- Когда будем подлетать к Зальцестеру, останови у резиденции своей Гильдии.
- Ты с ума сошел? - Закашляла Карел, подавившись. - Они убьют тебя, Андрес. Тебя никто не спасет!
- На глазах у Целесс?
- Ее там нет. Арханцель, конечно, самоуверенна, но не до глупости.
- Ты можешь узнать это наверняка?
Карел молчала, смотря на меня и размышляя.
- Попроси Марго. Тебя нельзя в Гильдию. Никак нельзя… Да о чем я?! - Карел нервно засмеялась. - Андрес, ты и память о тебе до сих пор не стерта с лица Земли лишь потому, что Целесс этого никогда не простит. Даже если Ранцесс и мать влияют на нее с высоты своего опыта, в будущем они не смогут это скрыть. Целесс будет слишком сильным псиоником. У них века впереди…
Я вздохнул, понимая, что Карел права. Убить не убьют, но свое обещание Арханцель сдержит. Я не способен помешать им настолько, чтобы уделять мне какое-либо внимание. Но если дать повод, успокоят быстро. Я познакомился лишь с одним рейнджером. Причем женщиной, просто охраняющей свою часть периметра…
От новой волны беспомощности свело челюсти. Что же делать?…
- Поспи.
Я усмехнулся, закрывая глаза. Я не могу потерять тебя, Целесс. Я могу не видеть тебя два года, зная, что ты рядом и моя. Но если тебя не станет…
- Андрес. - Я вздрогнул от прикосновения. Рука Карел лежала на здоровом правом плече. - Подлетаем.
Повернув голову, я увидел исчезающий замок Гильдии псиоников. Вздохнул. Через пару минут впереди показались знакомые белые стены нашего дома. Когда цинн остановился у ворот, мама уже бежала к нам. Я вылез, придерживая руку. Карел задержалась с Торусом. Отец ждал у двери. В библиотеке сидел Эзнер.
- Рейнджер умер… В пещере. Ты разве не помнишь? - Поднял отец взгляд на маму.
- Забыла совсем… - Мама вздохнула, садясь в свое кресло.
В комнату вошла Карел. Села справа от меня на диван. Нежданно перед глазами пронеслось воспоминание. Карел, сидящая на этом же месте, Тайрен - на моем, и я - на мамином. Было бы у меня больше шансов, знай я тогда обо всем, что знаю сейчас?
- Там был еще один псионик… Как его звали? - Подалась вперед мама.
- Не знаю. Я так и не спросил.
- Ну, вы даете… - Выдохнул я.
- Я знаю лишь одного рейнджера, излазившего пол мира, включая Мертвые горы… - Подал голос Эзнер. Интонациями эта фраза не отличалась от любой другой. Но все же я понял, что он тоже не сможет помочь.
- Кто же? - Карел подобрала ноги с пола, обнимая ступни.
- Кларисс…
Я усмехнулся. Мама тяжело вздохнула.
- Андрес, зачем? - Спросил отец. Я оторвал взгляд от напряженно белеющих костяшек пальцев Карел. Мотнул головой, выплывая из эмоций, витающих по маленькой комнате библиотеки.
Остановил недвижимый взгляд на его лице. Ты бы не использовал все возможности, все самые ничтожные шансы?
- Она все равно уйдет, Андрес. - Говорил он тихо, почти гипнотически проникновенно. - Не сама, так уведут силой. Они приняли решение.
- Это решение принял Ранцесс. Один за всех.
- Это ничего не меняет. Они уйдут. Ты можешь отпустить Целесс сейчас и попытаться успокоиться. Или же подвергнуть себя и окружающих опасности и все равно потерять ее.
Я резко подался вперед, но поморщился от боли. Откинулся на спинку, смотря на отца.
- Ты бы отпустил маму?
По его лицу пробежала тень. Он перевел взгляд на маму. Она сглотнула, выдыхая. Я видел, как задрожал ее подбородок. Глаза отца заблестели от слез. Сам поморщился, отворачиваясь. Как вы можете? Как можете так мучить друг друга?
- Отпустил. - Прошептал он, не отводя от мамы глаз.
Я вздрогнул, почувствовав, как Карел встала. Обогнула диван, тихо закрыла за собой дверь.
- Мне надо в Мертвые горы… - Проговорил я тихо. - Если я могу сделать еще хоть что-то, я это сделаю.
Мама обернулась. Кивнула, чуть улыбнулась. По ее щеке скатилась слезинка. Поднявшись, я дотронулся до ее плеча и вышел. Горло сжимали раскаленные щипцы, челюсти сводило от напряжения.
- Какая самая дальняя от Зальцестера точка, куда у тебя открыт портал? - Карел сидела на белых ступенях у входа в дом. Я облокотился о колонну, вспоминая. Я, особо, нигде и не был. Достав из кармана осветительную пластинку, а за ней и свой иллюзор с библиотекой - подарок отца - я вызвал глобус. Минуты две искал город у границы Объединенных земель, до которого дошел из степи днями раньше. Тыкнул в него пальцем. Карел поднялась со ступеней.
- Не плохо. Мертвые горы - здесь.
- Сколько до них?
Повернувшись к Торусу, она подала ему знак. Водитель пошел к нам. Минут пять они соображали.
- Как далеко ты можешь перемещаться своими некреациновыми порталами?
- Несколько километров. Дальше не пробовал. Если слишком далеко, я не могу представить себе поверхность. Не достаю взглядом…
- Сколько за день? По глобусу. Примерно так… - Карел провела кривую линию между городом и горами. Я приблизил карту настолько, чтобы видеть деревушку, которую посещал в степи. Правда, я не был уверен, которая из нескольких на карте была именно той. Но расстояние от ближайшей деревни и до города - приблизительно оценить было можно.
- Пару недель - точно. Это если не спать…
Карел тряхнула головой.
- У нас выходит чуть быстрее. Договаривайтесь о цене.
Наблюдая за псионичкой, возвращающейся к цинну, я легонько вздохнул. Перевел взгляд на водителя. Вопросительно кивнул. Вопрос цены передо мной не стоял. Торус это понимал.
14
Через десять дней пути мы пробирались по узкой дороге сквозь заросли джунглей. Непонятно откуда взявшаяся мошкара тонко звенела внутри цинна. Я же был готов зубами вгрызаться в переломанную руку.
Каждый вечер, когда на незнакомую дорогу опускалась глубокая непроглядная тьма, я доставал отодранную от цинна Торуса осветительную пластинку и иллюзор. Что-то изменилось в маме, но я не мог понять что именно. Притом, что мой мир готов был рухнуть - она с каждым днем становилась все более спокойной и свежей. До Целесс же я достучаться не мог.
- Впереди будут пустоши. Там практически никто не живет. Нужно запастись теплой одеждой. - Предупредила Карел.
То, что в горы нам придется идти пешком, я уже знал. Торус собирался отоспаться во время нашего отсутствия за все время пути. Я не был уверен, что вернусь… По крайней мере вместе с Карел и тем же путем. Самым сложным, по моим ожиданиям, было найти ту тропу, о которой упоминал отец. Они с мамой обещали помочь отыскать ее. Нужно было лишь немного перенастроить иллюзор. Этим я и занимался оставшиеся дни. Одной рукой это делать было не очень удобно. Карел помогала, чем могла.
Мама упоминала о магических и псионических щитах, оберегающих пещеру. Тогда с ними были Тальцус и Ахельцесс - лучшую пробивную единицу через все возможные щиты было сложно представить. Сможем ли мы с Карел подойти к пещере? Придется постараться. Для меня дороги назад не было. Только вперед. Если я застану там Ранцесса - у меня будет мизерный шанс. Возможно, он поймет? Если в пещере еще есть тот артефакт… хотя бы то, что от него могло остаться за эти годы - шансов будет больше.
Закупившись провиантом и теплой одеждой в последнем городке перед горами, через двое суток мы приблизились к подножию гор. Когда Карел сказала "пустоши", я представил себе степь. Она до сих пор то и дело поднималась перед внутренним взором. Просыпаясь по утрам, я иногда удивлялся людям и деревьям вокруг. В городах находиться было тяжело. Яркие эмоции и чувства давили со всех сторон так сильно, что я старался не задерживаться среди скоплений масс людей надолго. Открывшиеся же пустоши озадачили меня. На стелящейся у подножия Мертвых гор равнине не росло и травинки. Изредка из серой как пепел земли торчал какой-нибудь дохленький жалкий кустик. Почва хрустела под ногами, чуть ли не поскрипывая. Поверить в возможность того, что под ногами километры вокруг на самом деле лежала зола - было невозможно. Но то, что вокруг не задерживалась надолго ни одна живая душа - казалось закономерным. Здесь не чем было жить…
Мы медленно ползли мимо пологого подножия. Карел держала в руках иллюзор. Я вглядывался в серые камни с редкими порослями полуживого кустарника поверх ее плеча.
- Кажется, там. Видишь выступ слишком правильной прямоугольной формы? - Подал голос отец.
Я подался вперед. Не вижу я ничего…
- Да! Вон! - Вытянула руку Карел. Я проследил за ее пальцем. Что же в нем правильного и прямоугольного? - Давай туда.
Торус прибавил скорости, вздыхая. Держать этот агрегат на скорости было намного проще. Положив иллюзор на сидение, Карел спрыгнула на землю. Пошла вперед. Несколько минут осматривалась. В конце концов, развернулась, крича:
- Тут есть намек на тропу. Ты уверен?
- Я был тут единственный раз в жизни. И ты прекрасно знаешь как у меня с топографией… - Ответил отец. Карел, конечно, не могла его слышать.
- Вроде тут. - Услышал я голос мамы.
- Тут, так тут. Завтра свяжусь.
- Будь осторожен, сынок. - Сказала мама, и я потянулся к иллюзору. Карел возвращалась к цинну, зябко потирая плечи.
- Ты уверен, что хождение босяком по снегу прибавит тебе здоровья? - Посмотрела Карел на мои ноги.
- У меня ноги так же как у тебя руки…
- Им холодно… - Улыбнулась она, демонстративно сжимая ладони в кулаки передо мной. Усмехнувшись, я вылез из цинна. Ее безуспешные попытки отвлечь меня становились все жальче. Я чувствовал приближение неотвратимого. Нутром чувствовал. Как Карел терпела меня последние дни, было просто удивительным. Попрощавшись с Торусом, я натянул телогрейку. К вечеру Карел накинула капюшон. Я натянул шапку. Найти в последней деревне теплую одежду на меня получилось с трудом. О том, чтобы застегнуть найденный тулуп - речи не было. Рука все еще висела в своем медицинском каркасе на перевязи. Придерживая правой рукой левый край безразмерной одежи, я шел и смотрел в спину псионичке.
Вокруг клубились обрывочные всполохи незнакомой энергии. В ней не было и намека на преобразованные стихии. Она не была псионической - той, что я чувствовал последние два года. Что-то ужасающе чужеродное самому моему существу мага ощущалось вокруг. И от этой чужеродности становилось страшно. С каждым шагом атмосфера становилось все более гнетущей. Когда стремительно начало темнеть, Карел натянула палатку. Наблюдая за ней, мне казалось, что она занимается палатками каждый день. Поужинав, мы забрались внутрь и затянули края. Согреть воздух внутри четких рамок было задачей первокурсника. Но сразу как изо рта перестал идти пар - стало некомфортно жарко.
- Как рука?
Я обернулся, соображая.
- Да, давай ты туда. Лучше если твои локти во сне будут пихать меня в здоровую сторону…
Карел засмеялась, перебираясь. Через несколько минут мы уже успокоились, слушая ветер за тканью палатки.
- Ты чувствуешь кого-нибудь наверху? - Спросил я, потеряв надежду уловить чье-нибудь присутствие на горе.
- Нет. Вообще ничего не чувствую. Тут жуть такая…
- Жуть? - Усмехнулся я. - Я то думаю, как обозвать эту энергию… Пусть будет жуть.
- Это словечко твоего отца.
- Я так и подумал.
Его окружение отличается особым языком. Поговорив с человеком полчаса, можно было понять, знаком ли он с отцом или нет.
Карел засмеялась, поворачиваясь на бок. Сколько еще времени она будет засыпать с мыслями о нем? Смогу ли я когда-нибудь не думать о Целесс? Я уснул, прижав к себе сломанную руку. Постоянно казалось, что в ней что-нибудь куда-нибудь съедет.
- Эй.
Похоже, я уже привык просыпаться от ее голоса и прикосновения к плечу. По крайней мере, не вздрагивал, озираясь вокруг. Обнял руку, вставая. Карел выбиралась наружу, впустив в палатку свежий морозный воздух.
- Зажги это. - Наклонилась ко мне с пучком веток. Я улыбнулся, выполняя просьбу.
Чашечка чего-нибудь горячего совсем не помешала бы. Выползя из палатки, я осмотрелся. Узкий пандус спереди, чуть более широкий сзади. Палатка где-то между ними на выступе. До края - два метра. Карел кинула короткий взгляд.
- Скоро по снегу пойдем.
Я сел на корточки напротив. Подняв взгляд, псионичка засмеялась. Протянула руку к моим волосам. Тряхнув головой, я отстранился и одел шапку. Через четверть часа мы выдвинулись с площадки.
Шли молча. Если бы можно было предположить отсутствие ветра, шумящего в ушах и задувающего в открытый рот, говорить все равно было бы тяжело.
- Поставь щит, Андрес! О чем ты думаешь? - Обернулась Карел, и я вздрогнул. Перебрал в голове несколько вариантов, выполняя просьбу. Стало тише и теплее. Гора, будто, вздохнула от разочарования. Сверху и со всех сторон лился свет, рассеянный туманным небом. Ноги гудели от непривычки, в груди болезненным маятником колотилось сердце.
- Саша рассказывал, что на этой горе люди скидывают маски. - Обернулась женщина через плечо. Дыхание сбилось, речь прерывалась.
Я поднял взгляд к ее лицу. Промолчал. Внутри нарастало волнение. Саша рассказывал… Обернулся через плечо, вниз. Если это путь к концу, что я оставил? Память Целесс на несколько лет вперед. Обиду и унижение Тайрен. Любовь и потери мамы и отца. Даже, ни с кем не дружил. Расшифровал книгу Кам Ин Зара. Пробежаля рысью по школе, Зальцестеру, жизни менее десятка людей. Мне семнадцать… И я не хочу без тебя жить.
- Я обидел Тайрен… - Проговорил я тихо, но Карел обернулась. Засмеялась звонко, шумно, грубо.
- Мальчик… - Воскликнула и замолчала. Я остановился.
- Как ты можешь быть такой заботливой… доброй со мной?
Она засмеялась еще громче. Щит уберегал от ветра и шума. Карел будто вспыхнула, горя самым простым и банальным, но оттого не менее ярким - светом.
- Я объясню. Остановись на мгновение.
Я замер.
- Остановись. - Выдохнула она тяжело, улыбаясь. Ладонь легла мне на грудь поверх перевязи. - Ты, мальчик, - ее улыбка сверкала белозубо и агрессивно. - Ты подарил моей сестре не только боль унижения и обиду. Ты подарил ей то, что Саша так и не осмелился подарить мне. Ты - сын мужчины, которого я люблю и женщины, которую уважаю. Ты человечек, которому я могупомочь! А значит - помогу. Ты воплощение человека, которого я восемнадцать лет назад не уберегла. Я задолжала тебе Андрес. Как минимум - жизнь. Тайрен не винит тебя ни в чем, мальчик. И, даже если бы винила - мы все же разные люди.
Развернувшись, она пошла дальше. Этот внезапный шмоток откровения выбил из равновесия. Мысли уносились ввысь. Внутри же чувствовалась пустота, клубящаяся незнакомой энергией. Что движет мной? Зачем я иду вперед, зная наверняка, что не успею и не смогу помешать.? Зачем все эти глупые попытки? Зачем продление этой пытки? Я - лишь один из миллионов маленьких людей. Она - одна из расы высших ланитов. Она уйдет…
Я задавал себе десятки вопросов, тут же отвечая на них в немой тоске. Быть уверенным, что сделал все что мог. Возможно, увидеть в последний раз. Встретиться взглядом, дотронуться.
Мы продолжали путь в тишине. Я слышал дыхание псионички впереди. Вечером, когда Карел ставила палатку, я видел сгибающую ее усталость. Короткие взгляды, понять которые не мог. Звуки, вырывающиеся из груди. Она плакала. Недоуменно и без права наблюдать - я понимал это. Не глазами, не горлом - душой - она плакала. Будто лавина срывалась с вершины ее существа, накрывая с головой. Осознавала ли она сама, что плачет? От ее боли собственная боль становилась слабее. Вот почему мама позволяла им быть рядом. Вот почему… Я глотал эмоции, стараясь не смотреть на нее. Лишь с опустившимися на палатку сумерками, я сжал челюсти и отвернулся.
- Это было сумасшествием, мальчик… - Шептала она и я хотел зажать уши руками. - Иногда казалось, что он готов покончить с собой: утопиться в море или ванне, пригнуть с башни, с летуна… Он умирал и возрождался от одной ее мысли. Я не верила, что люди могут так мучить друг друга. Он дышал ею. Страдал ею. Жил ее взглядами, обонял ее сон… Мы с Тайрен были просто рядом. Вмешаться в их отношения было невозможно. Они выталкивали любого, кто вставал между ними, но сами при этом не могли соприкоснуться. Марго уже носила тебя… Ты думаешь, после того, что мы с сестрой наблюдали, твоя любовь к ней может казаться неестественной и извращенной?! Скорее, это закономерно. Мы не могли не любить его, не могли не жалеть ее… Лишь годы спустя Тайрен отошла на второй план, понимая насколько важен он для меня. Твоя мать терпела нас все время. Ненавидела, терпела и прощала. Она не была бы собой, мальчик. Она могла вместить в себя понимание всего происходящего, простить все… Саша всегда оставался лишь ее. До Андры.
Я обернулся. Хватит…
- Я знала это давно… Когда Сартен еще был жив, я уже знала о знакомстве Андры с Сашей. Но она тоже мечтала о любви… Эрхарт Тиза спросил тогда, кто из нас троих хочет пообщаться с Бездной памяти. Сартен рассмеялся, Тайрен покачала головой. Я догнала его позже. Лишь я хотела узнать будущее. И он рассказал о "госте из другого мира". Он не обнадежил меня, рассказав о долгой взаимной любви и кучке детей. Его рассказ я постаралась поскорее забыть. Но вспомнила месяца через три после знакомства с Сашей. Он оказался первым, кому нужна была помощь ангелов, после того как мы с сестрой - разбитые и никому не нужные - застряли в Баэндаре. О каких-либо чувствах тогда не было и речи. Но тогда же я вспомнила об Андре. Мы были хорошо знакомы. Сартен любил племянницу. Тогда она уже не служила в Гильдии, держа лавку магических безделушек в Зальцестере. Не скажу, что мы столкнулись случайно. Я смеялась и плакала, рассказывая о знакомстве с Эрхарт Тизом. Соврала, что взамен утерянных в Баэндаре сил старик научил нас с Тайрен основам погружения в Бездну памяти. Она верила мне. В этом она походила на дядю. Если честно, я не ожидала, что она попытается что-то сделать с Сашей. Возможно, я перестаралась в красочности своего рассказа.
Карел вздохнула. Я представлял себе их рядом - Андру и Карел. Черное и белое.
- Я надеялась, что Андра пресечет все возможности для их общения. Но после Дня рождения Кларисс, она попыталась убить его. Возможно что-то произошло в тот вечер, у Кларисс. Я и предположить не могла, что Андре может прийти подобное в голову. Возможно, она сдалась уже тогда. И эта попытка - была следствием капитуляции. В общем, она исчезла на пятнадцать лет. На пятнадцать коротких лет, когда я, по словам Тиза, могла быть с Сашей. Марго знала… всегда знала. Зная непримиримость твоей матери, мне казалось, что я - это единственное в ее жизни, с чем она смирилась. А когда Саша зашел к Андре и между ними мгновенно закрутились отношения, я совершенно перестала понимать твою мать.
Я молчал, смотря на нее в темноте.
- Спи, Карел. Мне совершенно незачем это слушать…