- Господи, - иногда просила я его. – Да угомонись ты, наконец, и дай поспать.
- Машка, как ты не понимаешь? - жаловался он в ответ. – С понедельника ты станешь для меня табу на 24 часа в сутки. Вот я и добираю авансом.
- Но нельзя же в этом деле наесться впрок?
- Но успокаивать-то себя можно?
- Ха! Теперь я знаю, как называют таких мужиков. Злоедучий.
- Как? – возмущался Сергей. – Да я тебя за это...!
И все начиналось сначала.
Выходные мы "прощались" уже на территории Войтюка, где наши интимные часы чередовались с деловыми встречами. То заходила Люся, чтобы переговорить о "нюансах" предстоящей недели. То я встречалась с Агеевым для передачи данных на Агату. Но все когда-то заканчивается. Так закончился и наш этап выжидания.
Встречать пани Збышевскую и ее эскорт выехали две машины во главе с Войтюком и Люсей. Сначала польских "друзей" завезли в гостиницу, где те отдыхали до обеда и лишь в три часа пополудни доставили к нам в офис. Пани Агату ждал личный кабинет, а ее сотрудники расположились в соседней комнате.
К пяти часам Войтюк с комиссией успели провести ознакомительный осмотр достопримечательностей нашего филиала, а потом в конференц-зале был собран весь коллектив "Нового дома" для официального уведомления о предстоящей проверке. Шеф выступил с краткой речью, в которой мило отозвался о пани Збышевской и заверил ее, что наши сотрудники постараются помочь комиссии в любых вопросах, могущих возникнуть в ходе проверки.
С краткой ответной речью выступила и пани Агата. Это была красивая холеная и очень уверенная в себе женщина, которая прекрасно говорила по-русски и совершенно не скрывала, что она – давний друг Войтюка. Ее черные блестящие волосы, да еще в сочетании с зелеными глазами, плюс прекрасная фигура, затянутая в бордовый "Шанель", были убийственным коктейлем для мужских сердец.
- Мы - плановая проверка, - успокоила наш коллектив Агата. – Никто не собирается, как это говорят...? - запнулась она. – Ах, да, заниматься охотой на ведьм. Сегодня мы инспектируем киевский филиал "Нового дома", а через месяц пан Войтюк может получить приказ ехать в Польшу для аналогичной проверки Варшавского филиала.
Народ вздохнул с облегчением. Знал бы он правду, не сидел бы так спокойно.
Собрание закончилось, и я вернулась на рабочее место. За это время в приемной скопилось достаточно клиентов, которых нужно было успокоить, напоить холодной минералкой, приветливо ответить на все вопросы и улыбаться, улыбаться, пока не заболит за ушами. Через 10 минут Войтюк тоже проследовал к себе, и работа закипела.
К семи часам, когда ушел последний человек, я, наконец, смогла заняться почтой. "Гости" меня не беспокоили, так что вскоре я зашла попрощаться с шефом, оставив предварительно дверь открытой. Сергей выглядел уставшим, но довольным:
- Заходите, Мария Петровна. Почта? Очень хорошо.
Мы поговорили на сугубо деловые темы, но, прощаясь, я забылась и по привычке назвала Сережу "шефом".
- Мы же договаривались, - поддел он меня, - что вы не будете называть меня шефом на людях.
- Так никого же нет, Сергей Николаевич, - растерялась я.
- Но дверь то открыта?
Неуверенно хихикнув и не зная, что ответить, я быстро попрощалась и вышла. "Вот дурной, - бурчала я про себя. – И что он хотел этим сказать? Нас что – подслушивали?"
В метро, откинувшись на спинку дивана, я расслабилась, и закрыла глаза, стараясь ни о чем не думать. Но полностью отключиться не давало чувство, что меня кто-то внимательно рассматривает. В транспорте часто так бывает, особенно, когда людям приходится долго ехать. Они изучают рекламу на стенах и потолке, "помогают" читать книги и прессу соседям, но чаще всего все сводится к одному: мужики глазеют на баб, а мы, женщины, изо всех сил делаем вид, что нас это не касается.
Сегодняшний же взгляд был особенно настойчив, заставив меня открыть глаза, чтобы "просканировать" вагон. Я быстро оглядела, сидящих рядом людей, но ничего криминального не обнаружила, пока случайно не глянула в соседний вагон. Вот это да! Спутники Агаты! Один из них, высокий 40-летний брюнет, стоял у двери между вагонами, и с любопытством смотрел на меня через двойной ряд стекол. Увидев, что его заметили, он не смутился, а, наоборот, радостно кивнул и на соседней станции перешел в мой вагон.
- Нас не представили. Войтех Пшитула, - улыбаясь, отрекомендовался мужчина.
"Спорим, что второй мужик тоже прекрасно говорит по-русски, – сказала я себе. И сама же ответила. – А как же, дорогуша, можешь и не сомневаться".
Девятый час вечера, в полупустом вагоне места хватает, так что пан Пшитула уселся рядом со мной, протягивая руку для знакомства.
- Если не будете целовать руку, то можно и поздороваться, - улыбнулась я в ответ.
- Пани против поцелуев? – изумился поляк.
- Знаете, в девять часов вечера, после длинного, трудового дня, да еще в метро - это как-то негигиенично.
- Ах! – Пшитула расхохотался, но руку все-таки не отвел. – Тогда давайте просто здороваться.
- Давайте, – я протянула руку и назвала себя.
Войтех Пшитула представлял собой мечту домохозяек, обожающих мексиканские сериалы. Жгучий брюнет, с большими влажными глазами, он был хорош собой и в меру нахален. Разговаривая, он периодически посматривал на стекло напротив, где в темноте вечера четко высвечивались наши отражения. Да, контраст был замечательный: он - весь черный и смуглый, а я - вся белая и пушистая.
- А мы красиво смотримся, панна Мария, – кивнул на стекло Пшитула. – Я считаю это хорошим знаком.
- Если вы любите шахматы, пан Войтех, - согласилась я.
- Не понял, - растерялся мужчина.
- Мы с вами, как фигуры в шахматах, - пришлось объяснить свою мысль. – Черный король и белая королева.
- Красиво сказано, - польстил Пшитула.
- Случайно, - не согласилась я, а сама подумала: "Если бы ты немного подумал, то сообразил бы, что между черным королем и белой королевой нет ничего общего. Они – вечные антагонисты - только могут "съесть" друг друга, вот и все".
На "Левобережной", при выходе из метро, Пшитула познакомил меня со своим спутником. Януш Корчак был представлен мне, как "молодой и талантливый экономист", что очень смутило парня. Я старалась, поэтому, не слишком пристально разглядывать его, хотя посмотреть было на что. Двухметровый красавец-блондин, в красивом деловом костюме, он разительно отличался от обычной публики, пользующейся метро. Так что мне ничего не оставалось, как "сильно удивиться" и начать задать вопросы.
- Послушайте, панове, а почему вы едете в метро? Вам же выделен автомобиль?
Пшитула постарался изобразить смущение, но потом, махнул рукой на приличия, и откровенно признался:
- Панна Мария, вы поразили мое сердце с первого взгляда. Такая роскошная женщина! А сразу подойти к вам знакомиться было неудобно. Поэтому я решил э-э-э... сделать это попозже. А Януш не захотел отпускать меня одного, вот мы и поехали вместе.
Так себе объяснение, плохонькое.
- И почему я этому не верю, а? Как вы думаете, пан Януш?
- Потому что панна – умная женщина, - бойко ответил красавец.
- Учитесь, пан Войтех. Вот как нужно делать комплименты, - засмеялась я. – Хотите завоевать внимание дамы, не хвалите ее внешность, хвалите ум.
- Мы все равно выиграли, панна Мария, - выкрутился поляк. – Я не знал, что вы живете рядом с нашим отелем. Да и на машине сюда мы бы дольше добирались, разве нет?
- Дольше, - согласилась я. – Но ведь поздним вечером в метро людей немного, а вот в час "пик" вы бы испытали непередаваемые ощущения от давки, можете мне поверить.
- У нас тоже есть метро, - обаятельно улыбнулся в ответ Корчак. - И я им часто пользуюсь. Это быстрый и удобный вид транспорта.
- Ай, пан Януш, - отмахнулась я, - вам с вашим ростом и бицепсами нигде не страшно. А что делать нам, слабым женщинам? - Такую панну, как вы, только на руках носить, - вмешался Пшитула.
- Тогда пан заработает грыжу. А оно вам надо?
Мужчины рассмеялись, подхватили меня под руки и вот так, подшучивая друг над другом, мы и подошли к гостинице "Турист". Я любезно попрощалась с польскими панами, решительно отклонив предложение вместе поужинать. И уже в маршрутке стала размышлять, что же означает эта вечерняя встреча:
"Хозяйка сказала "Ату!" и свора понеслась? Чего же добивается Агата? Прозондировать почву? Да нет, это больше похоже на боевые действия под девизом "В борьбе все средства хороши"".
Звонить Войтюку было нельзя, так как он в это время мог ужинать со Збышевской. А поделиться впечатлениями хотелось. Я наскоро перекусила и поспешила к Люсе. И уже у подруги, привычно сидя на балконе с вечерней сигаретой, мы подробно обсудили сегодняшние события.
- Агата интересовалась тобой, - многозначительно начала Люся. – Она даже попросила твое резюме в отделе кадров. А потом еще расспрашивала некоторых сотрудников, что они думают о новом референте.
- И что же?
- Кажется, ты расстроила пани проверяющую, потому что она в конце дня пришла ко мне с вопросом, чего ей ждать от "Серого кардинала".
- Как? – ахнула я. – Но почему? Я ведь никуда не вмешиваюсь, сижу тихонько в своем уголке, и мне нет дела до интриг и сплетен. И тем более, нет дела до власти "Серого кардинала".
- Маша, ты – нетипичный представитель приемной.
- Да? А какие типичные?
- Типичная секретарша, будучи любовницей начальника, всегда влияет на его вкусы и пристрастия. А также активно вмешивается в дела родного коллектива, выделяя любимчиков и убирая неугодных и соперников.
- Но я же этого не делаю!
- А откуда они знают? Стереотип мышления, дорогая. Раз ты сидишь в приемной, прекрасно выглядишь и начальник тобой доволен, значит, ты его любовница. А любовница не может не влиять на босса и его политику. Просто все считают тебя слишком умной, чтобы афишировать свою власть, и уважают за это. Твое поведение воспринимается коллективом, как высший пилотаж в такой "игре", можешь мне поверить.
- Бред какой-то, - ахнула я. – Неужели они действительно думают, что я влияю на Войтюка и на то, что происходит в "Новом доме"?
- Ага, и не сомневайся, - Люсины глаза блестели в темноте вечера, и я видела, как она улыбается. – И если бы я не знала тебя, то думала бы также как и все. Я же говорю: стереотип мышления.
- А что ты ответила Агате?
- Что она ошибается. Что, мне кажется, ты слишком любишь независимость, чтобы подчиняться мужчине. И в коллективе ведешь политику невмешательства, лишь бы тебя никто не трогал.
- Она не поверила?
- Нет, конечно. Узнав о твоем бухгалтерском прошлом, Агата считает, что ты не просто очередная дурочка-секретарша, которая спит с Сережей...
- А "серый кардинал"? – вставила я.
- Дорогой комплимент ты заработала, подруга, – Люся зябко повела плечами. - Агата видит в тебе не просто любовницу Сергея, а достойного противника. И бороться будет всеми доступными ей методами.
- Ты меня расстроила, а теперь еще и запугиваешь? Что вообще Агате нужно, как ты думаешь? Пани открыто подослала ко мне своих помощников, и чего она ждет в ответ? Что я отмахнусь от них? Или, наоборот, буду вовсю строить глазки?
- А чего хочешь ты сама? – поинтересовалась Люся.
- Я ничего не хочу. Мне не нужны "липовые" ухажеры; тем более, неизвестно, как на них прореагирует Войтюк. С его глупой ревностью, да еще и отсутствием терпения, он может наломать таких дров, что всю игру нам испортит.
- Да, с тобой у Сережи мозги напрочь заклинило, - с гордостью согласилась подруга.
- И чему ты радуешься?
- Тому, что ты, наконец, нашла мужика, Машка; что Сережа оценил и выбрал именно тебя, мою лучшую подругу. А главное, я радуюсь тому, что вы оба серьезно настроены на перемены в будущем. Или я ошибаюсь?
- Нет, не ошибаешься, по крайней мере, на счет меня.
- Вот и не бери лишнего в голову, особенно на ночь глядя. Даст Бог день, даст Бог и хлопоты.
- Согласна, я сама не люблю переживать авансом.
Сергей позвонил мне около двенадцати. Язык его немного заплетался, видимо от обильного "ухаживания" за бывшей пассией.
- Зайчик, я так соску-у-чился.
- Ты где сейчас, Сережа? – недоверчиво спросила я.
- Д-дома, где же еще? – Голос Сергея изменился. – А-а-а, ревнуешь, ревнуешь? Наконец-то! А то все я один...
- Глупый, у тебя все нормально?
- Все-все.
- И как ты провел вечер?
- Зайчик, прости, я немного перебрал и ужасно хочу спать. Можно я завтра расскажу?
- Когда?
- Вот проснусь и сразу расскажу. Честно-честно.
Мне оставалось только мило попрощаться.
Всматриваясь в темный потолок, я лежала, и думала о том, как быть дальше. Различные варианты будущих событий мелькали в голове, мешая мне успокоиться. Нужно было засыпать, а я злилась. Злилась потому, что Сергей напился. Ведь раньше этого никогда не было. Но стоило приехать Агате, как все изменилось.
В конце концов, я поняла, что злюсь от собственной неуверенности и бессилия. От того, что не знаю, как поступит Сергей с Агатой. А главное - хватит ли мне сил пережить возможное предательство?
В общем, мерзко мне было, и все.
Пришлось прибегнуть к надежному "снотворному", то есть лечь на пол и отжиматься до тех пор, пока не устану до изнеможения.
Утро раннего сентября было тихим и прохладным. На пробежке я свернула с привычного маршрута и завернула под дом к Агееву. Шурика видно не было. Но будить его я не решилась, так как он, возможно, тоже поздно лег. (Судя по звонку Войтюка его "свидание" с пани Збышевской затянулось до полуночи).
Руки мои болели после ночных упражнений, все-таки я перестаралась. Зато ноги легко завернули на второй круг по Русановке, и бег продолжился. А у кинотеатра "Краков" меня ждала неожиданная встреча. Пан Корчак собственной персоной. Януш, одетый в спортивный костюм, перегнал меня, ритмично выдыхая воздух.
- Доброе утро, - крикнула я ему в спину.
Парень обернулся, вглядываясь в меня, а потом широко заулыбался.
- Панна Мария. Конечно, утро доброе, раз я вас встретил.
- Ах, эти галантные поляки, - я засмеялась.
- Вы позволите? – Януш присоединился ко мне, перестраиваясь на более медленный темп. – Я живу на 12 этаже отеля, где из окна такой роскошный вид на Руса...? Не помню, как дальше.
- Русановку, - подсказала я.
- Так. На Русановку. И еще вчера я решил здесь бегать. А вы живете рядом?
- Да, через два дома. И должна сказать, что я уже заканчиваю пробежку.
- Жаль, - вздохнул Корчак. – Но вы разрешите мне завтра с вами...?
- Бегать? Конечно, присоединяйтесь.
- А где мне вас ждать?
- На первом светофоре, за мостом. Ровно в шесть.
- Договорились. – Януш приветственно поднял руку, и мы разбежались в разные стороны.
А Сергей мне так и не перезвонил.
Я привычно позавтракала с Ритой Семеновной, рассказывая ей последние новости о польских "гостях". Она вздыхала, расстраиваясь за шефа и возможный исход проверки. Поэтому, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, я поменяла тему и рассказала непристойный анекдот. Вот такими хохочущими нас и застал Войтюк, заглянув на кухню.
- Веселитесь, - угрожающе прогромыхал он. Глядя на его подпухшие глаза и уставшее лицо, я не испытывала жалости, поэтому весело ответила:
- А как же!
- Мария Петровна, - он исчез в коридоре. – Прошу ко мне.
- Сейчас буду, господин президент.
Я растворила две таблетки "Алка-Зельцер" в стакане с водой. Кроме этого на поднос встала еще пачка апельсинового сока и чашка кофе. И только потом я пошла к Сергею.
Он молча выпил лекарство и отвернулся к окну.
- Прости, - услышала я тихий шепот.
- Нет.
- Что? – Он так изумленно уставился на меня, что я сразу поняла, что его "прости" - опробованный метод замять неприятный разговор.
- Я сказала "нет", Войтюк.
- И чего ты хочешь? – взгляд его стал подозрительным.
- Ничего не хочу, абсолютно. – Я отошла к двери. – Если это все Сергей Николаевич, то напоминаю, что у вас встреча в половине девятого.
- А ну стой! – гаркнул Сергей, срываясь с места. – Я еще не закончил разговор. – Он силой посадил меня в кресло, и сам уселся напротив. – Ты что себе позволяешь? Хочешь совсем меня с ума свести?
- Вы и без моей помощи прекрасно управляетесь, Сергей Николаевич.
- Маша, - взгляд Войтюка стал заискивающим. – Я тебе вчера звонил?
- Звонил.
- И что сказал?
- А ты не помнишь?
- У меня полный провал. Чувствую себя конченым идиотом.
- Хорошо, помогу тебе. Ты был пьяным, сонным и обещал перезвонить.
- Понятно, - Сергей пожал плечами. - Нет. Ничего не понятно. Как я умудрился так ужраться?
- Это от радости, Войтюк, – яд из меня просто сочился.
- Какой радости? Что ты несешь?
- А встреча с благодетельницей разве не радость?
Войтюка передернуло.
- Оказывается, ты можешь быть очень неприятной.
- Ты тоже.
- Подожди, - он взял меня за руку. – Давай действительно все обговорим, но только позже. Лучше вечером у тебя, хорошо?
- Хорошо, Сережа. Но не обещай напрасно то, чего не сможешь выполнить. Пани, наверняка, тебя задержит.
- Я все равно обещаю, Маша. – Он поцеловал мою ладонь, нежно прикусив кожу. – Я так соскучился.
В обед меня вызвала "знакомиться" пани Збышевская. Сегодня на ней был брючный костюм "под малахит", жакет которого кокетливо открывал манящую ложбинку на груди. Пани подала мне руку для знакомства и предложила сесть, а потом откровенно призналась:
- Мне давно хотелось познакомиться с вами, Мария Петровна. Не удивляйтесь, но о том, что у Сергея Николаевича появился уникальный референт, рассказал он сам на совещании в Мюнхене.
- Мне тоже повезло с начальником, - вежливо улыбнулась я в ответ.
- Понимаю. – Агата откровенно рассматривала мой нынешний наряд, песочное платье с короткими рукавами. К нему на плечо я заколола массивную брошь из черненого серебра с большим янтарем.
- Красивая, - похвалила мой выбор Агата. – Подарок? – Ее кивок в сторону двери и многозначительное подмигивание означали, что подарок явно приписывался Войтюку.
- Бабушки, - радостно ответила я. – Это семейная реликвия.
- Ага, - Збышевская скисла. – Ну, хорошо, давайте поговорим о вашей работе.
Следующие полчаса мне задавали вопросы о делах приемной и обязанностях референта, а также о взаимодействии его с президентом компании. В конце разговора пани Агата предложила мне охарактеризовать Войтюка, как руководителя.
- Сергей Николаевич – толковый производственник. Он постоянно модернизирует и расширяет ассортимент нашей продукции, что прекрасно отражается на результатах работы "Нового дома". Он ладит с людьми, как своего коллектива, так и с любым представителем заказчиков, а также имеет тесные контакты с руководством города. Я думаю, что он на своем месте, пани Агата, - закончила я краткую речь. – Теперь все зависит только от вас.