Надо же. На самом деле с начала "джостры" такое случилось в первый раз, как правило, все заканчивается на первой же сшибке. Здесь сражаются только настоящие мастера турниров, это мне еще ночью объяснила Аманда, и она была совершенно права. Первая ошибка здесь, как правило, становилась последней, и до рубки на мечах, когда все три копья сломаны, дело будет доходить редко. А, может, и вовсе не дойдет.
Поединщики разъехались к стартовым позициям, подхватили новые копья, которые услужливо им подали оруженосцы, и снова встали наизготовку.
Король взмахнул платком, подавая знак к началу второй сшибки, и рыцари пришпорили коней.
Бах! Уже привычный звук удара дерева о сталь, короткий вскрик – и Гарольд поднимает вверх руку! Он выиграл этот поединок!
– Монброн! – заревел Карл, вставая на ноги и тоже задирая руки вверх. – Монброн и Вороний замок!
– А ну цыц! – Аманда дернула нашего не в меру эмоционального друга за штаны. – Про замок нечего орать!
– Пусть знают, – невозмутимо сказал ей Карл. – Сама же говорила – теперь это наш дом. Гарольд тоже там живет.
Монброн тем временем решил добить милашку Флоренс, он снова подъехал к трибуне, заставил лошадь выполнить некий трюк, вроде поклона, потрогал шарф, приложил руку, закованную в сталь к груди, и склонил голову.
Неизвестно, кто в этот момент выглядел величественней – королева или Флоренс Флайт.
– Дурак, – заметила Аманда. – При такой толпе свидетелей выказывать знаки любви особе женского пола – это все равно, что просить ее руки у отца. Одно хорошо – Флайт еще малахольней, чем мой братец.
– Аманда, что ты за человек? – внезапно спросила у нее Луиза. – Вот в каждую кастрюлю тебе надо плюнуть, как наш дворецкий говорит. Гарольд победил, наша подруга счастлива – что еще тебе нужно? Почему бы просто за них не порадоваться?
– Это была только первая сшибка, посмотрим, что будет дальше, – проворчала Аманда, отчего-то злобно на меня зыркнув. – А радоваться иллюзиям – увольте, это не про меня.
И она замолчала, причем надолго.
Турнир продолжался, рыцарей становилось все меньше – то один, то другой поединщик оказывались на земле ристалища, и, соответственно, выбывали из состязания.
Последовала и первая смерть – один из рыцарей Асторга, родины Рози, отправился к Престолу Богов. Мастерский удар в голову выбил его из седла, он, кувыркнувшись в воздухе, приземлился на ристалище, и герольд, подбежав к нему и осмотрев недвижно лежащее тело, только развел руками, мол: "Тут всё". Не знаю даже – то ли он сразу умер от удара, поскольку шлем был смят очень сильно, то ли свернул шею после падения.
Впрочем, некоторым из тех, кто остался жив, но упал на землю, было тоже не так уж весело. Кто-то, подобно жукам, перевернутым на спину, еще сучил руками и ногами, но в большинстве своем поверженные рыцари лежали недвижимо. Оно и понятно – удар, падение – это не шутки.
Команда короля Роя тоже понесла потери – из пяти рыцарей осталось только три, и одним из тех, кто еще оставался в строю, был Монброн.
Спустя еще час, когда дело уже начало идти к вечеру, состязания вошли в свою завершающую стадию.
Всего несколько поединков отделяло команду одного из королей от победного кубка. Да дело было даже и не в кубке, а в славе. Стать лучшим из лучших – что может быть слаще? Неважно, что победа добыта чужим потом и кровью – эти рыцари служат короне, а стало быть, ее обладатель и есть победитель.
Короля Роя представляли теперь уже всего два рыцаря, и одним из них был наш друг. Правда, ему порядком досталось – последний, шестой, противник его порядком измотал – сломав все три копья, они закончили схватку рубкой на мечах. Гарольд победил, но было видно, что силы его на исходе, после победного поднятия меча вверх, он удалился с ристалища, пошатываясь.
Опять же – что там прошло времени с момента поединка с Мартином? Да всего ничего. А раны он в нем получил нешуточные.
– Самоуверенный идиот, – процедила сквозь зубы Аманда, которая невесть каким образом оказалась на лавке рядом со мной. Впрочем, это как раз было вполне объяснимо – Карл то и дело наведывался к столику с закусками, ей приходилось вставать, уступая ему дорогу, вот так, помаленьку, потихоньку мы и стали соседями. – Он совсем вымотался.
– Есть такое, – подтвердил я ее предположения. – Но сроду этого не признает.
– Я и говорю – идиот, – Аманда припечатала ладонь к лавке.
Увы, но наши предположения оказались верны – поединок спустя нашего друга выбили из седла в первой же сшибке. Мало того, что выбили – лошадь протащила его, застрявшего в стремени, по земле и под конец он врезался боком в ограждение ристалища.
– Если он жив – конец ему, – Аманда вскочила на ноги. – И папке тоже! Обоих убью!
– Я буду участвовать, – вырвалось у меня.
В этот момент я на самом деле так думал. А еще – ругал себя за то, что не отговорил Монброна ввязываться в это состязание. У меня не так много друзей. У меня вообще они появились впервые, и терять их вот так я не хочу.
– Хорошо хоть, что ты у меня не совсем уж балбес, – бормотала на бегу Аманда. – Не влез в игры моего отца. А Карла я запру в подвале дома Луизы, нечего ему завтра боевым топором махать в групповой схватке.
Я молча следовал за ней, прыгающей через ступеньку, за мной, пыхтя, поспешал Карл.
Гарольд был жив и даже в сознании, он лежал на полу в находящемся рядом с ристалищем небольшом шатре, над которым развевался флаг Фольдштейна. Этот шатер являлся чем-то вроде королевской ставки, такие здесь были у всех государей. Мой друг был очень бледен, безостановочно икал и время от времени шипел от боли – два оруженосца аккуратно снимали с него изрядно помятый доспех.
– Как же ты так? – стоя над ним, вещал король Рой. – Ладно бы тебя кто-то из Асторга свалил, там добрые рыцари. Но тут-то – какой-то Эстирг, я даже не знаю, где такой и есть в Рагеллоне.
– Ну, ик, извините, – пробормотал Монброн и застонал – оруженосцы, наконец, стянули с него латы. – Не оправдал. Ик.
– Не оправдал, – сурово сдвинул брови король Рой. – Твоя правда!
– Ну и неблагодарны же вы, папенька, – громко заявила Аманда, вся бледная от злости. – Выпустили мальчишку против опытных бойцов, он шесть схваток выиграл – и еще чем-то недовольны!
– Выбирай слова! – прорычал король, поворачиваясь к ней. – Не посмотрю, что дочь!
– И что? – Аманда подбоченилась.
Трибуны взревели – закончился еще один поединок. Быстро закончился, как и тот, в котором сразили Гарольда.
– Жан де Астур победил, – крикнул один из оруженосцев. – Стало быть, именно он будет драться с нашим Георгом.
– Все, – как-то даже ссутулился король Рой. – Де Астура Георгу не одолеть, надо смотреть правде в глаза.
– А я даже рада, – злорадно сказала Аманда. – Поделом вам! Боги – они не слепые.
Все-таки двуличная она. То "не верю в богов", то "боги не слепые". Определилась бы уж!
Бам! И ладонь короля отвесила девушке звонкую пощёчину. Удар у него был поставлен хорошо, голова Аманды мотнулась в сторону, а сама девушка отлетела в угол.
– Меры не знаешь! – проревел король и снова занес руку, которую я, практически не отдавая себе отчета в том, что делаю, перехватил. – Совсем распустилась, девчонка!
– Не смейте! – ошалевая от того, что делаю, заорал я.
– Ты-ы-ы-ы!? – то ли удивленно, то ли возмущенно вытаращил глаза король, вся его свита также застыла на месте. Как видно, я был первым, кто посмел перечить желаниям Роя Шестого.
Я отпустил его руку, положив одновременно ладонь на эфес шпаги.
Монброн перестал икать, с удивлением глядя на меня, и начал пытаться встать на ноги.
– Не смейте, – уже тише сказал я, стараясь, чтобы голос мой звучал спокойно и размеренно. – Бить не смейте. Да, она наговорила лишнего, но еще раз её ударить я вам не дам.
– На короля руку поднял? – тоже неожиданно спокойно спросил меня Рой. – Ты понимаешь, что за такое дело тебе голову усекут на главной площади моей столицы?
– Не уверен, что у меня будет желание посетить ваше королевство, – стараясь не допустить дрожь в голос, ответил ему я. – Но если окажусь в нем когда-нибудь, то отвечу за этот свой проступок, чего уж. А бить ее не смейте, понятно? Я еще жив, и пока моя голова при мне, вам это сделать не удастся.
– Вон, – коротко приказал король Рой. – Все – вон. Будем считать, что я проявил последнее снисхождение вот к этой особе, которая некогда была моей дочерью, и ее беспутным дружкам. Монброн, к тебе это не относится, ты можешь остаться здесь. Что до моей дочери… Аманда Маркус, за неподобающее особе королевской крови поведение, за действия, порочащие фамилию, правящую Фольдштейном, за непослушание отцовской воле, я, король Рой Шестой, лишаю вас всех прав наследования, своей защиты и покровительства, а так же права на отчий дом. Отныне границы королевства Фольдштейн и двери королевского замка для вас навеки закрыты. Сказано сие при свидетелях, которые должны подтвердить, что они это слышали.
– Мы это слышали, – нестройно произнесли оруженосцы и рыцари, присутствующие в шатре.
Из нас никто ничего не сказал.
– Эраст, подними Аманду, – приказал мне Гарольд, все так еще и не вставший на ноги. – Мы уходим.
Карл тяжело вздохнул, подошел к нему и закинул нашего друга на спину, как куль с мукой.
– Племянник, ты хорошо подумал? – спросил у него король Рой, взъерошив бороду. – Твой отец вряд ли одобрит подобное решение.
– Значит, со мной будет то же, что с вашей дочерью, – ответил ему Гарольд со спины Фалька. – Ик.
Я же протянул руку Аманде, которая сидела на полу, хлопая налитыми слезами глазами, и была похожа на совенка.
– Мы уходим, – сказал я ей, когда ее ладонь оказалась в моей, и рывком поднял ее на ноги.
– Да, – король выпятил челюсть вперед и уставился на свою дочь. – Отныне ты не Маркус, а Грейси. Ты год носила эту фамилию? Вот и носи ее теперь всю жизнь, коли она тебе нравится больше, чем родовое имя твоего отца. Пошла прочь.
Аманда что-то хотела сказать, но я дернул ее за руку и приказал:
– Молчи.
Она дернулась, но послушала меня.
– Всего доброго, ваше величество, – сказал я королю Рою и направился к выходу из шатра.
– Недооценил я тебя, барон фон Рут из Лесного Края, – бросил король мне в спину. – Думал одно – оказалось другое. Старею, видимо. Но Фольдштейн ты огибай седьмой дорогой. Считай эти слова моим тебе свадебным подарком.
– Мы с Амандой еще не обсуждали наше будущее, – решив, что хуже, чем есть, уже не будет, обернулся к королю я. – Но за подарок спасибо.
– Причем тут вот эта… – король пожевал губами. – Причем тут особа, которая когда-то была моей дочерью. Речь идет про представительницу фамилии де Фюрьи. Ты же вроде с ней помолвлен? Я ничего не путаю? Да, ее родственники еще с тобой не беседовали? Если нет – то хорошо. Им, наверное, интересно будет узнать о твоих шашнях с… Вот с ней!
И король Рой сплюнул на пол.
Аманда дернулась, но я крепко держал ее за руку. Отвечать королю я ничего не стал и просто покинул шатер. А чего тут скажешь? Он же ничего не путает. Нет, но как хорошо он осведомлен.
Однако пора нам покидать этот чудный город, здесь становится небезопасно.
– Начинаю верить в гнев богов, – пробормотала Аманда, сжимая мою ладонь.
– Ваше величество, я, наверное, завтра не буду драться под вашими знаменами, – донеслись до меня слова Карла. – Мне как-то не хочется под них вставать. Не стоит оно того.
– Что-о-о-о-о! – взревел разъяренный король, но его заглушил рев толпы – на ристалище кто-то опять кого-то победил.
Глава тринадцатая
– Нас, наверное, кто-то проклял, – сообщил Гарольд, держась за бок. – Иначе, почему мы постоянно влипаем в какие-то неприятности? Спокойные дни по пальцам рук можно пересчитать.
– Да ну, брось, – благодушно сказал Карл, оглядываясь на шатер, в котором продолжал буянить король Рой. Там что-то громыхало и плескалось – видимо, монарх по привычке бросался кувшинами с вином. – Рук не хватит, надо будет пальцы ног задействовать, так что не греши на судьбу. Что он так орет-то? Мое слово баронское, я ему хозяин. Захочу – буду драться за него, не захочу – не буду. Я ему не вассал.
– Это у вас, в глуши, так, – немного нервно сказал де Лакруа. Он и Луиза, видимо заметив, что мы уходим, отправились за нами, но в шатер не входили. Впрочем, судя по их лицам, все слышали. – У нас другие порядки. Если ты принял приглашение короля, неважно какое – на пир, на свадьбу, на бой – то обязан быть там, куда он тебя позвал.
– "И только смерть может освободить благородного мужа от данного им слова", – чуть пришепетывая и держась за щеку, процитировала Аманда текст "Уложения о чести благородной". – Мальчики, нам лучше отсюда уйти, скоро папень… Король Фольдштейна покинет шатер. И если он снова увидит нас, то жажда убийства победит в нем благоразумие, он даже плюнет на то, что это не его королевство, и на то, что подобное кровопролитие на таких празднествах запрещено. Эраст, не исключено что тебя он убьет первым, а я против этого. Ты глупый, но я к тебе привыкла, и от тебя тоже польза бывает.
Да что такое. Постоянно я у нее то "идиот", то "дурак", то просто глупый. А вот Рози меня хвалит, между прочим. Ну, большую часть времени.
– Отрадно слышать, что у меня есть не только недостатки, – сообщил ей я.
– Пошли уже, Аманда права. – Гарольд отдал меч, который по-прежнему был у него в руках, мальчишке-оруженосцу. Тот принял его машинально, поскольку был изрядно ошарашен. Несомненно, он, как и наши друзья, слышал все, что происходило в шатре, и в его голове не укладывался тот факт, что мы до сих пор живы. – Ох, как болит все. Даже мочки ушей, хотя там и болеть-то нечему.
– Ты вот так по городу собираешься идти? – уточнила Луиза. – Люди не поймут.
Гарольд опустил глаза на ноги, закованные в сталь.
– Это да, – он почесал затылок и обратился к оруженосцу: – Принесите мою одежду, она в рыцарском стане. Я буду вон там, у трибун.
Если честно, мне стало поспокойнее, когда мы убрались от шатра короля Роя.
– Что-то мне подсказывает, что третий день турнира мы не увидим, – печально сообщила всем Луиза. – Я ведь права, Монброн?
– Права, – без особого веселья в голосе подтвердил Гарольд. – И, как по мне, нам вообще лучше покинуть город по возможности быстро. Король Рой мстить нам не станет, он выше этого, но при нем достаточно людей, которые возьмут эту миссию на себя. Просто, чтобы сделать его величеству приятное. Аманду не тронут, меня тоже, но вот Эраст и Карл… За них не поручусь.
– Так и будет, – подтвердила Аманда. – Его двор – то еще гнездо гадючье, мне ли не знать.
– После того, как он заступился за Аманду, все будут уверены в том, что это не просто так. – Луиза щелкнула пальцами. – Поднять руку на короля, который учит жизни свою дочь? Такое возможно только в одном случае. Точнее – в двух. Но он не душевнобольной, это мы знаем наверняка, так что этот вариант исключен. То есть, все скажут, что наш господин барон совратил принцессу и что через её постель хочет подобраться к трону. А что? Такое уже бывало, и не раз.
О как. Хотя звучит правдоподобно.
– Это да, – со знанием дела подтвердил Робер. – Теперь тебя, фон Рут, запишут в любовники Аманды, можешь даже не сомневаться. А потом, скорее всего, еще много чего выяснится. Например, что она от тебя понесла, король Рой не желал этого бастарда, ибо – позор, потому такой скандал и разгорелся. И Карла приплетут, только не знаю, с какой стороны. Тут много вариантов.
– Бред какой-то. – Я посмотрел на Гарольда, который с мрачным видом кивнул, как бы говоря: "Так и будет".
– Это не бред, – с жалостью глянула на меня Луиза. – Это – двор. А в данном случае – сразу два десятка дворов, которые без сплетен и слухов жить не могут.
– И вот тогда на сцену выйдут те, кто захочет оказать услугу короне Фольдштейна, – продолжил Робер. – То есть – смыть позор с венценосного семейства.
– Плюс Фюрьи, – медленно проговорил я, складывая в голове картинку до конца. – Которые знают, что я помолвлен с Рози, но при этом являюсь любовником Аманды. Это позор для их семьи, такое не прощают. Хотя, если честно, я не знаю, кого опасаюсь больше – всего семейства Фюрьи целиком или только одной Рози.
– Я бы опасался Рози, – признался Гарольд. – И еще – а ведь отец Аманды знал о том, что вы с Фюрьи помолвлены. Вопрос – откуда.
– Да погоди ты, – возмутилась тем временем Аманда. – Кем ты являешься мне, фон Рут? Каким любовником? Я все понимаю – раздумья, тайные желания… Но вслух-то это произносить не надо!
– Как по мне – это комплимент. А что? Он парень видный, у нас, в Лесном Краю, других не делают, – Фальк похлопал меня по плечу. – Но вообще – прогнило тут у вас все, в этих королевствах. Прав был мой родитель, когда говорил, что у нас, может, и глушь, зато есть простота отношений и нравов.
– Проще говоря – времени у нас до завтра, – подытожил Гарольд. – А от Флика ни слуха, ни духа.
В это время к нам подбежал юноша-оруженосец с одеждой Гарольда в руках.
– Король очень зол, – оглядываясь, сообщил он нам. – Сейчас ему придется подтвердить, что он снимается с финала "джостры", так что он просто рвет и мечет. Даже вас, господин Монброн, обвиняет в том, что вы чуть ли не специально поддались противнику, чтобы его величеству насолить.
Лицо Гарольда помрачнело, а взгляд потяжелел. Я это выражение лица своего друга знал хорошо, и без особой симпатии глянул на оруженосца. Нашел, кому и что говорить.
– Сам я так не думаю, – явно не отдавая себе отчета в произносимом, продолжал балаболить оруженосец. – Но вам лучше поскорее уйти. Я в последний раз его величество в таком состоянии духа видел, когда его любимый конь ногу сломал.
– Он всегда коней и гончих псов ставил выше людей, так что всё на самом деле плохо, – Аманда подвигала челюстью, проверяя – функционирует она или нет. – Спасибо вам, славный мальчик – и за одежду нашего друга, и за предупреждение.
– Спасибо и вам за добрые слова, принцесса, – оруженосец приложил руку к сердцу, склоняясь в поклоне.
– Уже не принцесса, – поправила его Аманда. – Я теперь… А кто я теперь?
– С твоим статусом разберемся позже. – Гарольд поманил оруженосца рукой. – Помогите мне снять латы.
– А где Флоренс? – неожиданно спросила Луиза, повертев головой.
– Там, – ответил ей Карл, показав пальцем на королевскую трибуну, и зачем-то потеребил серебряный жетон-пропуск на груди. – Она, как мне думается, даже и не заметила, что мы все куда-то ушли.
– Упоительно, – Гарольд охнул и потер ноги, затянутые в забавные обтягивающие штанишки. – Я, знаете ли, иногда завидую мистресс Флайт. Она всегда безмятежна и уверена в том, что все беды минуют ее белокурую голову. Вот бы и мне так! Карл.
– Да? – Фальк повернулся к Монброну.
– Иди к ней, – попросил его наш лидер. – Утащить Фло отсюда до конца турнира не представляется возможным, так что побудь близ нее, и как все закончится, сразу волоки в дом Луизы. Скорее всего, она будет сопротивляться, гомонить, возможно, даже назовет тебя медведем из Лесного Урочья, но ты будь тверд как скала. Если что – Фриша тебе поможет. Жакоб застесняется, а вот она точно все объяснит этой красотке.