Из глаз Афродиты брызнули слезы, и она бросилась прочь от Дария.
- Великая Богиня! Какой кошмар!
Но Дарий никак не отреагировал на ее смятение. Он просто стоял и смотрел, как она идет к кровати.
Чувствуя на себе его взгляд, Афродита в нерешительности остановилась, не зная, то ли сесть на кровать, то ли забраться в нее. В конце концов, она не сделала ни того, ни другого. Ей и так было неловко стоять перед Дарием в одной рубашке, зачем еще больше умножать этот стыд?
- Ну, что еще? - со слезами в голосе буркнула она, обернувшись к Дарию.
Воин покачал головой, и грустная улыбка тронула уголки его губ. Раньше Афродита никогда не замечала, что глаза Дария выглядят намного старше его молодого красивого лица.
- Помнишь, ты мне о своей говорила семье, Афродита? Между твоими родителями нет любви, и не знаю, была ли. Думаю, просто любить не способны они никого, в том числе и тебя, моя жрица.
Гордо вздернув голову, Афродита посмотрела ему в глаза.
- А теперь попробуй сказать мне что-нибудь новенькое!
- Ты - не такая, как твоя мать.
Дарий произнес эти слова совсем тихо и мягко, но Афродите показалось, будто он метнул в нее ножи, которые, один за другим, вонзились ей сердце.
- Я знаю! - с трудом выговорила она помертвевшими губами.
Дарий медленно направился к ней. Не в силах отвести глаз от воителя, Афродита стояла и смотрела, с какой грациозной легкостью он двигается, какой он сильный, какой красивый. И он ее любит? Как это может быть? Почему? Неужели он не понимает, какая она стерва?
- Точно ли знаешь, моя госпожа? Все равно повторить тебе должен. Знай, ты способна любить, хотя мама твоя неспособна.
"Но способна ли я быть любимой?" - хотелось крикнуть Афродите, но она промолчала. Голос гордости оказался сильнее понимания, которое она читала в глазах Дария, поэтому слова остались невысказанными.
И тогда, чтобы заглушить свой страх и неуверенность, Афродита сделала то, что привыкла делать в любой сложной ситуации - перешла в наступление.
- Разумеется, я это знаю. Но это ничего не меняет. Ты - вампир. Я - человек. Это означает, что я в лучшем случае могу быть тебе человеческой Супругой, но мне и это не доступно, потому что я уже Запечатлена с этой тупой деревенской дурищей Стиви Рей! И я не избавилась от этого чертового Запечатления даже после того, как ты меня укусил!
Афродита поморщилась, стараясь не вспоминать, с какой нежностью Дарий пил ее кровь, испорченную Запечатлением. Сейчас ей не хотелось думать о том покое и счастье, которое дарили ей объятия Дария, даже без всякого секса.
- Думаю, ты не права, и сама это знаешь. Ты не простой человек, ты Избранница Никс, Афродита. А Стиви Рей не касается нас, что нам ваше Запечатленье? Кстати, мне кажется, будто оно лишний раз подтверждает, как ты дорога для Богини. Знает она, что ты очень нужна Стиви Рей в это трудное время.
- Но я не нужна тебе, - горько прошептала Афродита.
- Ты мне нужна! - твердо ответил Дарий.
- Зачем? Мы же даже не трахаемся!
- Афродита, зачем ты? Знаешь прекрасно, что я без ума от тебя и хочу тебя страстно. Но наша связь много больше, чем просто желание, страсть и влеченье. Узы намного прочнее нас объединяют друг с другом.
- Я этого не понимаю! - выдавила из себя Афродита, чувствуя, что вот-вот разрыдается, и от этого еще больше раздражаясь.
- Я понимаю, - Дарий подошел к ней совсем близко, взял за руку и вдруг опустился на одно колено. - И прошу тебя честь оказать мне.
- О, Богиня! В чем дело? - пролепетала Афродита, не на шутку перепугавшись, что Дарий сейчас сделает что-нибудь непростительно-смешное - например, попросит ее выйти за него замуж.
Дарий прижал к сердцу кулак и посмотрел Афродите в глаза.
- О, Афродита, Пророчица Никс и Избранница нашей Богини. Честь окажи мне, принять согласившись мою Клятву Воина ныне. Я присягаю тебя защищать всею жизнью своей до последнего вздоха. Я присягаю служить тебе верой и правдой, и верность тебе ставить выше всех прочих условий. Буду тебе я служить до конца своих дней, и за гробом, коль будет на то воля нашей Богини. Ты принимаешь присягу мою?
Невероятное, незнакомое, необъятное счастье затопило сердце Афродиты. Дарий хочет быть ее Воином! Но счастье померкло, стоило ей вспомнить о последствиях такой клятвы.
- Ты не можешь быть моим Воином, Дарий. Зои твоя Верховная жрица. Если тебе уж так приспичило кому-нибудь присягнуть - присягни ей, - грубо буркнула Афродита, стараясь не подать виду, что умирает от ревности при одной мысли о том, что ее Дарий опустится на колено перед Зои.
- Зои - Верховная жрица, но воин второй ей не нужен. Старк молодой полон сил и желания следовать слову присяги. Кроме того, я у Зои просил позволения стать твоим Воином верным.
- Ты просил у нее разрешения?
Воитель торжественно кивнул.
- Должен я был это сделать, ведь клятва - серьезное дело.
- Значит, ты это серьезно? Это не минутный порыв, да? Ты все обдумал?
- Да, - улыбнулся Дарий. - Я хочу защищать тебя вечно!
Афродита со слезами замотала головой.
- Но ты не можешь этого сделать!
С лица Дария сбежала улыбка.
- Волен решать я, кому присягать, и никто меня не остановит. Молод я, но у меня много сил, так что не беспокойся напрасно. Дарий сумеет тебя защитить, можешь в этом не сомневаться.
- Но я совсем не это имела в виду! Я знаю, что ты хороший - да что там, ты слишком хороший! Вот в чем проблема, - всхлипнула Афродита и, наконец, расплакалась.
- Я тебя не понимаю, - растерянно пробормотал Дарий.
- Почему ты хочешь присягнуть мне? Ведь я такая гадкая! Я стерва! - плакала Афродита.
Тревога исчезла из глаз Дария, и он снова заулыбался.
- Ты уникальна.
Но Афродита, рыдая, затрясла головой.
- Я разобью тебе сердце! Сделаю тебя несчастным. Я делаю несчастными всех, кто ко мне приближается!
- Мне повезло, что я сильный и крепкий воитель. Мудрая Никс обо всем позаботилась, видишь?
- Но почему, почему? - всхлипывала Афродита, не замечая, что капавшие с ее подбородка слезы промочили футболку Дария насквозь.
- Потому, что ты самая лучшая в мире. И потому, что тебе нужен тот, кто полюбит тебя больше жизни. Не за богатство твое, красоту или место под солнцем. Просто за то, кто ты есть, и за то, что тебя не любить невозможно. Примешь ли клятву мою?
Афродита подняла залитое слезами лицо, взглянула в глаза воина и вдруг почувствовала, как что-то в ней оттаяло. Она увидела в открытом взгляде Дария свое будущее.
- Да, я принимаю твою клятву, - твердо ответила она.
С радостным криком Дарий вскочил и заключил свою пророчицу в объятия.
Он обнимал ее до самого заката, а она все плакала и плакала, пока не выплакала тугой узел тоски, одиночества, обиды и гнева, столько лет сковывавший ее сердце.
ГЛАВА 16
Стиви Рей
Обычно у Стиви Рей не было проблем со сном. И хотя это определение навязло в зубах, но что поделать, если днем она спала "как убитая" - не больше не меньше! Но только не этим днем. Все дело в том, что ей так и не удалось отвлечься от своих мыслей - точнее сказать, от своих виноватых мыслей.
Что ей делать с Рефаимом?
Рассказать Зои - вот что делать! Это точно. Несомненно. Бесспорно.
- Ну да, а потом Зои взбесится, как длиннохвостая кошка, попавшая под кресло-качалку! - процедила сквозь зубы Стиви Рей, продолжая беспокойно расхаживать туда и обратно перед входом в погреб.
Стиви Рей была одна, но то и дело воровато оглядывалась по сторонам, словно ожидая нападения.
Что если кто-нибудь ее здесь застукает? Но она же не делает ничего плохого! Просто не может уснуть, вот и все.
По крайней мере, ей бы очень хотелось так думать.
Стиви Рей перестала расхаживать и посмотрела в успокаивающую тьму недавно вырытого ею туннеля. Что, черт возьми, ей все-таки делать с Рефаимом?
Она не могла рассказать о нем Зои. Зои не поймет. И никто не поймет. Божечки, да она сама себя не понимает! Она просто знает, что не может его бросить, не может предать…
Но стоило Стиви Рей очутиться вдали от пересмешника, не слышать его голоса, не видеть боли в человеческих глазах, как она тут же впадала в дикую панику, которая лишний раз доказывала, что первая на свете красная вампирша утратила последние остатки здравого смысла.
Рефаим ее враг!
Эта мысль уже давно крутилась в мозгу у Стиви Рей, билась, трепыхалась и хлопала крыльями, как раненая птица.
- Нет, сейчас он мне не враг. Сейчас он просто раненый, и ему больно, - произнесла Стиви Рей в темноту туннеля, словно ожидая поддержки от окружавшей ее земли.
И тут неожиданная мысль заставила ее вздрогнуть. Все произошло только из-за того, что пересмешник был ранен! Будь он целым и невредимым, напади он на нее или ее друзей, она бы без колебаний вступила бы с ним в бой.
Может, перетащить его куда-нибудь, где он сможет поправиться? Ну конечно! Вот и ответ на все ее тревоги! Она вовсе не обязывалась защищать его! Она просто не хочет, чтобы его добили. Значит, ей нужно поместить его в какое-нибудь безопасное место, где Рефаим сможет поправиться, а потом сам выбрать свою судьбу. Возможно, он захочет присоединиться к ним, чтобы вместе бороться против Калоны и Неферет. А возможно и нет. В любом случае, это будет уже не ее забота.
Но куда ей его спрятать?
Ответ пришел сам собой. Конечно, это будет не очень просто. Ей даже придется открыть некоторые свои тайны…
Интересно, сможет ли Зои понять, почему Стиви Рей хранила их так долго? Но она должна! Можно подумать, у нее в жизни никогда не было черных пятен! Какое-то неприятное чувство подсказывало Стиви Рей, что Зои будет не слишком удивлена ее признанием. Кажется, она уже давно ее подозревает.
Ладно, не стоит сейчас думать о неприятном. Она просто откроет Зои свою маленькую тайну, вот и все. Только так она сможет быть уверена в том, что вся дружная компания будет держаться подальше от места, куда она собирается перевести Рефаима. Там пересмешник будет в безопасности, а самое главное - развяжет ей руки.
У Стиви Рей даже голова слегка закружилась от облегчения и радости. Просто не верилось, что ей все-таки удалось найти решение этой жуткой проблемы!
Стиви Рей сосредоточилась и сверилась с внутренними часами. Так, так, до заката осталось чуть больше часа. В обычный день она бы и не подумала высовывать нос на улицу, но сегодня Стиви Рей даже под землей чувствовала, как немощное солнце безуспешно пытается пробиться сквозь плотную завесу серых туч, сеявших бесконечный ледяной дождь над замерзшей Талсой.
В таком сумраке она точно не сгорит, даже если выйдет на свет. Кроме того, в такую погоду даже самые любопытные монашки будут сидеть по своим кельям или заниматься делами в аббатстве, а не выползать на обледеневший двор.
Обычные недолетки сейчас сладко спят, а о красных ей вообще не стоит беспокоиться. Они-то точно будут сидеть под крышей до самой ночи. Разумеется, через час все проснутся, и Зои наверняка созовет общий сбор для обсуждения плана дальнейших действий, а, следовательно, к этому времени Стиви Рей уже должна будет вернуться.
Стиви Рей начала нервно грызть ногти. Как раз во время этого сбора ей и придется посвятить Зет и всех остальных в свои секреты. Ох, божечки, как же ей не хочется туда идти!
Недавнее видение Афродиты тоже не прибавляло оптимизма. Стиви Рей не знала, что именно увидела Афродита, однако их Запечатление позволило ей почувствовать ужас, смятение и страх бедной Ясновидящей. Правда, некоторое время назад все успокоилось, а значит, Афродите все-таки удалось уснуть. Это было хорошо, поскольку Стиви Рей всерьез опасалась растущих подозрений Афродиты. Как бы та не пронюхала, что она затевает! Оставалось надеяться лишь на то, что Афродита не успела узнать слишком много.
- Итак, сейчас или никогда. Вперед, ковбой! - шепотом подбодрила себя Стиви Рей.
Не давая себе времени на отступление, она рванулась вперед и бесшумно взбежала по ведущим из подвала ступеням. Как она и думала, красные недолетки крепко спали. В темноте отчетливо раздавался сочный храп Далласа, и Стиви Рей невольно улыбнулась.
Подойдя к своей пустой кровати, она сдернула с нее одеяло. Потом вернулась в подвал и с уверенностью красного вампира вошла в абсолютно темный туннель.
Здесь Стиви Рей чувствовала себя, как дома. Ей нравился запах глубокого подземелья, нравилось чувствовать вокруг землю. Даже теперь, когда ей, возможно, предстояло совершить самую большую в своей жизни ошибку, близость земли, как родительские объятия, успокаивала ее издерганные нервы и внушала уверенность в будущем.
Стиви Рей быстро дошла до первого поворота туннеля. Здесь она остановилась и расстелила на земле одеяло. Потом сделала три глубоких вдоха, чтобы сосредоточиться. Когда она заговорила, голос ее звучал не громче шепота, однако в нем звучала такая сила, что неподвижный воздух туннеля всколыхнулся и задрожал, словно жаркий зной над асфальтовым шоссе в летний полдень.
- Земля! Ты - моя, а я - твоя. Приди ко мне!
В тот же миг темнота туннеля наполнилась запахами скошенного луга и шелестом листвы в верхушках деревьев. Стиви Рей почувствовала мягкость травы под ногами, но это было не главным. Главным было ощущение земли, ее живой и одушевленной сущности, частью которой сейчас была и сама Стиви Рей.
Она вскинула руки и указала пальцами на низкий земляной свод туннеля.
- Мне нужно, чтобы ты открыла его для меня.
Потолок задрожал, струйки песка посыпались вниз, и с тяжелым старческим вздохом, земля разошлась над головой Стиви Рей.
Она инстинктивно отпрянула в защитную тьму туннеля, однако вскоре поняла, что не ошиблась насчет солнца - на улице стояла глухая тьма.
Дождь идет? Кажется, нет. Стиви Рей запрокинула голову к низкому угрюмому небу, и несколько холодных капель упали ей на лицо. Но это был не дождь, а что-то вроде мелкого града, причем довольно сильного, что было просто замечательно для задуманного ею плана.
Накинув на плечи одеяло, Стиви Рей выбралась по груде осыпавшейся земли наверх. Она оказалась недалеко от грота Девы Марии, между самим гротом и деревьями в западной части территории аббатства.
Кругом было темно, как поздним вечером, однако Стиви Рей все равно чувствовала себя неуютно, потому что не привыкла находиться на улице при свете дня, пусть и такого сумрачного.
Но у нее не было выбора. Встряхнувшись, Стиви Рей огляделась по сторонам, выискивая сарай, в котором оставила Рефаима. Низко наклонив голову, чтобы спрятать лицо от колючих льдинок, она припустила в ту сторону.
Взявшись рукой за щеколду, Стиви Рей, как накануне, беззвучно обратилась, сама не зная к кому. "Пожалуйста, пусть он умрет… Так было бы гораздо проще для всех, правда…"
В сарае было гораздо теплее, чем она думала, и непривычно пахло. То есть к обычным запахам трактора, промасленных инструментов, пестицидов, и прочего хозяйственного добра, хранившегося на полках, примешивалось что-то еще. Что-то, от чего у Стиви Рей по коже поползли мурашки.
Не успела она обогнуть трактор и приблизиться к дальнему углу сарая, как поняла, что именно напоминает ей этот запах, и это понимание заставило ее споткнуться и замереть на полпути.
В сарае, провонявшем пересмешником и его кровью, пахло той самой тьмой, которая окружала Стиви Рей, когда она стала немертвой и утратила свою человечность.
Этот запах напомнил ей о череде страшных дней и ночей, в которых не было ничего, кроме злобы и жажды, ненависти и страха.
А потом Стиви Рей тихонько ахнула, потому что поняла еще кое-что. Точно так же пахли красные недолетки - те самые красные недолетки, о которых она до сих пор не рассказала Зои!
Запах был едва уловимый, и вряд ли кто-нибудь, не обладающий острым обонянием красного вампира, мог бы его почувствовать, но Стиви Рей почувствовала. И кровь застыла у нее в жилах от нехорошего предчувствия.
- Ты снова пришла ко мне одна, - сказал Рефаим.
ГЛАВА 17
Стиви Рей
Слова Рефаима медленно приплыли к ней из темноты. В непроглядной мгле, скрывавшей пересмешника, его голос прозвучал пугающе человечно. Что ж, именно за это Стиви Рей и спасла его. Человечность воззвала к ее сердцу, и она не смогла поднять на пересмешника руку.
Но сегодня его голос звучал по-другому, намного сильнее, чем раньше. И это одновременно обрадовало и встревожило Стиви Рей.
Но она отбросила беспокойство. Разве она трусливая девчонка, чтобы в панике бежать от опасности? Да она одной левой накрутит хвост любому пересмешнику! Стиви Рей расправила плечи. Она решила убрать отсюда пересмешника, а значит, сделает это и никто ее не остановит!
- А ты кого ожидал увидеть? Джона Уэйна с конным отрядом? - она произнесла именно то, что обычно говорили ее мамуся и братья, когда очень сердились. Потом шагнула вперед и сурово посмотрела на темную фигуру, скорчившуюся в темном углу сарая. - Вижу, ты не умер и даже сидишь. Значит, тебе уже лучше.
Пересмешник слегка склонил голову набок.
- Кто такие Джон Уэйн и конный отряд?
- Отряд это отряд. Хорошие парни, которые всегда приходят на помощь. Выдохни. Сюда никто не придет. Кроме меня, разумеется.
- Считаешь себя хорошей?
Оказывается, пересмешник мог поддерживать разговор! И вообще, с закрытыми глазами его можно было принять за самого обычного парня.
Нет, Стиви Рей не собиралась закрывать глаза. Она знала, с кем имеет дело, и понимала, что к пересмешнику лучше не поворачиваться спиной.
- Да, я хорошая, но никакого отряда с собой не привела. - Стиви Рей выразительно посмотрела на пересмешника.
Выглядел он по-прежнему жутко - весь поломанный, помятый и окровавленный - однако больше не валялся на полу, как дохлый. Птицечеловек полусидел, привалившись более-менее здоровым боком к стене сарая. И даже укутался как одеялом оставленными ею полотенцами. Глаза у пересмешника были внимательными и настороженными, и он ни на миг не отводил их от с лица Стиви Рей.
- Значит, тебе лучше?
- Ты же сама сказала - я пока не умер. Где остальные?
- Я уже говорила - твои остальные улетели с Калоной и Неферет.
- Я говорю о других человеческих сыновьях и дочерях.
- О моих друзьях? Они пока спят. Так что у нас с тобой мало времени. Сразу предупреждаю, будет непросто, но я придумала, как переместить тебя отсюда, не переломав в труху. - Стиви Рей перевела дух и пересилила желание начать нервно грызть ногти. - Ты ведь можешь идти?
- Я сделаю все, что мне будет нужно.
- И как прикажешь это понимать? Неужели трудно ответить "да" или "нет"? Сможешь идти? Это очень важно!
- Сссссссмогу.
Стиви Рей невольно поморщилась от этого шипения и подумала про себя, что она явно поторопилась с предположением, будто этот крылатый тип на слух может показаться нормальным парнем. Нормальные так не шипят!
- Вот и ладушки. Тогда идем.