– Он назывался М3, а вот кто его конструктор – нигде сведений не найдено. Возможно, их было несколько, и каждый по отдельности разрабатывал свой узел.
Я захотел глянуть и получил такую возможность. Должен сказать, что, в отличие от благородного облика "томпсона", это оружие смотрелось как-то несерьезно, напоминая какой-то пневмо– или электроинструмент, которые я видел на верфи у рабочих. И сделан он был действительно как оружие военного времени – то есть на один бой. А дальше можно и не задумываться. Прицел совершенно простенький – на одну дистанцию. Предохранение – крышкой отверстия для выброса стреляных гильз. Затвор взводится путем вставления пальца в углубление затвора: вставил, оттянул и так взвел.
А собственно, чего я должен перебирать? Мне и нужно оружие на один раз – пошел, пострелял, а второй раз не гарантируется, как и возврат оттуда. Зато в изготовлении будет куда проще и дешевле. Недостатки конструкции военного времени чуть сгладятся за счет качественного изготовления гномами. Прицел на несколько сот метров, как на "томпсоне", – а для чего он мне? Да, иметь такой карабин-автомат для постоянного пользования – еще есть какой-то смысл. А тут на один раз и при недостаточной подготовке – хватит и этого простенького. На сколько он, метров на полсотни? Если так – что надо!
В итоге я остался еще на один день, повторил все процедуры с этим оружием, а вечером пригласил Ивана Ивановича в ресторан. Надо же было отблагодарить человека за щедрый дар. На "томпсон" я привез кучу ходатайств на копирование – и от Академии, и от Исторического общества, в которое я тоже вхожу, и разные "не возражаю" на них. А тут человек по доброте душевной просветил.
Посидели мы в ресторане "Лесник" почти до полуночи. Каждому было что порассказать о разных впечатлениях.
А еще Иван Иванович рассказал один эпизод, который наталкивает на кое-какие выводы. Однажды его взвод прижал группу эльфов. Двоих уже застрелили, а третьего хотели взять живым. Ему это явно предлагали, а снайпер еще и всадил пулю в правую руку так, чтоб тот ни луком, ни энфилдом не смог воспользоваться. А также был готов всадить и в левую руку, если уцелевшей рукой эльф попытается самоубиться, хотя для них такое поведение нехарактерно. Но снайперу приказали, и он выцеливает.
Эльф левой рукой вытянул короткий меч и неумело держал его. Фехтовальщики, что фехтуют обеими руками, редки и среди людей, и среди эльфов. Ему еще раз предложили сдаться. Но он не кинулся на них с мечом, пытаясь рубить и колоть. Он упер рукоятку в ямку между ключицами и подержал так секунд пять. И тут лезвие меча засияло рыжевато-красным светом, словно меч раскалился.
Снайпер тут же всадил эльфу пулю в голову, меч упал на землю, свет лезвия пропал. Иван Иванович хотел обругать снайпера, но подумал и не стал этого делать – вдруг эльф пытался задействовать какое-то волшебство таким образом? Пленный – дело хорошее, но наведенная так порча или смерть солдат взвода ему и даром не нужны. Меч Иван Иванович после подержал в руках – да, красивый, да, возможно, с магией, но человеку недоступной. Меч они загнали любителю трофеев из штаба, а вырученные деньги пригодились скрасить тяготы воинской службы.
Вот это меня наводит на разные мысли о собственном мече.
Яремная вырезка, куда эльф упирал рукоятку, называется также "местом души", и через него же входит магическая энергия в организм мага. То есть когда я ловлю токи своей стихии, именно туда ко мне приходит Сила. Конечно, если я буду лечиться магически, то Сила придет туда, куда мне ее направил маг-целитель.
В Тверь я вернулся, отягощенный двумя шляпными картонками, в которых лежали материалы для Снорри. Пока же я их гному не отвез, их по ночам оккупирует Лёвчик. Что он в них нашел – ведает только он, но не стремится поделиться знанием об этом. Может, подавляет собравшуюся в них негативную энергию своим животиком, а может, сам от них подпитывается. Я меры от повреждений Лёвчиком принял – пусть теперь лежит на здоровье.
На третий день по приезде мне позвонил Руслан и пригласил на кафедру, а заодно намекнул, что меня ожидают сюрпризы.
Сюрпризы действительно ожидали. Самый плохой – это двухнедельная практика со студентами третьего курса. И второй гораздо приятнее. Меня ищет Смолич по поводу той монеты. Третий тоже имелся: с меня причитается за новость номер два.
Смолич развил бурную деятельность и не только выяснил происхождение монеты, но и нашел покупателя на нее. Это был зять болерского герцога Аренгольм. Злые языки числили его в кандидатах на престол, когда сам герцог не выдержит разгульной жизни.
Насколько я помню, это вполне вероятно. Старшую дочь выдали замуж при условии, что ни она, ни ее дети не будут претендовать на престол. Так что престол займет либо младшая дочка при консорте Аренгольме, либо тяжелобольной сын герцога Гинем. Он уже третий или четвертый год на люди не показывается, страдает от некой непонятной и неизлечимой хвори, потому многие не верят, что он вообще жив. Так что шесть тысяч наличными покупателя не разорят.
Иттить-колотить! Я не поверил своим ушам! Это ж надо так с жиру беситься! Половина цены новой баржи или хорошо подержанная старая! Две-три машины! За одну монету!
Хотя верить надо. Среди коллекционеров есть просто одержимые типы, которые один хлеб есть будут, и тот не досыта, чтобы заполучить вожделенное. А кандидат на престол (пусть и неофициально) – у него проблем с едой не будет.
Поэтому, если я не против, завтра мы встретимся – я, он, преставитель заказчика и нотариус (если я настаиваю на его присутствии при сделке), и монеты поменяют своего владельца. Я стану владельцем новых рублей, а Аренгольм – старого стага. Так называлась монета одного ныне исчезнувшего владения. Чеканилась она всего два месяца или меньше, пока барон Рисьер числился графом, захватив соседнее графство и убив владельца в темнице. За два месяца недовольные этим событием соперники собрали армию и разбили Рисьера на реке Железной. Узурпатор пал в бою, монетный двор был захвачен победителями, которым не нравились монеты с именем Рисьера, поэтому их перечеканили. Монет таких вроде бы сейчас нигде нет, но сохранились их описания и изображения.
Это был девятнадцатый год до Воссияния Звезды. От услуг нотариуса я отказался, но захотел присутствия Руслана при сделке. У Ефрема Ивановича возражений не было.
А затем я задал один деликатный вопрос: о вознаграждении самому Смоличу за такое благое дело. Смолич улыбнулся и ответил, что заказчик уже об этом позаботился, поэтому от меня ничего не нужно.
Руслан согласился. Теперь до завтрашнего вечера в ресторане "Черная жемчужина". Я бы туда не пошел, но посланцу Аренгольма в заведения классом ниже ходить не комильфо.
А затем я договорился со Снорри по телефону, чтобы его доверенные родственники "конно, людно и оружно" заехали за мной в "Жемчужину" и помогли доехать до дому без происшествий. А то кто их, этих болерцев, знает. Пиво за подвиг будет гномам обеспечено. Положив трубку, я похихикал, представив одоспешенного гнома на лошади. Появись такая кавалерия на поле брани во времена Рисьера – это было бы поле костей, где легли обе армии. На одном краю – гномы, умершие от стыда, на другом – их противники, лопнувшие от смеха.
В итоге гномы сильно пригодились, потому что сумму мне предоставили в звонкой монете, а не чеком. Еще Смолич после пятого бокала, воспользовавшись уходом полномочного представителя за надобностью, сказал, что герцогов зять отвалил такую сумму, чтобы окончательно посрамить своего соперника в нумизматической сфере. Теперь этому… как его… ну, сопернику придется найти нечто совсем редчайшее, чтобы ощутить свою победу над Аренгольмом. На это я только ехидно улыбнулся, но ничего не сказал.
Из-за красного армирского я спал плохо, и снились мне какие-то непонятные кошмары. Оттого и утреннее кормление Лёвчика спать не мешало – я как раз очередной раз проснулся.
Как только мы с Лёвчиком позавтракали, я позвонил в банк и попросил оказать услугу по перевозке значительного объема наличности с банковской же охраной для помещения на счет. Банк такие услуги оказывает, и задешево, поэтому к обеду деньги уже украшали мой счет. А вот завтра поеду к Снорри и начну их тратить. В принципе я согласен на этот самый М3, тем более что еще неясно, как мне разыскать мишени для него. Неизвестно, куда и как придется ехать. Если мишени где-то в Харазе – это обойдется в очень приличную сумму. "Томпсон" внешне красивее и, чего греха таить, гораздо больше похож на карабин. Но раз мне уже не нужно маскировать его под карабин, то зачем? Надеюсь только, что Снорри сможет сделать изделие надежным за счет качественного исполнения. А я пока схожу после обеда еще подремлю – больно плохо ночью спал. А вы, юный котенок, не вздумайте устраивать гонки по организму хозяина, а то будете не просто красавчиком, а красавчиком, заслуженно получившим по заду тапкой…
На следующий день мы со Снорри и еще одним его родственником, Коррином Лысым, обсуждали будущее оружие. В него внесли пока три изменения: вместо гнутого приклада из металлических стержней теперь будет съемный приклад из дерева, дополнительная накладка на горловину магазина, которой можно пользоваться как передней рукояткой для удержания, плюс я просил Снорри подумать над изменением пламегасителя. Стрелять мне придется скорее всего в низких и темных коридорах, потому, чтобы не ослепнуть и не оглохнуть от своего же огня, надо поработать над новым дульным устройством. Еще к нему мне нужны шесть магазинов и разная принадлежность, в том числе складной шомпол. В исходном образце шомполом служила часть приклада, но раз я от него отказываюсь в пользу другой конструкции, значит, нужен отдельный шомпол.
Цена оказалась сравнимой с пулеметом старых конструкций, но я уже был к ней морально готов. Ведь в общем-то это и есть пулемет, только недальнобойный. Да, жалко платить за не очень удобную железяку цену нескольких карабинов, но… такова цена за штучные изделия. Если в Старом мире это была дешевая фабричная поделка, то здесь, увы, изделие мастеров. Я выписал чек, мы выпили за удачное изготовление будущего оружия – и пора домой. Надо было поразмыслить, что мне еще нужно. Поскольку ранец исчез во тьме забытья, а куртка и разгрузочный жилет изуродованы, надо заказывать новые. Еще надо подумать насчет топорика, пропавшего вместе с ранцем, – нужен ли новый вместо него. Вроде как больше ничего не вспоминается из того, что нужно. Значит, пока все, а остальное будем отыскивать по мере прояснения – куда идти и что для этого надо.
Пока же меня ждали две недели практики со студентами. И попытки отвертеться от этого не получились, как я ни старался на следующий день на кафедре. Поскольку в июне эту практику не провели, ее отложили на август, что не совсем правильно, ибо студент должен сдать экзамены, пройти практику и потом весело отдыхать. А тут получится практика, тихо перерастающая в очередной семестр. Непорядок. Совсем деканат предался неконтролируемому нарушению традиций и логики.
Сначала будет десять дней практики в лечебницах, потом… подумаем. В плане стоит – "на усмотрение кафедры". А куда же их еще пристроить, чтобы полезных навыков набрались, но ни сами не пострадали и не начудили? Честно говоря, я еще не знаю. Зато вот сейчас Руслану скажу, чтобы решил. С моей точки зрения, лучше бы продолжить лечебную практику. Навыки в ней всегда пригодятся. А если кинуть их в помощь полиции – вдруг влипнут в опасную ситуацию?
Или, может, поручить им заняться разными несложными делами на кафедре – пыль вытирать или бумажки писать?
Пусть Руслан думает, я же пригласил всех, кто в досягаемости, завтра в три на кафедру, чтобы достойно отметить мой вклад в нумизматику. Елисееву, которого постепенно уже начали называть Сашей, поручили обзвонить всех остальных и доложить через час, сколько людей способны бросить все и прийти.
Елисеев смог найти еще пятерых. Взяв небольшой запас, можно считать, что кроме меня будет восемь-девять человек. Тогда я покидаю кафедру и иду делать заказ в кафе "Зарница", которое высоко ценят в Академии именно за поставку необходимого на разные внутрикафедральные и внутрифакультетские междусобойчики. А завтра до празднования мне скажут, что за студенты меня обременят, и прочее важное по этому поводу. Если меня ждет нечто особо ужасное, то залью это горе вином.
Идя в кафе, я задумал коварный план и заказал двенадцать порций. Можно будет отловить на соседних кафедрах пару хорошеньких аспиранток с двойным назначением. Саша Елисеев не напьется до упора, и будет кому заняться расстановкой посуды до того и уборкой после того. Если же Елисеев пойдет кого-то из них провожать, то польза от приглашения девиц будет тройная. У Мити уже пассия есть, ему не надо. Хотя если он и тут поспеет – ему и карты в руки.
Я прибыл за час до срока и при помощи обоих аспирантов расставил столы и стулья в подобающем празднику порядке. Затем послал Сашу с Митей на поиски девиц для компании. Пусть идут вместе, чтобы Елисеев не заробел и не провалил миссию. Время еще было, поэтому я пока стал обсуждать с Русланом эту группу, что на меня свалится. Группа будет из десяти человек, все льготно обучающиеся за какие-то заслуги, свои и родных.
Ага, это уже лучше, там вряд ли будут обучающиеся только ради статусного значка, а скорее, окажутся желающие знать и уметь. Абориген – только один из десяти. Но с чего лучше начать – с военного госпиталя или с храмовой больницы во Второй части города, которые стоят в плане? Тогда завтра я проведу предварительное занятие с обучающимися и тогда же выберу место начала практики. Вроде бы у военных не должно быть сейчас наплыва раненых. Хотя больные – вполне могут быть. В августе ночи весьма прохладные, при ночевках на бивуаке можно и простыть. Вот и выясним. Но пока не до того – вот уже в двери протискиваются молодые люди с корзинами. "Время звенеть бокалами!" А из какого же романа эта фраза? Шарль де Костер, кажется.
А куда же эти бездельники-аспиранты делись? Ни их самих, ни девиц-помощниц! Рр-р-разгильдяи! И это – будущее нашей науки?!
На этом я закончил изображать старого педанта и занялся делом. Аспиранты и девицы подошли через пару минут. Оказалось, Саша с Митей подошли к процессу творчески и, подбирая девушек пороскошнее, дошли аж до кафедры акушерства, где и упросили заведующего отпустить выбранных ими участниц торжества.
Кажется, я обнаруживаю данные прорицателя. Зимой, на симпозиуме с подкаменным бесом, я высказал мысль познакомить Елисеева с кем-то с кафедры акушерства. Интересно, сбудется ли пожелание о том, что он даст кафедре работу по специальности?
Шли дни за днями. По утрам я ходил с подопечными студентами по разным больницам, оттого и сильно уставал. Как из-за расхода Силы, так из-за напряжения – все время боишься, что подопечные что-то не так сделают. После обеда я отдыхал. Писалось как-то неохотно, поэтому второй роман двигался вперед медленно.
Погода в нынешнем августе напоминала, что лето уже заканчивается и на носу осень, поэтому днем было изрядно жарко (хотя и не так, как в июле), вечером уже прохладно, а ночью вообще и замерзнуть можно. Я укрывался теплым одеялом и пару раз подумывал о растопке печки.
Домашние дела тоже двигались вяло, но двигались.
Специалист поколдовал над "козликом", ничего плохого не нашел, что меня обрадовало. Нанятые работники покрасили хозяйственные постройки (красить дом я отчего-то никак не решался), сделали разное другое – вроде чистки отхожего места и проверки дымоходов. Запасов на зиму я пока не делал. Опять же от какого-то нехотения, ибо варенья из крыжовника или вишни вполне можно было и заготовить. Деревья в саду на этот год меня урожаем не порадовали – так, пожуешь сам да компот сваришь. Много было только боярышника, но плоды еще не совсем созрели. Я их собираю с середины сентября. Черноплодная рябина тоже готовилась к сдаче урожая, но у меня не получается сделать из нее что-нибудь вкусное на зиму. В компот по ходу дела она идет, и раз попробовал испечь с нею пирог. Получилось весьма средне. Наверное, приглашу кого-то из молодых семейных преподавателей – пусть соберут ягоды в свою пользу.
Снорри трудился над оружием, но дело шло медленно. Он еще не решил, что будет делать с корпусом, ибо штамповать его, как в исходном образце, он не мог. Так что пока занимался стволом, магазинами, пистолетной рукояткой и ждал озарения (или как это правильно называется у гномов). Может, поискать выход на заводы – вдруг у них в производстве есть подобные цилиндры? Сначала я спросил студентов, но там никто не смог помочь. Надо будет поинтересоваться на кафедре. Кажется, у Мити отец работает на… А где точно? Вот не помню, в арсенале или на другом заводе. Но то, что он инженер и даже какой-то начальник, это Митя точно говорил. Еще у Руслана зять на верфи работает. Надо будет попробовать этот путь. А Снорри пусть подберет тот полуфабрикат, с которым ему будет удобнее работать.
Поиски несколько затянулись – сначала верфь, потом мастерские Пиляева, где делают "багги", потом арсенал, потом, наконец, на заводе Панфилова, который делает бронетранспортеры, и нашлась подходящая заготовка. А дальше вступили в ход дополнительные усилия. Как выяснилось, жену их главного механика я лечил от артрита колена, директор тоже не возражал, ибо его родственник мною не раз протрезвлялся… Заплатили в кассу, поставили штоф специалисту – и вот на восьмой день поисков два полуцилиндра близких размеров. Теперь Снорри пусть вырезает отверстия, подсоединяет и прочее творит, что ему надо. Снорри был несколько раздосадован тем, что пошел дополнительный расход и в другие руки, но я его успокоил, сказав, что из выданных ему денег никто ничего вычитать не будет. Он ни при чем, ибо задача усложнилась и потребовала дополнительных усилий. Пусть дальше точит и полирует. По моему непрофессиональному мнению, затвор оружия нужно именно точить на станке. Но если это надо делать как-то по-другому – я разве против?
Однако с походом в этом году было по-прежнему неясно. Пока никаких снов и догадок. Видимо, в ближайшее время поход не предвидится, так что надо готовиться не на завтра. Тут, кстати, получается интересный вопрос: как на Не-мертвого действует перемена времен года? Зависит ли его собственная активность от них, или он вынужденно подстраивается под нужды подчиненных? Эльфы точно дети природы, для них зима – период малой активности, а осень – ее преддверие. Хоть и не спят зимой, как медведи и гадюки, но войну они точно прекращают до весны. Зомби на холоде сильно замедляют движения, и без того грацией и изяществом не отличающиеся. Аборигены – и местные и те, которых Кирилл обнаружил, – четко привязаны активностью к сельскохозяйственному календарю.