– Одно к одному, – вздохнул тролль. – Так что мы будем делать?
– Вечно я должен думать, – пробурчал Златко, но на самом деле план у него уже сформировался. Бэррин даже предвкушал, что скажут друзья. Назовут сумасшедшим, как минимум.
Юноша покопался в недрах своей сумки и бережно извлек из нее тряпичный сверток.
– Что это? – оживился Грым.
Даже Калли заинтересованно вытянул шею.
– То, из-за чего весь сыр-бор.
Златко развернул материю и предъявил друзьям несколько засушенных веточек череды.
– Куклу, с помощью которой управляли Леонорой, пришлось отдать. Мы ведь переполошили огромное число людей. Но я вытащил из нее кое-что, – ответил он на вопрос в глазах друзей, – так сказать, для гарантии. В том числе вот эту травку. Взял не всю, разумеется, пришлось часть оставить для исследования. Надо сказать, после всей этой истории я задумался, что мы практически беззащитны перед магией, которую не можем ощутить. Магию стихий мы чувствуем. Некромантию тоже. Я еще ощущаю ментальную. А вот с другими сложнее. И что получается? Если я не ощущаю другую магию, то она сможет легко меня заломать? – Златко сам не заметил, как увлекся.
– Почему же? – тонко улыбнулся Калли, которого забавляла горячность приятеля. – Есть особые защиты и способы…
– И какие же есть защиты от магии трав? – прервал его размеренную речь Бэррин.
Эльф задумался.
– Ты сейчас наверняка будешь говорить о распознавании ядов, – с легкой ноткой превосходства заявил Златко. – Только это примитивное понимание магии трав. Ведь яды – это не магия, это свойства веществ. Магия же намного тоньше, так-то.
– Допустим, – отмахнулся эльф. – Если ты завел об этом разговор, значит, ты что-то придумал.
– О да, – довольно протянул Бэррин. – И мне кажется, я гениален.
– Хватит политесы разводить, гений, – буркнул Грым, пока Калли потрясенно хлопал глазами. – Вываливай давай идеи, а то до утра тут просидим.
– Насладиться моментом не даете, – буркнул Златко. – Тьфу на вас, никакого уважения к моему гению.
– Мы вознесем хвалу твоему гению, – усмехнулся эльф, – когда услышим, во что именно он разродился на этот раз.
Тролль хохотнул, а Бэррин задумался, не обидеться ли ему. Однако желание похвастаться пересилило.
– Все на самом деле очень просто. Помните заклинание, которое Ива порой использует? Против злого умысла.
Друзья сделали почти одинаковый жест, то ли кивнули, то ли мотнули головой, но Златко решил не заострять на этом внимание.
– Вы, конечно, скажете, что это примитивное колдовство. Но помните, как нас в трактире хотели опоить, а потом ограбить? Помогло же! И я подумал, что вот это воздействие на сознание самый что ни на есть злой умысел. И можно это использовать!
– Подожди-подожди, – поднял ладонь Калли. – Это ведьмовская магия. Ива еще куда ни шло, хотя я тоже не понимаю, как она это делает, ведь не ведьма. Но ей, возможно, кровь помогает, но ты-то!
– А вот в этом и заключается гениальность того, что я сделал. Чтобы не утомлять вас долгими подробностями, скажу так: я вспомнил, как Ива его делает, разобрался, насколько мог, с помощью книг и логики. Я понял, где Ивушка вплетает магию трав или какие-то ведьмовские заморочки, не знаю им названия. Я их не вижу, разумеется, но могу предполагать, как астрономы могут предполагать наличие каких-то звезд. Я заменил эти невидимые энергии на то, что мне подвластно. Но наша магия не откликается на такие абстрактные понятия, как злой умысел. Поэтому я обозначил объектом, который нужно обнаружить, вот эту траву. Причем сухую уже, так как живая трава тут может быть под каждым кустом. Я так рассудил, что там, где эти травы сушат, должно быть хотя бы несколько таких же – готовых – образцов.
– Так почему мы до сих пор не воспользовались этим твоим гениальным волшебством? – буркнул Грым.
– Потому что… э-э-э… я еще не использовал его, – помявшись, признался Златко. И, видя реакцию друзей, поторопился продолжить: – Но оно должно работать!
– То есть ты, гений, поешь нам об этой, гоблин побери, гениальности, а сам даже не опробовал заклинание?! – От злости Грым даже вскочил и навис над приятелем. Они все знали, что в теории любое колдовство может казаться идеальным, но на практике работать не будет. Три четверти заклинаний так и оставались на бумаге, безупречные с точки зрения построения и неприменимые в жизни. Причем никто не мог предугадать, какое сработает, а какое – нет.
– Да ладно тебе, что ты злишься? – попытался возмутиться Златко, отодвигаясь. – Должно сработать.
– Скажи, а почему ты не хочешь использовать обычное заклинание поиска? – приподнял точеные брови Калли. – Коль уж у тебя есть образец того, что нужно искать?
– Какое заклинание поиска? – насторожился Златко.
– Да обычное заклинание поиска. – После истории с Катериной, Главой клана Кошек, они все потрудились выучить его, не желая больше бродить в неизвестности, если кто-то из них снова пропадет. Другое дело, что для такого колдовства требовались определенные умения, на слишком большие расстояния сил пока не хватало, но на пару-тройку верст должно сработать.
– А-а, это… – Взгляд Бэррина забегал из стороны в сторону. – Его могут почувствовать. И для предметов оно не очень годится. А вот мое заклинание идеально для наших условий.
– А, – кивнул, соглашаясь, Калли, скрывая очи под длинными ресницами. – Понятно. Тогда давай колдуй. Хочется посмотреть на твое гениальное заклинание.
Златко, довольный, что выбрался из щекотливой ситуации, прикрыл глаза и сосредоточился на волшебстве.
– Ну ты и сволочь, ушастый, – восхищенно прошептал Грым на ухо эльфу.
Тот снова кивнул, принимая комплимент.
"А может, люк в полу? Да, это подвал, но все же?.." – Ива уже с полчаса сидела у стены на кое-как очищенном от пыли пятачке и проклинала свою доверчивость. Девушка с сомнением оглядела пол. В крупных каменных плитах никаких подозрительных трещин не наблюдалось. Знахарка вздохнула, но все же поднялась и принялась исследовать пол. Некоторые места ей показались странными, но, сколько ни тянула она камни, ни стучала по ним, ничего не произошло.
На каменных плитах нашлось несколько символов, явно магических, но сами по себе они ничего не значили. Тогда Иве пришла в голову идея о рычагах. В замках всегда есть потайные ходы и скрытые двери. Как правило, они открываются с помощью рычагов или последовательных нажатий на что-либо в правильной комбинации.
Поиски возобновились. Шкаф у стены, смежной с комнатой ведьмы, сделан из особого дерева, больше похожего на металл. Златко говорил, что стоит бешеных денег. Может, поэтому не развалился, как та же дверь в мастерской колдуньи. На полочках несколько каменных и стеклянных емкостей. Судя по следам на дереве, шкаф был закрытым, но на дверцы ценного дерева пожалели. Ива перетрогала все, что нашла в шкафу, подвинула и сам шкаф, хотя это оказалось непросто. Весил он, словно делали из камня. Удалось лишь чуть-чуть отодвинуть, но достаточно, чтобы понять: за ним никаких дверей или рычагов нет. Дальше небольшой участок стены с парой символов. В углу ничего не висит, а следующая стена сплошь в надписях. Половину Ива не понимала. То ли незнаковый язык, то ли символы, которые сейчас не используются. А вот следующая стена явно для инструментов, остались металлические крепления. Вот их девушка все передергала. Некоторые даже удалось вытащить. Толку от этого, к сожалению, не было.
Взгляд скользнул дальше, вновь наткнувшись на незахороненные кости. Чем дальше, тем труднее было не смотреть в ту сторону. В голову закрадывались панические мысли.
– Если я тут умру, это будет самая нелепая смерть, которую только можно представить. – Ива нарочно произнесла фразу вслух, чтобы нарушить постепенно затягивающую мистическую тишину.
Девушка решительно сжала кулаки, впившись ногтями в кожу.
– Думай давай, – приказала она себе. Снова вслух, желая напрочь вымести из головы пораженческие настроения. – Думай.
"Ты не глупее Златко, только не даешь себе труда тоже шевелить мозгами. Вот тебя жизнь и ткнула мордой. Думай. Выход точно есть! Вот будет умора, если ты помрешь, сидя на нем задом!"
Ива на всякий случай взглянула себе под ноги, но ничего подозрительного там не обнаружила, поэтому решила еще раз осмотреть комнату. Но остановилась, не сделав и полшага. "Надо подумать. Сначала голова, потом руки". Девушка крутнулась на месте. "Выход должен хоть как-то выделяться. В комнате обязательно должно быть что-то необычное. Кости не в счет. Пока. Ищи что-то другое. Что-то не вписывающееся в обстановку". Если действительно забыть про останки, то помещение казалось вполне стандартным. Обычная магическая лаборатория. Ива с легкостью могла представить такое же место в Университете. Очень даже похоже. Только за надписи на стенах там по голове не погладят. Кстати, зачем они вообще? Не проще было бы написать на бумаге или пергаменте? На камне попробуй еще процарапай их. Да и не сотрешь, если разонравятся. Как элемент интерьера? Символы – да, может быть. Вот эта магическая формула – тоже, или чтобы не забыть. Но зачем старочеловеческие руны, которые и в слова-то не складываются? Раньше письменность людей была слоговой, иероглифической. Существовали специальные знаки, руны для слогов и иногда отдельных слов, коих было великое множество. Большинство ныне живущих уже и забыли, как писать не буквами, но магам приходилось выучивать хотя бы самые распространенные символы: старые заклинания в основном строились на этой письменности.
Травница внимательней вгляделась в стены. А ведь верно: на каждой написаны старочеловеческие руны, некоторые даже в слова не складываются. Зачем? Чувствуя, что напала на след, Ива, торопясь, вытащила из сумки книгу для записей и перенесла туда все знаки. Получилось следующее:
"Над
Ниям
Ми
Лежит
Р
Ге
При"
Девушка скептически посмотрела на эту белиберду. "Над Ниям Ми Лежит Р Ге При. Что за гоблиня? А может… При Ге Р Лежит Ми Ниям. Не-не, бред. А что, если…" Знахарка задумалась, возможно ли из этих обрывков составить осмысленную фразу.
– Приступим, – вновь заговорила она вслух. – Сначала попробуем составить слова. Итак. "Лежит" – вот первое слово. Дальше?.. Лежит над? – Бодро начав, Ива дальше замешкалась, перебирая варианты. – Приге? Гепри? Гер… нет, это все не то. Миниям? Мигер? О, мигер! Или "мегеры" не так пишется?
Наконец она сообразила, что нужно не метаться от фрагмента к фрагменту, а методично подбирать к каждому из них пару.
– Ниямми, надлежит… О, надлежит! Запишем, – Ива накорябала под "лежит над" "надлежит". В этот столбик она решила записывать все получившиеся слова. – Дальше… надр, надге, надпри… Вот же ж задачка.
В итоге у Ивы получились следующие слова: "лежит", "над", "надлежит", "прими", "гениям", "мир".
– Так, прими гениям… надлежит гениям. О, уже что-то. Если "надлежит гениям", то что остается. "При", "Р" "Ми". Надлежит гениям примир? Может, примирение? Примирение…
Как назло, Ива не могла вспомнить, как пишется слово "примирение" старым способом. "Подождите… а разве раньше "мир" как "не-война", "согласие" так писался?" Отгадка раздражающе крутилась в голове, но в руки не давалась. "Ведь было же! Было что-то такое. Я еще тогда удивилась…"
Воспоминание пришло неожиданно. Это точно произошло в их с Дэй домике. Парни, разумеется, сидели у них. Они все тогда разучивали заклинание по упокоению поднятых некромантией скелетов. Очень старое, но до сих пор самое действенное заклинание на такой случай. Беда с этим типом нежити заключалась в том, что вызвать скелеты могла любая бабка с зачатками дара, обиженный подросток или вообще сочетание нескольких обычных факторов вроде грозы на кладбище, где неподалеку избили человека или даже животное. Никто так до конца и не разобрался, что подвигает кости давно умерших людей вдруг выбираться из могил и бродить по окрестностям, а то и устраивать танцы. Не слишком опасное явление, но такое зрелище неизменно пугало людей. Укладывать скелеты обратно в могилы научились давно. Обычно этими техниками владели в первую очередь жрецы и маги. Строилась формула заклинания на словах, которые хорошо ложились на молитвы. Легкая и понятная магия. Она без особых сложностей получилась даже у тролля, а вот Дэй никак не давалась.
– Это, наверное, потому что твое направление Бой куда боевитей, чем у Грыма, – засмеялся Златко: заклинание требовало особого состояния духа, спокойного и сдержанного.
– Дело не в направлении, а в профессионализме, – возразил тролль. – Что, клыкастая, держать в узде собственный норов не получается?
– Я тебя сейчас в узду засуну и вскачь пущу, – огрызнулась Дэй. – Подальше отсюда.
– Он специально тебя из себя выводит, – заметил Златко. – Не поддавайся. При таком заклинании самое важное – это настрой. Вот представь, что такое случилось в какой-то маленькой деревушке, где только жрец местного божества и есть. Все вокруг в панике, но жрецу нужно справиться. Упокоить скелеты. Они не виноваты в том, что поднялись. Жрецу нужно помнить, что это останки людей, которые когда-то были родственниками его паствы. Их нельзя сжечь или разметать в пыль. Люди этого просто не поймут. Оскорбятся в лучших чувствах. Может, не сразу, но как придут в себя. Поэтому скелеты нужно именно у-по-ко-ить. Уложить спать обратно. Вот и настрой должен быть такой. Будто ребенка спать укладываешь. Если сама на взводе, он никогда не уснет.
– Да я понимаю, понимаю, – злилась Дэй. – И все у меня нормально с эмоциями. Я же медитировала. Это меня сейчас этот придурок из себя вывел. А когда заклинание творю, я спокойна. Честно!
Ее друзья вслух засомневались, все, кроме Калли. Именно он спросил:
– Может, ты что-то неправильно делаешь?
– Да что тут делать?! Элементарно же! – возмутилась гаргулья.
– Повтори для нас, – тихо и очень спокойно – как скелеты упокоивал – попросил эльф.
Дэй попыхтела, но все же выполнила требуемое. Ошибку заметили сразу же.
– Ха! – встрепенулся Златко. – А ну дай-ка мне сюда свои записи. – И сам же выхватил их из рук гаргульи. – Ну точно! У тебя формула неправильная.
– Как неправильная? – Дэй пододвинулась ближе.
– Вот в этом знаке. Ты "мир" написала как "земля", "вселенная", а нужно как "умиротворение", "покой".
– А они по-разному пишутся? – удивилась гаргулья.
– Сейчас нет, – довольно произнес Златко, обожавший все объяснять. – А раньше по-разному. Старое письмо было ближе к иероглифам. Там прежде всего на смысл обращали внимание, не на звуки, которые отражают буквы.
– Я на слух записывала, – обескураженно глядя в записи, призналась гаргулья. – Даже не посмотрела на доску.
– Вот он, избыток образования, – засмеялся Грым.
Исправленное заклинание у Дэй получилось с первого раза.
Ива улыбнулась воспоминаниям. Как же ей не терпится вернуться к друзьям! В их уютный домик, в котором вечно собирается вся компания, где всегда пахнет чем-нибудь вкусным, где они так много смеялись и где ей всегда было… спокойно.
Девушка даже вздрогнула, возвращаясь в действительность. Надо быстрее разбираться с этим недоразумением и мчаться в Стонхэрм. Этим летом больше никаких приключений!
"Так, значит, этот "примир" точно не "примирение". Тогда что же? Вот, гоблин, я идиотка… Не "надлежит примир", а "мир принадлежит"! Мир принадлежит гениям!"
Ива огляделась. "Да, похоже, очень в духе местного мага. Наверняка себя гением считал".
Некоторое время она радовалась своей догадливости, однако потом встал вопрос о том, что ей делать с получившейся фразой. Девушка сразу отогнала мысль о том, что получившееся предложение может быть просто случайным совпадением без какого-либо магического подтекста.
Немного поколебавшись, знахарка встала посередине комнаты, поправила сумку, одежду, призвала "щиты", не выпуская их из себя, но так, чтобы иметь возможность выставить их максимально быстро. И только после всех этих приготовлений произнесла вслух:
– Мир принадлежит гениям.
Грым и Калли могли хихикать сколько угодно, но Бэррин знал, насколько гениально его заклинание. Хотя бы потому, что оно стало для него первым серьезным опытом в объединении магий на основе собственных теоретических разработок. Так-то! И оно сработает.
Правда, когда оно сработало, Златко удивился, пожалуй, больше остальных.
– Ну что? – Грым нетерпеливо ткнул в приятеля локтем. – Сработало твое шаманство?
Бэррин удивленно воззрился на тролля:
– А ты не видишь?
– Издеваться вздумал? – возмутился Грым.
– Что не видит? – привычно вмешался Калли.
– Что он издевается!
– Дорожку. Светло-синюю.
Ответ Златко так поразил обоих юношей, что они несколько мгновений просто смотрели на друга, потом одинаково встряхнулись и огляделись. Наблюдения не принесли желаемых результатов, и тролль вновь начал злиться.
– А ты видишь светло-синюю дорожку? – поспешил уточнить эльф.
– Если быть точным, голубую, – не замечая надвигающейся беды, пробормотал Бэррин. – Ива сказала бы, бледно-голубую.
– А что сказала бы Дэй? – не преминул поинтересоваться Калли, привычно ожидая чего-то забавного. И не ошибся.
– Синюю, – вздохнул Златко и наконец собрался. Оглядел еле сдерживающего злость Грыма и удивленно приподнял брови. – Ты явно скучаешь по Дэй, – решил он. – Но не время раскисать. Давайте-ка двигаться к нашей цели.
– Можно я его убью? – жалобно попросил тролль.
Калли сочувственно похлопал друга по лапище.
Как позже выяснилось, Златко заменил ведьмовство магией Разума, поэтому приятели и не видели результат его колдовства. Чем больше познавали они свое ремесло, тем больше различий между их заклинаниями появлялось.
Однако одна загвоздка с синей дорожкой все же была: она показывала прямой путь, но идти через болото так нельзя. Пришлось Бэррину сначала рассказывать Калли, куда идти, а потом брести за эльфом в обход. В результате порой казалось, что они не приближаются к цели, а, наоборот, удаляются от нее, но Светлый упрямо брел вперед, стараясь не только следить за дорогой, но и посматривать по сторонам.
– Мир принадлежит гениям.
Больше всего Ива боялась, что старые заклинания расшатались настолько, что магия сработает неправильно. Не откроет дверь или телепорт, но взбрыкнет и обрушит на нее тонны камней и земли, что находились над комнатами. Однако опасалась она напрасно. Камни ее не погребли. Да и вообще ничего не произошло.
Сколько Ива ни ждала, ни прислушивалась к магии вокруг, она не заметила каких-либо изменений в ней. Фраза не сработала. То ли заклинания разрушились за века, то ли делала она что-то неправильно. Знахарка предположила второе. Первое звучало слишком безнадежно, а человек, пока жив, должен бороться.
"Так, Ива, думай. Что не так? Может, нужна какая-то поза? Хотя…"
– Нет, я все-таки идиотка редкостная, – пробормотала девушка. – Магию-то я не вложила.