Да даже если бы было не так, я всё равно предпочла бы выбраться в цивилизацию. До смерти хотелось поспать на нормальной кровати, а уж за ванну я была готова свершить какой-нибудь бессмертный подвиг. Я в кровати последний раз спала на том постоялом дворе, где мы познакомились с ныне покойным Гансом и его товарищами, а это было… Чёрт побери, да я в упор не помню, когда это было! Дорога тянулась настолько однообразно и заунывно, лишь изредка прерываясь какими-то событиями (одно другого ужаснее), что я напрочь потерялась во времени. С равным успехом мы могли попасть сюда и месяц назад, и неделю - я бы не удивилась ни тому, ни другому.
Стерх, легко вспорхнувший в седло, недовольно поморщился, окидывая задумчивым взглядом черноволосого воина, прицениваясь - стоит или не стоит снисходить до ответа? Потом, будто бы одёрнув себя, он тряхнул головой и нехотя ответил:
- Среди людей проще затеряться. По-моему, это очевидно.
- Разве? - искренне удивилась я. - А мне казалось, что это верно только для крупного города, а по дорогам нас наоборот проще кого-то искать. Или я путаю? - я с надеждой воззрилась на Михаэля, как на человека более опытного и при этом пользующегося моим доверием.
- Тут возможны варианты, - улыбнулся парень. - Если хочешь, я тебе объясню, в чём разница.
- Хочу, - кивнула я и, опомнившись, поспешно взгромоздилась на лошадиную спину: ждали, как выяснилось, только меня. - Особенно про наш случай. Он у нас вообще какой?
- Это мне тоже интересно, - он искоса глянул на Стерха. - Кто нас ищет, бог? Кого нам нужно бояться в первую очередь?
- Всех, - тот даже недоумённо пожал плечами - мол, а разве может быть иначе? - Боги воюют между собой. Есть те, что поддерживают Хаос; не знаю уж, на что они надеются и чем руководствуются в этом выборе. Есть мои личные враги, есть Острия с её разведкой и наёмниками. Боги опаснее, а они ориентируются по аурам, и ауру одного живого человека проще отыскать в лесу, чем среди тысяч таких же аур.
- А откуда они узнают, что нужно охотиться именно на нас? - переводя вопросительный взгляд с одного воина на другого, спросила я. - Мы вроде никакими сверхспособностями не отличаемся, из толпы не выделяемся. Даже Стерх вон теперь тянет на обычного наёмника куда больше, чем на бога. Подумаешь, едет небольшая группа товарищей по своим личным делам, и едет.
- Узнают, будь уверена, - мрачно хмыкнул он. - Может, через три дня, может, через пять. Многие боги умеют видеть наиболее вероятные варианты будущего, и когда мы достаточно продвинемся к цели, о нас узнают. Цель нашего путешествия не просматривается ни в каких вероятностях; не знаю уж, какие магические законы стоит за это благодарить, а то никто бы на нас время тратить не стал.
- То есть, они могут провидеть, где мы находимся? Смысл тогда прятаться? - опешила я. - Тьфу, ну никакой логики в ваших закономерностях и событиях. Ладно, а что ты планируешь сделать, когда мы этой самой цели достигнем? - полюбопытствовала я. Он одарил меня долгим задумчивым взглядом.
- Когда о нас узнают, самым логичным поступком будет поймать и допросить. Из всех нас точные координаты и остальные… условия знаю только я, и я предпочитаю, чтобы так и было до последнего мгновения.
- Ты нам не доверяешь? - нахмурилась я. Если подумать, обижаться было не на что; я и сама ему не вполне доверяла. Но по непонятной причине такое отношение задевало.
- Доверяю. Но если не дойдём мы, будет ещё шанс у других. А если эмиссары Хаоса узнают местонахождение пуповины, даже этой призрачной надежды не останется. Я смогу выдержать любой допрос. А ты? - он вопросительно вскинул бровь, глядя на меня с лёгким сочувствием.
Сероглазый воин в окровавленной рубахе, распятый на дыбе. В глазах - обречённая готовность ко всему и тень насмешки.
Мы вздрогнули одновременно. Я - от кольнувшего под лопатку страха, вызванного внезапным пониманием словосочетания "любой допрос" и тем спокойствием, с которым Стерх говорил о вероятности подобного исхода. А он… как будто увидел вспомненный мной сон, прочитал мои мысли.
Воин подбодрил лошадь и вновь занял место во главе процессии, напряжённо вглядываясь в землю под копытами, будто искал что-то очень маленькое и ценное. То есть, попросту сбежал от разговора. А я растерянно уткнулась взглядом в лошадиную гриву.
Скоро я перестану даже пытаться понять происходящее. Логика и здравый смысл тут явно не ночевали.
Правда, спустя пару минут всё-таки взяла себя в руки, переключившись с общей несуразности происходящего на более приземлённые темы, например - собственные взаимоотношения с громовержцем. Пораженческое настроение постепенно улетучивалось; кажется, оно изначально было не моим, а "подхватилось" от этого уволенного из богов зануды.
Подобранное определение настолько понравилось, что я даже насмешливо хмыкнула, пробуя его на вкус. "Уволенный из богов зануда". Очень к нему подходит.
Значит, все необычные сны, кроме первого, я действительно видела уже без воли самого Стерха, и сны эти мало отличаются от документальной кинохроники. Такое подозрение было и раньше, а при виде реакции громовержца оно переросло в твёрдую уверенность.
Вдохновлённая этим новым открытием, я принялась перебирать в памяти все сны, собирая по крупицам свои знания об этом человеке. Не его насыщенную неординарную биографию, а его личность. То есть, я задумывалась об этом и раньше, но сейчас появился стимул всё систематизировать.
Хотя, подводя итог, я пожалела, что задумалась об этом.
Безнадёжность. Чёрное, беспросветное отчаянье. Вскользь брошенная фраза "я давно ни во что не верю". Тусклая, какая-то обречённо-безразличная готовность к боли и смерти.
И единственное контрастное пятно, не внушающее оптимизма, а только подчёркивающее общую безрадостность картины: болезненная нежность к моей персоне в самом первом сне.
Матерь божья! Да как он с таким отношением к жизни ещё с ней не покончил, да ещё отчаянно пытается мир спасти?!
Я бросила растерянный взгляд между лопаток воина. Я, конечно, не психиатр, но что-то мне подобное мировосприятие не нравится. Где бы поблизости компетентного специалиста найти?
Я вздохнула о несбыточном, вновь рассеянно рассматривая лошадиную гриву. Понятное дело, с ним такое не от хорошей жизни, да и взгляд его о многом говорит. Но это же неправильно! Вон, Михаэль тоже успел навидаться всякого, и ничего, в большинстве случаев вполне себе нормальный парень. Понятно, конечно, что на всех удары судьбы действуют по-разному - характеры-то разные, - но…
Может, я и правда в Стерха влюбилась? С первого взгляда. И отсюда это странное желание помочь любой ценой, вытащить из привычного ему болота, хотя, кажется, он-то себя нуждающимся в срочном спасении не считает. Или это обычная жалость и моя дурацкая привычка лезть не в своё дело и пытаться строить там справедливость? Я, конечно, более-менее уже с ней справилась, но тут случай особый.
Точно, влюбилась. Иначе чем он ещё такой особый, этот случай? Почему я чувствую ответственность за этого малознакомого типа? Может, именно из-за снов? Ведь в них явно были очень личные переживания, эмоции.
Так, попробуем зайти с другой стороны. Если представить, что вот сейчас этого сероглазого воина не станет. Ну, умрёт в муках на моих глазах. Я, конечно, ужасно расстроюсь, попытаюсь отомстить; но, пожалуй, в отношении Сержа и Михаэля я бы также поступила! Но чувства, что жизнь кончена, которое, если верить литературе, должно в таких случаях возникать, не наблюдается. И вообще потерю Сержа мне страшнее представить…
Ладно, думаю, все эти вопросы поможет решить спокойный разговор наедине. Можно будет прижать этого партизана к стенке, и допросить. Это он сейчас уверен в своей несгибаемости: он просто со мной не пересекался.
Кстати, о вопросах! Ну, ладно, не очень кстати; но я вспомнила свой самый главный вопрос. Какого лешего именно нам такая честь? Я имею в виду, работать мессиями, козлами отпущения и далее по списку. Ладно, с Та" Лером мы сами напросились пойти, ему охрана нужна была, или скорее жертвы, неважно. А Стерху-то мы на что? Нет, не так. На что ему я?
Тьфу. В общем, трепещи, мерзавец, я всё тебе припомню! Потому что сама разобраться не могу.
Глава 07. Полудраконы и неправильные эльфы
Чем дальше, тем чудесатее!
любимая присказка налоговых инспекторов
Мы выбрались на дорогу где-то во второй половине дня. Сначала на неширокую и пустынную, но постепенно влились в настоящую магистраль по местным меркам: по засыпанной мелким щебнем транспортной артерии могли проехать рядом целых три телеги. От клубящейся белой пыли, которая поначалу стояла над дорогой, нас очень быстро спас мелкий частый дождик, под которым сухая взвесь осела, чему лично я была бесконечно рада. Лучше мокнуть, но нормально дышать, чем кашлять и задыхаться от пыли.
Но всё равно я облегчённо вздохнула, когда очередной населённый пункт мы не проехали с каменными лицами, а свернули к постоялому двору. Отправившийся договариваться о ночлеге Прах сообщил, что нам предложено два одноместных номера, один двухместный и один четырёхместный, на выбор.
Единогласно было решено выделить мне отдельные апартаменты как единственной девушке. В отдельный же номер был выселен Стерх, только уже по причине невероятно единодушного у остальных мужчин нежелания с ним общаться, что меня, если честно, весьма удивило. Что он им сделал-то?
Ладно, местные - леший знает, как они к богам относятся, пусть и бывшим. Но Серж-то почему с первого взгляда невзлюбил воина?
И, невзирая на подобное отношение, все продолжают тащиться за ним в неведомые дали. Притом, что доверия особого к его словам нет, и денег заплатить никто не обещал. И кто-то ещё женскую логику критикует!
Постоялый двор с названием, которое я не удосужилась прочитать, оказался заведением весьма приятным. По крайней мере, тут было довольно чисто, просторно, а ванну - внушительных размеров гладко ошкуренную деревянную бадью - мне предоставили быстро и без возражений.
Отмокнув хорошенько и смыв с себя внушительный слой грязи, я испытала прилив вдохновения и перестирала все испачканные вещи, художественно развесив их по комнате.
Понадеявшись, что до утра всё это высохнет (в наличии имелся отличный камин, уличная сырость в помещение не просачивалась), я облачилась в любимые короткие шорты, футболку и босиком (благо, пол чистый) решительно направилась в комнату напротив (всё равно есть не хотелось). Зачем откладывать разговор со Стерхом, если я точно знаю, что он сейчас один (потому что кому он кроме меня нужен?), и никто нам не помешает. Нежась в горячей воде, я слышала, как еду соседу напротив принесли прямо в номер (сервис, однако!), и он попросил его сегодня не беспокоить.
Я решила проявить наглость и не относить последнее заявление к себе, пересекла коридор и толкнула дверь; на всякий случай, но почему-то оказалось не заперто.
Скользнув внутрь на цыпочках (пол был не только чистый, но и холодный), я едва не уткнулась в ширму, отгораживающую помещение от входа. Пожав плечами, прикрыла за собой дверь, обошла ширму.
М-да. Стучаться надо.
Воспользоваться возможностью принять ванну, оказывается, возжелала не только я. Стерх обнаружился в установленной посреди комнаты бадье на ножках, высотой примерно мне по пояс. Он, кажется, дремал, раскинув руки на бортики и уронив голову на грудь.
Мысленно вздохнув, что любопытство меня погубит, я осторожно приблизилась, шикнув на высунувшуюся, было, неизвестно откуда скромность. Во-первых, если уж на то пошло, все голые мужики одинаковые; во всяком случае, принципиально они не отличаются. Во-вторых, этого конкретного мужика я уже видела практически без одежды, пусть и во сне. И, в-третьих, в ванне присутствовали в изобилии клочья пены (это у них мыло такое мыльное, я тоже с этим столкнулась), так что, можно считать, спит он под одеялом.
Что именно было мне любопытно, я сама-то толком не знала. Наверное, захотелось взглянуть на его лицо и обнаружить хоть какое-нибудь относительно безобидное выражение. Безмятежный (я надеюсь) сон подходил как нельзя больше.
Опять же, вот так просто уходить, застав в кои-то веки Стерха в расслабленном состоянии, не хотелось. Да и вопросы откладывать нехорошо, если уж решилась. Должен он когда-нибудь проснуться! Вот тогда и возьму тёпленьким, спросонья.
Я окинула мужчину взглядом и снова вздохнула. Безмятежным он не был даже сейчас; хмурая складка между бровей, кажется, намертво въелась в лицо, и было больше похоже, что он не спит, а напряжённо размышляет о чём-то неприятном и очень серьёзном. Но он спал; я прислушалась к плавному мерному дыханию и не удержалась от облегчённой улыбки. Которая, правда, очень быстро потухла, когда я к этому дыханию ещё и пригляделась: плечи и грудь бывшего бога были изрезаны красноватыми болезненного вида рубцами шрамов, которые складывались в символы, похожие на иероглифы. Я снова вздохнула, про себя помянув недобрым словом бога, с лёгкой руки Михаэля упокоившегося в безымянных пещерах.
Заставив себя оторвать взгляд от мрачной картины и перестать ругать покойника, я отвернулась от Стерха, с интересом разглядывая комнату. Точнее, не саму комнату, - она мало отличалась от моей. Я оглядывалась в поисках личных вещей, способных рассказать о своём хозяине что-нибудь интересное.
Не было ни единого плеска, ни шороха. Просто вдруг моё горло оказалось обманчиво мягко сдавлено крепкой рукой. Больно кольнув, к боку прижалось что-то острое, жёсткий шершавый высокий борт бадьи упёрся в поясницу, а лопатки - во что-то более приятное на ощупь, но мокрое и холодное, быстро потеплевшее. Надо полагать, в только что внимательно осмотренные мной шрамы вместе со всем остальным организмом.
- Это всего лишь я, - почему-то шёпотом выдохнула я.
- Теперь вижу, - ответный шёпот коснулся уха горячим дыханием. Лезвие исчезло, сменившись обхватившей мою талию рукой; вторая рука выпустила горло, но крепко прижала меня за плечи. Мужчина шумно втянул ноздрями воздух, уткнувшись лицом мне в затылок. По спине пробежали мурашки, а щёки, судя по ощущениям, вспыхнули. Спокойное любопытство и присутствие духа сделали мне ручкой. Почувствовав, что от растерянности, беспокойства и, буду откровенной хотя бы с самой собой, близости объекта моего необъяснимого влечения начинают слабеть колени, я робко пробормотала:
- Стерх, ну… ты чего?
Рассмеявшись, он выпустил меня и плюхнулся обратно в воду.
- Я всего-навсего ванну принимаю, а вот ты - чего?
Я поспешно развернулась, одновременно отступая на шаг. Взгляд воина был насмешливым, а улыбка неожиданно живая. Получив свободу, я быстро взяла себя в руки, и даже сумела мыслить здраво. Ну, относительно: в крепких объятьях бывшего бога думалось о совсем постороннем, а так я вернулась к естественному состоянию своей головы.
- Как у тебя здорово получилось! Я даже плеска не слышала! - восхитилась я.
- Практика, - он хмыкнул, пожав плечами. - А вот ты ходишь тихо, но пыхтишь как паровоз. И не пытайся ко мне больше подкрадываться, а то вдруг, получится?
Я, было, открыла рот, чтобы поинтересоваться, чем это плохо, но тут же закрыла, сложив два и два. Рефлекс быстрее сознания - это знает любой школьник, достаточно внимательно изучающий биологию. И я сомневаюсь, что у этого двуногого хищника могут быть рефлексы, отличные от "убей первым ударом".
- Хм. Я так понимаю, ты настроена серьёзно? - окинув меня насмешливым взглядом, поинтересовался он, когда я опустилась в ветхое кресло у камина, аккуратно сложив руки на коленях и выжидательно глядя на него. - Задавай свои вопросы, - он лёгким пружинистым движением поднялся на ноги. Я как приличная девушка тут же потупила взгляд, уткнувшись в собственные колени. Даже на всякий случай целомудренно прикрыла рукой глаза. Больно надо, подглядывать ещё за ним…
- Ну, так что? - голос прозвучал прямо надо мной - я снова не услышала, как воин приблизился. Машинально подняла взгляд, не сообразив, что с него станется и не одеваться. С него сталось; правда, Стерх всё-таки удосужился обернуться в полотенце, и сейчас стоял надо мной, задумчиво вертя в руке устрашающего силуэта нож в мой локоть величиной. Я нервно сглотнула: смотрелись они вместе весьма органично, а в такой позиции - даже жутковато. Как будто это не я с вопросами пришла, а меня сейчас допрашивать будут. С пристрастием. - Уж извини, сухой одежды у меня нет, - он пожал плечами и вальяжно развалился на выцветшем коврике перед камином: полулёжа, с опорой на локоть.
"Никакой техники пожарной безопасности", - мрачно и отстранённо подумала я, оценивая расстояние от края ковра до пламенеющего зева примерно в полметра. Кое-где в ковре виднелись прожжённые дырки.
Мысленно же мстительно пожелав Стерху, чтобы ковёр был грязный и с блохами (а то, понимаешь, разлёгся тут в позе римского патриция, и будто не на полу в забытой богами придорожной гостинице), я подобрала под себя ноги.
- Думаю, с чего начать.
- Если не знаешь, с чего начать, начни сначала, - серьёзно порекомендовал мне разжалованный бог, глядя снизу вверх с интересом и будто бы оценивающе.
- Хм… Сначала так сначала. Зачем я тебе понадобилась? Я про тот первый сон. И вёл ты себя там как-то странно. Я же правильно поняла, что ты в каком-то заключении тогда застрял?
- Хорошенькое начало, - он неопределённо хмыкнул. - Во-первых, любой сон, даже наведённый, это некая аллегория. Не нужно воспринимать его буквально.
- Не верю, - оборвала я его словоизлияния. Откуда-то извне пришло осознание, даже твёрдая уверенность, что он врёт. Причём безбожно. - Попытка номер два.
Он перетёк в сидячее положение и долго меня разглядывал. Так пристально, что я быстро не выдержала, отвела взгляд, а под конец неуверенно заёрзала, порываясь встать и пройтись туда-сюда. Вцепилась обеими руками в собственную лодыжку, не зная, куда их ещё деть под этим пронзительным взглядом.
- Ты из другого мира, - наконец, произнёс он. - Ты и твой друг - самая главная надежда для застрявших здесь душ. Ключ. Пожалуй, единственный.
А вот теперь он, к сожалению, не врал. Ответ оказался совсем не таким, на какой я надеялась, и я вдруг почувствовала обиду. Какое типично женское поведение: придумала себе красивый сценарий, а когда оказалось, что это плод моей фантазии, не себя посчитала дурой, а обиделась на мужчину, который вдруг не угадал реплику. И вроде бы умом понимаю, что другого ответа быть не могло, и цель действительно стоящая, оправдывающая любые средства.
Да и чего я ожидала? Романтической ерунды из разряда "я полюбил тебя с первой секунды"? Тьфу, сама же только что составляла его психологический портрет и сокрушалась о прорве уныния! Такой даже если влюбится, будет молчать как партизан и страдать, придумывая, почему "она не может ответить мне взаимностью".
Понимаю, как лицемерно обижаться и злиться на Стерха за такое известие, и всё равно… чёрт побери, почему же так хочется это сделать? Закатить тут безобразную истерику с воплями "как ты мог?!" и метанием тяжёлых предметов.
Но я постаралась взять себя в руки; во-первых, швырять в него чем-либо бесполезно, всё равно поймает. А, во-вторых, истерика - не моя стезя. Тем более, я прекрасно понимаю, что всё логично и правильно. Может, именно это так бесит?