* * *
Малая Апория врезается в землю, но мы не чувствуем удара еще почти две минуты после этого. Незнакомцы и друзья, все мы сидим тесной группой на полу кафетерия, объятые страхом.
Все содрогается.
Мы ждем, что сюда просочится раскаленная пыль. Ждем час, потом два. Пыль не просачивается, но что-то идет не так, потому что вентиляторы вдруг перестали работать. Погас свет. Все погрузилось во мрак.
Никто из взрослых не издает ни звука, только изредка слышны детские голоса - шепот, всхлип, смешок. Я представляю себе птиц наверху, пепел их крыльев. Их убьет не астероид, а шлейф поднятой им пыли, который взлетит до небес и распространится по всему миру.
Кто-то раздает хлеб с маслом и воду, затем все делятся всем, что имеют. В темноте мы соприкасаемся руками, говорим слова благодарности и едим.
Спустя десять минут вновь загораются огни сотовых телефонов. Я встаю, и все стихают.
- Я попрошу вас экономить энергию своих батареек, пока мы не выясним, как снова включить электричество.
- Нужно, чтобы кто-то перезагрузил сеть, - шепчет Джим. - Иначе у нас закончится воздух.
Но затем свет внезапно включается. Вентиляция снова шумит.
Стоя рядом с мужем, я держу на руках своих детей, и нам аплодируют, как будто мы первая семья на Земле. Все улыбаются с истерической благодарностью. Я вижу Марка, который обнимает свою девушку и выглядит как самый счастливый человек постапокалиптического мира, затем вижу обеспокоенное лицо Джима.
* * *
Мы спешим наверх, в хирургическое отделение. Джей и дети не хотят отпускать меня одну, поэтому идут с нами. В дверях операционной стоит Трой.
Он сделал себя выше. Теперь в нем больше двух метров.
- Знаешь, что странно? - говорит он. Его голос стал глубже, чем обычно. Он звучит в динамиках сети, и слышен в убежище. - Я больше не грущу. Я ничего не чувствую. Теперь я понимаю, почему никогда тебе не нравился. Все обрело смысл.
Мне приходит в голову, что идея установить кнопку отключения была неплоха.
- Ты будешь рада узнать, что я отрезал верхние уровни от системы жизнеобеспечения, для тех беженцев, которые пытались проникнуть вниз и украсть ваши запасы, - говорит он. - Я чувствую, что это именно то, чего бы ты хотела, Николь.
- Ты можешь все снова включить? - спрашиваю я.
Робот вскидывает голову. Левая сторона его лица совершенно безжизненна. Левый глаз отключился.
- Готово, - говорит он. - Но это пустая трата энергии. Они уже задохнулись.
- Ох.
- Я вынужден был переработать кое-что в своем внутреннем устройстве. Это меня задержало. Вся эта болтовня в мозгу - я не мог ее больше выносить. Так что я заставил одну долю мозга утихнуть.
- Можешь разбудить ее? Она важна для принятия верных решений, помнишь?
- Я не хочу.
- Трой, у тебя есть моральный потенциал? - спрашиваю я. - Ты можешь отличить хорошее от плохого?
- Конечно, - говорит он. - Я выйду на поверхность примерно через две недели, когда температура станет приемлемой, и построю лучшую среду обитания. Я буду служить тебе, Николь. Ты же знаешь, для меня это всегда было важно. Мне нужны добровольцы. Еще десяток таких, как я. Будут работать под моим командованием. Я уверен, что, если надо, ты сможешь объявить воинскую повинность.
Мне приходит в голову, что идеальный разрез на лбу Макуна был сделан инструментом для трепанации черепа. В Девятом убежище киборги развязали войну, поэтому Макун их и разбомбил. Члены секты Дороти выбрали способ самоубийства не просто так: цианид высушивает мозг.
- Трой? Ты помнишь свою мать? - спрашиваю я.
Он поднимает голову.
- Прости? Скажи это в другое ухо.
Я захожу с левой стороны Троя, которая на дюйм ниже.
- Ты помнишь свою мать?
- Да! - шелестит его голос. - Я спасу тебя. Я тебе помогу. Беги!
- Не обращай на него внимания. Мы его отключили, - кричит робот. - Тебе он все равно никогда не нравился!
Мы с Джеем стоим перед нашими детьми. Я чувствую всю тяжесть этой ошибки.
- Есть добровольцы? - спрашивает киборг.
И в этот момент Земля содрогается от удара темного двойника Малой Апории.
НЭНСИ КРЕСС
Нэнси Кресс - автор тридцати двух романов, четырех сборников рассказов и трех книг о писательском мастерстве. Дважды лауреат премии "Хьюго", четырежды - "Небьюла" (все - за рассказы), премии Старджона и "John W. Campbell Memorial Award". Пишет фантастику, фэнтези и триллеры, часто о генной инженерии. Самая свежая ее работа - лауреат "Хьюго" и номинант "Хьюго" роман "After the Fall, Before the Fall, During the Fall" - о путешествии во времени и экологической катастрофе. Нэнси периодически преподает писательское мастерство в "Clarion и Taos Toolbox". Живет в Сиэтле с мужем, писателем Джеком Скиллингстедом, и Козеттой - самым испорченным в мире той-пуделем.
Ангелы Апокалипсиса
Мы с Иеном, как и весь остальной мир, смотрели новости, когда зазвонил мой мобильник. На днях вандалы разрушили ближайшие вышки сотовой связи, но на моем телефоне это не отразилось, потому что связь у меня спутниковая. Я взглянула на номер, нажала "Ответить" и сказала:
- Нет.
- Софи! Ты должна!..
- Мам, я еще в прошлый раз тебе сказала: с меня хватит. Больше я туда не поеду.
- Но на них напали! В этот раз - большая банда! Кэрри говорит…
- Даже не надейся!
На экране пятнадцатая по счету говорящая голова говорила все то же самое, что и предыдущие четырнадцать: они пока не знают ничего определенного.
Голос матери дрожал сильнее, чем от рассеянного склероза, который поразил ее в пятьдесят один год:
- Ты должна к ним поехать! Кэрри говорит…
- Кэрри только и делает, что говорит. Тебе, мне… Пусть хоть раз сами решают свои проблемы. Я сказала тебе: с меня хватит!
- Она ведь твоя сестра!
- Это сестринство уже стоило мне двух пальцев.
Левой рукой я машинально сжала то место правой руки, где находились безымянный палец и мизинец до того, как их оторвало шрапнелью. Если бы мы с Иеном верили в брак, мне бы не на что было надеть кольцо с бриллиантом. Правда, бриллиантовых колец давно уже никто никому не дарит. Да и вообще…
- Софи! - с отчаянием воскликнула мать. - Послушай, я хочу сказать…
- Я наизусть знаю все, что ты хочешь сказать.
Очередная банда головорезов, алчущих легкой добычи, напала на поселок Кротких, а его обитатели, как всегда, оцепенели и пассивно наблюдают за тем, как банда забирает все их добро. Мама хотела, чтобы мы с Иеном снова ехали туда, спасать мою бедную сестричку.
Иен, не отрывая глаз от телевизора, положил свою руку на мою. Шестнадцатая по счету говорящая голова озвучивала свой вариант той же фразы. "Мы пока не знаем ничего определенного. Пришельцы не вступают в контакт с…"
- Послушай же! Я хотела тебе сказать, что Кэрри беременна.
* * *
Большинство гражданских ученых - мирные люди и обычно не имеют дела с оружием. Коллег Иена в биологическом научно-исследовательском институте Амбер-Парка вполне можно было принять за Кротких. Но Иен вырос в сельской местности штата Кентукки, владеет небольшим арсеналом и научил меня им пользоваться. Он вел машину, а я разглядывала его профиль и пыталась понять, о чем он думает. Это всегда было нелегко. Твердый подбородок и серые глаза не выдавали эмоций. Иен ненавидел свою привлекательную внешность: считал, что из-за нее люди не воспринимают его всерьез. Он ошибался. Иена невозможно воспринимать иначе, чем всерьез.
Пятнадцать миль от пригородной части Буффало - жилой городской части Буффало больше не существовало - до поселка Кэрри мы проехали на скорости девяносто миль в час. Старый "хаммер" принадлежал институту, и, хотя Иен имел разрешение им пользоваться, его начальство не обрадует эта поездка. По дороге мы почти не встречали других транспортных средств. Автомобилям нужен бензин или биотопливо, которым, в свою очередь, нужна функционирующая экономика: заводы, системы распределения, достаточное количество рабочих для обслуживания того и другого. Кроткие не работают в таких отраслях: это "не экологично". Некоторые пытались, но хватило их ненадолго.
- Иен, - сказала я. - Я очень ценю…
- Не надо, - поморщившись, сказал он.
Я заткнулась.
Поселок окружали сельскохозяйственные угодья. Пастбища молочных коров, яблоневые сады, поля с пшеницей и кукурузой. Сараи и овины, колодцы и ветряные мельницы - все построено вручную. Издалека поселение Кротких легко спутать с поселком амишей, но вблизи можно заметить яркую и иногда довольно откровенную одежду, компьютеры, мобильники и радио. Некоторые поселения Кротких - но не это - выкупали электронные компании. Кроткие ничего не имели против машин, если могли научиться создавать, использовать и ремонтировать их с минимальным ущербом для окружающей среды.
Я вышла из "Хаммера" на большой лужайке "деревенской площади" - меня бесили их тупые архаичные термины, как будто в любую минуту надо ждать танцев вокруг Майского дерева, - и сразу услышала нападавших. Они азартно крушили мебель в "общинном центре" - доме, который любая группа Кротких строила в первую очередь.
Кричали люди, звенели, разбиваясь, стекла, трещало дерево. Стрельбы не было, но это не означало, что они не вооружены. Полиция, конечно, не приехала. Даже если кто-то из поселка вызывал полицию, те редко к ним приезжали. Начальник полиции говорил, что не хватает людей. Это правда. Американский союз гражданских свобод говорил, что полицейские ущемляют права Кротких, не желая их защищать. Тоже правда. Копы - как Бог - в основном помогают тем, кто сам себе способен помочь.
- Я посмотрю, что там, - сказала я Иену.
Он встал за "хаммер", чтобы меня прикрыть.
Когда я подошла к окну, из него вылетела скамейка.
Я увидела всего четверых: троих мужчин и одну женщину, и все, конечно, в возрасте около сорока или старше. Не меньше пятнадцати Кротких, в их числе четверо детей, жались к стене в дальнем конце комнаты. Взрослые вполне могли бы одолеть нападавших: когда те поднимали мебель, чтобы бросить ее и разбить, их пистолеты легко было выхватить из кобуры. Но Кроткие стояли у стены неподвижно. Стояли как замороженные, только их глаза метались по комнате.
"Трусы".
"Выраженная брадикардия непроизвольного страха".
Оба термина одновременно пришли мне на ум, но я отбросила эти мысли.
- Эй! - крикнула я и выстрелила в воздух.
Нападавшие обернулись.
Они были растрепанные, грязные и, скорее всего, пьяные. Лишь один из них достал пистолет - остальные, вероятно, и не заряжены, - но я отрезала:
- Даже не пытайся.
За моей спиной возник Иен со своим "АК-47", который выглядел здесь до смешного излишним.
- Кто-нибудь пострадал? - спросила я одного из Кротких.
Он с большим усилием покачал головой.
- Убирайтесь отсюда, - велела я отморозкам. - Если кому-нибудь в поселке причинили вред, если кто-нибудь из вас еще вернется сюда, клянусь, я выслежу вас. Всех и каждого. Капитан Зап сфотографировал вас на свой телефон, и мы легко узнаем, где вы живете. Ясно выражаюсь? Ясно?
Один за другим они кивнули. Только парень с оружием пытался принять угрожающий вид, но я посмотрела ему в глаза, и он сразу же опустил и взгляд, и пистолет. Через минуту они смиренно удалились.
Кроткие постепенно выходили из оцепенения. Взрослые опустились на колени, чтобы успокоить детей. Кэрри среди них не было, но я и не ожидала ее здесь увидеть: раз она сумела позвонить матери, она не находилась рядом с бандитами.
Иен, оставаясь ученым в любой ситуации, попросил разрешения взять у них образцы крови. Все ответили "да". Образцы крови были валютой, которую они платили таким людям, как Иен или я. Чтобы мы делали для них то, что они не сделают для себя. Кроткие это понимали. Они трусливы, но не глупы.
А я пошла искать сестру.
* * *
Все началось с вулкана. В Индонезии взорвалась какая-то гора, и по всему миру распространился пепел, содержавший странное вещество, которое повлияло на развитие зародышей (и влияет до сих пор). Вещество было древним, как и спящие гены, которые оно активировало. Прошло двадцать пять лет, и до сих пор исследователи, такие как Иен, пытаются каталогизировать все эффекты, которые те немногие гены оказывают на полмиллиона миль нервных волокон в мозге человека - не говоря уже об остальной части тела. Вот краткий список:
* Кооперативные, альтруистические черты личности.
* Экстремальная брадикардия непроизвольного страха - парасимпатический отклик нервной системы на насилие. Падает частота сердечных сокращений, ухудшается снабжение мозга кислородом, деревенеют мышцы, нарушаются связи между мозжечковой миндалиной и околоводопроводным серым веществом. Возможно усиление потливости. Возможны обмороки. Возможна смерть.
* Преувеличенная заботливость о других людях в связи с повышением выработки в организме окситоцина.
Интересно, что каждое из этих состояний считалось нормой, если показатели не превышали определенных границ. Кроткие раздвигали эти границы. Они отличались от нас эпигенетически, их ДНК превращала их в гораздо более приятных людей, чем все остальные. Они были слишком добры, чтобы уничтожать друг друга, уничтожать нас, уничтожать животных (они, разумеется, вегетарианцы) или чтобы причинять вред окружающей среде. Просто ангелы, черт их возьми.
Но разве люди не выше своей биологии? Люди ежедневно сопротивляются своим биологическим побуждениям, отвергая их в пользу культурных, таких, например, как моногамия. Или спасение людей из горящих зданий. Или оставление в живых того гада, который выхватывает у тебя из рук кошелек.
И огромный, на газиллион долларов, вопрос: почему Кроткие - такие?
По Интернету дрейфовали сотни теорий. Свидетели Иеговы пророчили конец света. Дарвинисты считали, что это очередной виток эволюции. Земля, как богиня Гея, восстала против нас, чтобы защитить себя от тех, кто ее загрязняет, кто добывает нефть, уничтожает животных и покупает воду в пластиковых бутылках. Или…
Шагая по деревенской улице, я взглянула на голубое апрельское небо.
Но, конечно, ничего не увидела. Инопланетный корабль находился на орбите между Землей и Марсом, слишком далеко, чтобы до него долетело с Земли что-нибудь опасное.
* * *
- Они брали все медное, - сказала Кэрри. - Содрали нашу электропроводку, отломали трубы. Видимо, им зачем-то нужна медь.
- И это их оправдывает?
- Конечно, нет, Софи.
У моей сестры были такие же мягкие черты, как и у всех Кротких. Лицо из другого века: спокойные глаза, бледное овальное лицо, пушистые светлые локоны. Наденьте на нее плоеный воротник и корсаж, и она будет выглядеть, как одна из тех покорных дам при патриархальном дворе семнадцатого века. Как всегда, с тех пор как мы были детьми, она будила во мне желание над ней поиздеваться.
- Какой у тебя срок?
Кэрри заморгала.
- Мама тебе сказала?
- Конечно, мама мне сказала. Иначе зачем бы я сюда приехала? Если желаешь получить пулю от какого-нибудь грабителя, дело твое. Но я не допущу, чтобы из-за того, что ты не станешь себя защищать, погиб мой племянник или племянница.
- Я не думаю…
- Живот уже видно. Ты возвращаешься вместе со мной и Иеном.
- Нет. - Даже вся ее тонкая фигурка содрогнулась, как будто сама мысль о том, чтобы жить с нами, была отравлена. - Софи, я не могу.
- То есть не поедешь?
- Не поеду
- Ладно, если так, я умываю руки. Поняла меня? Это был последний раз, когда мы рисковали жизнью ради людей, которые пальцем не пошевелят, чтобы сами себе помочь. Но прежде чем я уйду, может, объяснишь? Почему ты со мной не поедешь?
И тогда Кэрри назвала самую глупую, самую никчемную причину из всех, какие я слышала от нее в течение всей ее жизни, целиком состоящей из глупых, никчемных причин. Она сказала:
- Этот поселок - единственное место, где я чувствую себя в безопасности.
В гневе, в негодовании, с презрением я повернулась к ней спиной и вышла.