– Колыван, повелитель просил тебе передать, чтобы с Двувосьмого Царства ты выметался и добро своё вывозил. Великую рать собрала Зардынская Империя и союзники его. Что велено, я передал, ты услышал, – и истаял в вечернем воздухе точно морок полночный.
Велев приказчику обеспечить его богатству и людям должный уход, отец Елены Прекрасной принялся раздумывать, как бы ему исхитриться и использовать весточку себе во благо.
"Как бы мне вывернуть ситуацию в свою пользу. Эхх, стать бы торговым советником при новом правителе Двувосьмого Царства. Разве ж устоит поганый Кощей перед такой силищей? Нет, хоть и Бессмертный, а трон выбить можно и из-под его тощего зада. Чую, барыши великие упадут в мой карман, если расскажу Ластанскому Кагану, что ведаю", – Колыван по дешёвке накупил всякого товара, который в ходу в Великой Степи и повернул подводы обратно за границы родного края.
– Колыван, что это тебя на старости лет потянуло на приключения, пень трухлявый? – синие, как майское небо, глаза Ярины точно в душу заглянули купцу, он поёжился, а ведьма заметно посмурнела: её Дар вопил, что рыльце-то у сына Панкрата-лудильщика ой каким густым пухом заросло.
Проводив торговый караван подозрительным взглядом, бабка Кощея Бессмертного бросилась поторапливать людей, чуяла, что чародеи заморские могут в любой миг вокруг границ её родных земель встать ратью, до зубов вооружённой.
Какой-то боярин толкнул Главную Ведьму так, что она упала бы навзничь, не подхвати её кто-то вовремя под острый локоток.
– Смотри, куда прёшь, ишак безродный! – в голосе молодого дружинника звенела опасная сталь, а зелёные глаза превратились в злые щёлочки.
– Чур, меня! – перекрестившись, взвыл боярин Васюта, увидев одного из воев Навьего Царя Кондрата. – Прости, матушка, кругом такая кутерьма, а у меня детей двенадцать ртов, а жена, как глупая курица, толку никакого.
– Так смотреть надо было, кого замуж берёшь! – презрительно проронил Ратибор. – Пошевеливайся, не ровен час, вороги явятся, смерти в семействе и убыток будут на твоей собственной совести!
Побелел от страха боярин и принялся покрикивать на жену и челядь. Так точно бестолковый птичий базар и докатились они до портала в Заповедные земли.
– Дурак Васюта, зря мавка Марьяна согласилась за него выйти! Она – женщина умная, да вот не на того глаз положила, – задумчиво проронил Ратибор, неслышно ступая рядом с тёщей своего царя.
– Знать судьба им такая, – проворчала Баба-Яга, – спасибо за помощь, да пора мне. Ежели этих кулём не поторопить, они до морковкина заговенья будут копаться.
– Ярина, а разве я никакой награды не заслужил? – с хитрым прищуром взглянул дружинник на синеглазую чародейку.
– Ах ты, ирод плешивый! – напустилась на мужчину Баба-Яга. – У нас такие дела творятся, а тебе б только заигрывать!
– И ничего не плешивый, а очень даже волосатый! – сняв чернёный шлем, воин продемонстрировал шапку чёрных, как безлунная ночь, волос.
– Будешь меня допекать, по волосинке выщипаю и прокляну, чтобы не выросли! – ведьма начинала злиться.
– Ну, тогда придётся тебе точно за меня замуж выходить, другого возмещения за нанесённую обиду не приму, так и знай!
– Да, тьфу, на тебя, змей подколодный! – взвилась рассерженной лесной гадюкой Баба-Яга, вывернулась из переползших на пояс рук мужчины и растворилась в людской сутолоке.
– Кондрат, а тёща-то у тебя любой молодой сто вёрст вперёд форы даст! – рассеялся Ратибор Векшевич, утирая слёзы, которые от смеха непрошено побежали по щекам. Мужчина смахнул их рукавом. – Огонь, а не баба, чистый уксус! Ты в роду у неё старший, значит, сватать к тебе приду, как эту заварушку разрулим!
– Ярина нас с тобой тогда обоих в котёл с варевом сунет! Силой ты её никогда не получишь, ищи обходные пути. Не спасёт даже то, что ты наполовину оборотень: у неё в родословной тоже навьи водятся.
– Так куда муж-то Бабы-Яги девался? Дочки есть, Закон Неяви блюдёт строго, так в чём загадка?
– Прогнала она его, разводный ритуал провела. Потому и не выносит на дух Зардынскую Империю, их правитель – и есть отец моей Зорьки… и матери Василисы Премудрой…
Услыхав такое, Ратибор Векшевич смеяться перестал, а опустил буйную голову и крепко задумался, тихонько сказав Кондрату:
– Придётся к мудрому Триглавцу за советом идти, как его родственницу к рукам прибрать сподручнее. Сам, боюсь, наломаю дров, больно уж по сердцу пришлась эта синеглазая змейка.
Ластанский Каган принял Колывана Панкратьевича, как дорогого гостя, угостил свежим пловом, выкупил все товары, которые так редко привозили в Великую Степь, и порадовался, что соседи с зависти помрут:
– Как поживает царевна Силисса? – поинтересовался, как бы между прочим, Каган, вспомнив, что любимая жена просила выведать что там, да как, в Двувосьмом Царстве с понравившейся ей синеволосой девушкой.
– Замуж Василиса Тугариевна пойдёт осенью за Змея Горыныча. Это тот зеленоглазый бугай, который с Навьим Царём Кондратом давеча к вам приезжал. Добился-таки своего, ирод трёхголовый, по своей воле девица приняла его предложение.
– Мудрый выбор, особенно учесть, что по вашим законам можно взять лишь одну супругу в свой дом. Что ещё нового, гость торговый?
– Зардынская Империя на Двувосьмое Царство войной идти собирается, Царь Кощей всех воинов под свои знамёна собирает. Будет сеча великая! Император тамошний, Демьян, всем предлагает присоединиться к великой победоносной битве, чтобы свергнуть внука своего: ведь если жив дед, то ему на троне-то и сидеть!
Каганша Арзинн-олы проснулась в холодном поту с таким криком, что перебудила всех в шатре гаремном, включая мужа, который и сегодняшнюю ночь предпочёл провести в объятьях любимой супруги.
– О свет моих очей, я уж думал, что случилось? Какая беда страшная или демон степной тебя утащить пожелал?
– О, муж мой, беда, сон видела вещий, показали мне духи два исхода в зависимости от выбора, который тебе вскоре предстоит сделать: ежели присоединишься ты к Демьяну, который после развода с Бабой-Ягой сменил имя на Зору, как воссел на трон Зардынской Империи. Мнит этот дурак себя господином обоих миров. Неспроста Ярина прогнала супостата! Хотел колдун нечестивый, законы предков ногой поправ, править и Неявью всей, и Миром Современных Людей. Причём, исключительно с помощью ужаса и жестокости. Если ты преклонишь пред ним свою главу и станешь под знамёна с чёрным ифритом, то и сам сгинешь, и мы все умрём в мучениях. От Великой Степи останутся лишь пепел и зола. Если выступишь на стороне Двувосьмого Царства, то в итоге победишь, но война унесёт многие жизни, в том числе и наши с Талиссой. Духи велели передать тебе: предупреди Кощея Бессмертного о предательстве, ибо про грядущую сечу он и так уже знает, благодаря Ярине. Сам же снимай лагерь и уводи всех в Дикую Степь, что лежит за Горами Предков. Сражаться там будут в основном магией и колдовством, а не честной стрелой и доброй сталью, поэтому просят нас не мешаться под ногами.
– Арзинн, гонца если послать, то поздно уже…
– Царевна Силисса подарила нам с Талиссой по амулету, правда действует один в первый день месяца, а второй в последний. Долго восстанавливается колдовская энергия для этого заклинания, да и расстояние очень уж далеко. Сегодня, как раз, мой активен.
– Давай сделаем, как твой вещий сон повелел, – сказал Каган. – Благо зловредный Колыван в сторону Зардынской Империи отчалил. Зараб, вели всем быстро собираться, мы уходим. Это не наша сеча, так решили предки и духи!
Покрутив в руках маленький серебряный кулончик на длинной цепочке в виде сидящей кошечки, правитель в немом изумлении воззрился на супругу, не зная, как ему дальше быть. Арзинн взяла фигурку в руки и сосредоточилась, услышав бодрый весёлый голосок Василисы, она ласково улыбнулась и поздоровалась:
– Здравствуй, Силисса, слыхала, замуж скоро выйдешь. Прими моё материнское благословение. Только вот с худой вестью я к тебе, милая, и поднесла украшение к мужу.
Ластанский Каган попросил девушку позвать брата своего, что есть у него важная информация для него.
Что-то, пробормотав, Кощей Бессмертный сотворил в воздухе Магическое зеркало, чтобы видеть глаза далёкого собеседника.
– Мир и процветание дому твоему, правитель Двувосьмого Царства!
– Да приумножатся твои стада, и шатёр будет полной чашей! – отозвался внук Бабы-Яги, вовремя припомнив, о чём рассказывала Василька, когда вернулась из степного полона.
Приятно удивлённый такой осведомлённостью Каган рассказал всё, что напел ему Колыван Панкратьевич и рассказал, куда направил свои стопы ушлый купец.
– Благодарю, придёт время – сочтёмся, – пообещал правитель, кладя большой палец на чёрный оникс царской печати на левой руке, который тут же полыхнул багровым пламенем, подтверждая обещание.
– Жена моя, Арзинн-олы, видела вещий сон. Магией и колдовством мой народ почти не владеет, потому откочуем мы в заповедный край наших предков, чтобы уберегли нас Духи от полона и ранней смерти в нищете и забвении. У тебя, Царь Кощей, достанет сил, чтобы отвести беду от своих земель, но сеча будет великая.
– Простой и мастеровой люд не пострадает, а воины мои и Навьего Царя Кондрата никому спуска не дадут.
– Да будут милостивы к тебе Духи твоих Предков, Великий Царь! Счастья тебе и твоему избраннику Царевна Силисса! Больше мне сказать нечего, пора и нам ноги уносить от шайтана с далёких островов.
Смотреть на Кощея Бессмертного было страшно: в чёрных как ночь глазах вспыхивало и гасло багровое пламя. Даже его отец подивился силе ярости правителя, хотя он прекрасно понимал сына. Навьи никогда предателей в живых не оставляли. Если кому клялись в любви или дружбе, то от слова своего и на толщину волоса не отступали.
Василиса ласково прикоснулась к руке брата и сказала:
– Коша, всему своё время. Омар поправился, эвакуация мирного населения теперь и ночью идёт полным ходом. Он теперь дома вместе со скарбом и жильцами перемещает, оставляя взамен пустую копию. Обещал, что к утру все, кто должен быть в Заповедных Землях, там и окажутся. Только вот вы с баушкой одно дело забыли сделать. Учитывая, что предатель Колыван Панкратьевич знает и про реку Смородинку, и про Калинов Мост, то Демьян может и в Мир Современных Людей попытаться вторгнутся, посеяв там смуту, смерть и хаос или хотя бы чарами сделать так, чтобы и там заварилась кровавая каша. Ведомо же тебе, что в страданиях и смерти черпает он свою магическую мощь!
– Спасибо, Василиса, а то и не знал, с чего начать. Больше всего хотелось нагнать подлого купчишку и у деда на глазах на мелкие клочья собственными руками разорвать!
– Знаю, но маг сильнее всего в своих вотчинных землях. Пусть сунется только в Двувосьмое Царство, отольются ему Яринины слёзы. Баушка очень его любила и предательство переживала тяжело, потому так и состарилась одна. Спасибо Омару за то, что подарил ей вторую молодость. Дед настолько сросся с демонами, которым служит, что почти утратил человеческий облик.
– Позовите баушку! Отец, нам надобно затворить единственный проход в родной мир моей Шалассы. Магические фокусы им точно не по зубам. Там иные правила войны и мира, чуждые нам. Это хорошо, что Елена Прекрасная учиться пошла, не узнает о предательстве отца. Думаю, и говорить не стоит. Пошёл с караваном в чужие земли и сгинул.
На том и порешили, даже Бабе-Яге ничего говорить по молчаливому согласию не стали, кроме того, что бывший муж её готов снова с внуком воевать за трон Двувосьмого Царства.
Ритуал "Закрытие Дверей" провели чин чином на закате, когда малиновое солнце лишь коснулось нижним краем горизонта.
– Дело сделано! Хоть отсюда проблем пока не предвидится. Шаласса предупредила через электронную почту, что туров в Неявь до весны не будет. Царь Кощей, дескать, проникся нуждами современных туристов и решил инфраструктуру улучшить. Умница всё-таки моя Шалла, даром, что ушлая ведьма из тех краёв.
Глядя на раздувшегося как индюк внука, Ярина ласково улыбнулась родственникам и, сказавшись уставшей, потащилась в избу, покинуть которую Бабе-Яге придётся завтра в полдень: негоже было перекладывать все текущие дела в Заповедных Землях на хрупкие плечи беременной царицы и желторотых учениц.
В быстро сгущающихся сумерках синеглазая красавица столкнулась с Ратибором Векшевичем, который насмешливо улыбнувшись, снова потребовал награды за то, что помог ей в тяжбе с боярином Васютой.
– Неужто, даже поцелуя не заслужил, Ярина Ильинична?
– Да что ж ты прилип ко мне, как банный лист, ирод лохматый?! Сгинь, тать поганый!
– Звучит волшебно, раз я – вор, то и поступлю, как ты велишь, душа моя! – навий зыркнул на ведьму, сгрёб её в охапку и поцеловал взасос.
Баба-Яга спуску никому не давала, потому набросилась на наглеца с кулаками. От её тумаков даже у крепких сельских мужиков хмель выходил в два счёта.
– Ух! – довольно проворковал дружинник. – Как там у деревенских говорят: "Бьёт – значит, любит"! – довольные зелёные глазищи были как у Кота-Баюна, на халяву сожравшего дюжину крынок со сливками. – Ну, что ж, раз такое дело, придётся жениться! Как думаешь, Навий Царь Кондрат сочтёт меня достойной для тебя партией, чтобы породниться?!
– Отвяжись, окаянный! Даже я не знаю, что рассвет принесёт, а у тебя, дурака, одни глупости на уме!
– Зато какая: краше Елены Прекрасной и не глупее Василисы Премудрой, самого Триглавца сродственница, хоть и дальняя.
– Уймись, сказала! – и, оттолкнув воина, со всех ног бросилась в терем и укрылась в своей светёлке.
Из темноты вышел Навий Царь Кондрат и, смеясь, посочувствовал молодому дружиннику:
– Смотри, Ратибор, может статься, плешь тебе проест моя ретивая тёща. Донесли мне ночные ветры, что Демьян, который имя истинное своё под титулом, как Каган Ластанский, прячет, не может забыть бывшую жену свою, хотя и гарем имеет обширный. Решил не только тут порезвиться, но и Ярину в полон угнать. Может, тебе лучше Марьей Моревной стоит заинтересоваться, всё хлопот меньше будет?
– Э нет, не по мне Царевна-Лягушка. Отдашь за меня Ярину, если согласие своё даст? По рукам?!
– Так ей ничьё дозволение не надобно, она и так старшая в роду моей жены Зорьки.
– Ну, тогда препон не чини, коли ровней себе и ей считаешь!
– Ой, смотри, Ратибор, против моей тёщи жена – ласковый телёночек. Не пожалеть бы ясну соколу о своём выборе.
Баба-Яга выглянула из окна и окатила водой болтунов из окошка:
– А ну прочь пошли, интриганы бессовестные! С тобой, Кондрат, утром потолкуем по поводу твоего возмутительного поведения! А ты, сопля зелёная, по себе шапку выбирай! – и она громко захлопнула узорный ставень.
– Зря она так! – расхохотался Ратибор, озорно сверкнув зелёными глазами. – Теперь точно не отстану никогда! Я – не Демьян, распыляться не стану!