- Замечательно, - говорит. - Улица Иилян там, за мостом, и направо. Спросите, если что. И Касавику привет, давненько я с ним не виделся. Захотите жилье найти, обратитесь к Генсоватт. Богиня наша, которая недвижимостью занимается. Она, правда, со странностями. Так что будьте повнимательнее. Ну, удачи. Еще свидимся.
И исчез.
- А вот как ты думаешь, Каф, если фонтан не только для гостей, тудыть, мы его теперь найти сможем? - спрашивает Лянхаб, как будто и не случилось ничего.
- Да, наверное. Только давай не прямо сейчас. Давай все-таки сначала Касавя найдем. А потом с кем-нибудь из местных фонтан поищем. Что-то мне не хочется пока в одиночку по городу этому ходить. Неуютно.
- Ну ладно, - соглашается Лянхаб. - Тогда пошли. Мост - вон он.
И правда, через реку мост. Красивый, каменный.
Идем по мосту, смотрим во все четыре глаза, город изучаем. Настоящий. А настоящий он настолько, что вспоминается мне другой мир - тот, откуда я кофейни таскаю. Дома как на подбор грязно-желтые, готика средней полосы России, трамваи длинные, как гусеницы.
- Интересно, - задумчиво говорит Лянхаб - А Ксар-Сохум такой с самого начала был, по Киоловому замыслу?
- Это вряд ли, - отвечаю. - Киол до того как божеством стать, издателем был. У него только с чужим воображением хорошо, а со своим проблемы. Может быть, то, что мы сейчас видим, действительно он сам придумал. А тот, второй город, гостевой, это уже сам Ксар-Сохум наворотил. Вот почему он ожил - это вопрос поинтереснее…
- Ну да, йопть. Давай расследование проведем.
- Нет уж, Лянхабчик. Нам в этом мире одного Локреша Смолха достаточно. По крайней мере, пока.
Локреш Смолх - наше божество расследований. Бывает, гуляешь по улице вечером, а он за тобой крадется, расследует что-то свое, в дурном тебя подозревает. Однажды одна из Терикасиных подопечных пропала. Самая красивая и со странностями, как у красоток водится. Локреш поднял на уши весь город. В Ксю-Дзи-Тсу каждый третий был под подозрением, а каждый второй свидетелем проходил. Когда Локреш добрался, наконец, до дома, чтобы передохнуть, он обнаружил пропавшую в прихожей. Она, оказывается, его подвигами вдохновилась и пошла к нему домой, в любви великой признаваться. А он неделю дома не был, расследовал.
- Ага, ну хорошо, - бормочет, тем временем, Лянхаб. - Вот мы себе жилье найдем, тудыть, тогда у нас время будет, тогда займемся…
- Да-да, когда жилье найдем. А то бродим тут, два божества без определенного места божительства. Кстати, чтобы жилье найти, нам хотя бы до конца моста дойти нужно…
Тут я умолкаю и начинаю вокруг озираться. Потому как появилось ощущение, что кто-то на нас смотрит. Пристально наблюдает, приглядывается, прислушивается, на вкус пробует.
- Лянхаб, - говорю. - Видишь, как оно все. На нас сам Ксар-Сохум посмотреть пришел. Вот сейчас не одобрит, и будем мы на этом мосту до скончания вечности и коллапса вселенной стоять.
- Да, - говорит Лянхаб. - Я тогда вязать научусь. Давно хотела научиться вязать, мать.
Ксар-Сохум понял, видимо, что его заметили, смутился, отвернулся куда-то. И мост сразу же кончился, началась серая гранитная набережная.
6
А возле набережной парк маленький оказался. Несколько плакучих ив, скамеечки зеленые, дорожки, по дорожкам огромные белые кошки носятся. И над всем этим солнце светит. А над нами, как обычно, тучи.
- Атас, - говорит Лянхаб. - Давай мы тут полчасика посидим, епть. Покурим, пива попьем. Хорошо же тут, а?
А мне, вроде, и хочется уже улицу Иилян найти, но парк действительно красив не по-здешнему. Как будто его сюда кто специально притащил. Чтобы было, где посидеть, если настроение мерзкое, и весь мир большой экзистенциальной жопой кажется.
- Какое, - спрашиваю я, - пиво? Откуда мы его возьмем?
- Ну… - мямлит Лянхаб смущенно, - Я тут научилась, вроде, пиво из ниоткуда доставать. Ну, то есть, я училась, епть. Меня Киол учил.
- Киол… Киол хорошему не научит, сама же знаешь. Впрочем, выхода у нас с тобой нет. Придется проверить.
И вот мы в парк этот забредаем, находим скамеечку под ивой, куда лучи солнечные пробиваются, и Лянхаб, глаза закрыв, чего-то под нос себе бормотать начинает. Потом рукой какой-то странный знак в воздухе чертит, и в руке этой бутылка оказывается. Я смотрю, вроде как даже "Гинесс", хоть и бутылочный. А на скамейку кошка запрыгивает, белая, пушистая.
- Слышь, красавица, а сливок не наколдуешь? А я тебе судьбу предскажу.
Нас с Лянхаб при слове "судьба" на полметра над скамейкой подбрасывает, и зубы непроизвольно постукивать начинают.
- А какую из трех? - спрашивает Лянхаб.
- Дура ты, красавица. Это в вашем городе, смешном и дурацком, судьбы шведскими семьями живут. У нас, в Ксар-Сохуме, судьба одна. И ее так запросто никто не узнает. Так что я тебе шанс даю, какой мало кому выпадает. Раз уж увидели вы этот парк.
- А мне? - спрашиваю. - Мне судьбу предскажете?
- Смысла нет. У вас, пока вы тут живете, судьба одна на двоих. Потому что Ксар Сохум вас вдвоем увидел. И никуда вам теперь друг от друга не деться. Так где сливки-то? А то я предсказывать уже начала, а сливок нету.
Лянхаб опять в бормотания свои ударилась, а я сижу, смотрю на кошку во все глаза. Она прищурилась, хвостом туда-сюда мотает и ждет. Так и не скажешь, что пару минут назад вещала что-то метафизическое.
Наконец из ниоткуда появился пакетик 30-процентных сливок. Кошка открыла глаза, достала не пойми, откуда миску, и мы ей сливки эти в миску перелили. Она попила, морду облизала, еще немного пощурилась от избытка чувств и снова на лавку вскочила. Уставилась на нас. Смотрит, а глаза все темнее и темнее, и взгляд почти чугунный, не кошачий совсем.
- Ну что я вам сказать могу, красавицы. Будет вам тут плохо. Будет страшно. Но если поймете что делать, страшно ваше полезным окажется. Будет вам хорошо, но не дома… Да, дом-то вы найдете, но странный. С домом особенно осторожными будьте. Любовь вам будет, неземная и тоже страшная. А особенно вам надо бояться часов и часовщиков. Да, и ни в коем случае не открывайте северную дверь.
Сказала она все это и исчезла. Вместе с парком. Стоим мы с Лянхаб посреди улицы, а перед нами указатель: "Ул. Иилян", и стрелка направо, стало быть.
- Бля, - говорит Лянхаб. - Вот ведь нагадала, тварь хвостатая. Прям хоть уезжай отсюда, прям сразу.
- Ну да, зато видишь, сказала, дом мы себе найдем. Хотя бы насчет этого можно не переживать. А там прорвемся, наверное. Все лучше, чем три судьбы. И вообще, определенность - это хорошо.
Лянхаб кивает, но хмуро как-то. Видно, испугали ее слова кошачьи. Мне и самой не по себе, но бодрюсь. Надо чтобы хоть кто-то из нас двоих бодрился. Иначе все, раскиснем, и удача убежит, она кислого не любит, ей перченое подавай.
- Ладно, - говорю, - вон указатель, пошли. Сейчас Касавя найдем, и все у нас будет.
И вот мы закуриваем дружно и идем направо, как указатель говорит. Минут через пять выходим на улочку, узенькую, темную, дома высокие, почти все небо закрывают. Зябко, ветер с Реки, судя по всему, надрывается.
- А вон, вон второй дом! - кричит Лянхаб и несется куда-то вприпрыжку.
Смотрю, и правда, большая красивая цифра два нарисована. И дом, на котором она нарисована, тоже большой, красивый. На башню похож, только не ввысь, а вширь почему-то. А на самом верху болтается маленькая башенка. Не на крыше стоит, а просто висит себе в воздухе, и все.
Мы с Лянхаб подходим к двери, мнемся, думаем, как бы так, чтобы удобно было, вломиться. Наконец Лянхаб решается, берет молоток, который около двери висит, и стучит три раза. Дверь тут же распахивается. Мы заглядываем вовнутрь, но там темень непроглядная. И тут из этой темени вылезает что-то большое, красивое, смотрит на нас так, что мы уже пятиться потихоньку начинаем, и вдруг говорит:
- Ну, заваливайте, лягухи-путешественницы. Мне Геп уже рассказал все. Сейчас вас кормить-поить будем.
7
И вот сидим мы у Касавя дома, перед нами стол от еды-питья ломится, как в русских народных сказках. Хорошо хоть жена Касавя не в сарафане нас встречать вышла. А мы пьем терпкое совсем сухое вино и очень не хотим больше думать. Ни о чем. Впрочем, нам и не дают.
- Я божество Острова, - громогласно вещает Касавь.
Он вообще громогласный и большой, как дэв. Зато очень уютный.
- Остров называется Остров, если вы вдруг спросить решили, - поясняет.
- Ну да, - бормочет Лянхаб себе под нос, но так, чтобы я слышала. - Все просто и незатейливо, как лыжня. Река под названием Река, остров под названием Остров.
- Глупая ты, - говорит Касавь и наливает Лянхаб еще вина. - Ты же уже поняла, что у нас город живой. Живой совсем, только что в сортир не ходит. А знаешь, когда он ожил? Когда ему название дали. Официально. Приперся этот гад надутый с мордой редактора (это он про Киола) и нарек, так сказать. И понеслось. Поэтому мы ни реку, ни остров называть не стали. Просто так, для подстраховки. Одного живого города нам вполне для нескучности бытия хватает. Идешь по улице вечером и не знаешь, домой ты придешь, или куда-нибудь еще. Я вон недавно на горную вершину забрел, когда за пивом в магазин ходил. Это нормально, по-вашему?
Тут мы с Лянхаб начинаем наперебой ему про наше троесудьбие рассказывать и доказывать, что им тут еще везет несказанно. Что горная вершина - это даже красиво, а вот Урюпинск - грустно.
- Это-то все конечно да, - говорит Касавь - Но у вас все это когда-нибудь кончится, а у нас такое всегда. И не дай бог, Ксар-Сохум полюбит кого. Тогда вообще трындец, как он есть. Завалит чудесами по уши, дышать нечем будет.
- Блин, - произносит Лянхаб с явно выраженной матерной интонацией и делает глоток вина, основательный такой. - Это что же классическая непоностакзолотуха получается?
Я киваю, а сама думаю: знал ли Киол о свойствах местного климата, когда нас сюда высылал? Надо будет спросить при встрече.
- Да ладно вам, девчонки, - Касавь сгребает нас в охапку (от полноты чувств или от паров алкогольных - не разберешь) - нормально все будет! Поживете у нас пока, в башенке. Вот только развлекать вас не получится особо. Все-таки на мне весь Остров, я даже в одиночку не всегда справиться могу. Мне тогда жена помогает.
А жена у Касавя красивая - сил никаких нет. Только почти все время молчит. Но хоть и молчит, а забыть про нее не забудешь. Улыбнется, как будто табун солнечных зайчиков по комнате носиться начинает.
- Ну да и это не беда, - продолжает Касавь. - У меня тут парочка знакомых хлопцев есть, вот они вас развлекать и будут. Кстати, сейчас одного из них и вытащу, он, вроде, вот-вот работать заканчивает.
И выходит куда-то.
- У вас тут чего, телефоны? - удивленно спрашиваю я.
Иногда мне кажется, что не ту профессию я себе выбрала. Надо было мне божеством глупых вопросов становиться.
- Да нет, - отвечает жена Касавя. - Он пошел самолетик отсылать.
- Кого?! - мы с Лянхаб синхронно хлопаем глазами.
- Самолетик. Ну, бумажный такой. У нас в городе только так на расстоянии общаться можно. Но они всегда долетают, это проверено.
Как только Касавь вернулся, мы на него с расспросами накинулись.
- Ага, - говорит он, ухмыляясь, - самолетики. Причем только из бумаги в клеточку. Кстати, вот, возьмите, пригодится, - и протягивает нам тетрадку школьную, двухкопеечную.
- А операторы самолетной связи у вас есть? - интересуется Лянхаб. - Ну, чтобы знать, к кому подключаться…
- Да нет, они как-то сами добираются обычно.
Сидим, разговариваем, и вдруг стук в окно раздается. Касавь форточку открывает, и в комнату влетает самолетик.
- Ага, - говорит Касавь, прочитав то, что на самолетике написано. - Придет скоро, радость наша.
- А "радость наша" - это, мать его, кто? - интересуется Лянхаб.
- Это наше божество самодостаточности. Ну, или БС. Дело в том, что он так самодостаточен, что ему даже имени не требуется. Он сам и так прекрасно знает, кто он такой… Он хороший, в принципе, но есть одна небольшая проблема. У БС сильно выраженный маниакально-депрессивный психоз. И в депрессивные моменты с ним лучше вообще не общаться, повесишься через 15 минут, осознав бессмысленность бытия. Зато в маниакале он просто незаменим. К счастью, стадии у него четко распланированы, и во время депрессии он работает.
После этой речи Касавь смотрит на часы.
- Ну вот, через полчасика он тут образуется. А пока давайте еще что ли вина выпьем.
И выпили. И даже еще немного. Так что к моменту, когда стук в дверь раздался, нам уже без всяких БээСов было хорошо и весело.
Жена Касавя пошла дверь открывать. Потом вернулась. А за ней следом прибежало очень странное существо. Маленького росточка, заросшее черной шевелюрой по самый подбородок и все время нетерпеливо подпрыгивало на месте.
- Приветвсем, - пробурчало оно скороговоркой. - Я БС, вам уже сказали, собирайтесь, пошли.
- Куда пошли? - вопрошаю я. Очень уж с теплой кухни уходить не хочется.
- Посмотрим еще, куда пошли. Куда Ксар-Сохум решит, туда и пойдем, но будет весело. Ну, чего сидим еще?
Пришлось нам с Лянхаб отрывать таки задницы от теплых кресел и идти за БС. Но как только за дверь вышли, даже возрадовались. Потому что закат красивый, и впереди что-то интересное. Не то маниакальность у БС заразная, не то у Касавя дом такой коварный.
8
И вот идем мы с БС по почти вечерним улицам. Народу вокруг никого почти, или мы просто не видим. Или просто есть еще один Ксар-Сохум, третий, совсем уже для своих, проверенных временем. Неизвестно, да и спросить не у кого. БС несется вперед, время от времени грозясь показать чудесное, мы с Лянхаб вприпрыжку за ним, не успевая даже заметить в какую сторону движемся, Остров это или не Остров уже.
- А реку-то мы перешли? - спрашивает Лянхаб.
А я и не помню.
Наконец БС остановился.
- Вот, - говорит, - чудо ваше сегодняшнее. Вам, - говорит, - повезло. Так близко он мало кого подпускает.
- Кто подпускает? К чему? - спрашиваю.
А вокруг нас горы выросли, оказывается. Высокие, синие, как на картинках.
- Вон за тем склоном есть замок, - отвечает БС. - Этот замок - любимый секрет Ксар-Сохума. Если знать подход, к нему можно совсем близко подобраться, а если повезет - и внутрь попасть. Только вот куда именно тебя при такой ворожбе закинет, это только сам Ксар-Сохум может решить. Он тут вообще много чего сам решает.
- Так это ж про эти самые горы Касавь говорил! - вдруг вспоминает Лянхаб. - Шел, мол, за пивом, а попал на горную вершину.
- Ага, - кивает БС, - с ним всегда так. Задумается и начнет где-то внутри себя ворожить. По привычке, что ли. А потом удивляется.
- А он в замке был? - встреваю я.
- Нет, - отвечает БС и улыбается печально, того и гляди, обратно в депрессивную стадию рухнет. - Ксар-Сохум, может, и рад бы, да Касавю этого не надо. Он с вершины всегда возвращается. У него все хорошо и без замков. Или ему так кажется. Ему досталось по знакомству три мешка покоя, так они с женой даже один никак не используют.
- Интересная метафора, - замечает Лянхаб.
- Это не метафора. Ладно, пошли, а то мы тоже до замка не доберемся, а лично мне мешков с покоем не дарили пока.
Все повторяется, БС скачет впереди, мы с Лянхаб - за ним. И вроде как даже не по горам идем, дышим нормально, воздух теплый, и иных признаков высоты тоже не наблюдается. Но об этом мы БС расспрашивать не стали. Не так уж это и удивительно по со сравнению со всем остальным.
Наконец перешли перевал. А внизу и правда замок. Готический, разумеется. Ксар-Сохум, как я погляжу, вообще к готике неровно дышит. Вокруг замка ров, мост через него на цепях, все как водится.
- Там живет кто-нибудь? - спрашиваю.
- Не знаю, - говорит БС. - Мне внутрь попасть не удавалось еще. Последний раз на мосту завернули. Вот хочу еще с вами попробовать, может, вы ему больше нравитесь. Может, сделает вам такой подарок по поводу переезда.
Начинаем гуськом по тропинке загогулистой спускаться вниз. Я все жду, когда нас пинком обратно отправят. Не может так быть, чтобы приехали две непонятно что, непонятно откуда, а им тут сразу и чудеса на подносе, чуть ли не в постель, вместе с кофе. С другой стороны, БС виднее. Вон, скачет впереди, в ус не дует. А есть у него усы-то? И не разглядишь.
Пока думала, мы уже до моста добрались. Тут БС притормозил немного, закурил, достал из кармана фляжку, сделал основательный глоток и нам ее протянул.
- Вот, хлебните. Сейчас ворожить будем. А без этого ворожба сухой и грустной получится.
Хлебнули. Что-то явно спиртосодержащее, и вкус знакомый. Начинаю вспоминать судорожно, что же это быть может.
- Эксклюзивный рецепт, - объясняет БС, хитро на наши рожи задумчивые глядя. - Когда-нибудь потом расскажу. А сейчас пошли, только надо думать про огонь, обязательно. Любой, хочешь спичечный, хочешь Олимпийский.
Снабдил нас БС этими инструкциями и пошел по мосту.
До середины моста мы чуть ли не ползком доползли. Я боялась хоть шаг в сторону сделать от БС или потерять нарисованную внутри картинку - большой костер на главной площади Ксю-Дзи-Тсу, который мы в прошлом году разводили. Жгли воспоминания. В какой-то момент оказалось, что в домах скопилось столько воспоминаний, что повернуться невозможно без того, чтобы какое-нибудь из них не задеть. А если его задеть, оно начинает звенеть противно и картинки на стенах показывать. И вот Киол решил свалить все это на главной площади и поджечь. А мы стояли, грелись и смотрели на улетающие вверх кусочки жизней, пытаясь опознать среди них свои.
На середине моста БС остановился, улыбнулся откуда-то из-под челки и заявил.
- Ну все, самое опасное позади. Теперь дойдем, только не забывайте про огонь думать. На всякий случай.
Лянхаб ко мне наклоняется и шепчет:
- Слушай, Каф, а про это нам кошка не говорила ничего.
- А это и не судьба, наверное, - отвечаю я тоже шепотом. - Это так, чудеса попутные. Судьба позже начнется.
9
В замок мы все-таки попали. Долго стояли на пороге, пытались заглянуть в темноту там, внутри. Ничего не увидели, пришлось идти дальше. БС снова из фляжки глотать начал, уже для храбрости: кто его знает, какие чудеса Ксар-Сохус для избранных хранит? С его-то непростым характером…
Но все тихо вроде бы, никто на нас из темноты не бросается, даже свет появился, факелы на стенах загорелись. Оказалось, находимся в большой такой зале, парадной, наверное. Стол огромный, на нем всяческой еды и питья человек на сто расставлено.
- Это все для нас? Чудо такое? Чтобы обожраться и умереть? - интересуется Лянхаб, разглядывая все эти кулинарные шедевры.
- Чудо. Но совсем не для этого, - объясняет БС. - Все зависит от того, что съешь и что выпьешь. Вот тогда-то чудо основное и начнется. Причем, для каждого свое. Ксар-Сохум толп не любит. Даже таких маленьких, как наша компания. Так что, если не боитесь, - пробуйте.
И сам тащит со стола тарелку с чем-то вкусным.
- А ты откуда знаешь? - не отстает Лянхаб. - Ты же не был тут.
- Я не был, другие были. Стол этот всегда стоит. И каждый свое получает, только мне никто не говорил, что именно. Но вроде недовольных не было.
Сказал это, и вдруг исчез куда-то.