Глава шестая
"У меня есть ключ от Малиновых врат…"
Прошел час с того момента, когда их вынудили подняться на борт. Дверь за ними заперли, а Саксиф Д’Аан был слишком занят, – спасался от белого коня, – и пленников не беспокоил. Элрик сквозь прутья решетки на иллюминаторе видел место, где затонул их корабль. Они уже удалились от этого места на много лиг, но Элрику все же казалось, что время от времени он видит плечи и голову жеребца над волнами.
Васслисс пришла в себя и теперь сидела, бледная и дрожащая, на диване.
– Что тебе известно об этом коне? – спросил у нее Элрик. – Вспомни, что тебе известно об этом жеребце, мне это важно.
Она покачала головой.
– Саксиф Д’Аан почти ничего о нем не говорил, но я думаю, всадника он боится больше, чем коня.
– Ага! – Элрик наморщил лоб. – Я это подозревал! А всадника ты никогда не видела?
– Никогда. Я думаю, и Саксиф Д’Аан его никогда не видел. Я думаю, он считает, что если всадник когда-нибудь сядет на этого коня, то ему, Саксифу Д’Аану, конец.
Элрик улыбнулся про себя.
– Почему ты все время спрашиваешь об этом коне? – пожелал узнать Смиорган.
Элрик покачал головой.
– Я чувствую – в этом что-то есть, только и всего. И еще мне вспоминается нечто смутно знакомое. Но я буду молчать и как можно меньше думать об этом, потому что, как говорит Васслисс, Саксиф Д’Аан умеет читать мысли.
Они услышали шаги наверху – кто-то спускался к ним.
Загремела задвижка, и Саксиф Д’Аан – его уверенность полностью вернулась к нему – показался в дверях, руки у него были скрыты рукавами.
– Я надеюсь, вы простите то насилие, в результате которого вы оказались здесь. Существовала опасность, которую нужно было предотвратить любой ценой. Поэтому мои манеры и были неподобающими.
– Опасность для нас, – спросил Элрик, – или для тебя, граф Саксиф Д’Аан?
– В данных обстоятельствах, поверьте мне, для всех нас.
– А кто всадник? – напрямую спросил Смиорган. – И почему ты боишься его?
Граф Саксиф Д’Аан снова вполне владел собой, а потому по его реакции невозможно было понять, с какими чувствами он воспринял этот вопрос.
– Это мое личное дело, – тихо сказал он. – Не хотите пообедать со мной?
Девушка издала какой-то горловой звук, и граф Саксиф Д’Аан тут же обратил на нее пылающий взор.
– Гратьеша, тебе нужно помыться и привести себя в порядок. Я прикажу, чтобы тебе подали все необходимое.
– Я не Гратьеша, – сказала она. – Я Васслисс, дочь купца.
– Ты еще вспомнишь – сказал он. – Придет время, и вспомнишь. – В его голосе была такая уверенность, такая убежденность, что даже Элрик преисполнился душевного трепета. – Тебе принесут все, что надо, и ты можешь пользоваться этой каютой как своей собственной, пока мы не вернемся в мой дворец в Фхалигарне. Прошу вас, господа… – Он сделал жест, приглашая их выйти из каюты.
Элрик сказал:
– Я ее не оставлю, Саксиф Д’Аан. Она слишком боится тебя.
– Она боится только правды, брат.
– Она боится тебя и твоего безумия.
Саксиф Д’Аан безразлично пожал плечами.
– Тогда я выйду первым. Если вы не возражаете, прошу вас за мной… – Он пошел прочь, они зашагали за ним.
Элрик, повернувшись, бросил через плечо:
– Васслисс, ты можешь не сомневаться в моей защите. – Он закрыл за собой дверь каюты.
Граф Саксиф Д’Аан стоял на палубе, подставив благородное лицо брызгам, поднимаемым кораблем, который несся по морю со сверхъестественной скоростью.
– Ты назвал меня безумным, принц Элрик? Но ты и сам, должно быть, искушен в колдовстве.
– Конечно, во мне течет королевская кровь. В моем мире я считаюсь осведомленным в этих вопросах.
– А здесь? Как действует твое колдовство здесь?
– Должен признать, что плохо. Расстояния между плоскостями здесь, кажется, довольно велики.
– Именно. Но я соединил их мостами. У меня было время узнать, как их соединить.
– Этим ты хочешь сказать, что сильнее меня?
– Это факт, разве нет?
– Факт. Но я не предполагал участвовать в колдовских поединках, граф Саксиф Д’Аан.
– Конечно. Но если ты хочешь обойти меня в колдовстве, я бы советовал тебе сначала хорошенько подумать.
– С моей стороны было бы глупо вообще рассматривать такую возможность. Это могло бы стоить мне души. Или, по меньшей мере, жизни.
– Верно. Я смотрю, ты реалист.
– Считаю себя таким.
– Тогда мы можем перейти к более простой теме и обсудить, как нам уладить наши разногласия.
– Ты предлагаешь дуэль? – Элрик был удивлен.
Граф Саксиф Д’Аан рассмеялся от всего сердца.
– Конечно же, нет – не сражаться же против твоего меча. Он обладает силой во всех мирах, хотя ее величина и меняется.
– Я рад, что ты знаешь об этом, – со значением сказал Элрик.
– И кроме того, – добавил граф Саксиф Д’Аан, подходя к лееру; его золотые одежды зашуршали, – ты не можешь меня убить, потому что только я знаю, как покинуть этот мир.
– Возможно, мы пожелаем остаться, – сказал Элрик.
– Тогда вы станете моими подданными. Но вам здесь не понравится. Я тут в добровольной ссылке. Теперь я не мог бы вернуться в свой мир, даже если бы и захотел. Но я намереваюсь основать здесь, под голубым солнцем, династию. Мне нужна жена, принц Элрик. Мне нужна Гратьеша.
– Ее зовут Васслисс, – упрямо сказал Элрик.
– Это она так считает.
– Значит, так оно и есть. Я поклялся защищать ее. И граф Смиорган тоже. И мы будем ее защищать до последнего. Тебе придется убить нас.
– Вот именно, – сказал граф Саксиф Д’Аан с видом человека, который долго подталкивал нерадивого ученика к правильному ответу. – Именно так. Мне придется вас убить. Ты мне почти не оставляешь другого выбора, принц Элрик.
– И что тебе это даст?
– Даст кое-что. Несколько часов некий могущественный демон будет у меня на службе.
– Мы будем сопротивляться.
– У меня хватает людей, и я ничуть не ценю их жизни. Они просто задавят вас числом. Разве нет?
Элрик не ответил.
– Я использую колдовство, чтобы помочь моим людям, – добавил Саксиф Д’Аан. – Кое-кто из них умрет. Но я думаю, что таких будет немного.
Элрик смотрел в море мимо Саксифа Д’Аана. Он был уверен, что конь следует за ними. Он был уверен, что и Саксиф Д’Аан знает об этом.
– А если мы отдадим тебе девушку?
– Тогда я открою вам Малиновые врата. Вы будете моими почетными гостями. Я обеспечу ваш безопасный проход, Даже доставлю на какую-нибудь гостеприимную землю вашего мира, потому что даже по прохождении врат вам будет грозить опасность. Шторма.
Элрик словно бы обдумывал услышанное.
– У тебя на принятие решения осталось очень мало времени, принц Элрик. Я надеялся, что это случится до того, как мы доберемся до моего дворца, Фхалигарна. Долго думать я тебе не позволю. Принимай решение. Ты знаешь, что я говорю правду.
– Ведь тебе известно, что кое-какое колдовство в вашем мире мне все же доступно?
– Ты призвал на помощь несколько дружественных тебе элементалей, да, я знаю об этом. Но какой ценой? Неужели ты хочешь бросить вызов мне напрямую?
– Это было бы неразумно с моей стороны.
Смиорган дергал его за рукав.
– Прекрати этот бесполезный разговор. Он знает, что мы дали девушке слово, а потому должны с ним сражаться.
Граф Саксиф Д’Аан вздохнул. В его голосе слышалось искреннее сожаление.
– Нучтож, если вы твердо решили расстаться с жизнью… – начал он.
– Мне хотелось бы знать, почему ты так спешишь с тем, чтобы я принял решение? – спросил Элрик. – Почему мы не можем дождаться, когда прибудем во Фхалигарн?
По выражению лица графа Саксифа Д’Аана было видно – он что-то прикидывает. Он снова заглянул в малиновые Глаза Элрика.
– Я думаю, тебе это известно, – едва слышно сказал он.
Элрик, однако, покачал головой.
– Я думаю, ты переоцениваешь мои способности.
– Может быть.
Элрик знал, что Саксиф Д’Аан пытается прочесть его мысли, а потому он намеренно выкинул все из головы, и ему Казалось, что в поведении колдуна теперь сквозит разочарование.
И тут альбинос набросился на своего родственника и ухватил его рукой за горло. Граф был абсолютно не готов к такому повороту событий. Он собрался было позвать на помощь, но голосовые связки ему отказали. Еще один удар, и он без сознания свалился на палубу.
– Быстро, Смиорган, – крикнул Элрик и принялся резво карабкаться по мачте к верхней рее.
Изумленный Смиорган последовал за ним, а Элрик, Добравшись до "вороньего гнезда", вытащил меч и снизу сквозь решетку вонзил его в пах впередсмотрящему, который даже не понял, что с ним произошло.
Затем Элрик принялся рубить канаты, удерживающие основной парус на рее. Несколько головорезов из команды Саксифа Д’Аана уже карабкались по мачте следом за ними.
Тяжелый золотой парус упал на пиратов и нескольких из них увлек за собой на палубу.
Элрик забрался в "воронье гнездо" и перекинул убитого Через перильца следом за его товарищами. Потом он двумя руками поднял меч над головой, его глаза снова стали пусты, голова поднята к голубому солнцу.
Смиоргана, цеплявшегося за мачту чуть ниже, пробрала дрожь, когда он услышал эти странные звуки, вырывавшиеся из горла альбиноса.
На мачту карабкались новые головорезы, и Смиорган, перерубив канаты трапа, с удовлетворением увидел, как с полдюжины пиратов свалились вниз и разбились о палубу или исчезли в волнах океана.
Граф Саксиф Д’Аан начал приходить в себя, но он все еще был оглушен.
– Глупец! – выкрикнул он. – Глупец! – Однако понять, к кому обращает он эти слова – то ли к Элрику, то ли к себе самому, было невозможно.
Голос Элрика, распевавшего заклинание, превратился в ритмичное завывание, от которого кровь стыла в жилах. Силы убитого им пирата перетекли в Элрика и теперь его поддерживали. Малиновые глаза императора, казалось, теперь мерцали каким-то иным огнем – другого, безымянного цвета, и все тело его содрогалось по мере того, как необычные руны исходили из горла, явно не предназначенного для произнесения подобных звуков.
Заклинание продолжалось, и голос Элрика перешел в вибрирующий стон. Смиорган, видя, как новые пираты стараются вскарабкаться по главной мачте, почувствовал, как смертельный холодок охватывает его.
Граф Саксиф Д’Аан прокричал снизу:
– Ты не осмелишься!
Колдун начал делать пассы в воздухе, с его губ тоже стали срываться заклинания, и у Смиоргана вырвался вздох ужаса, когда в пространстве чуть ниже него вдруг образовалось какое-то существо, состоящее из клубов дыма. Существо чмокнуло губами, ухмыльнулось и протянуло к Смиоргану свою лапу, которая тут же обрела плоть. Смиорган рубанул по лапе мечом.
– Элрик! – прокричал он, забрался чуть выше и ухватился за перила "вороньего гнезда". – Элрик! Он натравил на нас демонов!
Но Элрик не слышал голоса Смиоргана. Его разум пребывал теперь в другом мире, еще более темном и мрачном, чем этот. Сквозь серые туманы увидел он фигуру, выкрикнул имя.
"Приди! – взывал он на древнем языке своих предков. – Приди!"
Граф Смиорган сыпал проклятиями, видя, как демон становится все более материальным. Клацали красные клыки, сверкали зеленые глаза. В сапог Смиоргана вцепилась когтистая лапа, и как он ни размахивал мечом, демон словно бы не замечал ударов.
Места для Смиоргана в "вороньем гнезде" не было. Он стоял на внешней кромке и кричал от ужаса – ему была отчаянно необходима помощь. Но Элрик продолжал свои заклинания.
– Элрик, мне конец!
Лапа демона вцепилась Смиоргану в колено.
– Элрик!
Из моря прогремел гром, на мгновение появилась молния и тут же исчезла. Из ниоткуда раздался стук лошадиных копыт и торжествующий человеческий голос.
Когда Элрик, держась за перильца, открыл глаза, он увидел, как Смиоргана кто-то медленно стаскивает вниз. Собрав все силы, Элрик перегнулся через перила и нанес удар Буревестником. Рунный меч попал точно в правый глаз демона. Тот зарычал и, отпустив Смиоргана, принялся колотить по клинку, который вытягивал из него энергию. Энергия переходила в клинок, а из него в Элрика, и на лице альбиноса Появилась такая жуткая ухмылка, что несколько мгновений Смиорган больше опасался своего друга, чем демона. Демон начал дематериализовываться – это был единственный для него способ спастись от Буревестника, который пил его жизненные силы. А наверх, звеня мечами, карабкались уже новые головорезы.
Элрик перепрыгнул через перила и, опасно балансируя на рее, принялся рубить нападавших, воодушевляя себя старым мелнибонийским боевым кличем. Смиорган ничем не мог ему помочь и только наблюдал. Он увидел, что Саксифа Д’Аана нет на палубе, и крикнул альбиносу:
– Элрик! Саксиф Д’Аан отправился за девушкой.
Элрик вовсю сражался с пиратами, а те старались, как могли, избежать ударов стонущего рунного меча. Некоторые даже предпочитали прыгать в воду, чтобы не встретиться с ним. Элрик и Смиорган, быстро прыгая с реи на рею, спустились на палубу.
– Чего он так боится? Почему он не прибегает к более сильному колдовству? – переводя дыхание, спросил граф Смиорган, когда они бросились к каюте.
– Я вызвал всадника, – сказал ему Элрик. – У меня почти не было времени, и я ничего не мог тебе рассказать, потому что Саксиф Д’Аан узнал бы о моих замыслах если не по моим, то по твоим мыслям!
Двери каюты были надежно заперты изнутри. Элрик попытался прорубить их Черным Мечом, но они обладали прочностью, несвойственной дереву.
– Он их запечатал с помощью колдовства, и мне их не открыть, – сказал альбинос.
– Он убьет ее?
– Не знаю. Он может попытаться перенести ее в какое-нибудь другое измерение. Мы должны…
В это мгновение по палубе застучали копыта, и за их спинами встал на дыбы белый жеребец, только теперь на нем был всадник, одетый в ярко-пурпурные и желтые доспехи. С его молодого, хотя и покрытого давними шрамами лица, окаймленного неприкрытыми густыми светлыми кудрями, смотрели темно-синие глаза.
Он натянул поводья, успокаивая коня, и внимательно посмотрел на Элрика.
– Так это ты открыл мне путь, мелнибониец?
– Я.
– Тогда я благодарю тебя, хотя мне нечем тебе отплатить.
– Ты мне уже отплатил, – сказал Элрик и дал знак Смиоргану отойти в сторону.
Всадник пригнулся к шее коня и пришпорил его, направив прямо на дверь; они прошли через дверь, как если бы та была из старой, прогнившей ткани.
Из каюты донесся жуткий крик, и, путаясь в своем золотом одеянии, оттуда выскочил граф Саксиф Д’Аан. Он вырвал из руки ближайшего мертвеца меч, бросив на Элрика взгляд, исполненный не столько ненависти, сколько изумленного отчаяния, и повернулся к всаднику.
Всадник тем временем уже спешился и выходил из каюты, одной рукой обнимая дрожащую девушку, другой – держа под уздцы коня. Печальным голосом он сказал:
– Ты причинил мне столько зла, граф Саксиф Д’Аан, но неизмеримо больше – Гратьеше. Теперь ты должен заплатить за все это.
Саксиф Д’Аан помедлил и глубоко вздохнул. Глаза его смотрели без испуга, достоинство вернулось к нему.
– Должен ли я заплатить сполна?
– Да.
– Я это заслужил, – сказал Саксиф Д’Аан. – Много лет удавалось мне уходить от судьбы, но от тяжести своего преступления мне было не уйти. Но любила она меня, а не тебя. И ты это знаешь.
– Я думаю, она любила нас обоих. Но тебе она отдала любовь вместе со своею душой. Я бы не пожелал взять такого ни у одной женщины.
– Тогда ты был обречен на поражение.
– Ты так никогда и не узнал, как сильно она тебя любила.
– Только… только потом…
– Мне жаль тебя, граф Саксиф Д’Аан. – Молодой человек передал уздечку девушке и вытащил свой меч. – Странные мы соперники, не правда ли?
– Ты все эти годы находился в лимбе, куда я изгнал тебя… в том саду в Мелнибонэ?
– Да, все эти годы. Только мой конь мог следовать за тобой. Конь моего отца Тендрика – тоже мелнибонийца и тоже волшебника.
– Если бы я знал, я бы убил тебя, а коня отправил в лимб.
– Ревность затмила твой разум, граф Саксиф Д’Аан. Но теперь мы будем сражаться так, как должны были сразиться Тогда – сталью, один на один, за руку той, которая любит нас обоих. Это больше, чем ты заслуживаешь.
– Гораздо больше, – согласился колдун и сделал выпад, направив острие своего меча на молодого человека, который, как догадался Смиорган, не мог быть никем иным, как самим принцем Каролаком.
Исход этой схватки был предопределен. Если Каролаку это было неизвестно, то Саксиф Д’Аан знал это. Саксиф Д’Аан владел мечом не хуже любого знатного мелнибонийца, но не мог сравниться в боевом искусстве с профессиональным воином, который день за днем сражался за свою жизнь.
Двигаясь по палубе под взглядами недоумевающих головорезов, соперники сошлись в дуэли, которая должна была состоиться на две сотни лет раньше. Девушка, которую оба они считали реинкарнацией Гратьеши, наблюдала за их схваткой с такой же тревогой, с какой могла бы наблюдать ее исходная ипостась за встречей Саксифа Д’Аана и принца Каролака в саду перед дворцом графа много лет назад.
Саксиф Д’Аан сражался хорошо, а Каролак – благородно, потому что ни разу не предпочел воспользоваться явным своим преимуществом. Наконец Саксиф Д’Аан отбросил в сторону свой меч и закричал:
– Хватит! Я признаю твое право мести, принц Каролак. Я позволю тебе забрать девушку. Но я не принимаю твоего милосердия – гордость моя останется при мне.
И тогда Каролак кивнул, сделал шаг вперед и поразил Саксифа Д’Аана в самое сердце.
Клинок вошел глубоко и должен был бы убить Саксифа Д’Аана, но этого не случилось. Граф пополз по палубе к основанию мачты и прислонился к ней спиной. Из его раны хлестала кровь, а он улыбался.
– Кажется, – слабым голосом произнес он, – я не могу умереть – так долго я поддерживал в себе жизненные силы с помощью колдовства. Я перестал быть человеком.
Эта мысль, похоже, не обрадовала его, но принц Каролак, подойдя к сопернику, наклонился и успокоил его.
– Ты умрешь, – пообещал он. – Скоро.
– А что ты сделаешь с ней – с Гратьешей?
– Ее зовут Васслисс, – упрямо сказал граф Смиорган. – Она дочь купца из Джаркора.
– Она должна решить это сама, – сказал Каролак, не обратив внимания на слова Смиоргана.
Граф Саксиф Д’Аан обратил взгляд на Элрика.
– Я должен поблагодарить тебя, – сказал он. – Ты доставил сюда того, кто принес мне успокоение, хотя я и боялся этого поединка.
– Наверно, поэтому твое колдовство против меня не имело большой силы? – спросил Элрик. – Ты в глубине души хотел, чтобы Каролак пришел и снял груз вины с твоих плеч?
– Может быть, Элрик. В некоторых вопросах ты, Кажется, мудрее меня.
– А как насчет Малиновых врат? – проворчал Смиорган. – Их можно отпереть? У тебя есть еще силы на это, граф Саксиф Д’Аан?