ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Сказание о несостоявшемся подвиге
Несущаяся толпа увлекла Маэля Монброна и тащила за собой до тех пор, пока он не догадался удачным рывком перемахнуть через прилавок опустевшей лавки и притаиться там. К сожалению, укрытие оказалось не слишком надежным – дощатые стены лавки вдруг сложились, как игрушечный детский домик, и погребли Маэля под собой. Сорвавшаяся с крюка бронзовая лампа при этом чувствительно стукнула гостя из Аквилонии по затылку.
Сознания Монброн не потерял, но какое-то время все предметы казались ему расплывающимися и призрачными.
Придя в себя, Маэль начал неравную борьбу с досками, щедро утыканными гвоздями и щепками, за свое освобождение. Он сумел выбраться из-под придавленного балкой прилавка и даже дополз по шатающимся обломкам до того, что раньше было небольшим окном, а теперь напоминало рваную дыру. Монброн осторожно высунулся наружу… и замер, открыв рот и перестав дышать.
Шагах в двадцати от него стоял дракон.
Маэль был уверен, что с этого момента с его головой случилось нечто нехорошее – наверное, из-за удара лампой. В ней, то есть в голове, одновременно зазвучали два голоса. Один невозмутимо и хладнокровно перечислял:
"Дракон. Вне всякого сомнения, геральдический, Drago nobilis. Не самая крупная из встреченных когда-либо особей. Длина от кончика носа до кончика хвоста – около двадцати локтей, соответственно, размах крыльев должен составлять не менее сорока локтей. Нехарактерные для данной разновидности роговые образования на голове. Могут быть опасны в близком сражении. Преобладающие цвета окраски – зеленый, коричневый, желтый и бронзовый. Чешуя крупная, с загибающимися концами, типа "акулья кожа". Очевидно, данный экземпляр еще не достиг зрелости и находится в стадии роста. В таком случае возможно наличие незатвердевших участков чешуи на брюхе, в области горла и мест сочленения крыльев с туловищем. Возможные способы уничтожения: "бой в лоб", с использованием специально утяжеленного копья; "бой на расстоянии", с целью предварительного поражения стрелами наиболее уязвимых участков, как-то: глаза, ноздри и уши…"
Второй голос растерянно и восхищенно повторял:
– Боги, какой он красивый… Никогда не думал, что они так прекрасны… Везде говорится – "жуткая тварь, порождение мрака"… А он… Он такой…
Какой именно – Монброн затруднялся определить по причине отсутствия подходящих слов.
Предмет душевных терзаний потомка истребителей драконов тем временем обнаружил нечто любопытное – загоны для животных. Те, кто были потрусливее и предусмотрительнее, то есть овцы, свиньи и козы – постарались спрятаться или притвориться дохлыми. Однако свезенные со всех концов провинции бойцовые быки отнюдь не собирались бояться чужака. Видимо, из-за украшавших голову дракона рогов они приняли его за своего сородича и теперь пытались выломать загородку, чтобы добраться до него и показать, кто здесь главный.
Дракон поначалу с интересом наблюдал за действиями животных, затем откинул голову назад, совершенно по-человечески откашлялся и чихнул. Именно чихнул – звонко и раскатисто.
Из ноздрей ящера вылетели два прозрачно-алых стеклянистых комка. Монброн никогда раньше не подозревал, что огонь может быть похож на расплавленное стекло, и пребывал в твердом убеждении, что драконы выдыхают толстые струи пламени, сжигающие все на своем пути.
Лохматые дымящиеся сгустки ударили в деревянную загородку, она мгновенно вспыхнула и обрушилась внутрь загона. Слегка растерявшиеся быки опешили и попятились, опасливо косясь на разбегающееся по соломе красные язычки. Дракон повторил свой трюк с вычихиванием огня, направив его поближе к быкам, и засмеялся, глядя на удирающих в панике забияк и на то, как они грузно перепрыгивают через загородку, разбегаясь по опустевшей площади.
Может, ящер просто прочищал горло, однако Монброн принял эти утробные гулкие звуки за самый настоящий смех. После чего озадаченно нахмурился. Нигде в подробнейших летописях рода Монбронов не встречалось упоминаний о способности драконов к смеху…
Конан, успевший обогнуть непроходимый завал из бревен, досок и разорванной ткани, в который превратился бывший помост для городской знати, тоже остановился. Смеющийся дракон? Да быть такого не может! Крылатые ящеры, что бы там не говорили, наверняка созданы каким-нибудь свихнувшимся древним божком и не умеют радоваться. Ни одно из созданий темной магии, когда-либо встреченных и безжалостно уничтоженных киммерийцем, по природе своей не могло смеяться! Смех – это для людей, но не для чудовищ! Иначе чем бы они отличались друг от друга?
Послышался неровный перестук копыт, и Конан отпрыгнул в сторону, пропуская черного быка с выкаченными глазами и слегка дымящейся на хребте шкурой. Животное неслось, не разбирая дороги, и вскоре скрылось где-то за развалинами лавок.
"Дракон, что ли, так его напугал?"
Корсар осторожно заглянул в проулок, откуда выскочил бык. Никого. А даже если кто-то и есть, наверняка прячется под обломками. Куда же подевалась проклятая тварь? Это ведь не маленькая зверюшка, которая может юркнуть в любую щель и затаиться!..
Неподалеку раздался подозрительный шорох, заставивший Конана мгновенно обернуться. Груда торчащих в разные стороны досок шумно съехала на землю. Высунулась голова, повертелась в разные стороны, оценивая разрушения, затем показались плечи и руки. Человек подтянулся, выбрался наружу и выпрямился. Киммериец с легким удивлением признал в незнакомце Деррика, потерявшего где-то свой берет, а заодно и изрядную часть прежней щеголеватости.
– Здесь прошла орда завоевателей, – вполголоса пробормотал Деррик. – Город брошен на поток и разграбление… Кажется, можно вылезать, – заключил он и наклонился над узкой щелью, протягивая кому-то руки.
На свет появились растрепанная женщина в ярко-красном платье, теперь больше похожем на живописные лохмотья, и крупная собака. Женщина осмотрелась и испуганно ахнула, прижавшись к своему спутнику. Собака сжалась в комочек и тоненько заскулила. Не слишком вместительный разум животного отказывался понять, что произошло.
– Эй, – негромко, чтобы не испугались и не завопили, окликнул растерянную парочку Конан. Деррик и Агнесса оглянулись, схватились за руки и побежали к корсару, прыгая через валявшиеся повсюду обломки досок и ящиков. Заговорили они тоже одновременно, перебивая друг друга:
– Это дракон? Правда, дракон?
– Все так испугались и побежали, и мы тоже побежали, а потом всё начало рушиться и на нас что-то свалилось…
– Надо отсюда убираться, пока целы…
– А куда делись Монброн и Блайи? Они ведь стояли рядом с нами…
– Тихо, – шикнул Конан. Донна Вальехо и Деррик послушно замолчали. Судя по выражению их лиц, они с готовностью предоставляли киммерийцу право позаботиться об их благополучном спасении. – Монброна или Блайи я не видел. Дракон шляется где-то неподалеку. Я как раз собирался пойти и взглянуть на него. Вам лучше забраться обратно и посидеть еще немного.
– Нет, – жалобно сказала Агнесса. – Сидеть и ничего не знать – это так страшно… Можно, мы пойдем с вами? Мы будем молчать и не мешать, только не оставляйтесь нас здесь!
"Нет ничего хуже, чем напуганная женщина, которая цепляется за тебя в самый неподходящий момент!" – киммерийцу уже не раз предоставлялся шанс убедиться в истинности этого утверждения, однако история то и дело повторялась. Заберись ты хоть на горную вершину или в пустыню, все равно рядом непременно объявится хнычущая юбка и будет умолять, чтобы ее отвели домой.
– Идем, – мрачно сказал Конан, решив не тратить время на заведомо бесполезные убеждения. – Деррик, придержи собаку. Если наткнемся на дракона – сразу сматывайтесь, поняли?
Две головы согласно кивнули. Деррик свистнул своей псине, послушно занявшей место слева от хозяина, и маленький кортеж двинулся в путь, стараясь держаться поближе к уцелевшим строениям и настороженно прислушиваясь.
Таким порядком они добрались до следующего перекрестка, отмеченного лежащей вверх колесами телегой – одно из колес до сих пор вращалось, издавая протяжные скрипучие звуки. Далее тянулись загоны для животных, над которыми поднимался пока еще неуверенный черный дымок, и склады.
На обширной площадке в окружении опрокинутых прилавков и рассыпанных товаров стоял золотисто-коричневый дракон и задумчиво озирал последствия своего визита. Это был тот же самый дракон, что вынырнул рядом с бортом старой галеры "Джелико". Или его брат-близнец. Рогатая голова, сложенные на спине крылья, огромные лапы с кривыми когтями… Только здесь, на земле, он выглядел намного опаснее.
– О, – обрадовался ящер, заметив выскочивших и не успевших метнуться обратно людей. – А я решил, что все сбежали.
Агнесса нервно хихикнула. Деррик аккуратно отодвинул госпожу графиню назад, себе за спину. Рыжая собака покосилась на хозяина и неуверенно гавкнула.
– Почему бы тебе не убраться туда, откуда ты взялся? – миролюбиво поинтересовался киммериец. Дракон не выглядел злобно настроенным, хотя кто может поручиться, что творится в башке у подобной зверюги? Сейчас он тихий и мирный, а спустя миг начнет плеваться огнем во все стороны…
– Я тебя знаю, – желтые глаза ящера нехорошо прищурились, а из расширившихся ноздрей потекли вверх две тонкие струйки сероватого дыма. – Ты уже пытался меня убить.
– Что поделать, ремесло такое, – хмыкнул Конан. – Так ты уберешься или нет?
Зверюга подумала, хлестнула по земле хвостом, превратив в щепки подвернувшийся бочонок, и решительно помотала головой. Дело принимало скверный оборот. Неужели придется драться с этим монстром, то ли всплывшим со дна океана, то ли выползшим из забытых темных подземелий? А как, скажите на милость, это сделать? Он же весь, от морды до лап и кончика хвоста, закован в броню! И еще неизвестно, сможет ли обычный клинок прорубить драконью чешую или нет!
– Может быть, ему что-то нужно? – тоненьким дрожащим голоском проговорила Агнесса. – Обычно подобные создания требовали с города выкуп – золото, коров или… э-э… благородных девиц.
Предложение донны Вальехо было не лишено здравого смысла, однако прозвучать так и не успело. Причина этого носила имя Маэля Монброна из аквилонского города Танасула. Именно вышеупомянутый дворянин с неразборчивым воплем, долженствующим обозначать боевой клич, вывалился из окна полуразрушившейся лавочки. Неизвестно, что подвигло его на этот шаг, но, скорее всего, он счел, что донна Агнесса находится в опасности.
Дракон недоуменно обернулся, ища взглядом источник беспокойства. Конан вполголоса выругался, сплюнул и потянулся за мечом, в очередной раз прокляв свою идею пойти на ярмарку. Деррик, несмотря ни на что, еле слышно рассмеялся, а донна Вальехо ойкнула.
* * *
Маэль утвердился на ногах, вытащил эсток и целеустремленно направился к наблюдавшему за ним дракону. Не дойдя до зверя шагов пяти, Монброн остановился, откашлялся и торжественно провозгласил:
– И суждено детям Митры всегда поражать оружием своим мерзких гадов… – тут Маэль на миг запнулся, то ли забыв полагающуюся формулу, то ли засомневавшись в собственных словах, – …равно тех, что кроются во мраке под землей, и иных, что оскверняют отвратительным видом своим чистоту небес. Ответь же, порождение злобы и мрака, согласно ли ты добровольно передать свою никчемную жизнь в мои руки или предпочтешь умереть, защищаясь?
– Ага, – кивнул дракон, внимательно выслушав, – из всего сказанного неоспоримо следует одно: тебе очень хочется получить мою голову. Знаешь, человек, я как-то против. Мне очень нравится моя голова, и я считаю, что она не так уж и плохо смотрится на своем нынешнем месте. Что до твоего вопроса, отвечаю: драться мне совершенно не хочется. Но, видимо, придется.
– Я не виноват, так положено говорить, – буркнул Монброн.
"Лучше б не трепался, а постарался подойти поближе и подрезать ему сухожилие на лапе, – проворчал про себя Конан. – Ладно, сейчас посмотрим, как этот щенок будет геройствовать. Не удивлюсь, если дракон прихлопнет его, как муху. Туда ему и дорога!"
– Они что, в самом деле собираются драться? – тихонько прошептала Агнесса. – Но это же безумие! Капитан, остановите их!..
– И не подумаю, – отрезал киммериец. – К тому же, графиня, вы представляете, каким образом их можно разнять? Я – нет. Монброн хотел убить дракона – пусть убивает на здоровье.
– Несколько жестоко, но вполне справедливо, – заметил Деррик. – Не огорчайтесь заранее, моя прекрасная донна. Может, нашего дражайшего гостя и не убьют, а только слегка покалечат. Тогда у тебя будет возможность снова похлопотать вокруг него…
– Замолчи! – сердито бросила графиня Вальехо. Деррик пожал плечами и сделал вид, что поглощен рассматриванием сучков на досках соседней стены.
Тем временем на ярмарочной площади, заваленной обломками досок, перевернутыми повозками и рассыпанными ящиками, разворачивалось великое сражение не на жизнь, а на смерть.
Монброн избрал тактически верный ход – стал подбираться к дракону сзади. Конечно, он рисковал попасть под сокрушающий удар хвоста, однако ящеру требовалось все время держать голову повернутой назад, что было не слишком удобно. Дракон топтался на месте, медленно поворачиваясь вокруг собственной оси, Маэль держался чуть поодаль, зорко следя за движениями противника.
Первым не выдержал ящер. Толстый хвост взметнулся вверх и наискосок, костяная кисточка на конце хищно щелкнула, превратившись в подобие цепкой клешни. Монброн вовремя подпрыгнул, хвост со свистом пронесся у него под ногами. Раздался короткий скрежет – в момент прыжка Маэль умудрился рубануть эстоком сверху вниз и, кажется, небезуспешно.
"Неплохо, – был вынужден одобрить Конан. – Очень даже неплохо для такого молокососа…"
– Ах, так? Значит, вот ты как? – возмутился дракон и замолотил хвостом, как рыба, вытащенная из моря на берег. Брызнули разлетающиеся во все стороны комья земли, перемешанные со щепками, черепками, бесформенными кусками железа и обрывками ткани. Монброн вертелся юлой, уклоняясь от ударов, и сделал попытку подобраться ближе к голове дракона, где хвост бы его не доставал. К сожалению, аквилонцу не повезло – очередной хлещущий удар отправил ему под ноги содержимое расколовшегося бочонка. Маэль поскользнулся, упал и проехался несколько шагов на спине. Агнесса истошно завизжала.
– Вот и допрыгался, – нарочито зловещим голосом сообщил ящер. Поднял хвост, примерился, и изо всей силы ударил по лежащему человеку.
Вернее, ударил туда, где человек находился. Монброн успел перекатиться, а хвост дракона со всего размаху воткнулся в колоду для разделки мяса.
И застрял.
Обескураженный ящер попытался высвободить свое грозное оружие, однако длинная кисточка-клешня на его конце глубоко ушла в плотную древесину. Дракон ожесточенно дергал плененным хвостом, даже сумев разок оторвать тяжеленную колоду от земли, однако кисточка надежно застряла.
Конан не удержался и захохотал – уж больно потешно выглядела огромная зверюга с волочащимся позади громоздким чурбаком.
– Вовсе не смешно, – пропыхтел дракон. – И не по правилам!
– По правилам, по правилам, – заверил его поднявшийся на ноги Маэль. – Так кто теперь допрыгался?
Вместо ответа ящер судорожно дернул головой. Теперь из его ноздрей вырвался уже не крохотный комочек пламени, а настоящий пылающий огненный шар, размером не меньше двух или трех локтей. Монброн шарахнулся в сторону, шар врезался в россыпь досок, недавно бывших вполне приличной телегой, и рассыпался фейерверком алых и синих искр. Телега неохотно загорелась, исходя вонючим черным дымом.
Дракон наконец сообразил изогнуться и прижать злосчастную колоду передними лапами. Еще несколько рывков – и его слегка помятый хвост снова прочертил в воздухе красивую смертоносную дугу. Кисточка на конце непрерывно щелкала, точно голодный птенец или охотящийся краб.
– Продолжим? – с вызовом обратился зверь к человеку.
– С удовольствием! – Монброн, кажется, даже отсалютовал противнику своим эстоком.
– По-моему, они несколько увлеклись, – озабоченно пробормотал Деррик. – Капитан, тебе, как человеку опытному, так не кажется?
– Кажется, – согласился Конан, наблюдая за тем, как дракон пытается неожиданными выпадами тяжелой головы сбить Маэля с ног, а аквилонец уворачивается и заставляет животное отдергивать голову, угрожая ударить клинком по глазам или носу. – Зверюга играет. Не хочет убивать этого горе-вояку, это же ясно, как день!
– Может, вы все-таки вмешаетесь? – робко заикнулась Агнесса. – Я понимаю, что это против всех уложений и правил, но подобное сражение не может продолжаться до бесконечности! Месьор Маэль скоро устанет, а это существо… Кто знает, сколько оно может драться?
– Мы могли бы попробовать его отвлечь, – неуверенно предложил Деррик. – Кроме того, в городе есть отряд регулярной гвардии и они должны были околачиваться на ярмарке. Если обстрелять дракона из арбалетов, он наверняка уберется прочь…
– И прилетит завтра, – задумчиво сказал киммериец. – Да еще с приятелями. Как ни жаль, выход только один – прикончить зверюгу. А помощи от гвардии мы можем ждать до конца света. Небось, они драпали первыми, если я что-то понимаю в городской страже…
– Смотрите! – неожиданно звонко воскликнула Агнесса. – Он его сейчас убьет!
"Он" относилось к дракону, сумевшему ловким маневром прижать Маэля к грозившему вот-вот обрушиться нагромождению из тюков, ящиков, бочек и ломаных досок. Монброн пятился, то и дело оглядываясь через плечо, а зверюга, кажется, больше не намеревалась шутить. Пасть дракона приоткрылась, выставив напоказ набор ровных желтоватых клыков, между ними метался раздвоенный кончик языка. Где-то в груди зверя рождалось низкое урчание, заставляющее все вокруг – живое и неживое – мелко вздрагивать. Животное покачивалось взад-вперед на полусогнутых лапах, хвост метался из стороны в сторону, то скручиваясь в кольцо, то распрямляясь; желтые глаза неотрывно следили за напрасно пытавшимся скрыться человеком.
Поняв, что лезть через завал – чистейшей воды самоубийство, Маэль повернулся к дракону и поднял эсток. Что ж, иногда случается и такое. Не всем суждено выйти из поединка победителями. По крайней мере, его совесть чиста – он сделал все, что мог…
– Н-нет! – пронзительно взвизгнула донна Вальехо. И вслед за этим совершила самый дурацкий, по мнению Конана, поступок – выбежала на площадь, явно собираясь воззвать к душевной доброте огромного и разозленного ящера.
– Несс! – истошно завопил Деррик. – Несс, вернись! О, проклятье…
Он сорвался с места и бросился вслед за удаляющейся Агнессой. Собака, не задумываясь, помчалась за ним.
"Называется, сходил на ярмарку, – с тоской подумал Конан, легко догоняя Деррика. – Треклятая ящерица! Жаль, что мы ее в море не пристрелили!"