- Думаю, вечернее платье должно быть выше колена, без рукавов, по фигуре. Цвет сочный, но не броский. К платью мы подберем болеро или большой шарф. А с обувью определяйся сама, тут я уже не помощник.
- Зоя, я полностью тебе доверяю.
В течение часа я перемерила около дюжины нарядов, пока не остановила свой выбор на маленьком черном платье. Его глубокий вырез был украшен элегантными стразами, а оголенная спина – пикантной шнуровкой. В дополнение к платью Зоя подобрала еще роскошную шаль из индийского шелка.
- Не знаю, что и сказать, подруга, - лукаво вздыхала она. – Если твой начальник не упадет от такого зрелища, значит он просто слепой.
- Пусть падает, - легко согласилась я. – Так ему и надо.
Шеф и не заметил, что я уходила. Выглянув в обед, он изумленно поинтересовался:
- Мария Петровна, вы почему еще здесь?
- Потому что я уже все сделала.
- Ага, очень хорошо. Тогда будьте готовы к трем часам. Витя нас завезет домой переодеться и в половине пятого мы уже должны быть в "Украине".
- Знаете, шеф, мне всегда казалось, что такие мероприятия проводятся днем.
- Обычно так и бывает. Но в этом году почему-то все перенесли на пять часов вечера. Да и какая тебе разница?
Дворец "Украина" встретил нас приглушенным гамом, музыкой и смехом. Сотни киевлян и гостей столицы, красивые и нарядные, рассаживались в многотысячном зале, обновленном после ремонта. А мы с Сергеем пока гуляли в холле, где Войтюк встречая знакомых, активно вел светскую жизнь.
Я не была здесь уже много лет, поэтому с любопытством рассматривала все изменения интерьера. А Сергей, здороваясь направо и налево, не забывал представлять меня.
- Мария Петровна, мой референт, – с гордостью провозглашал он, чем вызывал понимающие улыбки у знакомых и их дам. Но его это нисколько не смущало, как и меня, кстати. Потому что мне было некогда, я была на работе.
Внимательно рассматривая подходивших к нам людей, я мысленно листала каталог досье, который когда-то составила на них в компьютере. И решала, какие нужно будет внести изменения или дополнения в их личные файлы. Мило улыбаясь или протягивая руку для знакомства, я не забывала запоминать:
"Этому заместителю дарить только что-то помпезное и круглое, как и он сам, Колобок-переросток.
А вот шефу городского отдела культуры, явно интеллектуалу, подойдет картина или старинная ваза.
Дама из санитарной службы города – явная любительница серебра. Вон, сколько навешала на себя, так и упасть недолго.
А этому строителю к юбилею подойдет бутылка "Перцовки" в виде казацкой сабли.
Господи, а этот менеджер "Динамо" - просто душка. Так и ест меня глазами. Ха, не успел, Войтюк на страже. Сразу засек соперника. Ты еще порычи, Сережа, порычи, может, и отгонишь ухажера".
Беспокоило меня только одно: чтобы я ничего не забыла и не перепутала. Поэтому и оценивающие взгляды знакомых Сергея воспринимала спокойно, даже с иронией. И шутить не забывала:
- Что вы, Сергей Николаевич – очень строгий начальник. Чуть что не так, сразу всех увольняет. А меня, так каждый день.
Еще мне пришлось активно демонстрировать свой ум и эрудицию, интеллект и чувство юмора, знание книжных новинок и театральных премьер.
- Сергей Николаевич, - пошутил его очередной приятель, - ты где нашел такое чудо?
- Где-где, в капусте, - вяло огрызнулся Войтюк.
- Адрес скажи, может и на мою долю достанется.
- Бесполезно, я последнюю забрал.
Прозвенел звонок, приглашающий нас в зал. И уже, когда мы сидели на своих местах, Сергей неожиданно наклонился и поцеловал меня в щеку.
- Спасибо, ты была просто великолепна.
Началось торжественное собрание. Президент Украины произносил речь, а я, откинувшись на спинку кресла, вспоминала все, что услышала и увидела перед этим в фойе. "Хоть бери с собой в следующий раз магнитофон в сумочку, - вздыхала я. – Тогда точно ничего не забуду и не перепутаю".
И еще грело сердце воспоминание о том, как встретил меня Сергей, когда увидел в новом наряде. Он терпеливо ждал у машины, такой крупный, представительный, в красивом костюме; и постукивал носком дорогих туфель по тротуарному бордюру. А потом так и замер с занесенной вверх ногой.
- Ну, Марья, - прохрипел он, не скрывая восхищения, - бьешь просто наповал.
- Ногу опусти, - ласково посоветовала я.
- Видишь, до чего довела? Я прямо в столб превратился.
- Поехали, болезный, неровен час, опоздаем.
- Опять ты выражаешься, как в 19 веке.
- Я не специально.
Сергей, тем временем, двинулся в обход меня, осмотрел "тылы", восхищенно присвистнул и вновь вернулся в исходную позицию. Теперь его внимание приковало мое лицо.
- Ты что с собой сделала
- А что?
- У тебя глаза стали зеленые.
- А-а, это? Это специальные линзы.
- А почему каждый день в них не ходишь?
- Потому, что от линз у меня болят глаза. Больше 3-4 часов я их носить не могу.
- Жаль.
- Слушай, Войтюк, может, поехали?
- Куда? – он с удивлением посмотрел на меня.
- В "Украину".
И тут я увидела, как мой невыносимый шеф краснеет. Он торопливо обошел машину, помогая мне сесть, при этом что-то про себя бурча; и только тронув с места, пожаловался:
- Можешь радоваться, довела мужика до такого состояния, что я забыл, куда собрался.
Я улыбалась во тьме зала, абсолютно глухая к словам, которые лучшие люди страны произносили с трибуны, и жалела лишь об одном - что не могу искренне радоваться происходящему. Меня тревожило будущее, в котором было столько неясного: отношения с Сергеем, приезд Агаты, а главное – чем все-таки закончится вся эта "эпопея".
Поздним вечером, заглушив машину у моего дома, Сергей спросил:
- Ужинать позовешь?
- Пошли.
Героически отказавшись от помощи (цитирую) "опытного повара", я занялась "сочинением" ужина, а Войтюк стал осматривать мою квартиру. Через несколько минут заглянув на кухню, он спросил:
- Этот подиум с кроватью – чья идея?
- Моя.
- А постель где держишь?
- В ступеньке, она на колесиках.
- Класс, - с уважением произнес Сергей. И только за ним закрылась дверь, как загудело сиреной мое второе "Я":
"- Он что там, кровать разбирает?
- Откуда я знаю?
- Так сходи, посмотри.
- Сейчас, разбежалась.
- Я боюсь.
- Ты такая всегда уверенная, чего вдруг переполошилась?
- Не знаю, а вдруг...?"
Договорить мы не успели, так как вновь появился Сергей с вопросом о картине, висящей над компьютером. Пока я отвечала, он уселся в углу на любимый Люсин табурет и так уже и не поднялся, потому что наши разговоры плавно перешли в ужин.
Картофельное пюре, куриные котлеты, салат из овощей и селедка под сладким соусом. Ничего меню, правда? На десерт мы перешли в комнату, где "под телевизор" ели дыню и пили чай.
По всем признакам оставаться Войтюк не собирался. Это успокаивало, но и как-то задевало. Я улыбалась, стараясь быть естественной и дружелюбной, а внутри все дрожало мелкой дрожью. И было огромное желание стукнуть по голове этого тупицу. Я даже села себе на руку, чтобы вдруг не наделать глупостей. И тут Сергей неожиданно спросил:
- Ты что завтра делаешь?
- Еще не знаю.
- Тогда давай вместе погуляем. Я так давно не бродил по Крещатику, или где-нибудь в парке. Ведь завтра День независимости, праздник.
- Хорошо, давай погуляем.
- Вот и отлично. – Он вскочил и резко направился к выходу. – Я перезвоню утром. Спасибо за вечер и ужин.
Дверь захлопнулась, а я осталась стоять с открытым ртом.
" - И что ты на это скажешь? – возмутилось второе "Я".
- Безобразие.
- Хуже, это – издевательство.
- Но что я могла сделать? Не бросаться же самой ему на шею? А вдруг бы он меня оттуда снял? И как потом...?
- Я не пойму, что за игру он затеял? Ведь то, что он, выражаясь стилем наших романов, "опален страстью" и ежу понятно.
- Может ежу и понятно, а мне, так нет".
Когда я заканчивала убирать кухню, позвонил телефон.
- Ты должна мне медаль за вечер, - гаркнул в трубку Войтюк.
- За что?
- За то, что я ушел.
- За это медаль?
- Ты не представляешь, чего мне стоило уйти.
- Я ничего не понимаю. Что происходит?
- Что-что... я за тобой ухаживаю.
Мои ноги резко подогнулись. Пролетев мимо табурета, я хлопнулась на пол, ощутимо приложившись копчиком об плинтус. А телефонная трубка продолжала спрашивать голосом Сергея:
- Что случилось? Ты куда пропала? Что там за грохот?
- Войтюк, - хрипло прошептала я. – Все нормально. Просто от твоих слов я упала. Буквально.
Пару секунд трубка молчала, а потом из нее понесся такой хохот, что я не выдержала и присоединилась.
- Тебе смешно, - кричала я. – А мне больно, между прочим.
- Хочешь, я вернусь и тебя пожалею?
- Хочу, но лучше не надо.
- А что ты мне ответишь?
- А ты разве что-то спрашивал?
- Я сказал, что ухаживаю за тобой.
- Это не вопрос, это утверждение.
- Все равно я хочу знать, что ты об этом думаешь.
- Спи спокойно, дорогой товарищ.
- Это не ответ.
- До завтра, мистер президент.
- Эй, я хочу выспаться, а ты оставляешь меня в подвешенном состоянии.
- Ты сам себя подвесил.
- Ну, Машка?
- Да что ты как маленький? Завтра поговорим, если не сдрейфишь.
- Да я никогда...
- А выспрашивать такое по телефону, это как называется?
- Ах, ты...
- Спокойной ночи.
Я положила трубку и засмеялась. Это же надо, чтобы зрелый мужик 42 лет, вел себя, как мальчишка? И куда только подевалась его хваленая самоуверенность? Но, даст Бог, завтра все выяснится. А пока нужно "отскрестись" от пола и заканчивать уборку.
Перед сном я решила побаловать себя ароматической ванной, и уже в воде, пахнущей лимоном и розмарином, поняла, как устала. Но полностью расслабиться не дало грызущее сомнение, что масса информации, которую я накопила за вечер, может к утру забыться. Так что сразу после ванны я уселась записывать все, что увидела и услышала в "Украине", добавив еще и собственные комментарии по каждому "объекту". И только потом со спокойной совестью легла спать.
День независимости "порадовал" тучами и близким ожиданием дождя. Я привычно пробежала два круга вдоль Русановского канала и уже направлялась домой, когда в кармане "задрожал" новый телефон.
- Доброе утро, - голос Сергея был бодрым и напористым.
- Привет.
- Бегаешь?
- Уже добегаю домой.
- Я так и понял.
- Ты о чем?
- О том, что стою у твоей двери, а ты не открываешь.
- Жди, скоро буду.
Сергей встретил меня на ступеньках, внимательно разглядывая мой спортивный прикид. Чем ему не понравились шорты и футболка я не знаю, но он нахмурился и недовольно буркнул:
- Обязательно бегать голой с самого утра?
Я только фыркнула в ответ, не собираясь отвечать, но потом не выдержала:
- Извини, паранджа еще не высохла после стирки.
- Ты, острячка, договоришься...
- А тебе сказки сочинять не надоело?
Сергей зарычал, пытаясь загородить мне дорогу, но я проскользнула у него под локтем, и птичкой взлетела на четвертый этаж. Правда, он почти сразу догнал меня, и успел даже легонько ущипнуть за бедро, но настроение мне это не испортило.
- Один–один, - констатировала я, открывая дверь квартиры. – Располагайся, а мне нужно в душ.
Когда я вышла из ванной, меня уже ждал кофе и гренки. А мой невозможный шеф, восседая за кухонным столом, иронизировал и хохотал, читая записи, сделанные мною вчерашним вечером.
- Ты их оставила на столе, - совершенно не смущаясь, объяснил он, - а я начал читать и не смог оторваться.
И только отсмеявшись, он поинтересовался:
- Слушай, зачем тебе это нужно?
- У меня на каждого заведено досье. А эти записи лишь дополнят имеющуюся информацию.
- Ничего себе, - Сергей потрясенно взглянул на меня.
- Войтюк, не прикидывайся дурачком, - рассердилась я. – Можно подумать, ты не догадывался, почему так успешно решаются проблемы твоей светской жизни?
- Нет, не догадывался. Правда, пару раз удивился, как ты удачно подбирала подарки, особенно к юбилею Ивана Ивановича, и еще Кузьмина. И мне было очень приятно, но чтобы такое?
- Так вот, мистер президент, - начала я решительно. - Чтобы поддерживать твое реноме, как и репутацию фирмы "Новый дом", мне пришлось перешерстить массу информации для того, чтобы побольше узнать о людях, с которыми ты общаешься и от которых часто зависишь. Список "объектов" ты мне дал сам, если помнишь; основные данные их биографий подсказала Людмила Павловна. А вся остальная информация ежедневно пополнялась из прессы, телевидения и проверенных слухов.
- И эти досье хранятся в твоем компьютере? В приемной?
- Они надежно защищены. Да и пароль я часто меняю, так что не дрейф, начальник.
- Да-а-а, Марья, - протянул Сергей. – Умеешь ты удивить.
- Но ты тоже, - не удержалась я, – такой умный и такой наивный. Запомни, хорошая работа – это не только усердие и исполнительность. В первую очередь - это информация и умение ею распорядиться.
- Покраснеть мне, что ли? – задумчиво спросил Войтюк. – Я совершенно забыл, что имею дело с опытным бухгалтером. А на такой должности дураков не держат.
- Вот именно, - подтвердила я.
- И теперь я за тобой, как за каменной стеной.
- А ты не рад?
И тут Сергей сделал то, чего я никак не ожидала. Потянувшись через стол, он захватил в плен мои руки, и стал нежно их гладить и целовать, чем жутко меня смутил. Не привычная к таким ласкам, я сидела тихо, как мышка, и разве что не попискивала.
- Машка, - прочувствовано шепнул он. – Я постоянно благодарю небо за то, что ты вновь появилась в моей жизни. Ты такая умница, красавица...
- Спортсменка, комсомолка, - добавила я, вспоминая "Кавказскую пленницу".
- И с чувством юмора, что очень важно, - Сергей улыбнулся. – Как я жил без тебя все эти годы? Поверить не могу. И временами мне даже становится не по себе, как подумаю, что мы могли вообще не встретиться.
В это время солнечный луч, прорвав занавес облаков, упал на кухонный стол и осветил наши переплетенные пальцы. Ситуация стала слишком сентиментальной, и мне захотелось отодвинуть подальше наше романтичное объяснение. Все-таки, кухня в 9 часов утра – не то место, где хочется слышать нежные признания.
- Кажется, дождя все-таки не будет, - сказала я, аккуратно вытягивая свои ладони из рук Сергея.
- В Киеве всегда на праздники расстреливают тучи, чтобы не было дождя, - он молчаливо согласился сменить тему разговора, но по выразительному взгляду его золотистых глаз я поняла, что мне просто дали отсрочку.
- Тогда пошли гулять, как и собирались. Или ты передумал?
- Конечно, нет. Иди, одевайся, а я подожду здесь, на кухне.
А потом был просто чудесный день. Тучи исчезли, выпустив солнце на волю. Сразу стало жарко, и я была рада тому, что удобно оделась. Светлые брюки и такая же блуза, а еще замшевые сандалии сделали "поход" для меня комфортным и легким.
На трамвае мы доехали до Почтовой площади, а потом фуникулером поднялись на Владимирскую горку. Я показала Сергею свои любимые места в Михайловском соборе, а он купил мне в подарок дорогую иконку с изображением Богоматери.
- Ты на нее чем-то похожа, - сказал он, когда вручал ее.
- Она брюнетка, - не согласилась я.
- Дело не в цвете волос, глупая. У вас взгляд одинаковый.
- Жалостливый, да?
И тут Сергей неожиданно обнял меня и поцеловал в висок.
- Не жалостливый, а мудрый. Будто бы ты уже все на свете знаешь. Поэтому, рядом с тобой, я часто чувствую себя мальчишкой. И творю такие глупости, за которые, оставшись один, умираю от стыда.
Я улыбнулась, пожав плечами.
- Не обращай внимания. Я совсем не такая умная, как кажусь и тоже делаю глупости. А мой спокойный внешний вид – это просто издержки бывшей профессии.
- Ты говоришь о бухгалтерии?
- Ну да. Бухгалтер со стажем – это или очень нервный человек, который психует по поводу и без повода. Или, наоборот, спокойный, который научился хорошо скрывать внутренние бури и раздражения.
- А "серединки" бывают?
- "Серединки" бывают в любой профессии. И на их настроение влияют самые различные факторы, но только не работа, на которую им глубоко начхать.
- Вот видишь, Маша, об этом я и говорю, - как бы подвел итог данной темы Сергей. – Ты - по-житейски мудрая женщина. Но главное твое достоинство – искренность и прямота. А это в наши дни большая редкость.
- Так за нее же деньги не платят, - вздохнула я.
Мы прогулялись по Крещатику, перекусили в кафе рядом с Бесарабкой, а потом медленно стали подниматься на Печерск. И все это время Сережа, как бы ненароком, старался прикоснуться ко мне, подержать за руку, обнять за плечи или талию. В конце-концов я не выдержала.
- Войтюк, прекрати меня трогать, а то я себя чувствую пугливой кобылой, которую пытаются приручить.
- Тебе неприятно? – нахмурился Сергей.
- Дело не в этом.
- А в чем?
- Я женщина простая и скажу прямо. Или делай все, как полагается, или вообще не делай.
Сергей замер, пытаясь сообразить, что же я сказала, а потом, махнув рукой, заржал:
- И это называется просто и прямо?
- Ну да, как в английском анекдоте.
- Расскажи.
- Нанял один лорд сыщика, чтобы тот выяснил, есть ли у его жены любовник. Через неделю получает письменный доклад. "После вашего отбытия в Палату лордов к вашей жене приезжал граф Такой-то. Они вместе поужинали, а потом ушли в спальню и погасили свет. Дальнейшее увидеть было невозможно". "Ах, Боже мой, - восклицает лорд. – Опять эта неопределенность".
Сережа улыбнулся, кивая головой:
- Ты так ничего и не поняла, да?
- Только не говори опять, что это ты так ухаживаешь.
- Честно говоря, - Войтюк немного смутился, - я уже и не помню, когда по настоящему ухаживал за женщиной. Как правило, все мои последние романы сводились к одному: быстрее попасть в постель.
Мы остановились под каштаном и сели на лавочку у детской площадки. Вокруг было тихо, пусто и жарко. Печерск будто бы вымер под солнцем. И только изредка было слышно, как где-то вдали проезжает машина, да еще редкое чириканье воробьев.
- Чем же сейчас все отличается, Сережа? Если конечная цель та же? – я решила спросить напрямую.
- Конечная цель совершенно другая, Маша. – Сергей взял меня за руку и приложил ее к своей щеке. - Я не хочу все сводить к постели, хотя и не отрицаю, что она играет важную роль. Но сейчас для меня главное - убедить тебя в том, что у меня серьезные намерения.
- И что это значит? – осторожно поинтересовалась я.