- Тогда, дружище, почему ты пришел сюда, когда был в полной безопасности в Перрикоде?
- Ну, во-первых, в Перрикоде совсем не безопасно. Легионы Оссии взяли его месяц назад. А во-вторых, - Гарн кивнул на Фазада, который все еще сидел на Туче, - дай парнишке рассказать свою историю, и ты все поймешь.
Валанс взглянул на странного мальчика, который за все это время не произнес ни одного слова.
Мальчик медленно спустился с коня, ласково потрепав его по холке, потом повернулся к Валансу.
- Тралл уничтожен, Фаран Гатон сбежал.
- Откуда ты знаешь все это? - Валанс внезапно стал предельно серьезным и побледнел, несмотря на загар.
Фазад не обратил внимания на внезапное изменение в старом воине и вернул ему не менее серьезный взгляд. - Потому что я видел все это своими собственными глазами: с того времени я путешествую по всем странам в поисках того места, где мои новости были бы встречены с радостью.
- Тогда, парень, ты правильно сделал, что приехал сюда, в последнее место, где Огонь еще горит.
- Он горит, но это не надолго, Сержант. Тьма идет.
Валанс повернулся к Тарну, заинтригованный. - Он имеет в виду вампиров, дружище, - объяснил сенешаль. - Они заполнили всю Суррению, Перрикод пал. И еще хуже, за нами через Лес Дарвиш шел целый легион. Но, конечно, здесь их нет совсем?
Сержант печально покачал головой, взглянув на темные улицы. - Ах, мой старый друг, поэтому ты и пришел сюда? Ты веришь, что в Галасте будешь в безопасности? Увы, в наше время от них нигде не спрячешься. Сколько же времени они у нас? Год или что-то в этом роде. Как раз тогда ночная стража начала находить на улицах высосанные до суха трупы. Никто не знает как, но Живые Мертвецы появились здесь. Каждый человек начал подозревать соседей, и даже своих домашних, по ночам все запирались, и только под светом солнца доверяли друг другу. Многие убежали в горы. Ночью весь город вымирает, двери закрыты на двойные замки, ничто не шевелится. Но Червь везде - даже в умах и в сердцах людей. Но что мне говорить об этом тебе - тебе, который все это видел сам.
- Они здесь?
Валанс кивнул. - Даже здесь.
- Сколько?
Валена тряхнул головой. - Кто знает? Может быть дюжина, может быть сотня, или даже больше. А теперь ты еще говоришь мне о легионе, который преследует вас. А здесь, против него, только пять неполных рот.
Фазад все это время молчал, и, скорее всего, даже не слышал разговор двух старых солдат. Но тут он внезапно заговорил опять. - Так начиналось и Тралле. Сначала пошли слухи, что в катакомбах под городом объявились вампиры, потом начали исчезать люди, всех охватила паника, вот тут и появилась армия немертвых. Где мухи, там и черви, и в миллион раз больше.
Фазад не отводил глаз от лица Валанса. - Возможно ты не можешь понять, как мальчик может помнить о делах, произошедших семь лет назад, но я достаточно слышал после того, когда уже был рабом: наши завоеватели хвастались своими подвигами. Да и я сам кое-что помню о том, что было после битвы.
- А что произошло тогда? - спросил Валанс, но по его лицу было видно, что он пожалел о своем вопросе еще до того, как договорил.
Слишком поздно: кривая улыбка перекосила лицо Фазада. - Я слышал, что мудрецы говорят, будто дети забывают. Что годы лечат наши нежные умы. Это не про меня, Сержант. Я видел как самых дорогих мне людей убивали прямо перед моими глазами, а других кусали, и они превращались в Живых Мертвецов. Вместе с моей няней мы бежали через наш дворец, но немертвые почуяли нас, Я бы умер или сам стал вампиром, если бы моя няня не спрятала меня под своими юбками, и не сказала ни слова, когда они убивали ее. Ее кровь спасла меня, потому же даже вампиры с их сверхчувствительным нюхом не учуяли меня, живого ребенка, в ее окровавленных лохмотьях. А на следующее утро меня нашли смертные солдаты Исса и продали в рабство. Так я уцелел.
Кровь опять отхлынула от красного лица Валанса. - Как ты помнишь это, ты, который был совсем крохой? - прошептал он.
Но Фазад опять погрузился в свою обычную задумчивость и мог бы простоять так всю ночь, пока бы окончательно не замерз, но Гарн, подчеркнуто демонстрировавший хорошее настроение, вернул его к действительности.
- Пошли, - сказал он, - и оставим все призраки прошлого позади. Фаран потерпел поражение - разве одного этого не достаточно, чтобы поднять настроение? Валанс, веди нас во дворец, чтобы мы могли поговорить с королевой.
- Конечно, - ответил сержант. - Но берегись, королева никому не давала аудиенции с тех пор, как убили ее мужа.
- Но нас-то она примет, нас, которые проделали весь путь от Тралла и Перрикода? - ответил Гарн, но уже с меньшим задором в голосе: так на него повлияла необычная мрачность сержанта.
- Тогда пошли, - сказал Валанс. Он провел их вдоль стены к одноэтажному маленькому домику, из трубы которого поднимался дым, немедленно уносимый резким ветром. Судя по всему это была казарма стражи. Сержант ударом ноги бесцеремонно открыл дверь и проорал несколько крепких ругательств, которые заставили проснуться стоявшего у входа часового. Изнутри вывалила маленькая группа небритых изможденных людей, которая окружила их, во все глаза разглядывая новоприбывших.
- Это друзья, парни, - сказал Валанс, к которому частично вернулось хорошее настроение. - Собирайте ваши факелы: мы идем в крепость.
Пока солдаты собирались в дорогу, Гарн поставил рюкзак на землю и открыл верхний клапан. Из него он вытащил сверток белого шелка с вышитом на нем символами, знамя Иремаджей. Он развернул сверток и ветер немедленно раздул флаг. Гарн поглядел на Валанса. - Для моего лорда, - сказал он мрачно и торжественно. - Пускай он веет над местом, где еще горит Пламя.
- Да будет так и дальше, - ответил Валанс, жестом показывая своим людям идти за собой.
ШЕСТАЯ ГЛАВА
Белая Башня Имблевика
Фазад опять сел на Тучу, маленький отряд, выстроившись в колонну, пересек площадь и вошел в лабиринт маленьких улочек, уходивших к цитадели. Впереди шли Валанс и Гарн, сенешаль нес флаг Эремаджей. Уже настала ночь, и ослепительно-белая поверхность флага светилась в темноте. Нестройный топот сапог разносился по обычно тихим улицам, ставни окон открывались и оттуда выглядывали лица. Перед ними представало странное зрелище: развевающееся знамя и мальчик, одетый в волчьи меха, который, гордо выпрямившись, ехал на неоседланном призрачно-седом коне.
Выше и выше, они шли по серым улицам до тех пор, пока не проехали насквозь темный город и выехали из других ворот, не заметив около них ни одного стражника. Направо уходила покатая дорога, ведущая к гранитным утесам, на которых стояла цитадель. Валанс махнул рукой в сторону серых казарм армии Галастры. В них не горел свет, из каминных труб не шел дым.
- Где же стражники? - спросил Гарн.
- В последний месяц дела идут совсем плохо, - ответил Валанс. - Дисциплина падает.
За казармами в ночное небо поднималась цитадель, смутно видимая через туман, опустившийся на остров. Они вскарабкались по дороге к железной решетке. За ней был пост стражи, такое же одноэтажное серое здание, как и рядом с воротами, и, на вид, такое же пустынное. Насколько можно было разглядеть, за решеткой находился дворик, из которого каменная лестница вела к монументальным дверям, вделанным в стену, заросшую плющом.
- И здесь ни одного стражника, - заметил Гарн.
- Не волнуйся, сейчас появятся, - ответил Валанс. Он подошел к воротам и с силой ударил по ним металлическим дверным молотком. Раздался громкий звук, пробежавший, казалось, по всей цитадели.
Потом послышались ругательства людей, зашевелившихся в караулке, и несколько солдат вывалились из двери слева от них. Хотя и люди из отряд Валанса выглядели не слишком браво, появившиеся солдаты были экипированы еще хуже, а их мутный взгляд выдавал, что они пили весь день напролет. Они долго глядели на странную процессию, ничего не понимая, и только потом один из них узнал Валанса и сообразил подойти к лебедке и поднять решетку, которая протестующе заскрипела, уходя в нишу над воротами.
Валанс протиснулся мимо пьяных солдат, провел отряд во двор и Фазад соскочил с коня. Вслед за Валансом они поднялись по лестнице и очутились в большом зале, освещенном слабым светом фонарей; откуда-то доносился шум голосов. Зал был не меньше сотни футов в длину. На высоте около двадцати футов помещение опоясывала деревянная галерея, ее потолок, черный от столетней копоти, с выступающими вниз большими балками, терялся во тьме. У дальней стены стоял почти разрушенный деревянный трон, покрытый пылью. Трон мертвого короля. Едва теплившийся в камине огонь не производил никакого впечатления на холод, царивший в зале. Шашечный черно-белый мраморный пол вел к невысокому возвышению, на котором стояло примерно двадцать человек, которых Гарн мысленно назвал придворными, мужчины и женщины, одетые в отделанные мехом горностая бархатные плащи. Щеки каждого были густо набелены, на голове - припудренный парик, в полутьме зала они казались похожими на призраков. Их одежда была покрыта густой белой пылью, как если бы они долго стояли на одной месте, ожидая аудиенции, которой никогда не будет. Придворные немедленно замолчали, как только увидели отряд Валанса, появившийся на верху лестницы.
Обе группы пожирали глазами одна другую. Трудно было себе представить что-то, так резко отличающееся друг от друга: грязные, неопрятные солдаты вместе с гостями, покрытыми пятнами дорожной грязи, и увядшая аристократия Галастры. В полной тишине один из стражников отправился в закоулки дворца. Через несколько минут он вернулся вместе с двумя людьми, похожими на слуг, хотя их черно-серебряные камзолы были порваны и прожжены.
Посетителей усадили на скамьи, вделанные в мраморные стены зала для аудиенций, один из слуг принес еду и питье, а другой пошевелил ногой почти угасшие угли в ближайшем камине и подбросил несколько поленьев. Пока все это происходило, на галерее, нависшей над залом, стали медленно появляться другие люди, их набеленные замерзшие лица с черными губами напоминали лица клоунов; они безразлично глядели вниз, в их глазах не было даже искорки оживления: члены совета королевства, призраки самих себя.
Валанс махнул рукой Гарну, чтобы тот наклонился к нему поближе, и, поскольку в зале было слишком тихо, чтобы говорить во весь голос, прошептал: - Эти, - он указал на придворных, стоявших на возвышении, - уже много вечеров ждут, когда в банкетном зале появится королева. У каждого из них есть прошение. Но их некому слушать. Королева закрылась в башне со своими предсказателями.
- Но тогда кто же примет нас? - спросил Гарн. - Быть может Дарент, командующий Гвардией, если он пережил Тралл?
- Пережить-то пережил, - ответил Валанс, - но он умер, когда пришел первый снег, от старости. Рута Ханиш из Белой Роты стал и губернатором и командующим армии.
- Рута Ханиш?
- Да, - сказал Валанс, бросая взгляд на молчаливые фигуры, глядящие на них. - Он привел Белую Роту на поле Тралла. В ней были добровольцы, которые присоединились к нам, когда мы шли через Огненные Горы.
- Значит он даже не уроженец Галастры?
Валанс покачал головой и наклонился еще ближе к своему старому другу. - Никто не знает, откуда он, хотя сам он утверждает, что родился в Земле Белых Облаков, это на западе Суррении.
- Утверждает, так ты сказал?
Валанс кивнул. - Иллгилл нуждался в любом солдате, который мог сражаться за него, и барон не задал много вопросов Руту Ханишу, но были другие, которые сделали это за него. Тем не менее Рута храбро дрался на поле Тралла, и его меч сверкал в первых рядах даже тогда, когда битва уже было проиграна; некоторые говорят, что он убил не меньше двадцати Живых Мертвецов.
В это мгновение раздался топот тяжелых шагов и звяканье брони на верхушке лестницы, ведущей из галереи в зал для приемов. Гарн повернулся: как если бы Валанс произнес заклинание вызова, на лестнице появилась высокая фигура, одетая в покрытые серебром доспехи; даже по ее военной выправке и сверкающей броне было видно, что это не может быть никто другой, кроме Руты Ханиша, сурового генерала, о котором говорил Валанс. Очень бледное лицо с орлиным носом, волосы поредели на висках и собраны сзади в пучок. Черная и узкая, похожая на стрелу голова с густой бородой. Величественная походка, темные горящие глаза, два пятна лихорадочного румянца высоко на скулах, все говорило о жестком и даже жестоком человеке.
За ним стояло шесть стражников с алебардами, одетые, как и их лорд, в пластинчатые доспехи. В отличии от пестрой толпы у ворот, с их заржавленными кольчугами, броня этих стражников сияла и искрилась, и глядели они тяжелым взглядом закаленных воинов.
Рута Ханиш уставился на сцену под ним, в то же мгновение слуги затаили дыхание и застыли на месте, и даже увядшие придворные, которые опять приглушенно переговаривались между собой, немедленно замолчали. Но Рута Ханиш глядел на одного и только на одного. Фазада. Потом грозный губернатор стал неторопливо спускаться по лестнице, по-прежнему не отрывая взгляд от мальчика, стражники последовали за ним; поднимаясь и опускаясь, как казалось, в унисон с ним, они так же неторопливо шли следом. Когда губернатор оказался внизу, все почтительно встали, все, за исключением Гарна.
Рута Ханиш пересек зал, его подбитые металлом сапоги звонко ударяли о мрамор. Он остановился перед мальчиком, и холодно поглядел на него, сверху вниз. - Итак, - сказал он, - что это у нас здесь? Ребенок, одетый в волчий плащ? - Он наклонился вперед и щелкнул бронированными пальцами по волчьей шкуре. - Чужеземный наряд. Говори, если тебе есть что сказать. Мне сообщили, что ты пересек лед. Откуда ты, из Оссии?
Если Фазад и испугался угрозы, прозвучавшей в голосе командира, он никак этого не показал. Вместо этого он, казалось, еще больше выпрямился, не отводя глаз от лица Руты. - Нет, - ответил он, - не из Оссии, но из Тралла, и принес хорошие новости. В вашей стране, последнем свободной от Червя месте, мы ищем убежище.
Рута Ханиш презрительно усмехнулся. - Ну-ну, перед тем, как лед сковал порт и уничтожил флот, сюда тоже приходили другие. И они говорили то же самое, но я вывел их на чистую воду: они оказались оссианскими шпионами. Каждый из них был предателем и все сплясали огненную джигу на площади.
Гарн, до этого сидевший на скамье, неожиданно встал. Рута посмотрел на него, его взгляд остановился на пустом рукаве туники старого воина, потом перешел на единственную оставшуюся руку, которая по-прежнему сжимала штандарт клана Иремаджей.
- Я солдат, - сказал Гарн. - Я сражался на поле Тралла и там оставил свою руку, да и сам едва не остался там.
- В тот день мы потеряли больше, чем руки и кровь, - ответил Рута. - Там осталась наша честь, тоже. Разве ты чем-то отличаешься от других?
- Честь не умирает никогда, - ответил Гарн.
- Да ты наглец, - сплюнул Рута Ханиш, кивком подзывая к себе шестерых стражников. Все шестеро с унисон шагнули вперед, их доспехи звякнули.
- Сир, я могу поручиться за этого человека, - торопливо сказал Валанс, вставая рядом со своим старым другом.
Теперь темный гнев Руты обратился на него. - Придержи язык, сержант, так как эта парочка сегодня будет ночевать в тюрьме, и ты тоже, если не заткнешься.
Стражники уже положили руки на плечи двух иностранцев, когда с галереи над их головами послышались шаги. Все невольно посмотрели вверх. Человек, одетый в белый плащ и с золотым жезлом в руке, стоял там, где несколько мгновений назад стоял Рута.
"Кригган", слово зашуршало среди собравшихся придворных.
- Кто это? - прошептал Гарн Валансу.
- Один из предсказателей королевы, - так же тихо шепнул сержант.
Длинное лицо предсказателя, хотя и сморщенное, как мятый бумажный шар, скорее казалось мягким и добрым, возможно из-за пронзительных синих глаз над белой бородой, окаймлявшей выдающийся вперед подбородок. Несколько секунд он разглядывал сцену внизу. Потом заговорил, низким и звучным голосом. - Рута Ханиш, пускай иноземцы поднимутся в Белую Башню; королева предоставит им аудиенцию.
Казалось, что пятна румянца на высоких скулах Руты вспыхнули, лицо стало еще жестче, а губы дернулись. Он шагнул вперед, сжимая бронированные кулаки. Но, усилием воли, сумел смирить себя. Остановившись, он скованно поклонился.
- Я подчиняюсь воле королевы, - сказал он, сжав зубы. Губернатор острова дернул головой, стражники потащили Гарна и Фазада по лестнице, но Кригган запрещающе махнул жезлом.
- Пускай иноземцы идут одни, вместе с сержантом, - сказал он ровным голосом, повернулся и ушел, даже не посмотрев, будет ли выполнен его приказ или нет, как если бы знал, что никто не осмелится его ослушаться.
Рута Ханиш глядел на него, не скрывая неудовольствия, потом повернулся к Гарну. - Я не забуду твоих слов. Я знаю, что все, кто идет через лед, предатели и шпионы, - сказал он и дико дернул головой, показывая, что пойдет следом за предсказателем. Гарн спокойно вернул взгляд, потом повернулся и стал подниматься по лестнице следом за Фазадом и Валансом.
Они прошли мимо молчаливых рядов придворных, толпившихся в галерее, и увидели предсказателя, который ждал их в полутьме коридора, ведущего внутрь замка. Без единого слова Кригган повел их по отделанному дубом коридору, устланному роскошным ковром, который, как и все здесь, был покрыт толстым слоем пыли. Они посмотрели назад, в зал для приемов. Там стоял Рута Ханиш, уперев руки в бедра и зло глядя на них.
- Повезло, - сказал Валанс достаточно громко, не обращая внимания на холодный гнев своего старого друга, оскорбленного словами Руты Ханиш. - Я уже тебе говорил, что королева никого не принимала последние семь лет. - Но если Гарн и был доволен, по нему этого видно не было. А что касается мальчика в волчьем плаще, его глаза сверкали так дико, что, казалось, он с намного большим удовольствием оказался бы где угодно, даже на замерзшем море, чем внутри мрачной цитадели.
Они молча шли около двадцати минут, Кригган вел их через запутанный лабиринт коридоров, они поднимались по одним лестницам и спускались по другим, из одних отделанных дубом коридоров, таких же роскошных как и первый, на них глядели темные портреты королей Галастры, стены других были совершенно голыми, пустой холодный камень. Потом они пересекли маленький каменный дворик и увидели звезды, сверкающие как алмазы на черном бархате и равнодушно глядящие на них с замерзшего неба.
Дальше и дальше, пока не пришли в широкий двор, где слегка пахло лошадьми и сеном. Слева от них послышалось слабое ржание из помещения, которое выглядело похожим на конюшни. Кригган остановился. Он показал рукой на конюшню и первый раз что-то сказал, обращаясь к ним, но глядя на Фазада.
- Сюда приведут твоего коня. Здесь он будет в безопасности.