Вскоре послышался шум с треском разбивающихся кораблей, и Годфри с ужасом увидел, как несколько имперских судов, следовавших за флотом Эрека, врезались в железные ворота и рассыпались вдребезги на миллионы осколков. Сотни имперских солдат испускали истошные крики и падали за борт, когда их корабли натыкались на решётку ворот.
Годфри видел радость на лицах Эрека и его солдат, когда они на своих кораблях безопасно добрались до бухты. Послышались весёлые возгласы, возгласы победы, и Годфри почувствовал, что это он их спас. Он был в восторге. Наконец-то, хотя бы один раз в жизни, он совершил нечто достойное.
*
Эрек проплыл сквозь врата в залив Волусии, и его глаза широко распахнулись от удивления: он не мог поверить, что это Годфри, стоящий сейчас рядом с собакой на пирсе, повернул рычаг, разрезал канат, открыл ворота и спас их жизни. Лишь только он рассёк канат, железная брама с грохотом захлопнулась, отрезая остатки имперского флота и избавляя Эрека и остальных от погони, даруя им свободу внутри гавани и каналов Волусии. Он и все его люди испустили радостные крики при виде крушения имперских кораблей, разлетавшихся на множество щепок.
Посмотрев на Годфри, Эрек увидел, что тот был окружён группой неизвестных ему людей, и к нему вернулся оптимизм. Если брат Гвендолин был здесь, то она, вероятно, тоже была неподалёку.
Эрек принялся изучать город взглядом профессионального военного и почувствовал смятение при виде стычек, которые происходили повсеместно. Весь город был погружён в хаос, Рыцари Семёрки прибывали сквозь врата и захватывали всё новые районы, истребляли оставшихся защитников Волусии, которые, в итоге, обращались в бегство. Они были наголову разбиты. Но почему? Почему Империя восстала против Империи?
Когда местные жители были убиты и город казался вымершим, зазвучали сигналы. Эрек наблюдал за тем, как Рыцари Семёрки во множестве начали уходить через городские ворота с той же скоростью, с какой они появились здесь. Громадная армия Рыцарей Семёрки уже отходила обратно в пустыню, оставляя лишь малые силы, приблизительно тысячу солдат, чтобы расправиться с оставшимися жителями Волусии и разграбить всё, что можно. Эрек понял, что всё это, очевидно, не было предпринято с целью захвата города, но, скорее, было сделано, чтобы отомстить. Он смотрел на городские улицы, на отворённые дворы и посреди тысяч трупов местных жителей он насчитал несколько сотен оставшихся Рыцарей – примерно столько же, сколько людей было на его кораблях. Они представляли собой жестокую убийственную силу, однако же, при условии того, что численно армию Эрека они не превосходили, а жители Волусии были уже убиты, у воинов Южных Островов оставался какой-то шанс.
Лишь только Эрек со своими товарищами подошёл к причалу, Годфри и его люди начали бросать им верёвки, чтобы надёжно пришвартовать корабли. Эрек соскочил с палубы, не дожидаясь момента, когда подадут трап. Рыцари Семёрки уже заметили их и побежали в атаку. Стало ясно, что времени не оставалось.
Он приземлился на золотой булыжник. Вслед за ним на берег соскочил Стром, а потом и все его люди начали прыгать вниз, ставить лестницы, привязывать канаты, собирать своё оружие. Готовые к сражению, они побежали вперёд, сотрясая землю.
Даже при нападении Рыцарей Семёрки Эрек вглядывался в лица, повсюду высматривая Гвендолин, желая освободить её. Но не находя её, он рвался дальше вперёд и вёл за собой в атаку солдат.
Раздался ужасающий лязг, когда Рыцари Семёрки столкнулись с его людьми. Этот звон брони гудел в воздухе, когда Эрек, прокладывая путь, шёл впереди всех. Он отразил удар топором с помощью своего щита, поднял меч и убил первого противника.
Эрек был готов к битве, особенно после всего, что произошло в море. Он со своим братом, его солдаты и даже Годфри со своей компанией издали оглушительный боевой клич и бросились в этот плотный вражеский поток, готовые поставить на кон всё ради свободы.
Хорошо натренированные Рыцари выступили против него, размахивая своими мечами, и если бы Эрек был обыкновенным солдатом, то его бы уже давно уничтожили. Но Эрек был очень умел – он начал тренироваться, как только научился ходить, специально для таких битв, как эта. Он взметнул свой сверкающий в солнечных лучах щит и принялся отражать удар за ударом, ослепляя своих врагов. Он также использовал его в качестве оружия, ударяя одних рыцарей по голове, других – по запястьям, обезоруживая их. Мечом он наносил глубокие раны и совершал быстрые внезапные удары, но он также дрался и просто руками и ногами: бил ногами одних, расталкивал локтями других. Он был словно вихрь разрушительной силы.
Рыцари решили сосредоточиться на нём и набегать заходами. Он уклонялся и вертелся, одному распарывая живот, другого закалывая прямо в сердце. Ещё одного он боднул головой, потом метнулся назад и зарезал солдата, стоящего у него за спиной, прежде чем тот смог ударить его топором по затылку.
Эрек двигался, как молния, как рыба, выпрыгивающая из воды. Он защищался и нападал, повергая врагов и прокладывая путь вперёд. Стром и остальные люди Южных Островов сражались рядом с ним за свои жизни, вертясь во все стороны по мере приближения армии врага. Они убивали неприятелей, однако, с болью в сердце Эрек видел, что некоторые из его солдат также пали.
Плечи у Эрека устали, и атакуемый столькими рыцарями сразу, он начал задумываться над тем, как долго его люди смогут ещё продержаться. Но вдруг послышался оглушительный крик, исходящий откуда-то из-за вражеских рядов. В толпе началась неразбериха, рыцари пришли в оцепенение, и Эрек увидел, что на рыцарей напали сзади. Он слышал звон цепей и не мог разобрать, что случилось. Затем он увидел, как множество рабов, всё ещё в оковах, сбегаются с улиц города и нападают на слуг Семёрки со спины. Рабы наскакивали на них в своих оковах и душили их, били их и выхватывали их мечи, а рыцари не успевали понять, что происходит. Зажатые с обеих сторон между двумя враждебными силами, они не знали, с кем им сражаться. Они утратили своё преимущество в битве, и когда Эрек и его люди вновь собрались с силами для финального броска и начали разить их направо и налево, рыцари рядами полетели на землю. Оставшиеся из них вскоре развернулись и начали убегать, но Эрек и рабы не позволили им этого сделать. Они окружили их, отрезав им путь к отступлению, и уничтожили всех до одного.
Вскоре всё затихло. Не было слышно ни звука, кроме стонов корчившихся от боли людей на золотых улицах Волусии. Эрек, всё ещё тяжело дыша, с колотящимся сердцем, всюду высматривал Гвендолин и думал о судьбе своих солдат. Но нигде не было и следа Гвендолин.
Подбежал Годфри, и Эрек сердечно обнял его.
"Вот это да, знакомые из Кольца!" – произнёс Годфри с волнением.
"Где Гвендолин?" – спросил Эрек.
Алистер тоже подбежала и обняла Годфри, с удивлением разглядывая его.
"Где мой брат?" – потребовала она ответа. "Где Торгрин? Где все остальные изгнанники Кольца?"
"Вы – это все, кто остался?" – осторожно поинтересовался Эрек.
Годфри грустно покачал головой.
"Если бы я знал", – ответил он. "В последний раз, когда я её видел, она была жива и вела наш народ в Великую Пустошь".
Осознав услышанное, Эрек почувствовал тревогу. Он так надеялся, так ждал, что найдёт Гвендолин здесь и спасёт её. Стало ясно, что это ещё далеко не конец его путешествия.
Внезапно сквозь толпу прорвались два человека: девушка со свирепым взглядом и похожий на неё прихрамывающий мужчина, возможно, её брат. Они подбежали к Годфри, и тот повернулся к ним в изумлении.
"Лоти?" – прокричал он. "Лок?"
Они обнялись, а Эрек гадал, кем же они могли быть.
"Дариус здесь?" – впопыхах спросила девушка.
Годфри серьёзно покачал головой.
"Его давно здесь нет. Его увезли в столицу".
На её лице отразилась печаль.
"Мы пересекли Пустошь. Мы наблюдали весь этот хаос в Волусии, мы ожидали возможности войти. А потом мы заметили вас".
"Так присоединяйтесь к нам", – предложил Годфри. "Мы сядем на корабли и уплывём отсюда, и если есть какой-то способ отыскать Дариуса, мы это сделаем".
Они согласно кивнули.
"Возможно, мы всё ещё сможем догнать Гвендолин", – сказал Эрек, возвращаясь к насущной теме.
Годфри покачал головой.
"Они ушли много месяцев назад", – добавил он.
"Но зачем? Куда они направились?" – спросил Эрек.
Годфри вздохнул.
"Они отправились искать второе Кольцо", – сказал он. "Перевал. Они думали, что это наша последняя надежда".
Эрек прищурил глаза, обдумывая услышанное.
"А где находится Перевал?" – спросил Стром.
Годфри пожал плечами.
"Я не знаю даже, существует ли он на самом деле", – ответил он.
"Если он всё-таки существует, – сказала Силис, выступая вперёд, – он должен быть где-то в глубине Великой Пустоши. Есть водные пути, что тянутся сквозь всю Империю и могут нас туда доставить. Это долгий и непрямой путь, и так как он проходит через Пустошь, он может никогда не привести нас на этот ваш Перевал. Но я могу вас провести туда, если вы и ваши суда готовы".
Эрек пристально всмотрелся в глаза этой женщины и почувствовал, что она говорила правду.
"Я готов", – сказал он. "Существует Перевал или нет, я пойду на край света, чтобы спасти Гвендолин и остальных".
"Но как мы это осуществим?" – спросил Годфри, повернувшись лицом в сторону гавани.
Эрек обернулся и увидел, что имперский флот стоял у железных ворот, закрыв собою выход из залива.
Силис сделала шаг вперёд и внимательно осмотрелась.
"Это не единственный судоходный путь отсюда", – сказала она. "Это же Волусия, город на воде, в конце концов. Мне известны водные пути, по которым мы сможем выйти отсюда через другой конец города в северную бухту. Они приведут нас прямо в открытое море, где мы сможем отыскать другие пути, что доставят нас в Пустошь".
Эрек заглянул ей в глаза и принялся изучать город, рассматривая пересекающие его каналы, начинающиеся из бухты, достаточно широкие, чтобы его корабли один за другим смогли передвигаться по ним. Он понял, что это лучший план из всех, которые у них были.
"А как же мы?" – послышался голос.
Эрек обернулся и увидел множество рабов, стоящих перед ним, всё ещё закованных в кандалы. Это были люди всех рас, на лицах которых боль отразилась неизгладимыми следами, люди, которые терпели жестокость со стороны Империи на протяжении всей своей жизни.
Эрек торжественно выступил вперёд, полный благодарности к этим людям за их помощь, поднял меч и, шагая сквозь их ряды, принялся разрубать цепи, отпуская их на волю.
"Ваша свобода теперь в ваших руках", – сказал Эрек. "Делайте с ней всё, что пожелаете. Я и все мои люди выражаем вам свою благодарность".
Один из рабов – высокий широкоплечий мужчина с тёмным цветом кожи – сделал шаг вперёд и посмотрел Эреку прямо в глаза.
"Что мы хотим сделать, оказавшись на свободе, – храбро произнёс он своим глубоким голосом, – так это отомстить. Вы уплываете, чтобы отомстить – мы хотим присоединиться к вам. И потом, ваша война – это и наша война тоже, мы можем пополнить ваши ряды".
Эрек посмотрел на него и увидел в нём дух великого воина. Он никому не мог отказать в возможности быть свободным, в шансе сражаться, и, кроме того, знал, что ему нужны люди, а на кораблях было достаточно места.
Он серьёзно кивнул головой, сделал шаг навстречу и пожал этому мужчине руку. Его армия стала больше, и теперь они все вместе могли плыть в Пустошь, чтобы найти Гвендолин и сокрушить любое войско Империи, которое встанет на их пути.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Торгрин стоял на носу корабля, схватившись за поручень, и с волнением наблюдал за тем, как как волны несли их всё дальше во тьму Земли Крови. Впервые с начала своего путешествия он почувствовал надежду, ощутил, что как никогда близок к тому, чтобы отыскать Гувейна. На горизонте появились неясные очертания замка Кровавого Властелина. Весь чёрный, он, казалось, был возведён из грязи и вырастал из почерневших пейзажей так, будто произошло извержение внутри почвы, и грязь затвердела в этой ужасной форме, образовав замок. Зловещее свечение лилось из его маленьких окон, узких, словно щели. Эти окна не только не очеловечивали его, но наоборот, делали картину ещё более мрачной. Тор даже отсюда ощущал зло, творящееся в этом замке, и точно чувствовал, что Гувейн находится за его стенами.
"Не нравится мне всё это", – послышался голос.
Тор увидел, что рядом с ним стоит Рис и обеспокоенно смотрит вдаль. По другую сторону от него выстроились в ряд Эйнджел, Селезия, О’Коннор, Элден, Индра и Матус. Все они устремили взгляд на линию горизонта.
"Слишком уж простым всё это кажется", – сказал Рис.
"Воды уж очень спокойные, и на суше всё чересчур безмятежно", – прозвенел голос Селезии. "Что-то тут не так".
"Гувейна похитила армия монстров", – сказал Матус. "Это место наверняка должно охраняться батальоном горгулий, поджидающих нас. Или же самим Кровавым Властелином. Хоть кем-то. Но тут пусто. Не плывём ли мы в западню?"
Торгрин раздумывал над тем же вопросом. Не смотря на то, что дул тихий, нежный ветерок, он не мог расслабиться. Над ними, словно покрывало, навис зловещий дух, а волны цвета крови, разбивающиеся о корабль и несущие их всё ближе к замку, только усиливали тревогу.
Перед ними простирались воды океана. Прямо по курсу виднелся чёрный замок, а по левую сторону от них сильное течение, испускающее переменчивый свет, стремительно убегало за горизонт, и чем дальше они продвигались, тем светлее становились воды вокруг.
"Это похоже на выход", – сказал О’Коннор, повернувшись, когда все смотрели на свет воды. По мере продвижения вперёд Тор видел, что земля начинает покрываться зеленью. На большом расстоянии отсюда русло расширялось и впадало в океан, обрываясь водопадам крови. Они были правы: несомненно, путь к свободе лежал в этом направлении.
Тор обернулся и посмотрел прямо перед собой: бегство из этой Земли Крови было не тем, чего он искал. Он хотел найти Гувейна, чего бы это ни стоило. А Гувейн был там, впереди, в самом сердце мрака.
Они продолжили свой курс, лежащий прямо вперёд.
Дальше русло сходилось в узкий канал, ведущий к замку, и, когда туман рассеялся, Тор увидел, что вход в этот канал был заблокирован подъёмным мостом, возле которого стояла небольшая сторожка. Вход в канал был закрыт, поэтому им ничего не оставалось, кроме как остановиться перед мостом и озадаченно озираться вокруг.
Тор заметил одинокую фигуру, стоящую на мосту лицом к ним. Как ни странно, стражником оказалась женщина, без всякого оружия, с длинными красными волосами цвета моря, слегка закрывающими её лицо и спускавшимися к самой воде. Она стояла и пристально смотрела на Торгрина своими огромными светящимися голубыми глазами, совершенно спокойная, почти совсем раздетая, и Торгрин, ничего не понимая, как завороженный, смотрел на неё.
"Мне это не нравится", – тихо сказал Матус. "Одну единственную женщину оставили здесь для охраны замка? Это, должно быть, ловушка".
Медленно их корабль остановился прямо перед ней, и пока они подплывали к берегу, женщина неотрывно смотрела Тору в глаза и улыбалась.
"Я – не женщина", – поправила она их. "Я – стражница. Привратница у единственных ворот, ведущих и единственному Властелину всего сущего". Она уставилась на Тора столь неотрывно, что казалось, вот-вот прожжёт в нём взглядом дыру. "К Властелину, который удерживает твоего сына".
Тор покраснел от ярости и исполнился решимости.
"Отойди с моего пути, женщина", – потребовал он. "Или, с божьей помощью, я убью всех и уничтожу всё, что встанет между мной и сыном".
Но она только улыбнулась в ответ, не двинувшись с места.
"Иди ко мне", – проговорила она. "Иди сюда и прогони меня с этого моста – и твой сын свободен".
Тор, полный отваги, не терял ни секунды. Без колебаний он помчался вперёд по палубе, запрыгнул на перила, а затем соскочил с корабля на каменный подъёмный мост.
"Тор!" – закричала встревоженная Эйнджел.
Однако он уже был на суше, на этом мосту из камня, перед незнакомкой. Мрачнее тучи, стоял он, взявшись за рукоять меча, готовый им воспользоваться, если будет необходимо.
Но тут произошла невероятно странная вещь: Тор стоял лицом к лицу с этой женщиной, и вдруг почувствовал, что его сердце будто начало таять. Его тело и разум пришли в оцепенение, он посмотрел на женщину снова и ощутил, что не может сосредоточиться. Всё было так, будто она наложила какое-то заклятие, и он медленно начинал ему подчиняться.
Он моргнул, пытаясь его с себя сбросить, но уже не мог думать о том, чтобы причинить ей вред.
"Вот так", – мягким голосом сказала она. "Преклони колени. Преклони колени передо мной".
Тор, сам не понимал, что делает, его ноги действовали сами по себе, и он опустился перед ней на колени. Она подалась вперёд, и он почувствовал, как её нежные руки скользнули по его волосам. Её ладони двигались так плавно, её голос был таким успокаивающим. Он был не в силах сконцентрироваться на чём-то ещё.
"Торгрин!" – окликнул его Рис, осознавая опасность, и остальные тоже закричали.
Тор слышал их голоса, но не в состоянии мыслить трезво, он не мог отвести глаз от этой женщины.
"Они не нужны тебе, Торгрин", – сказала она так нежно, так маняще. "Отправь их всех обратно домой. Позволь им уплыть. Выйти на свободу. Теперь они тебе не нужны. Теперь ты со мной. Теперь ты дома – это единственный дом, который тебе нужен. Ты останешься здесь со мной. На этом мосту. Навсегда".
Тор чувствовал, что чары этой женщины всё больше захватывают его в свою власть, заставляя верить во всё, что она говорит, и хотеть только этого. Всё, что она говорила, было до крайней степени разумно. Как можно желать быть где-либо ещё? Теперь он нашёл свой дом. Он это точно чувствовал.
"Скажи им, Торгрин", – прошептала она, лаская его лицо. "Скажи им, чтобы плыли без тебя".
Тор повернулся к своим товарищам, едва узнавая их сквозь пелену заклятия.
"Плывите прочь!" – прокричал он. "Оставьте меня здесь".
"НЕТ! – завопила Эйнджел. – ТОРГРИН!"
Внезапно набежала огромная волна, и Тор наблюдал за тем, как корабль начало уносить прочь. Судно помчалось вниз по реке, по дороге, ведущей на свободу из Земли Крови, и течение уносило его всё быстрее и быстрее. За считанные секунды оно стало казаться совсем маленьким и исчезло, растворившись за линией горизонта. Торгрин знал, что корабль, попавший во власть течения, уже никогда, никогда не вернётся.
Но ему теперь было всё равно. Он хотел, чтобы корабль исчез. Он хотел остаться один. Он был счастлив в объятиях этой женщины, и хотел остаться в них на веки вечные.
"Торгрин!" – кричала Эйнджел, которая была уже слишком далеко. Её крики пронеслись тоскливым отчаянным эхо над водой, когда Торгрин пропал из виду, а они на своём корабле безвозвратно ушли в другой мир.