- Давным-давно, - торк перевел взгляд на Ирила, - Старшие Расы пришли в Клевер именно через Пестик. Откуда они пришли, почему не вернулись обратно и что они оставили за спиной, сейчас не скажет, наверное, никто. Может, правители и знают, но я тебе не скажу - это точно. Суть в том, что в Пестике хальер столько, что силы любого мага увеличиваются неимоверно. С одной стороны, вроде бы счастье. Плохо ли иметь много силы? А с другой… - он усмехнулся, глядя на недоверчивое лицо Ирила. - Не веришь?
Ланья помотал головой. Он себе плохо представлял, где тут зло. Да если бы он имел хоть вполовину столько сил, сколько легендарные халь Клевера… Тот же Зеленый Принц или Принц Лианы зол-италь Сандель, например. Сидел бы он тут…
- Все хорошо в меру, - Тахор опять посерьезнел. - Когда ты поднимаешь чашку с водой, ты не задумываешься о силе, которую нужно на это потратить. Ты знаешь, сколько она весит, и тело делает все само. А теперь представь: ты берешь огромную кружку, полную воды, и несешь ко рту. А она пустая, да еще и сама невесомая… В лучшем случае ты смешно махнешь ею, а в худшем - получишь по зубам. Больно. Так яке и с хальер. Каждому халь здесь нужно сдерживаться постоянно. Ежеминутно. Чтобы не допустить катастрофы. И Старшие Расы ушли отсюда. В Лепестки. А Пестик остался. Для тех, кто не умеет работать с хальер. Для горячих голов, не нашедших себе места в обычной жизни Лепестков. Они назвали себя вольдами.
А?… - вскинул голову Ирил.
И для людей, - почти обвиняюще ткнул в него пальцем Тaxop. Вам в Огненном Лепестке не досталось вообще ничего, поэтому те крохи хальер, которые ты выцарапываешь из себя, здесь превращаются в то, что вы называете магией. Он опять замолчал, вглядываясь в отсвет утонувшего солнца. Молчал он долго, но Ирил не решился поторопить наставника. Наконец торк очнулся. Он пососал погасшую трубку, сплюнул и задумчиво потеребил боевой султан из волос, неизменно затянутый на темени.
- И все-таки что-то они здесь оставили, - задумчиво протянул он. - Территории что-то хранят. И океан хранит. А Твари охраняют.
Молчание.
- А халь здесь нет. И Старшие Расы договорились, что их здесь и не будет. Я не знаю, почему так произошло, мальчик, - он пристально взглянул на Ирила. - Но знаю, что Лепестки проверяют Пестик регулярно. И забирают отсюда всех халь.
- Куда? - вырвалось у Ирила.
- Куда-то, - пожал плечами торк. - К себе, наверное, куда еще.
- А людей? Тахор нахмурился:
- Про людей ничего не знаю. У меня не было знакомых халь из ваших. И не слышал я ничего про вас. Так что про людей - это ты сам выяснишь.
- Они придут за мной? - тихо спросил Ирил.
- Раньше я бы сказал, что мы еще глянем, кто кого… - он тяжело вздохнул.
Положительно, расстроенный Тахор - зрелище то еще. Можно сказать, забавное даже. Только не для Ирила. И не сейчас.
- Что-то случилось? - догадался наконец Ланья. Торк искоса посмотрел на него. Ирилу даже показалось,
что в глазах Тахора мелькнула отеческая усмешка, ему никак не свойственная, но она тут же и пропала.
- Случилось, - он сосредоточенно, даже слишком сосредоточенно, начал опять раскуривать трубку.
Ланья смотрел на него во все глаза, но Тахор не спешил продолжать. Подталкивать же наставника было несколько… неправильно. Этому Ирил выучился хорошо. "Вообще, удобная вещь, эта трубка, - подосадовал изнывающий Ланья. - Когда на военном совете, например, сказать нечего, хватаешься за нее - и давай раскуривать. Глядишь, чего и придумается или другой кто-то выступит. То-то торки чуть что - сразу за курево хватаются". Тахор, наконец, справился со своей трубкой. Но когда он поднял глаза, Ирилу вдруг непонятно почему захотелось, чтобы он покурил еще немного. Или много. Что-то странное глянуло на него из глаз торка. Странное и страшное.
- Случилось, сынок, - Ирил вздрогнул. Никогда раньше Тахор не называл его "сынок". Как угодно ласково или одобрительно, но не "сынок".-Война случилась. Люди с аталь сцепились.
Ланья нахмурился, не понимая. Воина. В Клевере. Ну и что? А они-то тут при чем?
- Что самое интересное, - невольно хмыкнул не увидевший его гримасы торк, - люди аталь-то давят. По всему Зеленому Лепестку проходятся.
Он повертел недоверчиво головой и тут увидел сведенные брови Ирила.
- Что непонятно?
- А мы-то при чем? - высказал свои сомнения вслух Ланья. - Кто-то где-то в Клевере воюет, нам-то до этого какое дело?
- Люди воюют с аталь, - терпеливо, как ребенку, начал объяснять Тахор. Ирил уже знал эту манеру учителя: теперь надо очень внимательно слушать и лучше сразу все понимать, Тахор плохо относился к дополнительным вопросам. - У аталь магия, у людей - нет. Но зато у них много-много всяких штук интересных, для смертоубийства предназначенных.
Взгляд торка загорелся. Ирил ни секунды не сомневался, что Тахору глубоко наплевать, кто там в Зеленом Лепестке победит. Его, как и любого торка, занимал сам процесс.
- На мой взгляд, силы равны, - продолжал Тахор. - Но тут, как раз в самый разгар заварушки, выясняется, что есть Пестик, где люди тоже могут использовать хальер. Причем гораздо эффективнее, чем сами аталь. И они тут есть.
- Кто "они"? - не понял Ирил.
- Люди, - Тахор все еще говорил тихо, но чувствовалось, что это край. С уточняющими вопросами пора заканчивать.
- Ага, - глубокомысленно согласился с ним Ирил. - А я тут при чем?
- Ты - человек, - очень медленно и очень ровно проговорил торк.
Ланья сжался - сейчас рванет. Но не задать следующий вопрос он не мог:
- А при чем я к Огненному Лепестку? Что аталь могут хотеть от меня?
Против обыкновения Тахор не сорвался:
- Ты - человек, и ты - халь, хоть и слабый. А значит, существует вероятность, что выступишь на стороне своих сородичей.
- Зачем? - изумился Ланья. - Зачем мне воевать с Зеленым Лепестком? Что плохого мне сделали аталь?
- У войны свои законы, мальчик, - немного грустно сказал Тахор, - вопросы "зачем" и "почему" хороши, когда вокруг мир и все хорошо. А когда случается такое, как сейчас, никто не станет разбираться, как ты относишься к аталь. Жизнь штука длинная и непредсказуемая - завтра не знаешь, что будет. Так что проще с самого начала убрать все, что мешает, и жить спокойно. А в таких игрушках, как война "раса на расу", - тут вообще все правила побоку. Ты уж поверь старому воину.
Он поежился, словно вспомнив что-то неприятное, и замолчал.
Ночь уже давно победила слабый отсвет уснувшего солнца, и в наступившей темноте контур сидящего торка угадывался еле-еле. Вместе с ним потихоньку пропадала и надежда Ирила.
- И что же мне теперь делать? - обреченно спросил он темноту.
- Нам, - поправила его темнота хриплым голосом наставника.
У Ланьи потеплело на душе. Тахор неожиданно поднялся на ноги одним движением. Легким и быстрым.
- Еще сильнее тренироваться, - каркнул он. - Готовься, сынок, дальше будет только хуже. Но одно тебе скажу: Тахора Гумануч-он никто до сих пор так и не смог закопать. И я планирую сохранить эту традицию. Ну и тебя немного научить тому же. А пока готовься много работать. И поменьше напоминай окружающим, что ты халь.
"Куда уж больше-то?" - простонал про себя Ирил. Но вслух этого не сказал, да и некому уже было. Учитель растворился в ночной темноте.
Глава 3
- Что видишь? - Сова ловким движением перевернула чашку с остатками доша на тарелку, подержала немного подняла.
- Клякса? - с сомнением протянул Ирил.
Они сидели в небольшой таверне почти в самом центре Хайара. Старик Ррадушит держал эту таверну уже невесть сколько лет, но дош в ней варили все так же вкусно. Вкуснее всех в Хайаре. То ли потому, что Ррадушит был глеммом, а глеммы всегда отличались способностями к варке разных зелий то ли дош он знал где покупать. А может, и потому, что все давным-давно знали, что самый вкусный дош - у Ррадушита. Знали - и все тут. Они с Совой всегда ходили сюда, чтобы посидеть, поболтать, когда Ирил выбирался в Хайар.
- Может, и клякса, - лукаво улыбнулась Сова. - Но хоть что-то она тебе напоминает?
Вообще- то ее звали не Сова, а Тилуи Неказке, обычное для Пестика человеческое имя, но еще в самом детстве ее отец всем и каждому рассказал, что его очаровательная дочка ну никак не желает спать по ночам, а днем ее не разбудишь. Дочку он любил без ума и придумывал ей кучу ласковых прозвищ, но запомнилось всем почему-то только одно. И уже давным-давно Тилуи никак по-другому не называли. Она не возражала. Ирил тоже. Тем более что она по-прежнему предпочитала дню ночь. Все их безумные прогулки и самые интересные приключения приходились именно на ночи. Ирил уже перешагнул подростковый период (и то сказать, не мальчик уже - восемнадцать месяцев дождей, сахашей, встретил), но определить свое отношение к Сове он до сих пор так и не мог. В отличие от большинства простых и податливых девчонок Хайара {в самом северном поселении, как и во всем остальном Пестике, консервативные взгляды Лепестков приживались с трудом), высокая статная Сова всяких там вольностей никому не позволяла. Не то чтобы она прилагала много усилий, чтобы отшивать воздыхателей, нет. Просто одного ее взгляда обычно хватало, чтобы любой подвыпивший (про трезвых и говорить не приходится) рыбак или вольд тут же понимал: тут ловить нечего. Ирил иногда даже завидовал: надо же так уметь. Хотя именно эта ее способность и заставляла его держаться на расстоянии. Иногда он об этом жалел. Улыбчивая большеглазая девчонка не раз и не два приходила к нему во сне, окутывая его облаком светлых волос, но наяву Ланья слишком дорожил отношениями со своим, чего уж там, единственным, другом, чтобы проверять, не изменится ли что-то между ними, если…
Занятия с Тахором, темп жизни, да и удаленность их дома от Хайара никак не способствовали большому количеству друзей. В город Ирил выбирался редко, дома дел хватало, а мать с наставником и не старались найти ему друзей. Не потому, что не любили или им было наплевать на мальчишку, а потому, что, в дополнение к способностям к хальер, которые они старались прятать как могли, еще по совету Са-Сефары, с годами у Ирила появилась еще одна новая не радующая черта. Вспышки неконтролируемого гнева приходили внезапно и мгновенно. Ирил и сам не мог сказать, что в следующий раз вызовет его неудовольствие, но, когда это случалось, рядом было лучше не находиться. Единственным человеком, на которого он и помыслить не мог поднять руку, была мать. Всем остальным лучше было прятаться. Ланья бросался даже на Тахора. На того, к счастью, бросаться было бессмысленно - как водой из чашки на гранитную скалу плескать, но все равно… Хорошо еще, что торк никогда не расставался со своими амулетами, блокирующими хальер, торки мастера на такие штуки: Ланья и магию пускал в дело, не задумываясь.
Ирил был бит наставником не раз и не два. Без толку. Тахор пытался научить его боевому самоконтролю, как принято у торков. Бесполезно. Вбивал сдержанность на уровне рефлексов - не работало. Упрямый торк попыток не бросил, но добился лишь того, что Ирил стал внешне похож на типичного представителя высшего дворянства аталь - халиона. Бесстрастный презрительный правитель Ветви, не больше и не меньше. Тем страшнее на фоне его бесстрастия смотрелись вспышки ярости.
А вторым человеком в жизни Ирила, на которого его вспышки не распространялись никак и никогда, стала именно Сова. Нельзя сказать, что в ее присутствии он становился спокоен, как дас, морской моллюск, живущий всю жизнь на одном месте. Срывался он еще как, но Сова могла совершенно спокойно ходить перед его носом и указывать ему, что делать. И Ирил слушался. Сам изумлялся, но слушался. Для его гнева Совы не существовало.
Ирил запутался взглядом в облаке волос Совы, поддавшись воспоминаниям, и пропустил очередной вопрос.
- Ты что, меня не слушаешь? - Маленький кулачок больно врезался в бок.
- Ох, - вернулся на землю Ланья, - слушаю, конечно.
- Если медленно поворачивать, что видишь?
Ирил поднял брови домиком и виновато сдался:
- Дош разлитый.
- Эх ты, приземленная твоя душа, - махнула рукой Сова.
Она озорно улыбнулась, воровато оглянулась по сторонам и поманила Ланью пальцем:
- А теперь смотри…
Ирил честно уставился на блюдце. Разлитые остатки доша (Сова уверяла, что этот ритуал до сих пор используется в Огненном Лепестке) честно покоились на белой поверхности. И вдруг…
- Ты что делаешь?
Капельки темной жидкости начали сползаться друг к другу, превращаясь в морду абарата-невидимки. Круглый глаз уставился на Ирила. Потом моргнул. Раз, другой.
- Стой, - Ирил схватил девушку за руку. - Не делай этого! Это же хальер!
- И что? Что я такого сделала? - Недоумения в огромных глазах Совы хватило бы на троих.
- Ты что, не знаешь, что аталь воюют с людьми? - Ирил не выпускал руку.
Сова оглянулась по сторонам с извиняющимся выражением лица. Мол, извините, не переживайте, ничего страшного, этот дурачок со мной,
- Знаю, Ирил, - преувеличенно спокойно проговорила она. - Это все знают. Они уже год воюют. Ты не переживай только так сильно.
Действительно, с момента того разговора с Тахором на берегу моря прошел почти год. Только-только закончился сводящий с ума своим мелким дождем очередной сахаш. Жизнь потихоньку входила в привычную колею, и Ирил бы успокоился, если бы не наставник. Тахор весь этот год не переставал твердить о нависшей над Ланьей угрозой. Пугал, упрашивал, убеждал, заставлял, ограничивал и все такое…
И Ланья поверил. Он и сам теперь все реже и реже трогал линии хальер, даже находясь в одиночестве.
- Ты что, не понимаешь, что, пока идет война, такие, как ты и я, - в опасности? - Не выпуская руки девушки, он наклонился над столом, поближе к розовому уху, полускрытому светлыми локонами. Это отвлекало, но Ирил держался - вопрос был серьезным.
- А что я делаю-то? - Сова приняла правила игры и тоже почти шептала. - Я же не такой сильный халь, как ты. Про хальер знает только отец и вот теперь ты. Хотела похвастаться. Я же ничего не меняю. Смотри, дош-то не двигается - это только ты видишь.
Она выпрямилась и гордо тряхнула волосами:
- Я называю это "хальер разума".
Хоть Ланье и стало тепло на душе от такого доверия, но наставления Тахора засели все-таки очень глубоко. Ирил тут же притянул ее обратно.
- Глупенькая, - зашептал он ей на ухо, впервые позволив себе такое обращение, - как говорит Тахор, нельзя быть чуть-чуть беременным. Или ты трогаешь линии хальер, когда делаешь вот эту свою штучку, или нет. А настоящий халь такое сразу почувствует. И тогда - конец.
- Да ну тебя с твоими предостережениями, - Сова высвободила руку. - Ты уж не перебирай с этими страхами. Кому я тут нужна…
- Кому нужна? - зашипел Ирил. - Да знаешь, сколько вокруг может ушей лишних виться?
Он хотел было объяснить ей все ясно и просто, как ему самому объяснял Тахор, но слова не складывались. У учителя все понятно выходило как-то само собой, а у Ирила почему-то получался скомканный бред. Выражение лица Совы яснее ясного говорило, что с риторикой у Ланьи проблемы. Она терпеливо слушала, готовясь вставить хоть слово, когда получится, но неожиданно в ее лице появилось еще что-то.
Ирил, уловив перемену, замолчал.
- О, голубки воркуют. Какая сцена, - раздался вдруг за спиной Ирила мелодичный голос.
Ланья скривился. Вот уж кого он сейчас никак не хотел видеть, так это Дамадика. Высокий изящный аталь, сын одного из Старших рыбачьих Команд, ремесло отца откровенно презирал, равно как и всех тех, кто им занимается. Он грезил Зеленым Лепестком, величием халь Ветвей и к вольдам относился как к неизбежному злу, с которым пока приходится мириться. Ходили слухи, что у него есть способности к хальер, но, в отличие от самого Ирила, его никто за этим занятием не видел. Что не мешало, впрочем, Дамадику вести себя как какому-нибудь зол-итану, внебрачному сыну правителя Ветви. Он преклонялся перед халь Зеленого Лепестка, подражая им во всем: в одежде, обуви, манерах. Он даже прическу носил, как настоящий халь (во всяком случае, так, как их описывали в Хайаре): длинные прямые волосы до лопаток. Это, по его мнению, должно было показывать его непричастность к простонародью. Плюс серьги в ушах - знак халь (то, что по серьге в каждом ухе - отличительный знак на-халь, высшего сословия магов Зеленого Лепестка, Дамадика не смущало нисколько). Для вольдов, ежедневно скачущих по Территориям и океану, такая красота - роскошь непозволительная, и Ирил откровенно сторонился бездельничающего балбеса. Тот платил ему тем же.
И все бы ничего, но все свое свободное время Дамадик посвящал если не следованию путем предков (читай: прихорашиванию и чтению якобы книг по хальер), то воинскому искусству. Во всяком случае, так, как он его понимал. В итоге получилась довольно агрессивная и презирающая всех и вся личность, остро нуждающаяся в общественном признании. К вольдам постарше он соваться не рисковал - тем и Твари из Территорий нипочем, куда уж там какому-то самоучке, а вот молодняку от него доставалось. Иногда сильно. Ланья до сих пор удавалось благополучно избегать конфликтов с ним. И во многом благодаря наставлениям Тахора. "Лучшая драка, мальчик, это та, которая не состоялась", - не уставал твердить тот. Вот и старался Ирил по мере сил не связываться с раздувающимся от собственной значимости аталь. Но сейчас, похоже, был не тот случай.
- Обсуждаете высший смысл хальер? - хихикнул за спиной Ланьи Дамадик. - Или придумываете, где бы совокупиться? Как думаешь, найдут местечко?
Судя по интонации, последний вопрос он задал своему вечному спутнику, Тунне, дубликату самого Дамадика. Только дубликату явно неудавшемуся и какому-то… бледному, что ли. Тот хрюкнул в ответ что-то неразборчивое. Обычно Дамадик не начинал беседу настолько по-хамски, но в этот раз его, видимо, кто-то сильно разозлил. Судя по всему, парочка искала, куда бы слить раздражение.
И тут до Ирила дошел смысл сказанного. Про него. И… Сову!!!
- Что?! Да я теб…
- Сидеть, - узкая рука легла на плечо и прижала Ланью к стулу.
При всей внешней хрупкости, в противостоянии "сила на силу" человеку против аталь ловить нечего. Любой представитель Старших Рас сильнее человека. Неведомый Творец при создании Клевера не только лишил людей магии, но и явно обделил физической силой. Так что в представлении Дамадика любой человек являл собой идеальную мишень. К молодецким забавам вольды относились терпимо, мол, пусть дети учатся постоять за себя. Так что, зная эту парочку, можно было не сомневаться, что трепка Ирилу обеспечена. Сову, скорее всего, не тронут, это тебе не Территории. За насилие над женщиной голову оторвут на счет "раз", а вот парню может не поздоровиться. Но это только если парня зовут не Ирил Ланья.
Мутная пелена начал заволакивать глаза Ирила, предрекая слепящую белизну той самой неконтролируемой ярости.
- Ирил, не надо, пожалуйста, - просящий голос Совы пробился через пелену.
Ирил моргнул. Не надо так не надо. Сова имела право просить.
- Че, обоссался? - Рука, лежащая на плече несильно (пока несильно) тряхнула его.