Как только он коснулся алтарного камня, в нем, прямо напротив Дункана, обозначились контуры шестидюймового отверстия, затем оно раздвинулось и приоткрыло плоскую черную коробочку. Действуя впопыхах, Дункан вынул еще две чаши и сделал вид, что сливает их содержимое в третью. Затем, вместо того чтобы просто накрыть пустую чашу драгоценной крышкой и покровом, он просунул между чашей и крышкой черную коробочку и уже всё это накрыл зеленым шелком.
Сделав это, он передвинул оставшиеся две чаши и с размаху захлопнул двери, запер их, другой рукой закрывая отверстие в алтарном камне. Затем он взял в руки чашу вместе с ее содержимым, поклонился еще раз и ринулся прочь из святилища. Вся операция целиком заняла менее двух минут.
В ризнице он сбросил облачение и снова взглянул в смотровую щель. Как он и предвидел, один из стражников направился к выходу из базилики, несомненно, чтобы доложить обо всем королеве. Однако, похоже, ничего нового они не заподозрили. В самом деле, никого, казалось бы, не интересовало, куда ходил Дункан: другие стражники оставались на своих местах.
Дункан спрятал плоскую коробочку в складках пояса и присоединил пустую чашу к остальным, затем вернулся в кабинет и запер за собой дверь.
- Были какие-нибудь затруднения? - спросил Морган, когда священник развернул коробочку и положил ее на стол.
- Никаких, - ответил Дункан.
- Хотя к королеве несется вестник сообщить, где вы находитесь.
- Этого следовало ожидать, - пожал плечами Морган, - давайте посмотрим, что у нас здесь.
- Это тоже можно открыть перстнем с грифоном? - нетерпеливо спросил Келсон, придвигаясь ближе к Моргану. - Смотрите, на крышке - грифон.
Морган дотронулся печатью до этого места, раздался щелчок, и крышка с мелодичным звоном открылась. В коробочке лежал свернутый кусок пергамента и меньшая по размерам коробочка, обтянутая красным бархатом и запечатанная печатью с изображением Золотого льва. Когда Дункан достал пергамент, Морган придвинул к себе вторую коробочку и бегло осмотрел ее.
- Для этой нужна другая печать, Дункан, - произнес Морган и положил коробочку на стол рядом с Огненным перстнем, завернутым в шелк. - Дальнейшие указания там?
- Похоже, что да, - ответил Дункан, разглаживая смятый пергамент и поднося его к свету, - давайте посмотрим:
Когда стремнину сын мой повернет?
Глашатай вечности укажет ход
Клинку Владыки Мрака, кровь прольется,
И Глаз Цыгана кровью той сверкнет.Той кровью перстень Огненный взращен.
Но бойся, если Демон возмущен -
Коль чистого кольца коснется скверна,
Твою предерзость покарает он.Но Глаз Цыгана заблестит, едва
Настанет час Малинового льва.
Шуйца не дрогнет, львиный Клык вонзиться
Назначен в плоть, чтоб власти дать права.Насытят жажду Глаз, Кольцо и лев,
И будет успокоен мощный гнев.
Защитник власть твою скрепит печатью,
Ты воцаришься, тьму смирить сумев.
Морган негромко свистнул и снова сел на свое место.
- Это писал Брион.
- Написано его рукой, - согласился Дункан, опуская пергамент на стол и постукивая по нему холеным ногтем указательного пальца, - посмотрите сами.
Морган наклонился вперед и тщательно перечел стихи, вверяя строки своей памяти. Затем он повернулся со вздохом:
- А мы-то думали, что ритуал, передающий могущество Бриона, сокрыт глубже… Если бы он немного подумал, мне кажется, он мог бы сделать его и потруднее.
Келсон, следивший за происходящим с широко открытыми глазами, не сдержался:
- Вы что, имеете в виду, что это не то заклинание?
Дункан покачал головой.
- Заклинания меняются с каждым поколением, Келсон. Это предосторожность, необходимая на тот случай, если они попадут в чужие руки. Ведь тогда любой, кто выучит слова, может собрать все необходимое для выполнения обряда и присвоить могущество. Строго говоря, считается, что власть приходит к законному наследнику, но есть немало путей, чтобы обойти все эти формальности.
- О! - тихо и неуверенно проговорил Келсон. - Тогда с чего нужно начинать?
Он поднял пергамент с таким видом, будто это было маленькое одушевленное создание, способное укусить, и, подозрительно осмотрев его, снова уронил на стол.
- Аларик? - позвал Дункан.
- Продолжайте. Вам об этом известно больше, чем мне.
Нервно откашлявшись, Дункан снова положил перед собой пергамент и оглядел его, затем проницательно посмотрел на Келсона.
- Хорошо. Первое, что нужно сделать с этими стихами, это - выделить из них предметы, необходимые для совершения таинства. В нашем случае у нас две тройки и еще некая вещь. Три человека: Сын, Глашатай Вечности и Владыка Мрака. Это вы, я и Аларик. Они названы в первой строфе, и они-то и есть действующие лица.
Дункан многозначительно приподнял бровь.
- Три человека, - сказал Келсон, нетерпеливо толкая его локтем, - продолжайте, отец Дункан.
Тот кивнул:
- У нас также имеются три предмета: Глаз Цыгана, Огненный перстень и Малиновый лев. Это наши…
- Подождите, - произнес Морган, резко приподнимаясь, - мне только что пришла в голову ужасная мысль! Келсон, а где находится Глаз Цыгана?
- Не знаю, Морган, - озадаченно ответил мальчик, - скажите, что это такое, и я, может быть, отвечу, где оно находится.
Дункан взглянул на Моргана.
- Это темный граненый рубин размером с ноготь моего мизинца. Брион всегда носил его в мочке уха. Вы, должно быть, видели его раньше.
Глаза Келсона расширились, смятение, охватившее принца, отразилось на его лице.
- О нет! Отец мой, если это то, что я себе представляю, то оно погребено вместе с Брионом. Я не знал, что это так важно.
Морган сосредоточенно поджал губы и поскреб ногтем Золотого льва на крышке коробочки. Затем он поднял на Дункана покорный взгляд.
- Будем вскрывать склеп?
- У нас нет выбора.
- Как "вскрывать склеп"? - эхом отозвался Келсон. - Вы не сделаете этого, Морган, вы не можете этого сделать!
- Боюсь, что это необходимо, - тихо ответил Дункан, - у нас нет Глаза Цыгана, а без него ритуал не соблюсти. - Он нахмурился. - Так или иначе, а это идея неплохая. Если Карисса действительно приложила руку к гибели Бриона, а похоже на это, тогда да, тогда возможно, что он не совсем свободен.
Глаза Келсона расширились еще больше, и румянец сошел с его лица.
- Вы думаете, его душа…
- Где он похоронен? - жестко прервал его Морган, меняя направление разговора, пока мальчик еще не совсем потерял голову от ужаса. - Если мы хотим чего-то достичь, то должны прямо сейчас составить план действий.
- Он похоронен в королевской усыпальнице за собором, - ответил Дункан. - Насколько я знаю, там все время дежурят по меньшей мере четверо стражников. Им приказано никого не впускать за ворота. Нельзя даже из-за ограды осмотреть гробницу.
Морган прищурился, поигрывая кольцом.
- Вот как, четверо стражников? А ночью меньше, не так ли? Раз двери собора после вечерни закрываются, отпадает нужда в усиленной охране. Мне кажется, мы с ними столкуемся.
Келсон, все еще не веря ушам своим, изумленно смотрел на Моргана; лицо его постепенно снова порозовело.
- Морган, вы что, действительно собираетесь вскрывать гроб? - выдохнул он.
Морган не ответил, так как послышался шум, и они увидели, как во двор въехало множество всадников. Дункан вскочил, бросился к окну и стал поспешно задергивать шторы.
Морган, в свою очередь, тоже подскочил к окну и спросил, вглядываясь в щель между шторами:
- Кто это? Ты можешь сказать?
- Архиепископ Лорис, судя по свите, - бросил Дункан, - но трудно сказать, то ли он только что появился в городе, то ли прибыл специально за тобой.
- За мной. Посмотри, как он построил людей. Он знает, что мы здесь. И минуты не пройдет, как нас окружат.
Келсон тоже подошел к окну, лицо его было сосредоточено.
- Что же нам теперь делать?
- Кажется, придется сдаваться, - мягко ответил Морган.
- Сдаваться? Морган, нет! - закричал принц.
- Да, Келсон, - возразил Дункан, настойчиво возвращая мальчика назад, за стол, - если Аларик сбежит вопреки требованиям Совета, вашего Совета, то тем самым он нарушит законы, которые сам же клялся блюсти как лорд-советник.
Он усадил принца.
- И если вы пренебрежете обязанностями главы Совета, вы тоже нарушите эти законы.
- Сейчас это не мой Совет, - насупился Келсон, - это Совет моей матери. Она хочет погубить Моргана.
Дункан собрал Огненный перстень, пергамент и коробочку, обтянутую красным бархатом, и понес все это к молитвенному столику.
- Нет, Келсон, это ваш Совет. Но вы должны напомнить ему об этом. - Он коснулся кнопки, спрятанной в молитвенном столике, и рядом с ним в стене открылся небольшой тайник. - Кроме того, мы ничего не можем сделать, во всяком случае пока не настала ночь. И чем дольше вы задержитесь в Совете, тем меньше поводов для подозрения, будто затевается заговор. Я считаю, что ваши самые грозные враги в настоящий момент заседают в Совете, и, согласитесь, неплохо бы знать, где они находятся и чем они, как и все другие члены Совета, заняты. - Дункан положил в тайник все ритуальные принадлежности и закрыл его. - Здесь эти вещи будут в целости и сохранности до ночи. Келсон продолжал упорствовать.
- Скорее всего, они признают его виновным, отец мой. Думаю, они уже сделали это. Я не могу стоять рядом и скреплять смертный приговор Моргану своей подписью.
- Если до этого дойдет, это - ваша обязанность, - сказал Морган, ободряюще потрепав мальчика по плечу, - но запомните, я еще не осужден. И даже будучи обезоруженным, Дерини имеет грозные средства и для защиты, и для наступления.
- Но, Морган…
- Никаких возражений, мой принц, - убеждал Морган, подталкивая мальчика к двери, - вы должны верить, что я знаю, что делаю.
- Я думаю, - понурился Келсон.
Дункан отодвинул засов и легко открыл дверь.
- Здесь, после вечерни, так, Аларик? - Морган кивнул.
- Я сообщу тебе обо всем.
- Я и сам узнаю, - улыбнулся Дункан. - Держитесь, кузен!
Морган благодарно кивнул, тесня к двери упирающегося Келсона. Через узкий переход они вышли во двор; он услышал, как за ними закрылась дверь кабинета, и скорее почувствовал, чем услышал благословение, которое шептал, напутствуя их, Дункан. Приятно было осознавать, что здесь еще есть на кого рассчитывать.
Морган и Келсон вышли на свет и тут же были окружены солдатами, обнажившими оружие. Под сердитым взглядом Келсона они убрали мечи, узнав принца. Морган был достаточно осторожен, чтобы держать руки на виду, подальше от оружия, дабы не спровоцировать какого-нибудь нервного бойкого стражника, способного от чрезмерного усердия ненароком оборвать жизнь Келсона, не говоря уже о самом Моргане. Краем глаза он видел принца - побледневшего, но решительного, стоящего почти рядом; так же не поворачивая головы, он заметил, как архиепископ Лорис, сделав шаг, встал между ними.
Архиепископ Валоретский все еще был в дорожном платье. За долгий путь его черный плащ помялся и покрылся пылью, но даже в таком наряде и после такого путешествия он производил впечатление человека, которого голыми руками не возьмешь. Хотя Моргану было хорошо известно, что принес этот человек его родичам, Дерини с Севера, он вынужден был признать, что Лорис - один из тех редких людей, распространяющих вокруг себя атмосферу могущества и достоинства, которые, как считается, шагают рука об руку в высшей церковной элите.
Его ярко-голубые глаза горели религиозным огнем, легкий ореол красивых седых волос окружал горделивую голову. Левой рукой он сжимал свиток белоснежного пергамента, скрепленного несколькими аккуратными печатями из красного и зеленого воска. На его правой руке сверкал аметист - знак принадлежности к высшему духовенству.
Приблизившись к Келсону, он слегка поклонился и сделал такое движение, как будто хотел раскрыть ему свои объятия. Принц демонстративно не обратил на это внимания. Лорис в раздражении отдернул руку и скользнул взглядом по Моргану, но его обнять не попытался.
- Ваше королевское высочество, - сказал архиепископ, все еще разглядывая генерала, - я надеюсь, у вас все в порядке?
- У меня было все в порядке, пока не появились вы, архиепископ, - сухо ответил Келсон. - Что вам нужно?
Лорис еще раз поклонился и сосредоточил свое внимание на Келсоне.
- Если бы вы, как вам и полагается, присутствовали на заседании Совета, вы не задавали бы этого вопроса, ваше высочество, - едко ответил Лорис, - однако какой прок в недомолвках? У меня ордер на арест его светлости, лорда-генерала Аларика Энтони Моргана, герцога Корвинского. Я уверен, что он рядом с вами.
Морган лениво усмехнулся и скрестил руки на груди.
- Я тоже уверен в этом, милорд архиепископ. Но если у вас ко мне дело, советую вам и обращаться прямо ко мне, а не делать вид, словно меня здесь нет.
Лорис обернулся к Моргану, злобно сверкнув глазами.
- Генерал Морган, у меня приказ королевы и лордов-советников, предписывающий вам немедленно явиться в Совет и ответить на некоторые обвинения.
- Я понял, - тихо сказал Морган. - И в чем же это меня обвиняют, милорд архиепископ?
- Ересь и государственная измена, - с нажимом произнес Лорис. - Вы будете это оспаривать?
- Конечно, - ответил Морган. Он нагнулся было к пергаменту, но ледяная сталь дюжины мечей тут же приблизилась к его горлу. Он снисходительно улыбнулся. - Можно мне посмотреть приказ, милорд?
Лорис сделал солдатам знак, и те убрали оружие. Морган взял у него развернутый пергамент и бегло просмотрел, держа его таким образом, чтобы приказ мог прочесть, заглядывая ему через плечо, Келсон. Затем он свернул пергамент и передал его Лорису.
- Я убедился, что приказ в полном порядке и соответствует букве закона, - спокойно сказал Морган. - Однако и сами факты, и то, как они изложены, - это отдельный вопрос. Конечно, я отвечу на все обвинения. - Он коснулся пояса и поправил меч. - А так как предписание явиться подлинное, то я поступаю по закону, то есть добровольно передаю себя в ваши руки.
Он отдал меч удивленному архиепископу, затем, протянув запястья, спросил:
- Не хотите ли вы еще и связать меня, милорд архиепископ? Или вам достаточно моего слова?
Лорис настороженно, почти испуганно отпрянул, левой рукой нащупывая на груди крест.
- Морган, бросьте свои уловки Дерини, - прошипел он, перекрестившись, - я предупреждаю вас.
- Никаких уловок, милорд. - Морган все так же кротко протягивал к нему руки раскрытыми ладонями вверх. - Я сдал оружие по доброй воле.
Его кисть дрогнула, и в ней внезапно появился стилет. Прежде чем Лорис и стражник поняли, что произошло, он через плечо передал оружие Келсону рукояткой вперед.
- Мой принц?
Келсон, не произнося ни слова, взял кинжал и с усмешкой сунул его за пояс. Лорис наконец очнулся.
- Смотрите, Морган! Это не игра и не шутка. Если вы думаете, что можете…
- Архиепископ, - прервал его Келсон, - я не желаю слушать никаких угроз ни от вас, ни от него. Генерал Морган изъявил свою добрую волю, и у вас было достаточно времени, чтобы поступить так же. Нужно ли вам напоминать, что этот кинжал мог пронзить вашу грудь столь же легко, как попал ко мне в руки?
Лорис выпрямился во весь рост.
- Он бы не посмел!
Келсон пожал плечами:
- Ну, пусть будет так. А теперь давайте покончим с этим фарсом. У меня есть более важные дела.
- Такие, как общение с апостолом Зла, ваше высочество? - прошипел Лорис.
- Выражения, которые вы, архиепископ, изволите выбирать, оставляют желать лучшего, - парировал Келсон.
Лорис, глубоко дыша, заставил себя успокоиться.
- Законы соблюдены точно, ваше высочество, и я не думаю, что сейчас у него есть шансы избежать заслуженного наказания.
- Это всего лишь слова, архиепископ, - вставил Морган.
Лорис несколько раз сжал и разжал кулаки, затем махнул рукой стражникам:
- Вяжите его.
Когда они бросились выполнять приказ, связывая руки за спиной Моргана, Лорис снова перенес свое внимание на Келсона.
- Ваше высочество, я понимаю, какое потрясение вы пережили в последние недели, и я готов забыть все, что слышал. Я уверен, что, если вы пожелаете удалиться в ваши покои и отдохнуть. Совет поймет вас правильно.
- Чего вы добиваетесь, архиепископ? - гневно переспросил Келсон. - Вы что, действительно думаете, будто я отдам Моргана на вашу милость или на милость моей матушки? И это отнюдь не зависит от моих личных взаимоотношений с матерью. Просто я считаю, что будущий король Гвиннеда должен присутствовать на каждом заседании Совета. Вы не согласны, архиепископ?
Глаза Лориса сверкнули, но он наконец осознал, что продолжать этот спор бессмысленно. До него словно только дошло, что этот стоящий перед ним мальчик и есть будущий король Гвиннеда, как бы непоследовательно ни рассуждал он теперь.
Лорис низко поклонился, но в глазах его читались вызов и открытое неповиновение.
Глава V
"Боже! Даруй царю Твой суд и сыну царя Твою правду"
Когда в Совет наконец явились Келсон и Морган, там царил переполох.
Рядом с лордами-советниками в зале находилось еще несколько десятков человек, потому что Джеанна велела кое-кому из приближенных Бриона явиться в Совет ради последнего сражения с Морганом. Дополнительные кресла, в которых обычно не было нужды, на этот раз стояли с каждой стороны стола позади кресел советников. Но те, кому они были предназначены, толпились вокруг в заметном смущении, споря во весь голос; хотя вновь прибывшие и не могли голосовать, тем не менее у каждого было определенное мнение о том, что делать с могущественным лордом Дерини, который являлся главной темой всех разговоров. Какие бы чувства ни возбуждал в людях лорд Аларик Энтони Морган, полного безразличия не обнаруживал никто.
Во главе стола тихо сидела Джеанна, старавшаяся казаться сдержаннее, чем на самом деле. Время от времени она опускала взгляд на свои бледные руки, сложенные на коленях, или перебирала пальцами широкий, украшенный орнаментом золотой браслет на левой руке.
Она и раньше по возможности не обращала внимания на просьбы епископа Арилана, сидящего справа от нее. Из собственного долгого опыта королева знала, что молодой прелат может быть необыкновенно красноречив, особенно когда дело задевает его. И он не упустил случая доказать свою преданность во время недавнего голосования. В самом деле, среди сторонников Моргана немногие были столь восторженными и неистовыми.
Когда вслед за Лорисом и охраной в зал вошел Келсон, споры мгновенно прекратились. Все сидящие вскочили на ноги, почтительно кланяясь проходящему мимо принцу, остальные поторопились занять свои места. Келсон сел на другом конце стола, рядом со своим дядей Мигелем, тогда как Лорис перешел поближе к Джеанне.