Затем миновал он вторые, и третьи, и наконец добрался до самого дворца и последней стены, окружавшей его, и дорога позади него была усеяна телами многих погибших. И тогда взошел на стену сам владелец цитадели, и так обратился к Кадмону:
- Зачем ты разрушаешь стены моей цитадели и убиваешь моих людей? Разве я враг тебе? Скажи, какую обиду я нанес тебе, чтобы я тотчас мог возместить ее.
И ответил Кадмон:
- Никогда не знал я от тебя никакой обиды. Отдай мне дворец свой и иди с миром, ибо не желаю я лишать тебя жизни.
Но возразил Повелитель Дворцов:
- Сдается мне, все ж была нанесена тебе мной некая обида, ибо иначе для чего ты теперь желаешь унизить меня и выгнать из собственного дома?
Тяжело вздохнул Кадмон и правдиво рассказал о причине, побудившей его к этому. И в третий раз просил он владельца дворца покинуть свой дом без боя.
- Ты околдован, - ответил ему Повелитель Дворцов. - Женщина, которую ты так любишь, держит тебя за раба. Обладающие Силой, Гасхааль и Эмерхад, сотворили ее для тебя и перед многими похвалялись тем, что ты попался в их сети. Каждый, кто посмотрит на эту женщину, пожелает обладать ею, каждый, кто познает ее, не пожелает больше никого, кроме нее. Любить ее - безумие, отдать ей свою душу и свое сердце означает потерять их безвозвратно, потому что не ценит она ничего из того, что принадлежит ей, а желает только того, что покамест ей недоступно. Брат мой, позволь, я попробую снять с тебя ее чары и заключить твое сердце в броню, о которую разобьются ее соблазны. Ведь я - Повелитель Цитаделей, и неприступной цитаделью я могу сделать твою душу.
- Я желаю только одного, - отвечал Дарующий Имена, - чтобы ты немедленно убирался отсюда и никогда не появлялся здесь более. В четвертый и последний раз спрашиваю тебя: уйдешь ли ты из своего дворца с миром?
- Никогда, - сказал Повелитель Дворцов и против воли Кадмона попытался коснуться струн его сердца. Однако Кадмон произнес свое имя, и чары рассеялись, разбились, растворились бесследно, потому что его имя защитило его от них. А затем разгадал Кадмон подлинное имя Повелителя Дворцов и, произнеся его, заставил противника своего прыгнуть вниз со стены. Разбился Повелитель Дворцов о камни, однако ж, не так легко было уничтожить Обладающего Силой, тем более в месте, где все подчинено ему. Увидел Кадмон, как из отдельных частей собирается тело его недруга, складываясь само собой, словно некое строение из плоти и крови. И уже собрался Кадмон произнести имя смерти, чтобы разрушить не только тело, но и саму душу Повелителя Дворцов и Цитаделей, но сжалился над ним, и пленил его другим именем. Далее прошел он последние ворота и овладел всем дворцом, и как дар, поднес сию постройку своей возлюбленной.
- А где тот, кто владел этим дворцом прежде? - Спросила женщина. - Он мертв, или бежал, или стал твоим пленником, о возлюбленный жених мой?
- Он стал моим пленником, - отвечал Кадмон.
- Я желаю видеть его, - улыбнулась женщина. Нежна и снисходительна была улыбка ее.
И вот, Повелитель Дворцов предстал перед ней - связанный и лишенный какого-либо оружия.
- Взгляни на меня, - сказала ему женщина. - Разве я - чудовище, как ты говорил обо мне? Разве я заставляю кого-либо любить меня против воли? Взгляни на мое лицо, на мое тело - разве неприятное это зрелище?
И посмотрел на нее Повелитель Дворцов, ибо не мог не смотреть, и тотчас полюбил ее более всего на свете. И так он обратился к ней:
- Госпожа, невежество говорило моими устами. Что я знал о красоте, пока не увидел тебя? Ничего. Что я знал о наслаждении, пока не услышал твой голос? Ничего. Что я знал о любви, пока не встретил тебя? Ничего. Служение тебе сладостно, и легко ярмо твое. Быть рабом твоим - великое благо, не быть им - великое наказание, хотя многие и не знают. Ты желала дворец мой - бери его, я дарю тебе его с радостью, и прошу простить, что медлил с подарком. Все, что не попросишь, будет твоим, хотя бы и боги желали сохранить для себя это.
Сладко зевнула женщина и с ногами взобралась в широкое кресло, в котором сидела, будто желала заснуть там.
- Кадмон, - сказала она Дарующему Имена. - Уведи этого человека отсюда, ибо не интересен он мне больше. Сделай его управляющим нашего дворца, или смотрителем конюшни, или первым лакеем - а впрочем, можешь поступать с ним сам, как сочтешь нужным.
Увел тогда Кадмон пленника из того зала, и убил его, потому что сильную ревность вызвали в нем слова Повелителя Дворцов и Цитаделей. А когда вернулся обратно, то взял женщину на руки из кресла и отнес ее в спальню и там предался с ней любовным утехам.
Утром сказала ему Соблазн:
- Человек, который вчера стоял передо мной, был искренне предан мне и готов спорить даже и с богами, если я прикажу ему. Совершенной любовью он любил меня. Сравниться ли твоя любовь с его любовью?
Потемнело лицо Кадмона и мукой исполнился взгляд его.
- Разве не делал я для тебя все, чего ты хотела, разве не приносил тебе все, чего ты желала? Уже и так преступил я законы дружбы, напав на Повелителя Дворцов - разве недостаточно тебе этого доказательства?
- Принеси мне персик из сада богов, и тогда, может быть, я поверю тебе.
Как не просил ее Кадмон выбрать что-нибудь другое, непреклонна была женщина в своем желании. И тогда облачился Кадмон в дорожные одежды, взял в руки посох и взошел на небо. Долог был его путь и тернисты тропы, которыми следовал он, но вот наконец приблизился он к обиталищу небожителей. Приветствовали его боги и спросили, что привело его к ним. А надо сказать, что боги любили Кадмона более всех людей и ангелов, потому что как если Соблазн была сотворена посредством волшебства, так и Кадмон не был рожден женщиной, но являлся изделием рук богов и плодом их магического искусства. Создан он был ими для того, чтобы уничтожать ангелов и чародеев, не желавших служить богам, и наделен великой силой для того, чтобы налагать нерушимые оковы на некоторых существ, более древних, чем сами боги.
- Я желаю взять некий плод из сада, что имеется позади ваших чертогов, - отвечал Кадмон на вопросы небожителей, - и дам вам за него любую цену.
Разгневались боги, и так сказали Кадмону:
- Ты неразумен. Разве не наделили мы тебя властью над всем, что есть на земле? Зачем ты желаешь большего? Зачем желаешь купить то, что не имеет цены? Ничто, имеющееся на земле, не нужно небу, а то, что есть на небе, останется там же. Разве мы торговцы, чтобы продавать нечто, принадлежащее нам? И без того мы владеем всем Сущим.
- Тогда, - отвечал Кадмон, - я прошу подарить мне этот плод и позволить унести с собой. Ведь если все Сущее и без того принадлежит вам, то есть ли разница в том, что один из предметов изменит свое местоположение?
Рассмеялись в ответ всемогущие боги.
- Без сомнения, имеется разница, и она велика, потому что не кладут оружие на пиршественный стол и не бросают украшения в отхожее место. Не следует соединять не подлежащее соединению и смешивать между собой то, чье предназначение различно.
- Ну что ж, - сказал тогда Кадмон, - вы не оставили мне иного выхода, кроме того, чтобы взять то, за чем я пришел, без вашего позволения. Я долго шел в обитель богов, и много раз наблюдал за восходом солнца, за наступлением ночи, за войной, за рождениями, за смертью, за звездами и луной, а так же за многими другими явлениями. Полагаю, что смогу теперь назвать вас вашими подлинными именами, и наложить на вас свое проклятье.
- Глупец! - Ответили ему боги. - Не осталось в мире ничего, что мы не поделили бы между собой давным-давно! Нет у тебя против нас никакой силы.
- Власть ваша почти всеобъемлюща, - согласился Кадмон. - Однако не испытаете ли и вы некоторые неудобства, если остудить солнце, уничтожить луну, погасить звезды, изгнать ночь, покрыть льдом землю и заморозить все живое - чтобы ничто больше на земле не воевало между собой, не рождалось и не умирало? Если же и это не потревожит вас, то вот, выслушайте иное проклятье: как явились вы в этот мир, так же и покинете его, и не вечно вам царствовать над Сущим. Те, кто были до вас, останутся и после, и громко рассмеются, узнав о вашем уходе. Власть вашу разделят между собой бессмертные, и даже люди, которые возводят вам храмы и ведут ради вас войны, останутся после вашего ухода и утратят в вас всякую веру. Так же я лишаю вас ваших подлинных имен и оставляю вам только титулы. Отныне не иначе, как по титулам, будут называть вас люди и много будут спорить об именах ваших, но не отыщут их.
И тогда небожители обратились к Судье Богов.
- Позволь, я испепелю его, - сказал Бог Света.
- Позволь, я разрежу этого наглеца на части, - сказал Бог Войны.
- Позволь, я отниму у него жизнь, - сказал Бог Мертвых.
- Позволь, я похищу у него разум, - сказала Богиня Ночи.
- Позволь, я исцелю его душу и заставлю забыть о страсти, которая гибельна для него, - сказала Богиня Любви.
- Ничего этого вы не сделаете, - ответил Судья Богов. - Потому что не сумеете выполнить это столь быстро, чтобы он не успел осуществить что-либо из того, чем угрожал нам, ведь Дарующий Имена - могущественный в числе Обладающих Силой, и мы сами некогда одарили его великой властью. Поэтому теперь нам придется исполнить то, что он хочет, ибо последствия обратного будут ужасны, но нельзя допустить, чтобы Вселенная пришла в опустошение из-за одного предательства.
Послан был слуга в сады богов за плодом, нужным Кадмону. И отдал этот плод Судья Богов тому, кого некогда сам учил Путям Могущества, но при этом так сказал он волшебнику:
- Не принесет тебе добра то, что ты взял против нашей воли, и с этим персиком прими наше проклятье. Так, прежде мы посылали тебе удачу, но отныне ты лишишься ее. Никогда не обретешь ты того, что жаждешь более всего на свете. Так же предрекаю, что в скором времени ты лишишься своей Силы, потому что ты уязвим для той, чья печать коснулась твоего сердца.
- Позволь, я исцелю его душу и избавлю от этой печати, - повторила Богиня Любви.
- Он проклянет тебя, если ты это сделаешь. Кроме того, придется отсечь от его души слишком многое, чтобы избавить ее от печати, а добровольно он не пожелает расставаться с ней. Мы наделили его свободой выбирать; его выбор - стать рабом и оставаться рабом; мы не смеем препятствовать его выбору.
И не позволил Судья никому из богов ни исцелить его, ни уничтожить, ни удержать своей властью. С тем и покинул Кадмон их чертоги. Отойдя на некоторое расстояние, он оглянулся и увидел, как закрылись ворота небесного города и будто легкая дымка окутала небо над городом, и почувствовал, как между временем небес и временем мира смертных появился некий разлад. То было действие второго проклятья Кадмона, ибо если первым он только угрожал богам, то второе произнес в самом деле. Так время богов приняло иное течение, чем время всего Сущего, чертоги их сделались недоступны, а люди забыли их имена. Улыбнулся Кадмон и зашагал дальше.
Спустя некоторое время он достиг дворца, где обитала его возлюбленная и принес ей персик из сада богов, как дар. Она же надкусила персик и похвалила его вкус, но съела менее половины, потому что вкус этот ей быстро разонравился. Вторую половину съел Кадмон.
По прошествии еще нескольких дней сказала она Кадмону:
- Мне наскучил этот дворец и толпы слуг. Я желаю отправиться в путешествие и увидеть места удивительные, которые не видела никогда раньше. Мне не нужно никакого сопровождения, ибо люди надоели мне, но ты, впрочем, можешь следовать за мной, если хочешь.
Так ушли они из дворца. Какие бы земли не посещали они, все склонялись перед красотой женщины и готовы были служить ей, и каждый ненавидел каждого, видя в нем опасного соперника. Однако Кадмон убивал всех соперников и не находилось среди людей и волшебников никого, кто мог бы противостоять ему.
Однажды они шли по лесной дороге, и вдруг случилось солнечное затмение. В темноте, опустившейся на землю, женщина увидела что-то, подобное большой черной птице. Птица стремительно пересекла тень, закрывшую солнце, и скрылась из глаз, а Соблазн обернулась к Дарующему Имена.
- Принеси мне эту птицу, - сказала она. - Ибо показались мне необычными ее крылья - кажется, будто усеяны они были драгоценными камнями, а подобного я не видела еще ни разу.
И тогда Дарующий Имена отправился в погоню за существом, что представлялось женщине волшебной птицей с темным опереньем. Изыскал он волшебный путь, которым следовала птица, и устремился по нему. Вскоре он увидел высокую гору, целиком скрытую лесом, кроме самой вершины. На вершине стоял некто, имеющий облик ангела, но темны были его одежды и темны крылья за спиной его. Удивительными были эти крылья: с равной легкостью могли рассекать они и воздух, и камень, и были украшены многими светящимися камнями, походящими на большие прозрачные капли, чистейшие, как сам свет.
Засмеялся Кадмон, ибо для того, чтобы уничтожать подобных существ, его и создали когда-то боги, и занятие это до сих пор было приятно ему, а сейчас к тому его побуждала еще и просьба возлюбленной.
Сказал ему стоявший на утесе:
- Для чего ты следуешь за мной? В час затмения открываются старые дороги и отменяются многие законы, которые волшебники полагают незыблемыми, а к обитаемым мирам прикасаются силы, свойства и суть которых ни смертному, ни бессмертному понять невозможно. Это опасные тропы, и тебе одному не стоит бродить по ним.
- Я немедленно последую твоему совету и покину дорогу затмений, - сказал Кадмон, - если ты отдашь мне свои крылья и те украшения, которые сверкают на них.
- Отдашь ли ты мне свои глаза, если я попрошу об этом? Вынешь ли из груди сердце, если я захочу посмотреть на него? Сверкающие камни, которые привлекли тебя - не украшения, но часть меня; если я отдам их, то истеку кровью.
- Что ж, - с улыбкой ответил Кадмон, - тогда придется мне самому забрать их, если ты отказываешь мне в этой незначительной просьбе.
С презрением усмехнулся собеседник Дарителя Имен, услышав его последние слова.
- На твоем месте, - сказал он Кадмону, - я бы не стал прибегать к угрозам. Я - Каэрдин, Повелитель Затмений, и сейчас - мое время.
Расхохотался Кадмон, услышав это.
- Теперь ты - в моей власти, - сказал он Каэрдину. - Ибо я повелеваю именами, а ты только что сам назвал мне свое, и я знаю, что имя это - подлинное.
- Что ж, - сказал ему Повелитель Затмений. - Испытай свою власть. Посмотрим, что выйдет у тебя из этого.
И заклял Кадмон стоявшего перед ним его именем, но будто бы в никуда кануло заклятье, и не смогло найти своей цели.
- Твое волшебство могущественно, - молвил Каэрдин без всякой насмешки. - И в иное время в ином месте заклятье твое подействовало бы на меня. Но в затмении мое имя звучит иначе, чем ты слышал, и другой я ношу титул. Долго тебе придется узнавать их. А пока посмотрим, что ты сможешь противопоставить существу, у которого нет имени, ведь даже и к таким в час, когда солнце сокрыто, можно отыскать дорогу.
С этими словами он и в самом деле вызвал существо, не имеющее никакого названия и приказал тому напасть на Кадмона. Но Кадмон назвал то существо и наделил его именем, тем самым подчинив себе его, и, сделав это, обратил против Каэрдина. Тогда поднял руку Повелитель Затмений к солнцу, скрытому темнотой, и обратил некую Силу против Кадмона, а тот не смог ни отыскать ее имени, ни даровать ей новое. Потемнел воздух вокруг поединщиков, и исполнился тенями, и из теней вышли другие существа, подобные первому, призванному Каэрдином, и набросились на своего былого родича, сущность которого изменил Дарующий Имена, и разорвали его на части.
Ничего не мог противопоставить Кадмон той Силе, потому что он был как сильнейший борец, под ногами которого вместо твердой земли оказалась вдруг глубокая яма, и он упал на дно этой ямы, и бесплодно было все то, к чему он прикасался, и ничто не желало подчиняться ему в том месте, куда вверг его Повелитель Затмений. И тогда увидел он, что ничто в мире сущем не имеет своего имени или названия, которое исчерпывало бы все его свойства, и поразился своему бессилию. Здесь все соединялось со всем, и слово "человек" ничем не отличалось от слова "песок", или "камень", или "огонь". Так же слова "бог" и "червь", "демон" и "агнец" звучали одинаково и все имена были лишь тенями единого имени, которое не смел и не мог произнести Кадмон. И тогда понял он, что Каэрдин наслал на его разум великое затмение и тем лишил его всякой власти.
Сказал Каэрдин, приставив свой меч к его груди:
- Что скажешь ты, о великий боец, ищущий ссоры, теперь, когда разум твой скрыт затмением и имена отказываются подчиняться тебе?
- Умоляю тебя, - сказал ему Кадмон, - отдай мне драгоценные алмазы с твоих крыльев.
С легким сожалением посмотрел на него Повелитель Затмений.
- Так ты безумен… - Произнес он. - Как жаль. Ни чести нет, ни славы в том, чтобы одолеть калеку.
- Умоляю тебя, - повторил Кадмон, - отдай мне их. Возьми мои глаза в обмен на эти камни, если так этого желаешь.
- Зачем тебе драгоценности с моих крыльев, глупец? - Спросил его Каэрдин.
- Если я не принесу эти драгоценности женщине, владеющей моим сердцем, она разлюбит меня.
- Таково было условие ее любви?
- Да.
- Что ж, - сказал Каэрдин. - Я хочу посмотреть на эту женщину.
Сказав так, он подхватил Кадмона на руки и взмыл в небо. Недолго летели они, потому как если Кадмону не составило труда отыскать след Повелителя Затмений, то и последнему было нетрудно найти дорогу, что привела его к месту, откуда начал Кадмон свое преследование.
Там Повелитель Затмений бросил Кадмона на землю и подошел к женщине. Он долго вглядывался в ее лицо, а она бестрепетно выдерживала его взгляд и улыбалась ему.
- Как твое имя? - Спросил наконец Каэрдин.
- Соблазн.
Прикоснулся к ее лицу Каэрдин и сказал так:
- Ошибся тот, кто давал его. Твоя природа не исчерпывает того, что ты есть.
- Даже и Обладающие Силой могут ошибаться.
- Я знаю.
- Я говорила о тебе, милорд.
- Вот как?
- Неверен свет, остающийся, когда наступает затмение. Тогда в мире возникает множество теней и иллюзий, и каждому легко обмануться.
- Будь это так, ты бы не стала предупреждать меня об этом.
- Разве это имеет теперь хоть какое-нибудь значение? Ты смотрел на меня, ты слышал мой голос, ты касался моей кожи. Ты - мой. Я не властна только над теми, чьи души мертвы, а сердца подобны гладким камням, но ты не таков. Опровергнешь ли ты мои слова? Скажешь ли, что я ошибаюсь? Скажешь ли, что твое сердце не принадлежит мне с того мгновения, как ты посмотрел на меня?
- Мое сердце и все, чем я владею, принадлежит тебе.
Рассмеялась женщина.
- Срежь драгоценности со своих крыльев, - сказала она Каэрдину насмешливо, - и я буду твоей.
Взял Повелитель Затмений острый нож, и срезал сверкающие хрустальные камни со своих крыльев. Но затем подошел он к Кадмону и вложил камни в его руку.
- Отдай ей это, - сказал он Дарующему Имена.
И еще сказал Кадмону:
- Я прощаю тебя за то, что ты напал на меня. Жизнь незнакомца - не такая уж высокая цена, если веришь, что это удержит рядом ту, что владеет твоим сердцем.