О, эти камни наполнили мою жизнь новым смыслом! Я выискивала в мироздании тех, чьи песни, как когда-то мои, заставляли смеяться и плакать людей и стихии. Шли годы, их становилось все больше, и я даже почти успокоилась – светлые тени вырастали за моим плечом и окутывали меня новой значимостью…. в конце концов, разве я делала что-то, заслуживающее порицания? Наоборот – я дарила людям голоса тех, кого, может быть, уже и на свете не было, или тех, кто жил далеко от них – за сотни Сутей. Разве была бы их слава поистине вселенской, если бы не я?! Так что такого в том, что отблеск этой славы ложился и на меня, что меня, как и прежде, стали звать Владычицей песен, хотя и вкладывали в эти слова совсем иной смысл, чем когда-то?
Власть…. По крайней мере, никто не скажет, что я была злой владычицей. Знаешь, однажды один из них стал моим любовником – давно это было и далеко отсюда. Талантливый, чудесный мальчик, с годами он стал бы по-настоящему велик и знаменит – в ту же пору я была чуть ли не единственной, кто видел его дар и верил в него. Но смерть унесла его на взлете – он был младшим офицером императорской гвардии и погиб в бою за неделю до того, как ему исполнилось двадцать три…. Имя? К чему оно тебе, монах – это было очень далеко, ничего оно тебе не скажет. Нет, я не любила его – разве что как мать или старшая сестра, но когда его не стало и остался лишь единственный кристалл, того же цвета, что его парадная форма….
Лет тридцать после этого я окружала его память прекраснейшими легендами, фактически создав ему имя уже после смерти. Тогда, с его кристаллом, мне удавалось буквально один к одному вкладывать в людей свои чувства, потому что я и сама на какое-то время поверила, что пережила и оплакиваю не просто любовника, но – любимого…. Я была тенью у подножия его славы, но никто даже не подозревал, что эта слава – целиком мое творение…. И разве не пристало творцу гордиться своим творением?
Обычно я называю его просто – Первым, потому что потом были и Второй, и Третий – и вот о них-то сейчас и пойдет речь.
Второй…. он был лаилем, как и я, и так же, как я, был горд и недоступен. Однажды вечером он постучал в ворота моего замка – к тому времени я уже обзавелась собственным замком в одной из Сутей, назвав его Лесной Венец. Надо же было где-то хранить мои драгоценные кристаллы!
Естественно, я приказала впустить бродячего менестреля….
Как сейчас вижу его тогдашнего, этот горящий взгляд из-под падающей на лоб медной пряди. Он запел – и очередной кристалл чуть не выпал из моих ладоней, ибо я буквально кожей ощущала, как он наполняется! Это были такие песни – услышать и умереть…. Что я могла предложить ему в награду за них? Разве что себя – что и сделала, но он лишь горделиво тряхнул своими огненными волосами: "Мне этого не надо. Может быть, когда нибудь захочу – вот тогда и вернусь!" И покинул Лесной Венец на рассвете, даже не попрощавшись.
Какое-то время я ждала его, потом перестала – не так уж он был мне и нужен, песни же его остались со мной…. О, то, что я творила с помощью его кристалла, не поддается никаким описаниям – в моих руках он стал почти оружием, я сводила людей с ума его песнями, как когда-то он – меня самое. И снова те, кто это слышал, отчаянно завидовали моей причастности – да, ушел, но ведь обещал же вернуться! Снова, уже во второй раз, слышала я шепотки за своей спиной: "Какая она счастливая – она была с Ним!"
А потом…. потом появился Третий. И вышло так, что предстала я перед ним не гордой властительницей в магическом ореоле – нет, обычной красивой девчонкой, одной из многих. Дело в том, что мы познакомились на балу в Башне Теней – может быть, ты слыхал о ней, монах…. Нет? Ну тогда это в трех словах не объяснить. Есть такой Город, он считается центром вообще всего мироздания, а в нем – эта самая Башня Теней, хозяин которой ежегодно дает балы в день основания данного Города. У меня была добрая подруга из смертных, которая незадолго до этого нашла себе в мужья какого-то благородного лорда, а у этого лорда в друзьях оказался некий менестрель, которого молодые супруги и притащили за компанию в Башню….
Мы все время держались вчетвером, и ему было бы вполне логично объявить меня своей дамой на этот вечер – но он и не подумал этого сделать. Казалось, он пытается успеть наговорить комплиментов всем мало-мальски красивым женщинам в зале – а мне в тот момент было еще все равно. К тому же идеалом красоты для меня тогда был Второй, а Третий не слишком-то на него походил, хотя бы потому, что был доступен и весел.
Но потом в одной из комнат накрыли стол, и наша четверка уселась за него вместе с еще парой десятков гостей, и Третий взял гитару…. и я, сидя на ручке его кресла, потому что больше сидеть было негде, истратила на него очередной кристалл. Тогда я именно так его и восприняла – "очередной". Не Третий.
И вдруг….
"Слушай, а почему ты так странно держишь свой кулон? Это зачем-нибудь надо?"
Понимаешь, монах – он был первый и единственный, кто заметил! Остальные даже не понимали, как и когда я это сделала, если вообще знали, что у них украли голос и часть души….
Я ответила как можно небрежнее: "Ну…. это такая прикладная магия. Он умеет запоминать голоса – а я очень хочу запомнить твой голос. Будет память о бале…."
И тогда…. тогда он взял меня за плечи обеими руками и легко коснулся губами лба. До этого меня целовали много-много раз, и я знала, как делают это, когда любят, а его поцелуй был совсем бесплотным, словно прикосновение ангельского крыла….
"Спасибо тебе, маленькая Лань. Это высшая награда для меня – знать, что кому-то ТАК нужен мой голос и мои слова".
Вот и все. Конечно, мы еще поболтали в тот вечер, он даже угостил меня конфетами – но это так, мелочи жизни. Из рассказов подруги я уже знала, что там, в их мире, у него есть любимая девушка, которой он верен, и что за эти песни его сильно недолюбливают власти….
Через месяц, в Лесном Венце, я оживила его кристалл – и чем дольше звучал его голос, тем больше мне хотелось биться головой о стену.
Не было! Ничего не было между ним и мной! Ничего, что дало бы мне право нести ЭТО людям от своего имени! Я даже не любви хотела – не одарил же меня ею Второй, нет, только причастности, общих воспоминаний, чего-нибудь…. я даже не была уверена, помнит ли он меня. Понимаешь, монах, встретиться в Башне – все равно что вне времени и пространства. У него была своя жизнь, а у меня не было никаких оснований в нее соваться.
Два десятка его песен, подобных рассвету….
А ведь я уже почти успела забыть о том, как когда-то пела сама….
Это было нечестно и нехорошо, но…. у любой уважающей себя лаиллис, занимающейся магией, имеется магическое зеркало. У меня оно тоже было – и вот, в особо тягостные минуты, я стала подглядывать в него за жизнью Третьего. Он ввязался в какое-то народное восстание, его девушка вскоре куда-то делась – кажется, ее убили – но он довольно быстро завел себе новую…. А песни его гремели по всей стране, его имя на глазах делалось легендой.
И вот однажды я в очередной раз поймала его зеркалом. Была ночь, высокий берег над морем с одинокой пинией, или как там называлась эта южная коряга. Я знала, что повстанцы прячутся в катакомбах неподалеку, и поразилась его смелости – отойти так далеко от убежища только ради того, чтобы послушать шорох прибоя!
А потом к нему подошла эта его женщина номер два. Они перекинулись парой каких-то ласковых пустяков, и он положил ей руки на плечи – совсем как тогда мне….
И тут словно жгучая вспышка ослепила меня, иначе и не скажешь. Я вдруг ясно и четко осознала, что это и называется любовь – вот так, к случайному человеку, можно сказать, с первого взгляда. Но именно он, тот, кому дано вернуть мне утраченное, никогда не ответит любовью на мою любовь!
Понимаешь, монах, как страшно это слово – НИКОГДА! И…. знаешь, мне бы хватило одной его любви, пусть даже дар не возвращается, не надо….
В отчаянии я схватила свой заговоренный кинжал с позолоченным лезвием и ударила в зеркало – нет, не в него и не в нее, так, куда придется, в исступлении. И тут…. не знаю, есть ли тут моя вина – ведь небо над морем уже и до того затягивали тучи…. В общем, в следующую секунду ослепительная вспышка молнии перерезала небо, неумолимо высвечивая двоих над обрывом. И тут же откуда-то – и не столь уж издалека – донесся грубый мужской голос: "Демоны болотные, да там кто-то есть!"
Его женщина вскрикнула – и я, осознав, что произошло, в ужасе закрыла лицо руками.
Когда через несколько минут я осмелилась еще раз взглянуть в зеркало, он и она бежали, не разбирая дороги, а огни факелов мелькали все ближе…. Я рухнула на пол и забилась в дикой истерике. "Ты хотела причастности – ты ее получила, проклятая!
Все, на что способна твоя любовь – это убить!" – твердила я снова и снова. В какой-то момент сознание просто милосердно оставило меня.
Очнулась я только на следующее утро. Зеркало было обычным зеркалом, и я понимала, что больше никогда даже не попытаюсь поймать им Третьего. Так и не знала долгие годы, чем же все это тогда закончилось. Кристалл его я однажды попыталась оживить, но стоило мне заслышать этот голос, как кристалл выпал из моих ладоней – голос смолк, а на одной из граней появилась выщербинка.
Вот так и кончилась история моей любви. Но даже сожалеть об этом у меня не вышло – ибо через месяц после этих событий Второй вошел в Лесной Венец и просто сказал: "Вот я и вернулся.
И, кстати, не забыл о твоем обещании".
Ты слишком многого хочешь от меня, монах! Я ведь всего лишь слабая женщина, и так естественно было попытаться найти утешение, зарывшись лицом в волосы цвета меди….
Не стану вдаваться в подробности…. он пришел на одну ночь, а остался на сто с лишним лет – что лаилям время! Иногда я уходила с ним из Лесного Венца, а иногда оставалась и ждала его из очередного странствия. Я даже родила ему детей – близнецов, мальчика и девочку, и должна сказать, что Второй был не таким уж плохим отцом…. Нет, я не знаю, где они сейчас – у тех лаилей, что живут среди смертных, в обычае жить поодиночке или парой, дети стараются не усложнять жизнь родителей своим присутствием. Своих я уже лет пятьдесят не видала….
Но несмотря даже на это, я никогда не была уверена, любит ли он меня – или ему просто нужно гнездо, куда можно возвращаться. А я – я прежде всего гордилась, что рядом с ним, да и кто бы на моем месте не гордился! Однако в какой-то момент это начало меня тяготить, ведь подле него я как бы утрачивала собственную значимость, а мне по-прежнему хотелось называться Владычицей песен…. Короче, однажды между нами произошла ссора, совершенно глупая, а главное, теперь уже и не разберешь, кто виноват – столкнулись два самолюбия, нашла коса на камень, как говорится у вас, смертных. Обидевшись, он ушел в тот самый Город в центре мироздания, он всегда поступал так, когда мы бывали в разладе. Я не волновалась – предыдущие сто лет возвращался, вернется и в этот раз.
Но его не было месяц, другой, третий…. в конце концов я забеспокоилась и отправилась в Город вслед за ним. И там узнала, что он близко сошелся с женой хозяина Башни Теней, и она сбежала с Вторым от своего законного супруга! Почти все, с кем я говорила, винили во всем Второго, но я знала его достаточно хорошо и сразу заподозрила неладное.
Я кинулась вслед за ними, ведомая лишь чутьем лаиллис – все-таки он стоил того, чтобы не бросать его сопернице просто так. Тревожные предчувствия теснились в моей груди.
Где и как я нашла их – тебе, монах, неважно. Увидеть его мне так и не удалось, но эта женщина, Ольда, вышла ко мне. Я знала ее и раньше – сто, двести лет назад – и была потрясена произошедшей с ней переменой. Холодом и надменностью веяло теперь от когда-то приветливой хозяйки Башни….
"А, маленькая Лань!" – бросила она высокомерно.
"Спохватилась, да поздно. Теперь он мой!"
Услышав эту формулировку, я сразу утвердилась во всех своих дурных подозрениях. Понимаешь, монах, "он мой" – это слова из лексикона смертных, никому из нас, долгоживущих, и в голову не придет сказать такое о себе подобном, если только…. ну, чтоб тебе было понятнее – если только лаиль не вступил в сделку с врагом рода человеческого.
"Дай мне увидеться с ним", – сказала я. – "И пусть он сам решает, чей он".
"Зачем? Ты уже один раз выгнала его, и он сделал свой выбор. Он считает, что не нужен тебе".
"Дай мне увидеться с ним", – повторила я. "Возможно, поговорив со мной, он изменит свое мнение".
"Думаешь, мне так уж этого хочется?" – усмехнулась Ольда.
"Ведь и мне он совсем не безразличен, и я вовсе не жажду его потерять…."
"Я ведь могу и силу применить!" – воскликнула я. "Или ты уверена, что Владычица песен ничего не стоит как маг?!"
"Ах, так?! Что ж, попробуй…. госпожа Ланнад! Справишься – все, делай с ним, что хочешь, я от него отступлюсь. Вот только что будет МНЕ, если справлюсь Я?"
"Как что? Придется отступиться мне…."
"Ну уж нет! Сейчас он мой, и только ради сохранения статус кво…."
"Тогда возьмешь что пожелаешь, кроме моих кристаллов", – говоря это, я действительно была уверена, что это единственная ценность, которую она могла бы у меня отобрать. Замок, драгоценности, магическое барахло – все это было делом наживным, и я ничуть этим не дорожила.
Если бы я знала, ВО ЧТО превратилась к тому моменту Ольда и как далеко простирается ее власть…. Но я сочла ее обычной темной лаиллис и вообразила, что справлюсь с ней без труда. А она только рассмеялась мне в ответ: "Принято! Твой ход первый, Владычица песен!"
Вряд ли тебе будут интересны подробности нашего поединка, монах, да и не поймешь ты половину терминологии – ты ведь смертный, хоть и служитель бога, а у лаилле – свои тайны….
Важен исход – в конце концов я оказалась связана магическими путами по рукам и ногам и могла лишь скрежетать зубами в бессильной ярости.
"Вот так-то, малышка", – надменно сказала Ольда. – "Пусть это послужит уроком тебе и прочим чародейкам-недоучкам – что значит попытаться вырвать у Ольды Райнэи ее добычу! А теперь тебе придется выполнить свое же слово и отдать мне что угодно по моему выбору…."
Она повела рукой, раздвигая ткань мироздания. Моим глазам открылась бедно обставленная комната, какие бывают в домах больших городов, где живет сразу много семей…. благодари своего бога, монах, что у вас пока такого нет! На кровати, кутаясь в одеяло, чтоб хоть немного согреться, сидела молодая женщина с коротко остриженными волосами. Лицо ее было изможденно-бесцветным, как часто бывает у бедняков, живущих в сырых городских домах с дворами-колодцами…. Да что расписывать – ты видишь эту женщину перед собой, монах….
Нет, ты погоди креститься, ты до конца дослушай! Недолго уже осталось….
"Ини!" – позвала Ольда. "Иди сюда, Ини!" Женщина на кровати повернулась к нам, ничуть не удивившись. Забыла сказать, что мы, я и Ольда, по-моему, предстали ей в ее зеркале.
"Иди ко мне!" – продолжала звать Ольда. Ини встала с кровати и нерешительно пошла к зеркалу…. то есть это ей казалось, что к зеркалу, я же видела, что она идет прямо на меня, но не могла ни отступить, ни вскрикнуть, скованная чарами.
"Иди, Ини, не бойся!"
И она ступила лицом к лицу со мной и сделала еще шаг…. и словно белесый туман заволок все вокруг меня, а когда он рассеялся – передо мной стояла точная моя копия, в моем дорожном костюме, с моими бледно-зелеными глазами и лавиной темных волос. Да нет, не копия – я опустила взгляд и с ужасом увидела тонкие пальцы, пожожие на восковые свечи, едва видные из-под слишком длинных рукавов бесформенной одежды…. она просто заставила нас поменяться обликом и с довольной усмешкой закрыла разрыв.
"Вот, прекрасная и могущественная госпожа Ланнад – теперь твоя красота и немалая часть твоей магии будут принадлежать другой, более достойной – она, в отличие от тебя, почтительна со мной! А ты можешь идти к своим кристаллам – это ведь самое дорогое, что есть у тебя, не правда ли?"
Об остальном страшно даже вспомнить. Ее слуги сбросили меня с лестницы, и я побрела сквозь миры назад в Лесной Венец – а что мне еще оставалось? Только теперь, лишившись почти всего, я осознала, сколь многим владела на самом деле.
Мне было просто незачем жить, ничто уже не волновало меня по-настоящему, кроме сокровищ, таящихся в Лесном Венце. Я словно обезумела и, как во сне, все брела и брела – а после того, как я лишилась значительной доли способностей, дорога между мирами стала для меня совсем не так проста, как раньше.
Мне показалось, что я плутала в Сутях не дольше полугода – но когда я оказалась в мире, где стоял Лесной Венец, выяснилось, что там прошло лишь немногим менее двухсот лет. Это свойство пути сквозь миры – еще одна вещь, которую пришлось бы слишком долго объяснять тебе….
Конечно, очутившись в замке – опустевшем и разграбленном – я первым делом кинулась к своим бесценным кристаллам. И вот тогда….