Безумная Роща - Андрей Смирнов 18 стр.


- Легко уничтожить тело, и нетрудно - душу, если знать, как. Однако зерно души, называемое Истинным Я, неуязвимо ни для какой магии.

Сказал Леонардо:

- Никогда не держал я это Истинное Я в руках и не пробовал его на вкус, хотя и раньше немало о нем слышал. А ведь я - Повелитель Зла, и мне лучше, чем кому-либо, известны свойства душ и составляющие их элементы, ибо в душе каждого из живущих имею я свою часть. Но положим, ты прав, и это Истинное Я и в самом деле существует. Какая тебе от того польза? Ведь ты лишишься не только своей Силы, но и любви, которая сейчас толкает тебя к безумству, и навсегда утратишь даже память о своей возлюбленной.

- Посмотрим, - сказал Каэрдин и хотел открыть Дверь, но Леонардо снова удержал его.

- Подожди еще одну минуту, - сказал он. - Выслушай то, что я тебе скажу. Предположим даже, что мы солгали тебе, или Повелитель Гибели обманул нас еще раньше, и за этой Дверью вместо окончательной смерти тебя ждет дорога, усыпанная лепестками роз, а в конце дороги высится дворец из золота, в котором поселилась Соблазн. Что из этого? Она не любит тебя и никогда не полюбит, ведь привлекает ее лишь то, что еще не принадлежит ей. Даже и чувства, которые ты испытываешь к ней - не более, чем морок, навеянный ее Силой, а сама она не способна любить.

- Я так не думаю, - сказал Каэрдин. - И не от того ли она столь легко поддалась вашему обману, что сама желала войти в эту Дверь и навсегда избавиться от своей магии, которая сродни проклятью?

- У нее для того могла найтись тысяча других причин! - Вскричал Леонардо. - И первейшая из этих причин - женское любопытство! Так же легко я перечислю тебе и остальные девятьсот девяносто девять.

- Но так же могла быть верной и та, которую назвал я.

- Ты ослеплен любовью, - молвил Леонардо, - и видишь все в перевернутом свете.

- Это твой мир перевернут, - ответил ему Каэрдин. - А мой таков, как и прежде.

С этими словами он оттолкнул Леонардо, открыл Дверь и перешагнул через порог. Двигаясь боком вдоль стены, Леонардо добрался до Двери и захлопнул ее за Каэрдином. Закрывшись, Дверь утеряла все свои необыкновенные свойства и стала тем, чем была - одной из многих дверей во дворце Баалхэаверда. Однако некоторое время Леонардо смотрел на нее со скрытым беспокойством, и странным было лицо его, как будто бы он боялся того, что они - Каэрдин и Соблазн - все же смогут вернуться, хотя это было и невозможно. Но прошла минута, а затем вторая, и никого не было. Расхохотался Мастер Леонардо и помог Баалхэаверду подняться с пола.

- Скажи, - обратился он к Повелителю Рабов, - не следует ли тебе благодарить меня? Ты видел сам, что эта женщина сотворила с его разумом. Ты хотел, чтобы с тобой произошло нечто подобное? А так бы и случилось, и она обрекла бы тебя верной гибели, если бы задержалась в твоем дворце еще на несколько дней.

- Благодарю тебя, родич, - сказал Баалхэаверд, отряхивая свою одежду, - что ты уберег меня от столь гибельного безумия, а ведь сколь близок я был к бездне, о существовании которой даже и не подозревал!.. Но от чего ты хмуришься, и от чего веселость покидает твое лицо?

- Я не вижу ключа, которым отмыкается Дверь в Ничто, - сказал Мастер Леонардо.

- Да, - согласился Баалхэаверд. - Надлежит немедленно отыскать его. Этот ключ может быть нам очень полезен. Своих врагов мы обманом станем заманивать в эту Дверь и будем, таким образом, навсегда избавляться от них.

Но как они не искали ключа, ничего не смогли найти. И тогда стало им ясно, что, отворив Дверь, Каэрдин вытащил ключ из замочной скважины и унес с собой в Ничто. Скверными словами обругали они Повелителя Затмений за этот поступок и стали размышлять о том, нельзя ли каким-нибудь образом изготовить для того ключа копию.

Здесь кончается рассказ об уходе богов и гибели трех наиболее могущественных в числе Обладающих Силой: Кадмона, Дарующего Имена, Каэрдина, Повелителя Затмений и женщины, имя которой было - Соблазн.

ДРАГОЦЕННОСТЬ
(история девятая)

Многие волшебники пришли в Эссенлер, Рассветные Земли, и поселились в них. Кто открыто, кто тайно, кто по протекции своих родичей и при их помощи, а кто и без всякой помощи и содействия, обходясь лишь собственными силами, творили дороги в новые земли, приходили и умножали число насельников Эссенлера. В новорожденном мире обрели пришельцы многие знания и большую власть, потому что стихии Эссенлера не были еще замутнены временем и открыты для каждого, кто желал изучать их и владеть их силой. Из числа первых поселенцев составился Совет Лордов, куда вошли наиболее могущественные и известные из них. Совет решал, как относиться к каждому новому пришельцу - принимать его, или прогонять прочь, помогать ему, или требовать высокой платы за право жить в Рассветных Землях и постигать их волшебство. Лишь единственный раз отступился Совет от вынесенного приговора, и только лишь потому, что некий Лорд, которому прежде желали объявить войну, неожиданно получил заступника в лице того, кто прежде яростнее всех обвинял его - а этот заступник имел большой вес в Совете и был главой наиболее влиятельной из его партий. В иных же случаях всегда нещадно карал Совет тех, кто осмеливался сомневаться в его власти и пренебрегать его приговорами.

Неудивительно, что от того происходили войны между первыми поселенцами и новыми пришельцами. Недолго длились эти войны, или лучше сказать - мятежи, потому что никогда не были сильны мятежники и бунтари настолько, чтобы, как равные, в одиночку противостоять всему Совету Лордов. Случались меж мятежниками и союзы, но и союзников Совет разбивал так же легко, как одиночек. Чаще всего, начиная войну с первопоселенцами или пренебрегая решениями Совета, пришельцы совершенно не представляли себе, с какой силой им придется столкнуться. Если же впоследствии, видя опустошение своих земель, а воинов Совета - у стен своих замков, они раскаивались в своей глупости, принимали все обязательства, законы и установления Совета Лордов и безропотно выплачивали контрибуцию - тогда их могло ждать и помилование.

Постепенно Совет укрепил свою власть - ведь в числе обязательств, принимаемых Лордами, приходившими в Эссенлер, было и обязательство посылать своих воинов и вассалов на войну с новыми мятежниками, буде таковые объявятся. Никто больше не осмеливался перечить первопоселенцам и подвергать сомнению их привилегии судей. Порядок и закон восторжествовали, строптивые присмирели, слабые получили защиту. Казалось, наступила эпоха мира.

Но длилась эта эпоха недолго. В скором времени Лорды закончили освоение первозданных магических сил, наполнявших Эссенлер в миг его рождения и еще некоторое время после того: как было уже сказано, это были стихии чистые, незамутненные еще ничьим прикосновением, и требовалось лишь легчайшее усилие, чтобы пробуждать их и придавать им форму, менять их и творить из стихий, из самой их сути - живое. Так, Лорд Келесайн сотворил народ живых молний, Лорд Шаркэль оживил миражи и дал души видениям, Лорд Имрадим сотворил железных птиц, его брат, Лорд Архайн - Звенящих Витязей, Леди Ягани дала начало роду существ, для которых огонь - лишь врата из видимого мира в царство, состоящее из пламени, Лорд Ирвейг - положил начало народу теней, Леди Гизгана - народу лунного света. Леди Астана научила деревья двигаться и говорить, а Лорд Зерем сотворил многих чудовищ и демонов, одно перечисление которых могло бы составить отдельную книгу. Рассветные Земли не были больше едины - они расслоились на множество областей, не всегда связанных друг с другом; в каждой из областей господствовала та магия, которой владел здешний хозяин.

И вот, однажды один из Лордов, именуемый Алгарсэном, Повелителем Драгоценностей, оторвался от своей работы и взглянул на земли своих соседей. Многое увидел он там, и увиденное зажгло зависть в его сердце. Ведь никогда бы не смог он сотворить ничего подобного тому, что творили Келесайн и Шаркэль, Ягани и Зерем. Однако и они не могли сделать того, что Алгарсэн создавал с легкостью, ведь у каждого из них была своя Сила, отличная от прочих, и свои волшебные умения. Но даже и осознание этого не могло уничтожить зависти Алгарсэна.

Сказал он самому себе, когда обошел владения соседей:

- Мир этот подобен драгоценному камню. Каждый Лорд управляет своей гранью, но отчего нельзя управлять всеми? Без всякого сомнения, это возможно, и тем легче это будет сделать мне, ведь я - Повелитель Драгоценностей.

Сказав так, он забросил старую свою работу и начал новую. Воистину, необыкновенна была эта работа, и сложна необычайно, но Алгарсэн был искусным чародеем и терпением мог поспорить с камнем, а твердостью воли - с твердостью алмаза. Так, для управления Рассветными Землями решил он создать видимое воплощение сердца Эссенлера и придать ему вид большого прозрачного кристалла. Добившись своего, в каждой из граней кристалла он отразил владения того или иного Лорда, и связал отражения с их подлинниками. Затем растворил Алгарсэн драгоценный камень в волшебной сути Эссенлера и стал ждать, когда завершится преображение мира и все стихии и силы станут подвластны ему.

Но раньше, чем это произошло, был собран Совет Лордов, и на лицах многих соседей своих заметил Алгарсэн беспокойство, и понял, что совершаемое преображение не осталось ими незамеченным. Мысленно улыбнулся он этому обстоятельству и спокойно сел за один стол с ними, потому что не верил, что за оставшиеся до завершения трансформации дни Повелители Стихий смогут разгадать виновника происходящих изменений.

Поднялся Джордмонд-Законник и обратился к присутствующим:

- Необычное творится ныне в Рассветных Землях. Законы здешнего волшебства, известные нам, стираются и переписываются заново.

- Не значит ли это, - спросил тогда Архайн, Хозяин Железной Башни, - что новый Лорд тайно проник в Рассветные Земли и стал распространять свою Силу без нашего ведома и согласия?

- Никто, - сказал Тарнааль, Ангел-Страж, - не проникал в Эссенлер в последнее время.

Спросил Келесайн Джордмонда-Законника:

- Каковы же изменения в законах мира, которые ты увидел?

Ответил Джордмонд:

- Я не нашел никаких явных отличий. Законы переписываются заново, но новые во всем подобны предшествующим…

- Но в чем же тогда смысл подобной переписи? - Спросил Ирвейг, Властелин Теней.

- Я еще не договорил, - молвил Законник. - То, что я видел, напомнило мне историю одной страны, каковой истории я некогда был свидетелем. В той стране, населенной варварами и дикарями, существовало много племен, возглавляемых старейшинами и вождями. Племена торговали между собой, а иногда и воевали. У каждого племени были свои законы, а дела, общие для всех, решали между собой вожди и старейшины. Их решения становились общими законами. Потом на эти земли напал некий король и захватил их. Войско его было велико, но все же не настолько, чтобы противостоять всем племенам, если те вдруг вздумали бы объединиться. Чтобы избежать мятежей, король особой хартией утвердил вольности этих племен и приказал своим людям составить списки их обычаев и законов. Общие места в тех обычаях он утвердил как общие законы страны, ничего не добавив к ним от себя… в первое время. Кроме того, вождей, признавших его власть, он оставил править племенами, как раньше - и споры внутри племен они решали по своим старым обычаям. Сам же король разбирал споры между вождями и людьми разных племен, и от того стали именовать его Вождем Вождей.

Сказала Астана:

- Но ведь Тарнааль утверждает, что в последнее время в наш мир не приходили новые Лорды.

- …Что всего лишь означает, что сию перепись затеял один из жителей Эссенлера, - произнес Келесайн.

- И возможно даже, это один из нас, - криво усмехаясь, добавил Зерем.

Недобрым молчанием встретили Лорды слова Повелителя Бестий.

- Желает ли еще кто-нибудь высказаться? - Обратился Келесайн к собравшимся. - Кто еще, кроме Джордмонда, почувствовал неладное?

- Я вижу суть Эссенлера как пламя, - сказала Ягани. - С недавних пор вокруг пламени словно выросли незримые стены.

- Сны Эссенлера стали сумбурны и путаны, - молвил Шаркэль. - Кажется, будто идет беспощадная война между снами и снами. Но я знаю, кто виноват в этом.

- Кто же это? - Спросили его Лорды.

- Я повелеваю видениями, - сказал Шаркэль. - Когда мне не удалось отыскать причину происходящего в наших землях при помощи Искусства, я лег спать и призвал к себе Видение. Смысл Видения поначалу ускользнул от меня, но теперь я понял, в чем он заключался.

- В чем же заключался твой сон? - Спросили его Лорды.

- Я видел Эссенлер и внутреннее волшебство его, не имеющее ни формы, ни свойств, ни каких-либо качеств - волшебство, что приобретает различные свойства, проходя через нас. И вот, я видел, как бесформенное обрело форму.

- Какова была увиденная тобой форма? - Спросили его Лорды.

- Буде виновницей преображения Леди Ягани, я бы увидел огонь. Будь это Лорд Келесайн - молнию. Будь это Лорд Зерем - бестию, а если бы вина лежала на Ирвейге, мне явилась бы тень.

- Что же ты увидел? - Нетерпеливо спросила его Ягани.

- Драгоценный камень, - отвечал Шаркэль.

Встал тогда Алгарсэн и спросил, не ослышался ли он.

- Нет, - сказал Шаркэль.

- Ты обвиняешь меня? - Спросил его Алгарсэн.

- Я видел то, что я видел, - молвил Шаркэль и отвернулся.

- Лживы твои слова, а сердце трусливо, - сказал ему в спину Алгарсэн. - Не зря ты опасаешься встречаться со мной взглядом, ибо лжешь, и знаешь, что лжешь. Ты не имеешь чести.

Повернулся тогда Шаркэль обратно и вызвал на поединок Повелителя Драгоценностей. Но молвил Джордмонд-Законник:

- Никакого поединка не будет. По крайней мере, до тех пор, пока мы не выясним, верно ли обвинение Лорда Шаркэля, ибо дело это слишком серьезное и касается нас всех.

- Неужели теперь и ты, Джордмонд, желаешь оскорбить меня? - Как бы с сильным удивлением спросил Алгарсэн.

- Ты мне не враг, - отвечал ему Джордмонд. - Но твоего поединка с Шаркэлем я не допущу. Всем известно, что ты опытный и искусный волшебник, более того, известно, что ты являешься самым старшим среди нас по возрасту. Шаркэль же лишь недавно обрел Силу. Ваше мастерство неравно - ты гораздо более, чем он, искушен в колдовстве.

- Неужели только поэтому я должен безропотно выслушивать оскорбления? - Надменно спросил Алгарсэн.

- Если мы выясним, что обвинения эти ложны, никто не станет удерживать вас. Тогда один из вас своей жизнью расплатится за слова, что были произнесены сегодня.

- Когда же это станет ясно? - Бросил Повелитель Драгоценностей Джордмонду.

- Тебя известят, - сказала Ягани.

Высокомерно посмотрел на нее Алгарсэн, но не стал заводить с ней ссоры, ибо было известно, что женщина эта более, чем кто-либо из присутствующих, сильна в боевом чародействе. Разве что Келесайн, Повелитель Молний и Тарнааль, Ангел-Страж, могли сравниться с ней в этом, не уступая ей в мощи и превосходя в искусстве и опыте.

С тем и было распущено собрание. Каждый из Лордов отправился в свои владения. Но едва лишь Ягани переступила порог своих покоев, помещавшихся во дворце, выстроенном из твердого пламени, как ожило установленное там волшебное зеркало. Ягани приказала зеркалу проясниться; когда это произошло, она увидела лицо Лорда Зерема. После взаимных приветствий, Творец Чудовищ сказал:

- Каким образом мы будем искать виновного? Ведь у нас нет ничего, кроме догадок Шаркэля и его же сумбурных видений, но вряд ли остальные Лорды сочтут это достаточно весомым доказательством, чтобы начинать войну против одного из восседающих в Совете.

- Я верю Шаркэлю, - возразила Ягани.

- Я тоже, - сказал Зерем, - но доказательств у нас нет. А пока в этих землях господствует закон, мы ничего не добьемся, открыто принимая сторону Шаркэля. Джордмонду потребуется нечто большее, чем ничем не подкрепленные слова, чтобы допустить войну.

- Значит, нужно добыть это нечто большее, - сказала Ягани.

Рассмеялся Лорд Зерем.

- Хорошо сказано, но как ты собираешься осуществить это? Как хочешь уличить этого старца перед Советом? Ведь всего лишь несколько дней, а может быть - несколько часов, осталось у нас до времени, когда закончится перепись законов Эссенлера. Не потеряют ли тогда смысл всякие доказательства, ибо Вождь Вождей незыблемо утвердится на своем престоле?

- Что же ты предлагаешь? - Спросила его Ягани.

- Отступить от закона - ради самого закона.

- Ты предлагаешь убить Алгарэна?

- Нет, это было бы глупостью, за которую нас, в лучшем случае, покарали бы изгнанием. А может быть даже, отлучили от волшебства Рассветных Земель и лишили Силы.

- Разве это возможно? - Удивилась Ягани.

- Возможно, - улыбнулся Зерем. - Я изучал этот вопрос. Трудно уничтожить чужую Силу при помощи своей собственной, однако, войдя в Эссенлер, причастившись его магии и соединив ее с нашим внутренним волшебством, мы обрели не только большую, чем прежде, власть, но и большую уязвимость. Убив кого-либо из нас в Рассветных Землях, можно отсечь убитого от его Силы. Правда, для того потребуются усилия нескольких Лордов, числом не меньше семи, но даже и это не нужно, если за дело возьмется Тарнааль. Ведь его Сила - ограничение. У него, единственного из нас, нет своих владений в Эссенлере, но все границы этого и иных миров - его владения.

- Как это может нам помочь в изыскании доказательств против Алгарсэна? - Спросила Леди Ягани.

- Никак, - ответил Лорд Зерем. - И я лишь отвечал на твой вопрос о лишении Силы. Относительно же Алгарсэна я предлагаю следующее: сегодня я приглашу к себе вас обоих. В моем замке ты нападешь на него - я же позабочусь о том, чтобы он не смог сбежать. Известно, что в боевом чародействе ты более сильна, чем прочие Лорды Эссенлера. Если Алгарсэн владеет теми же силами, что и прежде, ты сумеешь победить его и пленить. Если же он и в самом деле тот, кто покусился на владения и Силы своих соседей, проигрывая, он рано или поздно будет вынужден прибегнуть к своим новым талантам и тем выдаст себя.

- Почему же ты сам не хочешь испытать его поединком? - Спросила Ягани с улыбкой.

Высокомерно посмотрел на нее Лорд Зерем.

- Я не останусь безучастным, - сказал он Огненной Танцовщице. - Потому что если Шаркэль прав, ни тебе, ни мне в одиночку уже не удастся справиться с ним.

- Зажги огонь в своем замке, - сказала ему Ягани.

Лорд Зерем выполнил ее желание и установил посреди одного из залов своего замка большую жаровню. Как только он зажег в той жаровне пламя, оно стало ярче и взвилось до потолка; а из середины огненного столба вышла Ягани. Спрыгнув на пол, она подошла к хозяину замка; Зерем же учтиво поклонился и просил подождать в другой зале, пока он будет беседовать с Повелителем Драгоценностей.

И вот, приказал он своему зеркалу отыскать другое зеркало, установленное в замке Алгарсэна. Исполнило зеркало его приказ и отразило на своей поверхности фигуру Повелителя Драгоценностей. И спросил Алгарсэн Зерема, зачем тот побеспокоил его.

- Есть у меня нечто, что я полагаю необходимым сообщить тебе, - сказал Зерем.

- Так говори же, - произнес Алгарсэн.

Назад Дальше