- Если хотите, - подхватывает Нела, - мы можем вернуть вам деньги. Или вы можете выбрать что-нибудь другое. Например… - Нела вертит головой в поисках чего-нибудь за двадцать пять евро. - Например, вот этот крест!
Дона Лурдеш с отвращением смотрит на огромный аляповатый крест, усыпанный граненными стекляшками. Сейчас она выскажет этим наглым девицам все, что она думает об их магазине и о том, как здесь относятся к клиентам. Вначале выскажет, а потом потребует жалобную книгу и напишет все то же самое. И, может, еще даже добавит.
Дона Лурдеш открывает рот.
Легкий ветерок врывается в магазин и слегка шевелит доне Лурдеш волосы. Ветерок пахнет солнцем и немного океаном, и от этого запаха гнев доны Лурдеш улетучивается.
Дона Лурдеш откашливается.
- Давайте деньги, - говорит она.
- Слава богу, отделались, - одними губами шепчет Бела, выписывая квитанцию. - Не могу поверить!
- Погоди радоваться, - отвечает осторожная Нела. - Она ведь еще не ушла.
Дона Лурдеш берет двадцать пять евро и выходит из магазина.
- Сейчас я сяду на катер, - говорит громко, - и поеду на Трою. Я тысячу лет не была на Трое.
Совсем маленькая девочка останавливается и с любопытством смотри на разговаривающую с собой дону Лурдеш.
Дона Лурдеш наклоняется к ней.
- А ужин пусть Шику сам делает, - говорит она девочке. - И простыни пусть сам гладит, правда же?
Девочка пугается и делает шаг назад. Дона Лурдеш подмигивает и выпрямляется, улыбаясь. Ее лицо становится похоже на изображение Богоматери Праведных Удовольствий.
Livraria
Сеньор Гутерреш раскладывает книги в витрине так, чтобы сложить из названий осмысленную фразу.
Сеньор Гутерреш не надеется, что кто-нибудь ее прочитает. Просто ему нравится раскладывать книги.
Потом сеньор Гутерреш забирается на стремянку и начинает сметать пыль с самого верхнего стеллажа веничком из перьев.
Девочка подходит к магазину, внимательно рассматривает витрину и хихикает.
Девочка заглядывает в магазин.
- А у вас там в витрине цитата неправильная, - говорит она в спину сеньору Гутеррешу.
Сеньор Гутерреш оглядывается, придерживаясь рукой за стеллаж и смотрит на девочку из-под очков.
- Заходи, - говорит он, - я сейчас спущусь.
Девочка заходит в магазин и начинает разглядывать книги.
Сеньор Гутерреш осторожно, задом, спускается со стремянки.
- Там правильная цитата, - говорит сеньор Гутерреш, складывая стремянку и сдвигая очки к кончику носа. - И верни, пожалуйста, книгу на место.
- Какую книгу? - неискренне удивляется девочка и слегка краснеет.
- Вон ту, - сеньор Гутерреш выразительно помахивает веничком из перьев. - Которая топорщится подмышкой.
Девочка неохотно вытаскивает из куртки небольшой, но увесистый томик.
- Да пожалуйста! - говорит она, поворачиваясь к сеньору Гутеррешу спиной.
- Не "дапожалуйста", а три-ноль в мою пользу. - сеньор Гутерреш заталкивает книгу на полку. - За обед в субботу платишь ты.
- Нечестно, - бубнит девочка, направляясь к выходу. - Вы подглядывали!
- Я никогда не подглядываю! - наставительно говорит сеньор Гутерреш, идя за ней. - Просто ты не умеешь воровать книги.
Девочка останавливается на пороге, топчется там несколько секунд, потом резко поворачивается к сеньору Гутеррешу.
- Три один!!! - кричит она, потрясая маленькой книжкой в бумажной обложке. - Десерт покупаете вы!
Девочка бросает книгу на пол и убегает, громко хохоча.
- Вот бессовестная девица! - говорит сеньор Гутерреш с довольным видом, подбирая книгу и обмахивая ее веничком из перьев. - Никакого уважения к старшим…
Ervanaria
Эдуарду (Дуду) Пиментел лихо заезжает на тротуар и глушит мотор. Спрыгивает с мотоцикла и, снимая на ходу шлем, идет к крошечному магазинчику с пыльной стеклянной витриной.
Из магазинчика навстречу Дуду выкатывается странный зверек в полосатом свитерке, полосатых вязаных тапочках и с круглым рыжим хвостом, похожим на слегка облезшую меховую хризантему. Зверек нюхает ноги Дуду в белых кроссовках и брезгливо фыркает. Меховая хризантема слегка покачивается.
- Зверек-зверек, - говорит Дуду, присаживаясь на корточки. - Зверек-зверек-зверек! Ты вообще что? Собака или кошка?
При звуках его голоса зверек пятится, поднимает черную мордочку и заливается звонким лаем.
- Собака, - констатирует Дуду, выпрямляется и, не обращая больше внимания на зверька, входит в магазинчик и чуть не падает - не заметил в полумраке, что сразу за порогом начинаются ступеньки.
В магазинчике холодно, сумрачно и душно пахнет травами и пылью. Дуду крутит головой и чихает: раз и другой.
Успокоившийся было зверек в свитерке и полосатых тапочках, который следом за Дуду вбежал в магазин, снова заходится лаем.
Дуду ждет добрых пять минут и, наконец, теряет терпение.
- Эй! - кричит он и снова чихает. - Есть здесь кто-нибудь?
- Иду-иду! - отвечают ему откуда-то из-за стеллажа, снизу доверху уставленного коробочками и ящичками. - Я уже иду! Одну секундочку! Я уже здесь!
Дуду делает шаг вперед и чуть не сбивает с ног крошечную старушку, завернутую в огромную вязанную шаль с кистями. Старушка такая маленькая, а шаль такая большая, что кисти подметают пыльный каменный пол.
- Прошу прощения, - говорит Дуду, придерживая старушку за локоть. - Добрый день.
- Ничего страшного, мой мальчик, - весело отвечает старушка. - Меня зовут дона Дулсе. Пирусаш, сейчас же замолчи!
Дуду вздрагивает, потом понимает, что "замолчи" относилось не к нему, а к зверьку в тапочках, и улыбается.
- Добрый день, сеньора дона Дулсе, - повторяет он вежливо. - Я из электрической компании. Я хотел… - Дуду не договаривает и чихает.
- О! Вы простужены! - восклицает старушка и исчезает за стеллажом. Зверек в тапочках бежит за ней. - Одну секундочку, мой мальчик, - говорит она, чем-то шурша, постукивая и позвякивая. - Одну малюсенькую секундочку! Сейчас мы разберемся с вашей простудой! Сейчас я вам найду такую травку, что от вашей простуды и следа не останется!
Дуду переступает с ноги на ногу.
- Я не простужен! - говорит он. - Я из электрической компании! Я только хочу снять показания вашего счетчика.
- Конечно, мой мальчик! - отвечает ему дона Дулсе, выходя из-за стеллажа с коробочкой в одной руке и с пакетиком - в другой. - Вот это, - она поднимает пакетик повыше, - я заварю вам прямо сейчас. У вас сразу же пройдет насморк и перестанет чесаться в носу. А это, - дона Дулсе показывает Дуду коробочку, - вы попьете дома. У вас ослабленный иммунитет, мой мальчик, вам обязательно нужно пить травки!
Дуду тяжело вздыхает.
- Большое спасибо, дона Дулсе, - говорит он, старательно подбирая слова. - Я вам очень-очень признателен…
- Так я заварю травку? - радостно перебивает старушка. - Это очень быстро! Вы увидите, как вам сразу станет легче!
"Спокойно, Дуду, - думает Дуду, прикрывая глаза. - Спокойно, старик. Это просто одинокая старушка. Она сидит здесь одна, и ей не с кем поговорить. Держи себя в руках".
- Что с вами, мой мальчик?! - пугается дона Дулсе. - Вам плохо? У вас давление? Я сейчас принесу травку от давления! У меня есть отличные…
- Мне хорошо!!! - скрежещет Дуду, открывая глаза. - Мне не нужно травок! У меня аллергия на травки! И вообще я на работе! Пожалуйста, дона Дулсе, миленькая, покажите мне ваш электрический счетчик, я сниму показания и пойду!
Дона Дулсе сникает.
- Конечно, мой мальчик, - тихо говорит она, складывая пакетик и коробочку на полку. - Простите меня. Счетчик возле двери, слева.
Дуду поднимается на две ступеньки и быстро записывает показания счетчика в блокнот. Потом оглядывается. Крошечная дона Дулсе стоит у стеллажа, зябко кутаясь в свою огромную шаль с кистями. Зверек Пирусаш улегся у нее в ногах спиной к Дуду, Дуду виден только печально опущенный круглый хвост, похожий на облезлую меховую хризантему.
Дуду становится трудно дышать, как будто кто-то его слегка придушил - не до смерти, но чувствительно.
Он снова спускается вниз и совершенно неожиданно для себя обнимает маленькую старушку.
- Большое спасибо, дона Дулсе, - говорит он проникновенно. - Когда я простужусь, я обязательно приеду к вам за травками. Обещаю!
- И правильно сделаете, мой мальчик! - наставительно отвечает дона Дулсе и что-то сует Дуду в карман. - Дома попейте эти травки, хотя бы несколько дней. Вы сразу забудете о вашей аллергии!
Дуду хочет что-то сказать, но у него начинает чесаться в носу, и он чихает.
Зверек Пирусаш вскакивает и заливается звонким лаем.
Pastelaria. Fabrico proprio
"Только кофе - и все, - думает Маргарида, идя по улице. - Кофе чашечку. И хватит".
Вчера вечером весы в ванной показали такое, что Маргарида час плакала, ночь не спала, а к утру приняла решение.
"Кофе - и все, - твердо думает она. - И даже без молока".
Желудок сжимается в комок и издает отчетливый стон.
"Ладно, с молоком, - смягчается Маргарида. - Но только одну чашку. И все."
Желудок что-то недовольно ворчит, но Маргарида больше не обращает на него внимания.
"Кофе - вполне себе завтрак, - думает она. - Особенно если с молоком".
Маргарида сворачивает в переулок и останавливается между маленькой сумрачной забегаловкой с надписью "Бар N?9" и огромной благоухающей кондитерской "Сладкий ангел".
"Только кофе - и все", - напоминает себе Маргарида, делая шаг к Номеру Девять.
"Но в кондитерской кофе значительно лучше", - думает она, делая два шага к Сладкому Ангелу.
"Зато в баре нет никаких особенных соблазнов", - Маргарида решительно поворачивается к Ангелу спиной.
"Но чашки там - немытые. И кофе гадкий! И туалет! Грязный! И! Вонючий!!!" - Маргарида представляет себе грязный и вонючий туалет, и застывает на месте. Ее начинает мутить.
"Это меня от голода мутит, - думает Маргарида и почти бежит к кондитерской. - Сейчас выпью кофе, и все пройдет".
- Доброе утро, барышня Маргарида! - говорит кассирша на входе. - Что-то вы сегодня припозднились!
Маргарида неопределенно пожимает плечами и садится за столик. Она старается не смотреть на витрину с пирожными, но никак не может удержаться и бросает на витрину короткие жадные взгляды.
"Только кофе, - отчаянно думает Маргарида, - только ко… ой, сегодня у них, наконец, есть берлинские шарики… только кофе, толькокофе… а что это, хотела бы я знать, за "Шоколадное наслаждение"? Нет, только кофе, толькокофе, только…"
- Доброе утро! - весело здоровается официант. - А мы боялись, что вы сегодня уже не появитесь! Вам как обычно?
- Да, - говорит Маргарида, вымученно улыбаясь. - То есть, нет… то есть… - Она пытается сказать "толькокофе", но язык не слушается, и Маргарида с ужасом слышит собственные слова: - Мне кофе с молоком, кекс с цукатами и берлинский шарик. И этого… "шоколадного наслаждения" пару кусков - с собой…
Papelaria
Рано утром маленький грузовой фургончик с надписью на боку "Газетчик. Доставка печатной продукции" заезжает в переулок и останавливается под табличкой "Парковка запрещена". Алберту выбирается из кабины и деликатно - костяшками согнутых пальцев - стучит в дверь совсем крошечного магазинчика. Ему никто не отвечает, поэтому Алберту стучит посильнее - кулаком, и, наконец, от души пинает дверь тяжелым черным ботинком.
- Я здесь уже, здесь, - раздается сбоку хрипловатый голос. - Прекращай долбить, соседей разбудишь!
Алберту поворачивается и почти сталкивается с заспанной всклокоченной Терезой.
- Хорошаааааа, - ехидно говорит Алберту, прищелкнув языком. - Так и будешь сегодня работать в пижаме?
Тереза непонимающе смотрит на Алберту, потом опускает глаза и охает - из-под элегантного черного пальто торчат ноги во фланелевых пижамных штанах в мишках.
- Вот черт, - стонет Тереза, одергивая пальто. - Я же помнила, что надо что-то еще надеть…
Алберту хмыкает.
- Что с тобой стряслось, пупсик? - с любопытством спрашивает он. - Опоздала, не выспалась, забыла переодеться… Подцепила, что ли, кого?
Тереза дергает плечом и отворачивается.
- Не твое дело, - бурчит она. - Подружка с Мадейры приехала, вина домашнего привезла.
Алберту понимающе кивает.
- Домашнее вино - это дааааа… - он приобнимает Терезу за плечи. - Не тоскуй, пупсик! Будет у тебя еще мужик - все подружки обзавидуются. А мы все обревнуемся.
Тереза сует руки в карман, сжимает кулаки и считает про себя до десяти. Досчитав, поворачивается к Алберту.
- Давай уже выгружать, - тихо говорит она. - Мне открываться через двадцать минут, а еще надо домой бежать переодеваться.
- Да? А я думал, ты так сегодня и будешь ходить, - Алберту распахивает металлические дверцы фургона. - Не совсем эротическое неглиже, но все же…
- Алберту… - нехорошим голосом говорит Тереза.
- Молчу, молчу! Вот эта пачка, эта, эта и эти две - твои, - Алберту достает из кармана сложенную вчетверо квитанцию. - Держи. Можешь не проверять, все как обычно.
Тереза кивает, вытаскивает из фургона две газетные пачки и несет их к магазинчику. До него всего пять шагов, и Тереза старается идти легко и красиво, как будто тяжеленные пачки не оттягивают ей руки, а нейлоновые веревки, которыми они перевязаны, не врезаются в ладони. Если Алберту смотрит ей вслед, то пусть видит, что… Не доходя до магазинчика, Тереза не выдерживает и оборачивается. Алберту прислонился к фургону и уткнулся в какую-то тоненькую брошюру.
Тереза тяжело вздыхает, кладет пачки на землю и достает из карманы ключи. Не смотрит - и черт с ним.
- Эй, - Тереза как будто случайно касается руки Алберту. Алберту, погруженный в свою брошюру, автоматически отдергивает руку. Тереза закусывает губу.
- Я все выгрузила и подписала. На. - Она протягивает Алберту его часть квитанции. Алберту кивает и поднимает палец - "не мешай!"
- У тебя очень сухая кожа на руках, - говорит Тереза внезапно. - Ужасно сухая. Как наждак.
- Ага, - Алберту поднимает на Терезу затуманенный взгляд. - Слушай, пупсик, сколько будет восемь плюс девять плюс два?
- Девятнадцать, - отвечает Тереза. - А что?
- Отличная штука. Числовые головоломки, - Алберту показывает Терезе свою брошюру. - Вот это - Какуро, а еще есть Судоку. Я прямо подсел, уже пятую книжку добиваю! - Алберту чешет руку с брошюрой об штаны. - И правда, кожа ужасно сухая, - недоуменно говорит он и тут же снова утыкается в головоломку. - Ладно, фиг с ней. Сейчас, последний вопрос и я поехал. Пять плюс восемь и вычесть это из двадцати четырех?
- Одиннадцать, - говорит Тереза. - Погоди минутку, ладно? Я сейчас!
Она бежит к магазину и хотя возвращается почти сразу, Алберту уже сидит за рулем фургончика.
Тереза подбегает к кабине, свинчивая крышечку с синего тюбика.
- Смотри, какой я вчера купила крем, - тяжело дыша, говорит она. - Давай сюда руки!
- Извини, пупсик, - Алберту поворачивает ключ, и фургончик начинает фырчать и подрагивать. - Опаздываю! Давай завтра, ладно? Я тебе головоломок привезу, у меня их еще штук двадцать дома лежит.
Тереза молча кивает.
Фургончик с надписью ""Газетчик". Доставка печатной продукции" задом выезжает из переулка. Тереза смотрит ему вслед.
Крем из незакрытого тюбика длинными белыми колбасками падает на полу черного элегантного пальто и на фланелевые пижамные штаны в мишках.
Farmacia
Изилда бежит по узким улочкам, держа на весу правую руку, замотанную в красный шелковый шарф.
- Я не умру. Я не умру. - думает Изилда в такт собственному бегу. - Я не умру, не умру, янеумру.
Изилда не оглядывается - бережет дыхание. Но она уверена, что за ней тянется кровавый след.
* * *
Утром Жоау Манел собрал чемодан и сказал, что уходит.
- Извини, - сказал Жоау Манел. - Я пытался. Ты знаешь, что я пытался, ты не можешь сказать, что я не пытался, потому что я пытался, и ты…
Изилда вытолкала Жоау Манела из квартиры и закрыла дверь.
- Ты не можешь сказать, что я не пытался! - донеслось до нее.
* * *
- Я не умру, я не умру, - бухает в голове у Изилды. - Я не умру.
Нога подворачивается, и Изилда чуть не падает.
Кто-то поддерживает ее под локоть.
- Осторожнее, - говорит кто-то. - Бегать по брусчатке на каблуках довольно опасно.
Изилда, не глядя, вырывает свой локоть.
- Я не умру, - бормочет она. - Я не умру.