- А если тебя прижмут?
- Отскочу и отдохну на островах в проливе. В прошлом году корабли Саморода на острове Олдерни отдыхали, там можно раны зализать, воды набрать и корабли починить.
- Это сколько же у тебя кораблей останется?
- "Святослав", "Перкуно", "Крес", "Яровит", "Йодс", "Паттоло", "Хайлибо", "Черный ворон" и "Каратель". Это боевые корабли, драккары и шнеккеры. А помимо того есть два нефа с катапультами.
- А воинов сколько?
- Девятьсот пятьдесят, не считая матросов на нефах, которые, если нет другого выхода, тоже могут сражаться.
Доброга снова задумался, а потом согласился со мной. Так ему проще. Есть, кому отвлечь католиков, а он пойдет дальше. Что касательно меня, то я тоже доволен. Планы в очередной раз изменились, на войне это обычное дело, и я считал, что справлюсь. Кроме того, под моим командованием остается только дисциплинированная дружина Рарога и ни с кем не надо делиться добычей, что взял, все мое…
Еще один день пролетел. Доброга продолжил движение вдоль французских берегов на запад, а я оставил в устье нефы и провел разведывательный рейд по Сене к Сент - Вандрилю. Попутно сжег несколько рыбацких деревушек и оставил свои метки, соколиную голову в языках пламени. Это для варогов и Роберта де Ге. Они должны знать, что я здесь.
Добравшись до Сент - Вандриля, небольшого городка на правом берегу Сены, я застал здесь основные силы католиков. На стенах воинов столько, что в глазах мельтешит, а в поле множество палаток и сотни костров. На первый взгляд католиков тысяч десять. По меркам средневековья настоящая армия, тягаться с которой не стоило. Поэтому моя эскадра пристала к левому берегу.
Ночью, перебравшись через реку, в лагерь католиков сходили разведчики, которые притащили языков. Пленники оказались рядовыми бойцами из нормандского ополчения, но ценную информацию дали. Дальше вверх по течению идти не стоило. Напротив Жюмьежа противник сооружает преграду для кораблей, топит заостренные стволы, которые легко могут пропороть днище любого нашего судна, и ставит баржи с большим количеством стрелков. Это для начала, а вскоре появятся брандеры.
Чего‑то подобного я ожидал и повернул обратно к морю. Кавалерия католиков последовала за нами и всадники так увлеклись погоней, что оказались в зоне досягаемости арбалетов. По моей команде два драккара быстро приблизились к берегу и с них в рыцарей полетели арбалетные болты. Мы смогли дать всего один залп, прежде чем всадники сбежали, но результат порадовал. Два десятка лошадей выбили и около десяти рыцарей прикончили, не считая раненых.
После этого католики стали осторожней, держались подальше, а мы выбрались в устье и здесь нас ожидал сюрприз. Рядом с нефами стояли еще два корабля, лодья Яромира Виславита и шнеккер гэлов, которым командовал Ранальд второй сын Сомерледа.
Яромир доложил о том, как провел зиму в Аргайле. Он наблюдал за тем, как живут гэлы, успел сходить с ними на остров Малл и даже повоевать с разбойниками. Заодно выбрал место под острог, который может стать нашим форпостом в тех краях, и сдружился с Ранальдом, таким же молодым забиякой, как и он. А по весне, получив от Сомерледа письмо, вместе со своим новым другом Яромир отправился в Ла - Манш. По пути они встретили эскадру Доброги, узнали, что я неподалеку, и прибыли в устье Сены.
В общем, Яромир путешествием доволен и, прочитав письмо Сомерледа, в котором не было ничего особо интересного, я отпустил Яромира и стал планировать нападение на католиков. Наверняка, они ждут, что я повторю попытку подъема вверх по Сене или попытаюсь ограбить один из приморских городков. Однако я нацелился на город Кан, который при Вильгельме Завоевателе был столицей Нормандского герцогства. Населенный пункт не очень большой, но богатый. Есть замок, аббатство и несколько монастырей. Город стоит на реке Орн примерно в пятнадцати километрах от моря и как цель подходил отлично. Пока католики караулят Сену можно прогуляться в другом направлении.
Сотники мое решение поддержали, и мы готовились покинуть устье Сены сразу, как только наступит ночь. Но в сумерках появился один из варогов, которого я отправлял с Робертом де Ге. Звали его Мороз, добрался он к нашим кораблям на утлой рыбацкой лодке и сообщил, что если начнется битва между варягами и войском католиков, королевские полки могут остаться в стороне. Только надо все заранее обговорить. А в остальном все наши договоренности в силе. Королю Людовику подставить Генриха Плантагенета и сбродные дружины других непокорных феодалов в радость, и я этому поверил. Пока есть за нами сила, которую государь франков может использовать в своих интересах, мы будем союзниками.
Отправив варога обратно к франкам, я еще раз все обдумал и похвалил себя за предусмотрительность. Связь с королем Франции есть и Сомерлед не против дружбы, глядишь, когда‑нибудь нам это поможет. Хорошо бы еще с Альмохадами в Испании задружить и с Рожером Сицилийским. Но они далеко и не факт, что станут сотрудничать с язычниками. Мусульмане люди Книги, как иудеи и христиане (Люди Писания, ахль аль - китаб). Как сказано: "Муса и Иса - пророки, идущие вслед за Авраамом, но они были раньше Мухаммада и их учения не такие совершенные как ислам". Поэтому для них язычник зачастую вообще не человек, особенно если сталкиваешься с фанатиками. А Рожер хитрец и католик, который в свое время активно поддерживал папу римского. Поэтому отправлять к ним послов не тороплюсь - они могут не вернуться. Иногда хочется рискнуть, послать пару варогов с билетом в один конец, но я себя сдерживаю и жду более удобного случая.
Наконец, флотилия направилась к устью реки Орн. Следуя вдоль береговой черты, на рассвете мы вошли в реку, надо отметить, не широкую, и стали высаживаться, а затем пошли в Кан. Варяги, пруссы, русичи и вароги быстрым шагом, за два с половиной часа, преодолели расстояние от моря до города, и мы ворвались в Кан, где нас никто не ждал. Кустарник перед стенами давно не вырубали, а городские ворота были открыты - глупость несусветная, и на улицах завязался бой.
Несмотря на удачный прорыв в город, развить успех сразу не удалось. В Кане оказалось много воинов, которые толпились на улицах, словно собирались куда‑то выступить, и сопротивлялись франки отчаянно. Рядом закричал молодой варог. Выпущенный из пращи камень попал ему в висок. Воин упал и меня это разозлило. Видимо, по той причине, что я давно не получал отпора и все у меня выходило относительно легко, без серьезных потерь.
- Хорояр! - я позвал главного телохранителя.
- Здесь! - он был рядом.
- Идем в бой!
Хорояру лезть в сражение не хотелось. Однако спорить со мной он не решился, есть моменты, когда не стоит это делать. После чего варяг начал созывать самых лучших бойцов.
взгляд зацепился за Яромира и его гэльского друга Ранальда, который хотел посмотреть, как варяги берут города, а заодно, конечно же, сам собирался клинком помахать, пограбить и набить корабль добычей.
- Вадим, разреши, мы с тобой пойдем? - попросил Яромир.
- Добро, - согласившись, я позвал Поято, который находился неподалеку: - Ратмирович!
Он посмотрел на меня, и я отдал приказ:
- Принимай командование войском!
- Слушаюсь! - прусс кивнул.
- За мной! - я вытащил меч, перекинул со спины на руку щит и бросился вперед.
Вокруг меня очень быстро собрался отряд из полусотни отборных головорезов, которые привыкли проливать кровь, и мы врубились в ряды противника. Мы оказались в гуще сражения. Меня вынесло вперед, и я сразу отбил два удара, а затем увидел первого противника, кряжистого бородатого мужика в кожаной броне и открытом круглом шлеме. Он замахнулся, в руке у него копье, но я был быстрее. Шагнул на него и ударил щитом в лицо. Медный умбон впечатался ему нос. Теперь он не опасен и, навалившись на щит, я толкнул его от себя, заставил отступить и подсек католику ногу.
Следующий противник. Молодой воин, одет хорошо, доспехов нет, в руке сабля. Чем‑то он напоминал пирата, какими их изображали в приключенческих романах. Но смелости ему явно не хватало. Его глаза, при виде меня, заметно расширились. Он боялся и я закричал:
- Убь - ю-ю!!!
Франк славянского языка не понимал, но смысл выкрика уловил и попытался отступить. Однако спрятаться за спинами других защитников города у него не получилось. Толпа не желала его пропускать, и он умер. Мой клинок вонзился ему в горло и ноги молодого "пирата" подломились.
В этот момент на мой щит обрушился сильный удар. Он отсушил руку и я хотел атаковать того, кто посмел поднять на меня оружие. Но не вышло. Опять всему виной давка.
Второй удар. В руке боль и тут ремень щита не выдержал. Кожа лопнула, и я сбросил щит с руки. После чего протиснулся немного вперед и на пути третий враг. Обычный воин. Может быть, городской стражник, который не успел натянуть броню. Левой рукой я схватил его за ворот рубахи, притянул к себе и ударил шлемом в лоб. Металл рассек кожу франка. Его лицо за секунду оказалось полностью залито кровью и это очень удобный момент, чтобы пронзить тело противника клинком. Только как, если не получается сдвинуться с места?
Сделав упор на правую ногу, левым плечом я толкнул его на толпу врагов и рванулся следом.
Наверное, я надавил на слабое место, потому что вместе с городским стражником вылетел из толпы. Свобода. Можно спокойно дышать и двигаться.
Потянув меч, который находился в толпе, я вытащил его, отшвырнул противника, который ничего не видел, и ударил его по голове. Четкий вертикальный удар снес ему часть черепа, и я обернулся.
Передо мной спины франков. Настоящая стена. А за ней мои воины, которые отстали.
- Ха! - на выдохе, я разрубил позвоночник ближайшему врагу.
- Сюда! - выкрикивая призыв варягам поторапливаться, рассек хребет другого франка.
- Рарог! - меч вошел под ребра еще одного противника.
Защитники города стали оборачиваться. Один даже попытался пырнуть меня широким мясницким тесаком. Однако я успел отскочить, прижался к стене двухэтажного здания и оказался один против трех. Франки ухмылялись. Они считали, что раз за ними численное превосходство, победа за ними. Вот только они ошибались. Я сам атаковал их, метнулся вперед и вонзил меч в толстого блондина. Клинок проник в тело легко и франк, еще не понимая, что уже умирает, с недоумением уставился на мое оружие, которое торчало из его живота. А потом он застонал и начал опускаться на колени.
Вытащив меч из тела, я обернулся и посмотрел на следующего противника. Неуверенно, он сделал шаг ко мне. Этот франк, увидев смерть, утратил боевой дух, и поплатился за это.
Быстро, словно змея, в длинном выпаде я рассек ему шею и отступил. Из горла потоком хлынула кровь, и франк попытался что‑то сказать. Не вышло. Из его рта вырвался большой красный пузырь, и я занялся третьим противником. Совсем еще мальчишка, наверное, ополченец, взмахнул топориком на длинном топорище, и я отбил его удар. А затем убил паренька. Шагнул мимо него, ударил в бок и сразу же вытащил клинок.
На то, чтобы разобраться с тройкой не самых умелых вояк ушло меньше минуты. За это время мои воины прорвали строй врага, окружили франков, прижали их к стенам и заборам, после чего стали убивать.
Я за этим наблюдать не стал. Дальше по улице защитники собирали новый отряд и даже попытались построить баррикаду. Только поздно они спохватились, мы были уже рядом.
Не сговариваясь, мы с Яромиром схватили пустую бочку, которая валялась на улице. Тяжелая и объемная, литров на двести. Но мы ее подняли, он правой рукой схватился, а я левой, а затем бросили бочку в толпу врагов.
Наш снаряд пролетел всего три метра, упал на франков и нарушил их строй. Появилась прореха, и мы в нее ворвались.
Удар вправо. Удар влево. Присел. Пропустил над головой тяжелую дубину и, поднимаясь, вонзил клинок в раскрытый рот жирного горожанина.
Клинок застрял в костях. Уперся ногой в туловище толстяка и потянул меч на себя. Вытащил его и метнулся за тело убитого горожанина. Мимо просвистел дротик, и я вломился в толпу. Левой рукой нанес удар кому‑то в челюсть, резко поднял меч и клинком посек лицо вражескому воину, тому самому, который метнул дротик. Рядом что‑то дикое и нечленораздельное орал Яромир, а неподалеку был Ранальд. За спиной Хорояр и вароги. Они кричали: "Рарог!" и ломились вслед за мной. Порыв был сильным. Мы действовали сообща, прикрывая друг друга, и результат был предсказуемым.
Снова мы разметали преграду из вражеских воинов. Вырвались на простор и оказались на небольшой городской площади рядом с каким‑то монастырем.
- Берегись! - один из телохранителей оттолкнул меня в сторону, я отступил, а он принял на щит стрелу.
На плоской крыше дома, который находился рядом, стояли лучники. Дверь в дом была закрыта, но выглядела она хлипко, доски побитые и старые.
Метнувшись к дому, я плечом выбил дверь, ворвался внутрь, осмотрелся и никого не увидел. Пусто. Впереди лесенка, которая вела на крышу, а в потолке люк.
Без долгих размышлений я поднялся по лестнице и выглянул из люка. Лучники были здесь и они не ожидали, что кто‑то из захватчиков так быстро проникнет в дом.
На крышу я выбирался с грохотом. Крышка люка выдала меня. Поэтому стрелки обернулись и один выстрелил.
Выронив меч, перекатом я ушел вправо. Вскочил на ноги, выхватил из ножен хорошо сбалансированный метательный клинок и метнул его в лучника. Расстояние плевое и я попал. Клинок вонзился ему точно в глаз. А второго стрелка сбросил с крыши ударом ноги. Он свалился вниз, упал на тротуар и его растерзали варяги. Наверное, стрелок успел кого‑то задеть.
Подобрав меч и вынув из тела лучника нож, я схватился за край плоской крыши, опустился и отпустил руки. Полет был недолгим. Всего пару метров до земли. После чего я опять оказался на улице. Противник отступал, и дружинники гнали франков по городу, словно охотничьи псы, которые преследуют зайцев. Организованного сопротивления больше не было, но кровь в моих жилах еще бурлила, ярость требовала выхода и, выбрав себе цель, вражеского воина в хорошей кольчуге и шлеме с серебряными насечками, я помчался за ним.
- Беги! - преследуя противника, кричал я ему вслед. - Беги, пока можешь!
Он бежал, а я продолжал погоню, перепрыгивал через трупы и огибал поваленные набок повозки. Вражеский воин должен был умереть, раз уж я за ним погнался и вскоре он выдохся.
Тяжело дыша, он остановился и обернулся. Меч в его руке подрагивал и он выдохнул:
- Ради Господа, оставь мне жизнь!
Я его понимал, ведовские способности со мной на всю оставшуюся жизнь, и в душе франка явственно чувствовалась обреченность. Он был сломлен и если сейчас предложить ему смену религии, отказ от имени и родины, противник это примет. Я чувствовал это неоднократно в душах тех людей, которых убивал. И в этот миг, как уже случалось раньше, пришла мысль, что можно брать пленных и как‑то их использовать. Но как? Простых трудяг и мастеров привозим на свой остров постоянно, а воинов стараемся не захватывать, ибо они, даже в цепях, опасны.
- Не убивай! - снова заговорил франк. - Не бери грех на душу! Отпусти! Ведь ты же можешь…
Договорить ему я не дал. Клинок вонзился противнику в горло, и он упал. После чего я обтер об его одежду клинок, и в голове мелькнула мысль:
"Нужно использовать римскую систему".
Сразу в голове вопросы:
"Причем здесь Рим? Какая римская система? К чему эта мысль?"
Мозг поворошил память и кое‑что выдал. В Риме, во времена его расцвета, императоры часто заменяли своих воинов пленными, которых разбивали на небольшие группы. Персов, сарматов, африканцев и сирийцев посылали воевать в Британию и Германию. А бриттов, скоттов, кельтов, галлов, иберов и германцев отправляли на Ближний Восток или в Африку. За службу римляне обещали им свободу, платили какие‑то деньги и таким образом выстраивали взаимоотношения с подневольными воинами, что количество побегов, мятежей и бунтов было в рамках разумного.
Поэтому нужно подумать. Можем мы использовать опыт канувшей в небытие империи? В принципе, можем. Пленных европейцев отправлять в колонии за океаном, если нужно. Пусть с местными дикарями воюют. Все равно сбежать не смогут.
Прогнав прочь мысли, которые не имели к захвату Кана прямого отношения, я плюнул на труп франка и оглянулся. Телохранители были рядом - они бежали за мной, когда я гнал недобитка. Отметил, что Хорояр с каждым днем тянет службу все лучше, и отправился в центр города, где в главной церкви заперлись многие жители.
Пока дошел, воины выбили дверь церкви и сломили сопротивление немногих воинов, которые успели сбежать. Город был под нашим полным контролем. Дальше грабеж и зачистка.
- Славная битва, вождь Вадим! - ко мне подбежал радостный Ранальд. - Я горд, что бился в одном строю с тобой!
- А я горд, что ты был рядом, - ответил я, а затем хлопнул его по плечу и добавил: - Славный сын у Сомерледа.
Юноша расплылся в улыбке, кивнул и отошел, а я стал принимать доклады сотников. На реке обнаружили кнорр с грузом сукна. Он вошел в Орн несколько дней назад, спрятался от нашего флота и все равно попался. Хорошая добыча. Еще один корабль в наш флот, а груз продадим.
В церкви обнаружены люди знатного происхождения. В основном жены баронов и рыцарей, а так же их дети. Что делать? Пока мы возле берегов Нормандии, можем держать пленных в трюме кнорра. Возможно, родственники захотят их выкупить.
Поймали местного графа. Он собирал армию, которая должна была присоединиться к войскам Генриха Плантагенета, но не успел выступить, ибо мы атаковали город раньше.
В одном из домов обнаружили рабов и среди них три смуглых человека с белыми полотенцами, которые обмотаны вокруг головы. Выяснилось, что это пленники, привезенные рыцарями с юга Испании. Твердятов спрашивал - убить их или дать рабам свободу? Я ответил - европейских рабов отпускать, пусть бегут в леса и воюют против своих господ, если есть сила и они готовы драться, а рабов из Испании возьмем с собой. Когда будет время, пообщаюсь с ними. Возможно, узнаю что‑то интересное…
В общем, очередной налет прошел в лучших традициях варягов и викингов. В Кане мы пробыли сутки и отступили из него на следующий день, после доклада разведчиков, которые предупредили о появлении врага.
Глава 13
Нормандия. Весна 6659 С. М.З. Х.
Конец весны. С того дня, как был ограблен Кан, прошло три недели и мои корабли, пережидая налетевший из океана шторм, находились на берегу. Дружина высадилась вблизи покинутого католиками городка Фекам и разбила укрепленный лагерь. Место неплохое, дорога одна, и на ней была выстроена засека. Так что если противник попробует нас атаковать, он умоется кровью. Но вряд ли католики успеют стянуть к Фекаму хотя бы пару тысяч воинов. Уже завтра шторм закончится, и мы снова выйдем в море, а основные силы франков находятся возле города Кормейль, который был ограблен нами два дня назад.