Вот за этим обедом Рус и вспомнил о давних задумках "универсальной защиты". Поделился соображениями с Андреем, тот горячо поддержал это начинание, идущее наперекор Воле богов в том виде, в котором ее преподносили в орденских школах. И в перерывах между заботой о мелиорации вверенной им части тирских посевов старые друзья приступили к реализации невозможного. Благо необходимые алхимические ингредиенты теперь всегда носили с собой, в пространственном кармане Андрея.
К сожалению (а для Руса – к счастью), зять Пиренгула не мог тратить свое время исключительно на помощь тестю. На плечах князя Руса Четвертого лежали Кушинар, который просто опасно было надолго оставлять без присмотра, и Этрусия, куда его, пасынка их бога – Френома, часто звали поприсутствовать то там то сям; хотя сам пасынок считал, что в царстве славных воинов он лично уже не требовался: Эрлан отлично справлялся с царской должностью, а "заветов" Рус написал лет на полста вперед. Орден Призывающих расправлял крылья – даже самые ярые противники нового подхода к воспитанию Духов соглашались с тем, что орденские ученики стали намного сильнее среднего воина Призывающего. Школьные жрецы-наставники только-только освоили Русов курс, который он им закончил начитывать еще полтора года назад, а учить их дальше – только портить. Пусть сначала эти знания дойдут до автоматизма. Страсти между грусситами и гросситами, периодически вспыхивая, все же сходили на нет. В общем, личное присутствие Руса в той большой северной стране требовалось исключительно на праздниках. А был еще и Кальварион, где его и боялись и боготворили как "побратима" Эледриаса и эксперта "по каганам", и где его всегда ждала любящая жена, которая, кстати, решилась-таки исполнить свою главную миссию – забеременела.
Когда Рус узнал об этом – задохнулся. Стал опасаться лишний раз потревожить жену, гордился своим скорым отцовством и толком не понимал чувств, которые при этом испытывает. Жалел Гелинию, придавленную грузом забот о собственном неустроенном княжестве, помогал, чем мог, уговаривал не принимать проблемы близко к сердцу. В спальне старался быть обходительным и, насколько получалось, нежным. Жаль, что из-за засухи и других своих дел ночевать в обнимку с женой удавалось редко.
Надо упомянуть еще и лесное царство Сильвалифирию, где Рус тоже время от времени появлялся. Так что Андрей в полях часто оставался один, и работа над "универсальной защитой" растянулась на целый год.
Дело было не только и не столько в вынужденных перерывах, а главным образом в той самой Воле богов, будь она неладна. Иначе за тысячелетия развития магии, тем более за последние пять сотен послесумрачных лет, когда доступные людям Силы богов возросли и обрели более-менее четкие законы, когда появились уникальные алхимические возможности, такой амулет давно бы создали. Собственно, какое-то подобие "универсальной защиты" и было придумано – это Знаки. Особые рисунки из алхимических эликсиров, наносимые магом на твердую поверхность под речитатив специальных молитв придавали вещам разные свойства: укрепляли материал, защищали от воздействия структур, усиливали проникающую способность и так далее. Еще в некоторые Знаки можно было добавить мини-структуры, например, "разрывающие" или "отравляющие". От последних Андрей чуть не погиб, но это старая история.
Рус на основе простейшей земной механики давно создал "отражатель" – хороший амулет для защиты от воздействия структурированной Силы. Атакующие структуры, попадая под воздействие этого артефакта, разрушались, а высвобождающаяся Сила как бы обтекала носителя амулета. Однако против немагического оружия "отражатель" был бессилен: Знак "стирался", а стрела продолжала свой смертоносный путь, даже не замедляясь. Диверсанты, защищенные от магических ударов, получали ранения, а то и гибли от обычного железа. Не так давно, перед тем самым разговором с Андреем, Рус, теперь уже на основе местной "пыльной стены", сделал амулет, защищающий любого человека (хоть склонного к Силе, хоть нет) от "честного" железа. И очень гордился тем, что сам поработал алхимиком, а не просил Андрея.
Если с необходимостью вручную активировать-деактивировать амулет еще можно было смириться (иначе ни попить, ни покушать), то неприятное открытие того, что оба вида защиты нейтрализовали друг друга, даже когда находились каждая в своем "камне", а не только при попытке их совмещения, казалось, рубило саму идею под корень.
– Чик! – разгорячился Андрей. – Я понимаю, ты – пасынок Френома, побратим Эледриаса, практически божественных кровей…
– Брось, Андрей! – раздраженно прервал его усталый Рус. – Что ты повторяешь разные глупости за простонародьем? С Френомом, каюсь, правда, но зачем разносить эти слухи о якобы побратимстве?
Он никому не рассказывал о своих "встречах" с Эледриасом и Эскулапом.
– Да что ты говоришь! – возмутился Андрей. – А кто боялся в пятно шагнуть? Кто заставил Грацию принять посвящение тогда еще нерожденному богу? Уж по крайней мере – не я! А откуда у тебя столько знаний о каганах и альганах? Я смирился, ни о чем тебя не расспрашиваю, но народу языки не привяжешь. Так что будешь побратимом! Радуйся, что хоть кровным братом тебя не считают, а могли бы… – Текущий выдохся и устало, даже со стариковским – явно напускным – кряхтением, сел на белесую траву, которая сухо захрустела под ним, словно выражая негодование. – Думай, Чик, у меня идей нет. Где твоя божественная наглость?
– Была да сплыла… – задумчиво ответил тоже успокоившийся друг. Лег на землю, привычно не замечая поднятой им пыли, так и норовящей пощекотать в носу, дабы вызвать сопливый чих. Стерпел. В руке появилась медная фляга, он с наслаждением сделал один глоток и предложил Андрею. Тот взял и попил от души, напоследок крякнув от удовольствия.
– Вспотеешь, Андрюша, – подколол друга Рус.
– А я – Текущий, вспотею – высохну. Ну не могу терпеть так, как ты – каменный. Приятно на жаре испить холодной водички, согласись. Словно божественный нектар по горлу льется…
– Кстати, фляжечку наполни, пожалуйста. Родничок похолоднее отрой.
– Сейчас, отдохну немного. Чуть до отката с тобой не дошел. Соленая ему, видите ли, вода пошла… а пресная еще глубже залегает, между прочим…
Андрей ворчал, чтобы не было скучно, а Рус размышлял.
Он уже пожалел, что взял за основу "пыльную стену" – чисто местное творение. Вроде разобрался в ней, изучил "от" и "до", а что-то упустил. И уже догадывался, что именно, – Волю. Исповедуя принцип "от добра добра не ищут", полностью положился на искусство местных магов. Сильно врос он в местный мирок, и это давало свои минусы. Земля забывалась, ее реалии становились все менее фундаментальными, а магия, с ее почти полной иррациональностью, уже воспринималась как норма. Рус постепенно терял то, чем и был силен – веру в неизменность мира, в его незыблемые объективные логичные законы. Раньше это мешало ему поверить в свою Волю, а теперь, когда он ее осознал и побывал на короткое время Богом, стало препятствием в обратном – внесении земных законов чисто технологичного, научного мира в местные магические Силы. Слишком близко он познакомился с магией и поверил в ее действенность почти так же, почти на том же бессознательном уровне, как верил прежде в обычные физические явления. Например, в закон всемирного тяготения, который, кстати, здесь пока что преодолеть не смогли. Люди не летали – ни как птицы, ни при помощи "ковров-самолетов". Даже маги-Пронзающие умели заставлять левитировать исключительно неодушевленные предметы. Стоило сесть на то же бревно человеку – и на пядь поднять не смогут. Самих себя от земли отрывать не получалось. Магистры Ревущие при помощи сложнейшей структуры могли совершать длинные прыжки. И это все! Ну, Хранящие наловчились подниматься на своих "лифтах". А где полет? Не встречалось еще на благословенной Гее такого явления. Слияние с Силой и перемещение могучих магов над поверхностью – не совсем то. В этом случае само тело "теряется". Да и перевелись те досумрачные мастера, теперь это умел один Рус. Возможно, и некоторые магистры, чтобы компенсировать потерю Звездных троп, тоже научились – Рус о том не ведал. Отиг точно пока не мог и, похоже, освоив "зыбучую яму", особо не стремился.
Андрей прервал вяло копошащиеся мысли друга:
– Может, бросим этот амулет к даркам!
– В смысле? – Рус удивился, сел и бросил на Андрея непонимающий взор. И чуть было не обманулся: лицо друга было непроницаемо серьезно, но где-то в глубине глаз плясали дарковы огоньки, которых "актер любительского театра" скрыть не смог. "Ну, черт Текущий! Зацепила тебя, зубрилу, эрудита задачка…" – довольно отметил Хранящий.
– А ты, Чик, вспомни историю. – Андрей говорил самым серьезным тоном. – После Сумерек случилась Война орденов. Из двадцати осталось девять: Пронзающие, Ревущие, Текущие, Пылающие, Хранящие, Светящие, Исцеляющие, которые не воевали, а также Родящие и Ищущие, которые сейчас сгинули. То есть осталось семь сильных магических сообществ… но речь пойдет о тех временах, когда было девять. Тогда маги решили и государства потеснить. Помнишь, чем все это кончилось? Большими потерями с обеих сторон и заключением всеобъемлющего клятвенного договора "Об основах доброй жизни между государями и склонными к Силе". Орденам предписывалось создавать практически независимые друг от друга отделения во всех странах и их фактическое подчинение владетелям этих стран…
– Ну, Андрей, мы-то с тобой знаем, что ордены все равно остались государствами в государстве. Царь не может управлять генералом…
– Правильно! Он может только просить. А ты слышал, чтобы хоть кто-нибудь отказывался? Я – нет. В армиях всех просвещенных стран есть разнарядка на орденских магов…
– Которые служат за деньги, которые царь или князь выплачивает ордену. Кроме того, при каждом уважающем себя ордене есть совершенно неподотчетная государю гвардия…
– Далеко не при каждом! Лооски да Пылающие скорее исключение…
– …которое подтверждает правило. Могут? Могут. И царь ничего не сделает… А, вообще, ты это к чему?
– А к тому я, разлюбезный мой Чик, что в ойкумене сложилась такая ситуация, какая сложилась… Дарки, Чик! Сбил меня с мысли своей гвардией… Во! Какое ни есть, но равновесие существует. А что мы пытаемся сделать сейчас, в довесок к твоему "отражателю"? Амулет "универсальной защиты"! – Торжественный тон подкрепился поднятым вверх пальцем и воспаленным взором. – Ни мечом меня не возьмешь, ни структурой! Я – не склонный к Силе, любого мага в землю втопчу и попляшу на его могиле! Чуешь, чем пахнет?
– А-а-а, вот ты о чем! Я думал – о чем-то серьезном. Да ничего с так называемым равновесием не случится: оно выгодно всем, и никто из царей и генералов и не подумают на него покуситься. Нашел о чем беспокоиться, тоже мне…
– А о чувствах магов ты подумал? – упрямо, явно играя, не сдавался Андрей. – Раньше они считали себя чуть ли не посланниками богов, теперь согласились быть "склонными к Силе", что тоже, по сути, высшее благоволение. Они же любого человечка могут скрутить! Не буквально, конечно, законы в большинстве стран соблюдаются, но сама эта мысль им душу греет…
– А теперь, стало быть, они не смогут чувствовать себя всемогущими… И дарки с ними! Меньше надо чваниться и строить из себя небожителей. Ну, хватит, Андрей, – сказал Рус, вставая. – Тебя я знаю, ты не такой, а поэтому… давай-ка работать.
– Эх, Чик, Чик, Френомов ты отпрыск. – Андрей медленно поднимался, усиленно кряхтя и хватаясь за поясницу. – Меня, старика, не жалеешь, как не жалеешь ты все мироздание. Почто Эребуса обидел, изверг? Лоос я тебе еще могу простить… а красотулек-лоосок – никогда! – Нарочито хромая, он подходил к невозмутимому Русу и продолжал дурачиться, говоря дребезжащим стариковским голосом: – Ты зачем "Ссору" устроил, громила? А каганы с альганами чем тебе, душегубу, не угодили? Законы свои в мире устанавливаешь, аки бог какой… – При этом, не глядя другу в глаза, так хитро косился исподлобья, что Русу почудилось, будто Андрей заглянул ему в душу. Пасынка Френома невольно передернуло: "У, черт артистичный! Все хочет, чтобы я признался. А я думал, он давно успокоился… Обломись, Андрюша! Ты выстроил мою биографию, ей и довольствуйся… Ха! А расскажи я сейчас правду, что я просто человек из немагического мира – это будет шагом назад… но надо когда-нибудь… с доказательствами… потом! Блин, влез в душу, артист… а о законах, которые, мол, я устанавливаю, хорошо, что напомнил… кажется…" – Додумать не успел, потому что провалился в "изумрудный омут" – андреевский аналог его "зыбучей ямы".
Выпрыгнули друзья у знакомого Русу городка Баламбор, возле которого состоялось генеральное сражение тирской армии против войск коалиции центральных стран. Тогда тиренцы победили, но и собственные потери оказались невосполнимыми. Вызванные Русом этруски подошли слишком поздно. Пять сотен он отправил в Кальварион, и с тех пор они занимаются сопровождением караванов, которые помогают кормить голодный Тир, другие пять сотен распределились вдоль тракта, по которому, согласно договору между Тиром и несколькими центральными странами, жители любых государств, в том числе и армейские части численностью не более сотни, могли свободно проходить в пятно и обратно.
Сражение прошло давно, а места вокруг мертвецки тихого наполовину опустевшего Баламбора выглядели гораздо хуже, чем во времена той знаменитой битвы. Карагуль, что в переводе и означает "сухость", наступала…
Глава 2
Рус зацепился за фразу Андрея: "Законы свои устанавливаешь", – и решил полностью отказаться от полюбившейся ему "пыльной стены". Чем плоха механика "отражателя"? Ничем! Он вспомнил о своей старой непоколебимой, пусть и наивной уверенности в абсолютном торжестве земного образования над местным "дикарством". Тщательно рассмотрел схему "отражателя": флюгер, поворачивающийся от источника Силы – точно так же, как реальная конструкция от ветра, на этой же оси закреплены "зонт" в сложенном виде и "парус", сидящий на открывающем-закрывающем "купол" рычаге. В зависимости от наличия или отсутствия потока Силы, "парус" приводит в действие рычаг, который в свою очередь распахивает "зонт", таким образом отсекая поток. Так как "чистая" Сила не имеет направления, то любой ее поток и есть структура. Просто как все гениальное. Конечно, и в астрале и в реальном мире вся эта конструкция, выполненная из нитей Силы, то есть структура, выглядит совершенно по-другому, но суть остается такой, какая была заложена создателем – Русом.
Разобрав и освежив в памяти схему, Рус вдруг понял, что это, собственно, и есть почти готовая структура "универсальной защиты". Обозвал себя нехорошими словами, самыми мягкими из которых были: "На фига я взялся огород городить с этой "пыльной стеной"? Хотел, как полегче, а получил, как всегда…" – и принялся добавлять в старую систему недостающие "детали". Если поток Силы он мысленно обозвал "ветром", то материальные объекты… тут он надолго задумался, на пару месяцев. Важны и масса и скорость приближения… В конце концов плюнул и назначил таким объектом горсть песка. Хранящий он или нет? Кучно летит – меч или копье, рассыпчато – стрела. Отлично! Песок тоже отклоняет флюгер, только его надо укрепить, чтобы не сломался от веса. В итоге, спустя еще десять месяцев, подверглась укреплению вся структура-конструкция. По ходу дела, вспомнив жалобу Леона, как его чуть не сожгло обычным перегретым воздухом из разрушенного "огненного шара", пришлось добавить и защиту от других физических факторов: жары, холода, давления, кратковременного отсутствия воздуха, которое опосредованно, не касаясь структуры "смерча", могли создавать Ревущие высоких рангов. В Русовом астрале "универсальная защита" наконец-то после многочисленных доработок стала действовать безупречно. Настал черед создания амулета и испытания в "реальности".
Однако после первой же серии ударов и обстрелов Андрей с Русом буквально взвыли: получился тот же самый "отражатель", с единственным отличием – для его функционирования требовалось больше Силы. Не воспринимал он физические объекты, хоть ты тресни!
– Должен работать, Андрей, должен! – ярился Рус. – Я в этом уверен, а значит, так и должно быть!
– Ты успокойся, Чик, охладись. Воля у тебя сильная, но ты не бог, а лишь пасынок бога… или сын?
– Да иди ты со своими сыновьями!
– Тогда тем более. Против Воли богов не пойдешь, на ней весь мир стоит.
– На них стоит, говоришь?! – взвился Рус. – Да это они на мире, на людской вере сидят!
Через несколько вдохов-выдохов Рус осознал свое явное преувеличение, мысленно попросил прощения у Величайшей и поправился:
– Ну, конечно, все взаимосвязано. И люди живут благодаря их Воле…
Андрей неодобрительно покачал головой. Хоть он и привык к богохульству друга, но все равно чувствовал себя в этот момент неуютно и молился всем богам, прося простить неразумного "пасынка могущественного, но излишне горячего Бога".
И вдруг во взоре Руса зажглось понимание. Черные зрачки наплыли на серую радужку и в глубине темного бездонного провала Андрей разглядел… что-то совершенно нечеловеческое. И почудился ему хохот, идущий из самых глубин. Он бы заледенел от ужаса, если бы в том смехе не различалось явное облегчение и ироничное веселье, словно говорящее: "Какой я был дурак!" Не успел Андрей испугаться за собственное здравомыслие, не успел усомниться в душевном здоровье друга, как глаза Руса приняли прежний обычный вид. Досадно качая головой, он снял с себя новоиспеченный амулет, отбросил в сторону и с присказкой: "Мир, говоришь, стоит… хм" – скомандовал:
– Ударь меня мечом!
Над ним засветилась непонятная слабая структура.
Андрей безразлично пожал плечами, материализовал в руке "Утреннюю росу" и несильно рубанул друга поперек живота. Каково же было его удивление, когда он, уже решив остановить меч, почувствовал, как клинок налетел на что-то упругое, сверкнувшее слабеньким желтым светом. Оторопевший Текущий поднял взгляд и увидел на лице Руса выражение полнейшего удовлетворения. Друг кивнул, сказав, казалось, одними глазами, но Андрей догадался: "Бей еще!" И он бил, и колол, и каждый раз меч отскакивал, будто налетал на прыгучую сеть, сплетенную из тягучих волокон какого-то южного дерева – любимое детское развлечение. Потом он обстреливал Руса из лука, подкрадывался с кинжалом и вонзал исподтишка… А теперь уже удивлялся Рус – на такое "подлое" применение оружия он не рассчитывал, но структура срабатывала идеально!
– Что это значит? – наконец-то спросил Андрей, когда друг изволил скомандовать "хватит", и они сели на землю.
Рус ответил не сразу. Видно было, что он, закрыв глаза и то хмурясь, то улыбаясь, словно разговаривал сам с собой. Хотя губы не шевелились. "А может, это… с самим?.. с отцом-отчимом?.." Внутри Текущего похолодело. Он невольно сглотнул.
– Нет, Андрей, – заговорил Рус сразу, как только открыл глаза, – это я с Духами. Рассуждал, так сказать. Я не понял… – и замолчал.
– Что не понял?
– А ни дарка я еще не понял! – неожиданно весело воскликнул Рус. Повернулся к другу, заговорщически подмигнул: – Давай амулет переделывать. Так… нет, совсем новый изумруд, чистейший, есть?
– Слушай, Чик, ты меня совсем запутал. У тебя с головой все в порядке? – Рус промолчал. – Кхм. Вообще-то мы столько трудов вложили и самый чистый, с самым упорядоченным строением, без обрывов, как ты изволил выражаться, камешек использовали. Если только алмаз попробовать… Ты что, саму структуру поменял?