Спросил Келесайн:
- Если этот хрустальный шар - или Зеркало, как ты называешь его - способно показать прошлое, отчего ты до сих пор остаешься в неведении, кем был твой дед и откуда у него взялось Зеркало?
- Моих сил хватает лишь на то, чтобы видеть в пределах полутора-двух лет, - промолвил юноша. - Матери, пока она была жива, удавалось больше, но и ее сил было недостаточно, чтобы провидеть так далеко… Прошу, господин, - и Танталь преклонил колено, - позволь мне быть с тобой, когда будет убит Мъяонель. Мне нечем доказать тебе свою верность - так прими же Зеркало Судьбы как дар, ибо это - единственное, что я могу предложить тебе.
Сказал Келесайн, отстраняя протянутую Танталем руку:
- Повторяю - об ученичестве еще рано говорить. Поживи у меня некоторое время, посмотри, достоин ли я быть твоим учителем и нужно ли тебе становиться моим учеником. Но покамест - без всякой платы возьму я тебя с собой на эту битву. Там ты увидишь, как наконец-то падет тот, кто прежде бросался чужими жизнями, как мелкой монетой.
В это самое время союзники Мъяонеля, и сам он, держали совет в чародейском замке в сердце Безумной Рощи. И одни предлагали одно, а другие - другое, а третьи и вовсе не высказывали никакого мнения, но возражали и первым, и вторым. Спорили же они о том, как действовать дальше: обороняться, ожидая нового удара, или же самим напасть на земли Совета?
Сказал Лорд Гюрза (и поддержали его Каскавелла, Мирэн и Принц Каджей):
- Следует немедленно осадить Грозовую Цитадель и раздавить врагов наших, пока не оправились они и не собрали новые силы.
Но сказал Мъяонель:
- Я не хочу сражаться с Повелителем Молний на его земле. Посредством чар я наблюдал за Грозовой Цитаделью и видел, что в этом месте сосредоточено Силы не меньше, чем в моей Роще. Лучше подождем Келесайна здесь, где мы сами имеем преимущество.
Сказал Господин Випер:
- Но ведь ты уже победил его, и он едва сумел бежать от тебя. С чего бы тебе опасаться этой встречи?
Сказал Мъяонель:
- Я знаю пределы его мощи и пределы своей. В чистом противостоянии Сил он будет иметь преимущество передо мной, тем более - на своей земле. Его преимущество - в прямом столкновении, мое преимущество - в выжидании, искусстве и обмане.
Презрительно сказал Мирэн:
- Мне этот Повелитель Молний не показался кем-то, кого стоило бы опасаться. И если ты боишься сойтись с ним в битве - я сам сделаю это.
Сказал Мъяонель, посмотрев на Повелителя Порчи:
- Было бы любопытно взглянуть на это.
И почувствовали Лорды, будто повисло меж ним и Повелителем Порчи нечто незримое, натянутое, как тугая струна. Но они не знали, что это. Мирэн же улыбался, глядя в глаза Мъяонелю. Ибо было ему ведомо, что если одолеет в поединке того, пред кем отступил его сюзерен, то освободится от заклятья, наложенного на него Мъоянелем, и от своей клятвы, и от всех обязательств пред сюзереном.
Сказал Мъяонель Мирэну и всем прочим, спорившим с ним:
- Как бы там ни было, на время этой войны, как вы сами признали, я - ваш предводитель, и потому покамест не станем мы нападать на врагов наших, но подождем их здесь и подготовимся к встрече с ними. Победа пьянит вас, но я не хочу допустить, чтобы все, чего мы достигли, обратилось в ничто.
Недовольные, были вынуждены Лорды смириться с этим решением и мысленно называли Хозяина Рощи трусом и глупцом. Мъяонель же, смотря на них, думал: "Увы! Как быстро забыли они о том, что едва не проиграли битву и о том, при каких обстоятельствах их поражение обратилось в победу!"
После того, как разошлись соратники его, спустился Мъяонель в подвал своего сумрачного замка, в комнаты, где хранил он плененные души. Некоторое время рассматривал Мъояонель тусклые мерцающие сияния, заключенные в темные коконы, а затем размотал один из клубков и сотворил соответствующие заклинания. И вот, в тот же миг, посреди комнаты, в колдовском круге возник мужчина среднего роста, облаченный в тяжелые доспехи с шипами. Был он бронзоволосым и бронзовоглазым. Затравленным взглядом посмотрел он вокруг себя.
Сказал Мъяонель:
- Здравствуйте, милорд Зерем. Рад приветствовать вас в моем замке.
Процедил Творец Чудовищ, исподлобья глянув на Хозяина Безумной Рощи:
- Нисколько в этом не сомневаюсь. На твоем месте я тоже был бы рад. Что тебе от меня нужно?
Ответил Мъяонель как бы с некоторой толикой удивления:
- К чему нам сразу говорить о делах, милорд? Несомненно, будь вы моим пленником, я бы без всяких околичностей перешел к сути вопроса и вытягивал бы из вас нужные мне сведения пытками и колдовством, но ведь вы - мой гость, и потому, прежде чем говорить о делах, не следует ли нам сначала пообедать и развеять скуку незатейливой беседой?
Лорд Зерем, по достоинству оценив гостеприимство Хозяина Рощи, согласно склонил голову и последовал за ним в обеденный зал.
Прислуживали им мужчина и женщина, одетые так легко, чтобы только прикрывать срам. Узнал в них Лорд Зерем двоих из числа младших учеников Повелителя Молний, хотя и трудно было узнать их, потому как лица их были изъедены порчей и напоминали куски гниющего мяса, в то время как обнаженные тела оставались совершенно чисты и здоровы. Не удержавшись и потрогав рукой лицо свое, и не найдя никаких изменений, во второй раз оценил гостеприимство Хозяина Рощи Лорд Зерем.
Слуги разлили вино по кубкам и встали за спинами Мъяонеля и Зерема, чтобы по мере надобности подливать пьянящий напиток в кубки их. И беседовали некоторое время Мъяонель и Зерем о разных незначительных вещах, шутили, вспоминали события давних времен и разные занимательные случаи, свидетелями которых они были. Через некоторое время вошел в этот зал Принц Каджей и присоединился к застолью, и Мъяонель вызвал третьего слугу - из тех, коих приобрел он совсем недавно - и заставил его прислуживать Армрегу.
Сказал Мъяонель Зерему, когда подошел к концу очередной виток их разговора:
- Мы говорили с вами о многих, кого знали и о ком слышали, но следует сказать, что был у нас с вами, милорд, один общий знакомый.
- Кто же это? - Спросил Зерем.
- Повелитель Ворон. Он-то впервые и рассказал мне об этом мире. Также упомянул он и вас, сказав, что вы помогли ему, предупредив о союзе Лордов против него - союзе, заключенном еще прежде, чем были открыты дороги в Эссенлер. В память об этом сегодня я принимаю вас как гостя. Более того: не намерен я и в дальнейшем ограничивать вашу свободу. Как только мы закончим этот обед, вы вольны будете идти куда угодно. Но сначала - надеюсь, вы исполните мою просьбу - расскажите об обстоятельствах смерти Гасхааля, и о подробностях последней войны с ним Совета Лордов.
Стал говорить Лорд Зерем, воодушевленный мыслью, что в скором времени легко выберется из плена. И, говоря, представил он войну с Гасхаалем так, как будто бы нисколько не участвовал он сам в осаде замка, но, напротив, всеми силами старался остановить Лордов и уговаривал их примириться, и не помог Гасхаалю только потому, что понимал всю бесполезность этого, и не хотел гибнуть вместе с Повелителем Ворон.
Выслушав его, кивнул Мъяонель:
- Как я уже говорил, вы вольны идти куда захотите, милорд. Жаль было увидеть вас сражающимся на стороне моих врагов, но я склонен посчитать это досадным недоразумением и забыть об этом. Я не стану брать с вас никаких клятв и не вынуждаю вас открыто или тайно отрекаться от Совета, однако, если я встречу вас еще раз на поле битвы, или узнаю, что вы помогаете Совету в чем-либо против меня, я отнесусь к вам не как к союзнику и другу моего брата, но как к врагу, намеренно обращающему оружие против меня.
И произнеся это, Мъяонель ласково погладил руку женщины, прислуживавшей ему.
Сказал Лорд Зерем:
- Как я понимаю, вы хотите, чтобы я выступил на вашей стороне?
Поразмыслив некоторое время, покачал головой Хозяин Рощи:
- Нет. Достаточно будет и того, чтобы вы вовсе не участвовали в этих сражениях.
- Но, - возразил Лорд Зерем, - может сложиться так, что даже и за этот нейтралитет Восседающие в Совете, расправившись с вами, покарают меня. Поймите, меня могут вынудить напасть на вас!
Сказал Мъяонель, усмехнувшись:
- Все зависит от того, как объяснить свой нейтралитет. Не сомневаюсь, что захотев, вы найдете нужные слова и отыщите причины, которые покажутся Совету убедительными. Кроме того, после войны некому будет мстить вам, ибо я уверен в победе.
Усмехнулся тогда и Лорд Зерем:
- Что станете делать, - спросил Повелитель Бестий, - вы и ваши союзники, когда Тарнааль, Ангел-Страж, обрушится на вас?
- Мы знаем - что, - ответил Мъяонель. - Впрочем, вы можете пренебречь моим советом и в новой битве выступить на стороне Совета. Да, Лорд Зерем, выбор, который вы должны сделать - трудный выбор. Ведь если вы ошибетесь, вряд ли победившая сторона проявит к вам снисхождение.
На том распрощались они. Пребывая в задумчивости, покинул замок Мъяонеля Лорд Зерем. Когда же ушел он, воскликнул Принц Каджей:
- Проклятье! Я ничего не понимаю! Зачем ты отпустил его?!
- Именно по тем причинам, которые я указал. Некогда он помог моему родичу, а неблагодарность - это не то, что приличествует Лорду.
- Отчего же тогда ты отказался от его помощи и отверг союз с ним?
- Я думал об этом, - ответил Мъяонель, - но в ходе нашей беседы пришел к мнению, что этот Зерем не слишком многое знает о чести, жаден, лжив, и, по-видимому, вполне способен на предательство. К чему мне союзник, от которого я каждую минуту стану ожидать удара в спину?… Но оставим его. Лучше расскажи мне о том, как идет война с альвами и людьми.
И начал свой обычный доклад Принц Каджей (а он и его приближенные руководили этой войной), и рассказал о потерях и успехах. Местные королевства уже оправились от первых ударов, нанесенных армией каджей и змеелюдей, князья альвов и короли людей собирали свои армии и блокировали дальнейшее продвижение нападавших. Преимущество в числе было не на стороне каджей, но они были подготовлены лучше, и, кроме того, неоценимую помощь оказывало им воинство джиннов, вышедшее из пустыни и подобно буре обрушившееся на армии Совета. Покамест в битвах неизбежно побеждали сражавшиеся под водительством Принца Каджей, однако немало воинов потеряли они в засадах, устроенных альвами и людьми, которые были лучше знакомы с этой местностью.
Выслушав Принца Каджей, обговорил Мъяонель с ним некоторые детали общей стратегии и отпустил его с этим.
И вот, по прошествии двух дней, доложили демоны-дозорные о появлении на краю Рощи Келесайна Майтхагела и союзников его. И собрал Мъяонель союзников своих, и вышел навстречу им. И была битва.
Раскрыл Яйрис Врата Огня и раскрыл Тромонд Врата Ветров, но Ауг ослепил их и направил их силу друг на друга. В поединке одолел Господин Випер Лорда Алкара, но в то самое время, когда торжествовал он победу, один из сыновей Алкара, вооруженный волшебным оружием, поразил его. Пройдя через глаз Змеиного Лорда, пронзила стрела мозг его и вышла из затылка. Аспид и Каскавелла отравили Дейму, и внесли яд в саму Силу ее, но были вынуждены отступить пред стеной молний, что рассыпал Келесайн Майтхагел. На колдовском облаке поднялся он в небо - был гневен лик его, и непереносимый блеск окружал облако. Увидели Лорды могущество Повелителя Молний во всей полноте, и, устрашась, отступили. Но засмеялся Мирэн и также вознесся к небесам. Избавившись от плотского облика, стал Владыка Безумия пеленой дыма, тьмою, ядовитым туманом, гибелью, черной бурей, порчей на теле мира. Молнии Келесайна были бессильны поразить его. Мирэн смеялся, и голос его слышался Келесайну повсюду, и почувствовал Повелитель Молний, как слабеет он, ибо отрава Мирэна постепенно проникала в него. Тогда громким криком закричал Келесайн и воздел над собой руки, и увидели сражающиеся, что ярчайший свет исходит от него, как от солнца. В ослепительной вспышке рухнул этот свет вниз и затопил все вокруг на многие мили. Когда рассеялся свет, увидели, что не вся тьма исчезла, некоторая ее часть затаилась под скалами и камнями. Также и в некоторых местах без всякой видимой причины воздух казался темным и искаженным. Но голоса Мирэна не было слышно и присутствия его более не ощущали сражающиеся.
В то самое время вел Мъяонель поединок с Джордмондом-Законником, и побеждал его, ибо хотя и равно было искусство их (а велико было это искусство!), но в Силе превосходил Мъяонель Джордмонда, и, кроме того, беззаконие, присущие Царству Бреда, само по себе имеет преимущество перед упорядоченными законами существующего мира, ибо гибельно первое - последнему, и поглощается последнее первым при столкновении их.
Уничтожив Мирэна, крикнул Келесайн Джордмонду:
- В сторону, друг мой! Не тебе противостоять этому порождению зла и не мне повергать его! Пусть теперь он сразиться с самой Справедливостью!
Отступил Джордмонд в сторону и оперся на плечи соратников своих, ибо был сильно изможден поединком и весьма близок к поражению. Не стал преследовать его Мъяонель, ибо увидел в этот миг то, что видел уже однажды: небо, рассекаемое на части от горизонта до горизонта, разбиваемое сверкающими лучами, трепещущее от трепетания крыльев Ангела-Стража. Явился тот на поле брани по зову Келесайна и устремился к Мъяонелю и соратникам его, и хотя была неспешна его поступь - всего-то семь лиг и еще семьсот шагов проходил Ангел-Страж за один шаг - но неотвратима, как сама судьба. И увидели стоявшие на поле брани, что есть подлинная Мощь. И восторжествовали Восседающие в Совете и союзники и вассалы их, пришедшие с ними.
Тогда распахнул Мъяонель свой плащ и извлек на свет шкатулку, некогда найденную им в руинах Вороньего Острова. И мимоходом удивился он - отчего нет признаков гниения на этой шкатулке, как происходило со всеми предыдущими? Но не до удивления и не до любопытства было ему теперь, ибо близка была гибель. Открыл он шкатулку и извлек из нее нечто невидимое. И, воздев руку, направил это невидимое, как птицу, к приближающемуся Стражу.
Ничего не увидел Тарнааль, но ощутил он, как будто бы что-то покинуло ладонь Мъяонеля. Ничуть не обеспокоился Ангел-Страж, ибо знал, что почти совершенно неуязвим для заклятий и стихий, и продолжал двигаться дальше, уверенный в своей силе.
Но вот почувствовал Тарнааль, как клинок, что держал он перед собой, как будто бы заколебался. И увидел он, как меняется этот клинок. Ничего больше не успел увидеть или сделать Ангел-Страж, ибо, извернувшись, в самое сердце поразил собственный его клинок. И обратил в ничто саму сущность Стража.
Затем поднялся меч к небу и вонзился в него, и стремительно стал удаляться от Лордов. Мъяонель же в то время творил чары, долженствовавшие подчинить естество клинка, искаженное брошенным им прежде заклятьем. Но увидел он, что заклинания не оказывают на меч никакого действия, будто бы не сильнейшую магию творил он, а бормотал пустые слова, лишенные всякой силы и смысла. И спустя еще мгновение, скрылся клинок из глаз Лордов.
Ошеломленные, не сразу затеяли они вновь битву, ибо Восседающих в Совете потрясла гибель Ангела-Стража, а пришедшим с Мъяонелем показалось, что чем-то весьма сильно озабочен и изумлен их предводитель и даже как будто бы вовсе забыл о войне. Когда же оправились они и вновь обратили друг к другу свое оружие, возникли меж ними колдовские врата и вышли из тех врат девять фигур. Узнали их Лорды - не все, но наиболее сведущие и древние из них: Мъяонель, Аспид, Джормонд - и немедленно остановили сражение, ибо знали, что никогда Хранитель Времени (или Король Времени, как называют его некоторые), равно как и слуги его, не появляются где-либо без веской причины и не вмешиваются от скуки в войны, кои происходят в Сущем.
Сказали ангелы, присланные Королем Времени:
- Войдите во врата, ибо наш господин желает говорить с вами.
Многие из Лордов были разгневаны таким обращением, или же не приняли пришедших всерьез, но трое из них, знавшие, кем присланы пришедшие, утихомирили соратников своих и уговорили их подчиниться.
Гневно спросил Мъяонеля Принц Каджей:
- Почему мы должны слушать их?! Кто они, осмелившиеся встать на нашем пути?! Не лучше ли уничтожить вместе с Советом и их тоже?!
Сказал Мъяонель:
- Вряд ли тебе это удастся. Ибо хотя ты и владеешь колдовством стихий, но ангелам Короля Времени подчиняется - до известной степени - само время. Может быть, мы и могли бы уничтожить их, но мне бы не хотелось иметь среди своих врагов еще и такого могущественного Лорда, как Король Времени.
В то же время спросил Танталь Келесайна Майтхагела:
- Почему ты призываешь нас подчиниться этим пришельцам?
Сказал Келесайн:
- Никогда еще не вмешивался Король Времени в дела Лордов и войны их, если только не касались эти дела и войны всего Сущего. Должно быть, случилось нечто воистину необыкновенное, если он зовет нас к себе, и лучше бы нам прислушаться к его просьбе.
И вот, вошли они во врата, открытые девятью ангелами и вступили на хрустальную дорогу, и вскоре очутились в Башне Времени. Увидели они зал со многими вратами, и из тех врат выходили различные Лорды - те, чьи имена овеяны легендами и прославлены многократно. Наиболее могущественные из Обладающих собирались здесь, из всех шести Царств прибывали они. И лишь весьма немногих из собиравшихся не титуловали Владыками.
Вот, вышел к ним Король Времени (а было его лицо, как и всегда, скрыто тенью), и сказал им:
- Гибель вошла в Сущее, и гибель грозит всем мирам и всем нам.
Спросил тогда Аошеаль, Повелитель Гибели (а он был среди приглашенных):
- О чем ты говоришь?!
Сказал Король Времени:
- Я говорю о подлинной угрозе, по сравнению с которой между твоей Силой-Гибелью и Силой Янталиты-Жизнедарительницы не так уж много различий. То, о чем говорю я, с одинаковой легкостью уничтожит и вас обоих, и Сущее, и прочие Царства, и даже Пределы, само основание которых - уничтожение.
Сказал старший из трех Принцев, властвующих над Пределами:
- Что же это и каким образом проникло оно к нам?
Сказал Король Времени:
- Нет у меня полного ответа на эти вопросы, но ответ, ведомый мне, дам я немедля. Что это? - Меч. По крайней мере, такова внешняя оболочка этой Силы. Как эта Сила проникла к нам? Пусть лучше об этом расскажут те, кто призвал ее! - И он указал рукой на Лордов, пришедших из Эссенлера.
С ненавистью взглянул тогда на Мъяонеля Келесайн Майтхагел, и сказал гневно:
- Так вот каким заклятьем ты воспользовался, чтобы убить Ангела-Стража! Ведомо ли тебе было, что тем самым ты впустишь в миры нечто гибельное? Думаю, что нет. Ибо ты безумен и не ведома тебе не только природа твоего волшебства, но даже и то, отчего яблоки падают на землю.
Сказал Мъяонель в ответ ему:
- Ты прав - не знаю я, отчего падают на землю яблоки, и уже многие тысячи лет размышляю над этим, и не нахожу ответа. Однако в заклятьях я разбираюсь куда лучше тебя, недоучка, и не тебе, рожденному всего-то лишь несколько столетий тому назад, упрекать меня в незнании. Причина того, что случилось, не в моем заклятье, но в самом мече Ангела-Стража, и вина - на том, кто отковал этот клинок. И если бы знал я, что таится в клинке, не стал бы я применять это заклятие, а поискал бы какой-нибудь другой способ одолеть Стража!
Но сказал им Король Времени: