- А кто велел вам пойти туда? - упорствовал Келсон. - Кто, зная уже о случившемся, направил вас туда?
Эдгар содрогнулся.
- Государь, пожалуйста, не принуждайте меня!
- Кто вас туда направил? - требовал ответа Келсон, глаза его вспыхнули.
- Государь… я…
Неожиданно, прежде чем кто-либо успел его остановить, Эдгар быстро повернулся и вырвал кинжал из-за пояса одного из охранников. Даже Морган, раньше других понявший, что сейчас произойдет, и бросившийся к нему, ничего не успел сделать.
Когда рука Моргана коснулась Эдгара, было слишком поздно - тот уже вонзил кинжал себе в живот, тяжко осел и повалился на пол. Морган и ошеломленные стражники уложили тело на полу, а капитан наблюдал за всем этим с расширенными от ужаса глазами.
- Он… Он предпочел скорее покончить с собой, чем объясниться, государь, - прошептал капитан, тревожно поглядывая на Моргана. - Какая нечестивая сила могла бы заставить человека?..
- Уберите его, - коротко приказал Келсон, - и его друзей - тоже, и не беспокойте нас больше сегодня ночью.
Как только стражники бросились выполнять приказание, он отвернулся, зная, что благоговейные и испуганные глаза следят за каждым его движением. Морган тоже отошел в сторону, стараясь привлекать как можно меньше внимания, а потом и вообще незаметно выскользнул в коридор.
Дерри, да поможет ему Бог, здесь не было. Если он следовал его приказу, а Морган в этом не сомневался, то он должен был находиться на том посту, через который прорвались незваные гости. Капитан сказал: трое убитых и по крайней мере четверо раненых. Только бы Дерри оказался среди живых.
В коридоре он увидел следы недавней резни. Казалось, все вокруг покрыто кровью; несколько неподвижных тел были окружены стражниками и офицерами: Слуги уносили двоих убитых, и Морган с опаской взглянул на них; к счастью, Дерри среди них не было.
В волнении он быстро шел по коридору, пока не увидел яркий плащ голубого цвета у противоположной стены. Слуга только что осмотрел рану в боку у лежащего человека. Когда подошел генерал, он обратил к нему скорбное лицо:
- Очень сожалею, но боюсь, я ничем не могу помочь этому человеку, милорд, - сказал слуга, покачав головой, - он отойдет через несколько минут. Я пойду, поищу кого-нибудь, кто поможет ему.
Он повернулся и быстро ушел.
Морган опустился на колени рядом с неподвижным телом и откинул плащ, наполовину прикрывавший лицо. Это был Дерри.
Когда он посмотрел на него, дотронулся до его руки, слова Кариссы эхом отозвались в его сознании:
- Я заставлю тебя заплатить… убивая всех, кого ты любишь, каждого в свое время, одного за другим.
Первым был Брион, потом лорд Ральсон, юный Колин Фианский, его люди. А теперь Дерри уснет вечным сном. И Морган действительно ничего не мог поделать.
Он взял Дерри за ослабевшую руку, приподнял отяжелевшее веко. Дерри был еще жив, но едва жив. В боку у него зияла ужасная рана; похоже, была разорвана селезенка и Бог знает, что еще. По-видимому, были повреждены и крупные артерии, так как ярко-красная кровь толчками лилась из раны с каждым ударом сердца.
Морган плотно прижал к ране носовой платок, пытаясь остановить кровотечение и зная, что это бесполезно. Если бы он только мог что-то сделать, если бы мог повернуть время назад, чтобы ничего этого не произошло. Если бы он мог вызвать какой-нибудь неисчерпаемый источник целительной силы.
Вдруг он выпрямился, пораженный мыслью, внезапно пришедшей ему в голову. Когда-то, давным-давно, он читал о такой исцеляющей силе, силе, которая приписывалась Дерини. Они упражнялись в этом искусстве в древние времена.
Но нет - этой силой обладали чистокровные Дерини, обученные всем приемам, исполненные могущества, а не полукровки вроде него. Да и времена переменились: прошла эра, когда люди верили в чудеса, и было не так уж трудно управлять Силами Небесными. Посмеет ли он?..
Но ведь если у Дерри есть хотя бы ничтожный шанс выжить, если он, Морган, способен все-таки вызвать из прошлого утраченное могущество… Да только Бог знает, как это сделать.
Он должен попробовать.
Быстро возложив руки на лоб Дерри, он сосредоточился, освободив свое сознание ото всего, и сконцентрировал внимание на перстне с грифоном так, как сделал это недавно в библиотеке.
Закрыв глаза, Морган неистово взывал к исцеляющей силе, упорно представляя себе, что Дерри снова невредим. Он стоял на коленях в полумраке холодного коридора, но по его лицу струился пот; он неясно чувствовал, как излучают тепло и покрываются испариной ладони. И вот что-то произошло.
Всего лишь на мгновение у него возникло мимолетное ощущение, что поверх его рук легли еще чьи-то, что с ним соединился кто-то еще, присутствующий здесь, влившийся в него, дающий жизнь и силы телу, неподвижно лежавшему под его руками.
Он удивленно открыл глаза. Дерри глубоко вздохнул. Тотчас же его веки задрожали, и дышать он стал так, как будто крепко спал.
Морган завороженно перенес руки со лба юноши на платок, прикрывающий рану; он немного помедлил, боясь разрушить чары, и осторожно сдвинул лоскут.
Рана пропала, исцелилась, исчезла бесследно, не оставив даже рубца! Морган недоверчиво уставился на собственные руки, все еще не веря, потом осторожно дотронулся до перевязанного запястья Дерри - и оно исцелилось тоже! Он присел на корточки, не в силах осознать, что же на самом деле произошло.
Вдруг позади раздался голос, от которого у него кровь застыла в жилах и волосы встали дыбом.
- Неплохо сработано, Морган!
Глава XI
Сын, достойный своего отца
Морган, вскочив на ноги, повернулся и принял оборонительную позу, ожидая, может быть, вновь увидеть лицо из своего видения. Но к нему приближался вовсе не бледный призрак давно умершего Святого Камбера, а, напротив, весьма яркая и самодовольная фигура Брэна Кориса. Эван, Нигель, Ян и еще десятка два придворных аристократов торопливо шагали за ним мимо кровавых луж, еще не убранных слугами.
Позади всех шествовала просто-таки разъяренная Джеанна с двумя придворными дамами; Брэн Корис подошел первым.
- Да, да, действительно неплохо сработано, - повторил он, - вы довели дело до конца, не правда ли? Теперь вы - единственный живой свидетель того, что же на самом деле произошло во время долгого пути в Ремут!
Морган осмотрительно поджидал, пока остальные подойдут ближе, заставляя себя тем временем успокоиться, дабы ответить подобающим образом.
- К сожалению, я разочарую вас, лорд Брэн, - произнес он, подзывая одного из слуг, чтобы тот позаботился о Дерри, - но он не мертв. Его ударили, он без сознания, но не ранен. А вот насчет того, кто руководил этим маленьким ночным спектаклем, можно не сомневаться.
Морган никому не собирался сообщать о своем новоприобретенном таланте, это могло бы только усилить страх и враждебность.
Джеанна, проложив себе дорогу в галдящей толпе, остановилась между лордом Эваном и как всегда элегантным Яном. Морган еще не видел ее такой очаровательной, как сейчас, - с длинными, струящимися по спине каштановыми волосами. Он больше, чем когда-либо, сожалел, что вряд ли ему дано помириться с гордой вдовой Бриона. На ней было светло-лиловое домашнее платье прямо поверх ночной рубашки, и она придерживала его у ворота бледной, тонкой рукой, на которой сияло драгоценными камнями кольцо Бриона.
- Ваше величество, - поклонился Морган, стараясь избежать дальнейших трений, - я сожалею, такая суматоха, в такой поздний час… но я здесь ни при чем.
Зеленые глаза Джеанны холодно блеснули.
- Это вы-то не виноваты? Вы что, Морган, считаете меня идиоткой? Вы думаете, я не знаю о том стражнике, которого вы убили прямо здесь, в моем доме? Думаю, вы дадите объяснения, прежде чем я велю арестовать вас и казнить за убийство.
В эту минуту в дверях появился Келсон, усталый и изможденный, но решительный.
- Морган уже дал мне исчерпывающие объяснения, матушка, - тихо сказал он, выходя из своих покоев и становясь рядом с генералом. - Без моего приказа здесь больше не будет никаких арестов и казней. Вы поняли?
Когда вышел Келсон, все, кроме Джеанны, почтительно поклонились. Мальчик бесстрастно встретил их вопрошающие взгляды.
- Господа, вы взволнованы ночным покушением на мою жизнь? Я тоже, - ровным голосом продолжал он. - В свое время мы узнаем все, - он уверенно оглядел присутствующих, - но я предупреждаю вас: дальнейшие попытки побеспокоить меня до начала коронации будут рассматриваться как государственная измена. И я с этой минуты не потерплю более никакого обсуждения верности Моргана, а также и моего решения. Вы поняли? Попробуйте только ослушаться, и вы узнаете, как я научился у своего отца править Гвиннедом.
Все, кроме Джеанны, согласно кивнули. Джеанна, замерев на месте, впилась в сына взглядом.
- Келсон, вы не собираетесь принимать в расчет и мое мнение? - прошептала она. - Или я не права?
- Пожалуйста, идите в ваши покои, матушка, - твердо ответил он, - я не желаю с вами спорить на глазах всего двора.
Так как она ничего не ответила, Келсон отвернулся и обратился к капитану дворцовой охраны, окончившему обыск в королевских покоях и собравшему своих людей у дверей.
- Капитан, я удаляюсь на покой. Не могли бы вы проследить, чтобы меня не беспокоили? Генерал Морган останется со мной.
- Да, ваше величество, - поспешно ответил капитан.
- Что касается вас, джентльмены, и вас, матушка, - продолжал Келсон, - со всеми вами я увижусь утром. А сейчас, мне кажется, всем нам нужно отдохнуть. Завтра необычный день.
Келсон повернулся и вошел в опочивальню, Морган - следом. Щелчок дверного засова обозначил конец разговора.
Королева, поколебавшись, покорно удалилась в свои покои. Ян, следуя за группой придворных лордов, отозвал в сторону охранника и повел его куда-то боковым коридором.
Когда дверь была наконец заперта, Келсон повалился без сил у ног генерала, вцепившись в плащ своего друга. Морган поднял его и, сердито ворча, понес на постель. В это время Дункан выбрался из своего укрытия на балконе.
- М-м-м, как там холодно, - прошептал он, согревая руки дыханием и приближаясь к постели с другой стороны. - Ну как, он в порядке?
- Будет в порядке, - сказал Морган, освободив шею мальчика от тугого воротника и принимаясь расшнуровывать красный бархатный камзол. - Ему стоило большого труда держать себя в руках. Я думал, что ты велел ему спать до утра.
Дункан пощупал лоб принца и стал развязывать повязку на раненой руке.
- Хорошо, что он очнулся. Тебе было бы трудно объяснить этим стражникам некоторые вещи. Да и так оказалось непросто.
Он одобрительно хмыкнул и снова забинтовал Келсону руку. Морган расстегнул плащ Келсона и приподнял мальчика за плечи, чтобы Дункан смог снять с него камзол. Келсон вдруг открыл глаза.
- Морган? Отец Дункан? - позвал он еле слышно.
- Мы здесь, мой принц, - ответил Морган, снова укладывая его на подушки.
Келсон повернул голову направо и встретился с ним взглядом.
- Морган, я все правильно сделал? - спросил он почти шепотом. - Боюсь, я слишком уж торжественно выражался.
- Все было прекрасно, - улыбнулся Морган. - Брион мог бы гордиться вами.
Келсон слабо улыбнулся и посмотрел на потолок.
- Я видел его, Морган, и слышал его голос, то есть до того, как увидел. Он назвал меня по имени, а потом, - мальчик повернулся к Дункану, - все было как будто завернуто в шелк или сплетено из солнечного, нет, лунного, света, и там был еще кто-то, отец Дункан. Это был человек с сияющим лицом и золотыми волосами, но не вы, Морган. Я помню, мне было страшно, а потом…
- Тише, тише, мой принц, - сказал Морган, наклонившись и положив ладонь ему на лоб, - вы должны поспать. Усните, мой принц, я буду рядом.
Пока он говорил, веки Келсона затрепетали и сомкнулись. Дыхание замедлилось, как в глубоком сне. Морган разгладил его взъерошенные волосы и помог Дункану разуть мальчика. Они укрыли его от ночного холода, священник задул все свечи вокруг спящего, кроме одной, и проследовал за Морганом к камину.
Генерал склонился над камином, глядя в огонь и протянув к нему руки.
- Странные вещи происходят, - прошептал он, когда сзади подошел Дункан, - могу побиться об заклад, что знаю, чье лицо видел Келсон во время ритуала.
- Святого Камбера? - отозвался Дункан. Он, отступив на шаг, стоял, сцепив руки за спиной.
Морган поднял голову и устало потер рукой глаза.
- Да, - сказал генерал, - есть и еще кое-что, от чего у тебя дух захватит. Дерри ранили там, в коридоре. Когда я подошел, он был при смерти, в боку у него зияла такая рана - твой кулак впору просунуть. И я его вылечил.
- Что? Что ты сделал?
- Я знаю, это звучит нелепо, - продолжал Морган, - просто я неожиданно вспомнил о древней исцеляющей силе, которой, как считалось, владели Дерини в прежние времена. И как-то, в безрассудной надежде, что ли, попробовал воззвать к ней. Я не ожидал, что это подействует. Можно ли было предположить, что Дерини-полукровка, никогда не владевший силами Дерини до конца, сможет… Словом, я попытался. Как точку сосредоточения я использовал свою печать с грифоном и действовал точно так же, как тогда, в библиотеке, когда искал "ключ". Закрыв глаза, я возложил руки ему на лоб и вдруг почувствовал чье-то присутствие рядом, чьи-то руки поверх своих. Некая сила пронизывала меня, но исходила она от кого-то другого.
Он остановился и глубоко вздохнул.
- Дункан, я клянусь всем, что для меня свято, я никогда ничего подобного не испытывал. Когда я открыл глаза, поверь мне, я был в смятении. Дерри начал дышать ровно, как во сне. Я взглянул на рану - ее не было! Исчезла без следа!
Дункан, открыв рот, уставился на собеседника.
- Клянусь, Дункан, - продолжал Морган, словно убеждая самого себя, - он был исцелен, полностью, как будто ничего и не было. Даже запястье исцелилось. Я… - тут он запнулся, - ты же специалист по чудесам, отец мой. Объясни мне, что произошло?
Дункан наконец закрыл рот и недоверчиво покачал головой.
- Я и сам не понимаю, Аларик. А ты, ты думаешь, рядом с тобой присутствовал тот, из твоего видения?
Морган потер подбородок и покачал головой.
- Не знаю. Но как будто кто-то вкладывал мысли мне в голову, мысли, за которыми я в самом деле даже не мог уследить. Пока это добрые мысли, но, черт возьми, Дункан… Может быть, и впрямь Святой Камбер действует на нашей стороне? Ну, тогда я готов поверить всему, даже самому неправдоподобному.
Он подошел к двери, ведущей на балкон, и раздвинул шторы, всматриваясь в темный город.
В конце концов, что могут знать обо всем этом двое Дерини-полукровок?
Дункан пересек комнату и тоже посмотрел в окно.
- Всему должно быть разумное объяснение, Аларик. Может быть, когда противостояние закончится, что-нибудь прояснится.
Морган кивнул.
- Ладно, не хочешь - не будем говорить об этом. У меня есть еще вопрос. Тебя больше ничто не удивило нынешней ночью?
- Ты имеешь в виду нападение лорда Эдгара или его сбивчивые обличения?
- Ни то, ни другое, - ответил Морган, - а то, что Келсон мог видеть истинное. Было бы лучше, если бы ты раньше сказал мне, что научил его этому, я бы меньше беспокоился.
- Я? - переспросил Дункан, недоумевая. - Ты хочешь сказать, что это не ты научил его?
Морган запахнул штору и, пораженный, повернулся к Дункану.
- Да ты шутишь! Я никогда… - Он остановился и задумался. - Может быть, Брион?
- Ни в коем случае, - ответил Дункан, - Брион - не Дерини, а научить этому может только Дерини.
- Может быть, он видел, как ты это делаешь? - настаивал Морган.
- Никогда! Я не практиковал ничего такого при Келсоне до сегодняшнего дня. Вспомни, он даже не знал, кто я на самом деле. Он мог видеть, как это делаешь ты?
- Конечно, десятки раз. Но без отцовского могущества… Знаешь, Дункан, что мне подумалось? А нет ли в Келсоне крови Дерини?
Дункан задумался.
- Не понимаю, каким образом? Брион был только человек, в этом нет абсолютно никаких сомнений, значит… Но ты же не считаешь, будто его отец - не Брион, нет же? Это - абсурд.
Морган смущенно покачал головой.
- Нет, Брион, конечно же, его отец. Достаточно взглянуть на мальчика, и все ясно. Логичнее предположить, что Джеанна…
Он прищурился, замолчав, но посмотрел на Дункана и приободрился, заметив, что реакция кузена в точности повторяет его собственную.
Дункан глубоко вздохнул и недоверчиво покачал головой.
- Королева - Дерини? Будь так действительно, это объясняло бы все: и ее сверхчувствительность к могуществу Бриона, и непреклонность по отношению к тебе, вроде бы основанную на религиозном рвении. Ты думаешь, она осознает это?
- Может быть, и нет, - задумчиво сказал Морган. - Ты так же хорошо, как и я, знаешь, насколько это опасно - быть Дерини. Думаю, за прошедшие пять или шесть поколений многие Дерини решили, что спокойнее будет жить, не открывая детям, кто они такие. Да и как иначе уберечься в мире, где колдовство дважды запрещено и духовными, и светскими законами? Обладающий способностями Дерини и знающий об этом всегда найдет кого-нибудь, кто поможет ему развить эти способности, если, конечно, он достаточно силен.
Но если вы не знаете, кто вы, если в ответ на все ваши расспросы хмурятся, в общем, тогда вы немного можете сделать, не правда ли? Я не хочу сказать, что именно так случилось с Джеанной. Однако ты знаешь, как легко мы теряли себя все эти годы. Может быть, тысячи Дерини не знают, кто они на самом деле.
- Ты прав, - ответил Дункан. - и знаешь, если Джеанна - Дерини, это дает нам определенное преимущество, преимущество, столь необходимое завтра. Пусть даже мы в чем-то ошиблись, все равно Келсон не попадет к ним в руки беспомощным, он будет защищен хотя бы своими собственными силами. Ночью мы видели блестящий тому пример.
Морган покачал головой.
- Не очень мне это нравится. Келсон еще недостаточно опытен. Предполагалось, что мастерство придет к нему, когда он обретет могущество Бриона, - он помолчал. - Едва ли сам Брион подозревал, кого он нам оставляет на попечение. Я даже не знаю, воспринимать ли нам это как проклятие или как благословение.
Дункан улыбнулся и вернулся к камину.
- А почему мы приняли на себя ношу Бриона? Не потому ведь, что думали, будто это легко? Скорее потому, что мы любили Бриона, любим его сына, и вообще, потому, что это - наш долг.
Морган мягко усмехнулся:
- Хорошо, отец мой, не надо проповедей. Думаю, мы оба в равной степени отдавали себе отчет в том, на что решились. - Он сжал руки, машинально потирая большим пальцем печать с грифоном. - Но согласись, открылись новые обстоятельства - это и собственное могущество Келсона, и Джеанна. Полагаешь, она будет праздно стоять и смотреть, как погибает ее сын? И потом - убийца-то, кажется, здесь.
- Убийца?
- По крайней мере, во дворце. И, очевидно, человек довольно высокопоставленный. Ты же не думаешь, что Карисса лично подстроила этот эпизод с Эдгаром, не правда ли? Она заставила кого-то другого работать на себя, вот так.