"Не останавливайся", - передала она Росане, поскольку молодая женщина тоже заметила присутствие третьего лица, хотя и не поняла еще, кто это.
Росана, лишь на долю секунды сбившись с ритма, продолжила чтение, и только передвинула немного свиток, поудобнее пристраивая его. Риченда сосредоточилась на тканье и не повернула лица, когда Джехана обогнула ширму и вошла в комнату.
- Прошу меня извинить, - мягко сказала Джехана, когда Росана подняла на нее взгляд и прекратила читать. - Меня привлекли прекрасные стихи, и я… вы одна из тех сестер, что недавно прибыли в замок? Вы очень молоды.
- И, боюсь, одета не по правилам, миледи, - весело улыбнувшись, ответила Росана, подхватывая лежащую рядом головную накидку и вставая, чтобы присесть перед королевой в вежливом реверансе. - Очень жарко, а поскольку я лишь послушница, сестры часто смотрят сквозь пальцы на мои ошибки.
- Ну да, нынче действительно жарко, и я ничуть вас не порицаю, - сказала Джехана, улыбаясь в ответ, и лишь после того переводя взгляд на Риченду и узнавая ее наконец; Риченда тоже встала при приближении королевы.
- Вы! - прошептала Джехана, слегка задохнувшись.
Риченда склонила голову и присела в глубоком придворном реверансе.
- Ваше величество…
- Ваше величество?! - испуганно повторила Росана, резко поворачиваясь к Риченде.
- Джехана Бремагнийская, мать нашего короля, - мягко пояснила Риченда, не отводя глаз от королевы. - Ваше величество, будет ли мне позволено представить вам мою родственницу Росану, дочь Хакима, эмира Нур-Халлая, послушницу монастыря святой Бригитты…
Когда на мгновение утратившая дар речи Джехана наконец перевела взгляд с Риченды на ошеломленную Росану, которая как раз пристраивала на место головой убор, спеша изо всех сил, Риченда вежливым жестом предложила королеве сесть на кушетку у окна, где только что сидела Росана. Королева предпочла бы отказаться, но Риченда ощущала почти извращенное наслаждение, приглашая Джехану присоединиться к ним.
- Прошу вас, побудьте с нами, ваше величество, - сказала она. - Возможно, вам захочется еще послушать стихи. Наряду с более традиционными текстами Росана декламировала отрывки из сочинения великого Орина. Он был Дерини, как и мы трое.
Джехана громко сглотнула, и ее кожа стала почти такой же белой, как ее платье, и выглядела она так, словно готова была броситься бежать со всех ног; ее зеленые глаза испуганно метнулись к молчащей Росане, потом снова к Риченде.
- Но… она же монахиня! - прошептала наконец королева, яростно встряхнув головой. - Она не может быть Де… Она просто не может быть!.. Они не могут верить…
Риченда приложила все силы, чтобы не дать вспыхнувшему в ней гневу выплеснуться наружу.
- Почему же нет? Потому что вам так хочется, не так ли? Что заставляет вас думать, что только вы способны на веру?
- Это совсем другое дело, - слабым голосом произнесла Джехана. - И вы это знаете. Я обратилась к Церкви для того, чтобы мне помогли избавиться от того зла, что живет во мне; вы же своим злом гордитесь.
- Нет, мадам! Мы гордимся тем, что находимся в более близком родстве с Творцом, чем другие, - ответила Росана. - Вы же и сами были очарованы стихами Орина…
- Стихи Дерини! - огрызнулась Джехана.
- Стихи, которые казались вам безупречными и прекрасными, пока вы не узнали, кто их автор, - возразила Риченда. - Неужели вы боитесь, мадам, что будете прокляты только потому, что послушаете их? Уверяю вас, если бы было возможно обрести преимущества нашей расы благодаря простому чтению стихов Дерини, - на каждом квадратном метре этой страны сразу же зазвучали бы строки Орина! Но - увы! - для тех из нас, кто должен продолжать бесконечные попытки доказать самим себе, что они являются искренне верящими и честными слугами того же самого Бога, которому служит другие, все обстоит не так просто!
- Ваши слова - богохульство! Я не стану вас слушать! - нервно забормотала Джехана, крепко зажмурив глаза; она отвернулась от Риченды, дрожа с головы до ног.
- А, вы убегаете от правды, мадам! - продолжила Риченда, теперь уже не на шутку разгневанная. - Но вы не сможете убежать от Него, создавшего всех - и людей, и Дерини!
- Лучше бы Он этого не делал! - всхлипнула Джехана.
- А если бы Он этого не сделал, - гремела Риченда, - тогда бы и вас не было! Не было бы ни вас, ни меня, ни вашего сына… и не было бы Бриона Халдейна, за которого вы вышли замуж! Почему вы считаете себя обязанной преследовать нас, Джехана? Почему вы преследуете самое себя?!
Последнее обвинение оказалось совершенно невыносимым для Джеханы. Слезы ручьем потекли по ее лицу, и она стремительно выбежала из комнаты, едва не сбив с ног Конала, который как раз собирался постучать в дверь. Изумленный Конал оглянулся через плечо ей вслед, потом осторожно постучал по краю ширмы; стремительные шаги Джеханы затихли за поворотом коридора. Конал, одетый в кожаный костюм для верховой езды, держал в руке письмо, запечатанное алым воском; изумленное выражение быстро сбежало с его лица, сменившись легким удивлением, а потом пониманием, когда он, в ответ на приглашение войти, сделал шаг в комнату и увидел Риченду, все еще стоявшую возле ткацкого станка у окна.
- Милостивый боже, что вы такое сказали моей тетушке, почему она бежала со всех ног? - весело спросил Конал, отвешивая Риченде короткий поклон. - Можно подумать, за ней гнался демон, а то и не один!
- Нет, это всего лишь те демоны, которых она сама впустила в свое сердце, - усталым голосом ответила Риченда. - Иной раз я думаю, что мы сами создаем свой собственный ад, прямо здесь, на земле, и нам ни к чему те черти, что ждут нас в загробной жизни. Ну, довольно об этом. У тебя какое-то сообщение для меня?
- О, да… и тот, кто его доставил. Извините, что я к вам ворвался, но там, во дворе, болтается какой-то человек, коробейник… он утверждает, что у него письма от Ройхаса. Он говорит, что его зовут Людольфус… вы можете поверить в такое? Честно говоря, он выглядит как самый настоящий бандит… что-то вроде мавра, что ли… но он уверен, что вы узнаете эту печать. - Он взмахнул письмом, которое держал в руке, и, усмехнувшись, протянул свернутый в трубку лист пергамента Риченде - и тут же снова поклонился, заметив в оконной нише Росану.
- Ну, в любом случае, он не дал мне другие письма, - продолжил Конал, теперь уже более сдержанно, поскольку присутствие Росаны его слегка смутило. - Он настаивает на том, чтобы самому передать их вам. Вы хотите его видеть?
Риченда провела кончиками пальцев по печати и улыбнулась, снова усаживаясь к ткацкому станку, - она заметила, что Росану весьма смутили восторженные взгляды Конала.
Печать и в самом деле была Ройхаса, но… Людольфус, скажите на милость! Ломая печать, Риченда отчетливо представляла, какой именно посланник действительно был отправлен Ройхасом, и это был вовсе не коробейник Людольфус!
Но Росана, пожалуй, была бы так же рада видеть его, как и сама Риченда, - и к тому же, пригласив его, Риченда могла избавить Росану от ситуации, становившейся все более неловкой.
- Да, спасибо, Конал, я действительно этого хочу. Я его давно ожидаю. Не будешь ли ты так любезен присмотреть, чтобы нас не беспокоили?
- Разумеется, если вам так угодно. А… - Он с надеждой посмотрел на Росану. - Возможно, я мог бы проводить леди Росану, если она собирается куда-то… ну, то есть если вы хотите поговорить с этим человеком наедине, я имел в виду.
- Нет-нет, в этом нет необходимости, - Риченда подняла взгляд от печати как раз вовремя, чтобы заметить, как изменилось выражение лица Конала. - Ройхас точно так же в родстве с Росаной, как и со мной, - пояснила она, стряхивая с колен крошки алого воска, рассыпавшиеся, когда она развернула жесткий пергамент. - Кроме того, если этот парень и в самом деле так похож на бандита, как ты утверждаешь, мне, пожалуй, не помешает компаньонка во время разговора с ним.
Росана сверкнула улыбкой, и в ее глазах отразились и понимание, и облегчение, - и девушка устроилась на кушетке в оконной нише, стараясь под прикрытием вуали восстановить душевное равновесие.
- Хорошо, как скажете, - с сомнением в голосе откликнулся Конал.
Как только принц раскланялся и вышел за дверь, Риченда весело посмотрела на Росану и хихикнула, прикрыв лицо пергаментным листом, чтобы не очень бросалось в глаза ее веселье.
- Росана, ты что, успела заморочить голову принцу? - шепотом спросила она. - Он просто не мог глаз от тебя отвести! Должно быть, возвращение из армии обратно в Ремут оказалось для него очень приятным!
- Ох, Риченда, я была с ним только вежлива, - запротестовала Росана, крепко зажав ладони между коленями и отчаянно заливаясь краской. - Он действительно очень мил, не спорю, но я… я приняла обеты, не забывай, пожалуйста!
- Ну, я не думаю, что ты в состоянии изменить его отношение к тебе, ведь не можешь, да? - заметила Риченда, с улыбкой завершая тему и начиная просматривать письмо.
- Нет, не могу, - очень тихо произнесла Росана. - Может быть, я вообще произвожу такое впечатление на Халдейнов…
Риченда приподняла брови, не уверенная в том, что она действительно слышала то, что слышала.
- Ты имеешь в виду каких-то конкретных Халдейнов?
Росана, от смущения залившись румянцем, едва заметно кивнула, сжимая в руках голубую ткань своей юбки, словно хотела оторвать от нее кусок.
- Да… Я не хотела говорить тебе об этом… - прошептала она. - Может, там и нет ничего… я надеюсь, что нет.
- Продолжай, - коротко сказала Риченда, опуская письмо.
- Ну, это был король, - призналась Росана. - Он… он хотел прочитать память Джаннивер, чтобы выяснить, кто напал на нее. Я ему не разрешила. Тогда он попросил меня заглянуть к ней в воспоминания, а потом показать ему то, что я увижу.
- И ты это сделала?
Росана снова нехотя кивнула.
- Да. Но я была очень разгневана, Риченда. Я знаю, мне следует научиться прощать тех, кто причиняет вред мне самой и тем людям, которых я люблю, но я была просто в ярости от того, что те солдаты сделали с Джаннивер и с моими сестрами… и… ну, может быть, я еще немножко чувствовала себя виноватой из-за того, что сама избежала их участи. И потому я… я выплеснула часть своего гнева на короля. После того, как я показала ему то, что он хотел знать, я… я заставила его немного почувствовать, каково это было… для нее… что она ощущала, когда ее вот так… использовали.
- Понимаю, - мягко сказала Риченда. - А ты не думаешь, что это как раз очень полезно знать королю?
- О, да, я это предполагала, - ответила Росана с растерянным вздохом. - Я именно об этом и думала в тот момент. Вот только… что-то еще случилось, как раз перед тем, как я прервала контакт; это… это было прикосновение более глубокое, чем я рассчитывала… более сильное, интенсивное…
- С чьей стороны? С твоей или с его?
- Скорее всего, с обеих сторон, - прошептала Росана. - Но мне не следовало допускать ничего подобного. Ведь предполагалось, что это я поддерживаю связь. И я просто не знаю, почему я откликнулась подобным образом.
- Возможно, потому, что ты - женщина, а он - мужчина? - спросила Риченда.
- Риченда, не надо! - воскликнула Росана, резко вставая и отворачиваясь к окну; она прижала руки к груди и глубоко вздохнула. - Я ничего не делала такого, чтобы могло поощрить его или Конала!
- Никто и не утверждает, что ты что-то делала, - возразила Риченда. - Но с другой стороны… ну, если предположить, что ты в конце концов решишь не посвящать свою жизнь религии, ты можешь сделать и кое-что похуже с любым молодым человеком.
- Риченда!..
- Ладно, ладно! Забудь вообще мои слова, - ласково и весело сказала Риченда, отклоняясь назад и поднимая руки, поскольку Росана резко повернулась к ней и уставилась на нее с потрясенным видом. - Однако у тебя и тело так же прекрасно, как душа. И не думаю, что ты так уж погружена в стихи, пусть это даже стихи Орина, чтобы напрочь забыть об этом.
Даже если Росана и предполагала высказать какие-то возражения или соображения на этот счет, ей это не удалось, поскольку у входа снова послышался негромкий стук, а вслед за тем из-за ширмы, закрывающей дверь, высунулась голова Конала.
- Вы позволите войти, ваше сиятельство? Миледи?
Риченда коротко кивнула и встала, сделав шаг по направлению к двери, Росана подошла чуть ближе к подруге. Конал чуть отступил в сторону, позволив войти в гостиную худощавому, жилистому человеку, одетому в пыльный черный костюм; ростом он был примерно такой же, как Конал.
Внутренние защитные экраны этого человека были настолько жесткими и непрозрачными, что даже Риченда, знавшая, что и как искать, не смогла бы обнаружить и малейшего намека на то, что этот человек - Дерини.
Ей вряд ли удалось бы как следует рассмотреть его лицо. На нем был широкий плащ, именно такой, как его описывал Конал, и толстая черная сумка на широком кожаном ремне, висевшая на левом плече, - но на голове был намотан громадный тюрбан, и перед Ричендой лишь на мгновение мелькнули темные глаза да усы, когда он склонился в низком изящном поклоне на восточный лад, приветственно коснувшись ладонью сердца, губ и лба. Когда он выпрямился, он сразу же отвел взгляд в сторону, и его правая рука вновь вернулась к сердцу, легла на грудь и замерла там. Он, похоже, не был вооружен… однако Риченда знала, что ему и не нужно оружие.
- Это коробейник Людольфус, ваше сиятельство, - с сомнением в голосе произнес Конал. - Если я вдруг вам понадоблюсь, я буду там, неподалеку.
- Да, спасибо, Конал, - пробормотала Риченда, кивком головы отпуская Конала и одновременно легким взмахом руки показывая посетителю, что он может подойти немного ближе. - Прошу, входите, мастер Людольфус, и расскажите, какие новости вы привезли от моей родни.
Лишь после того, как дверь в очередной раз закрылась за Коналом, Риченда позволила официальной холодной маске соскользнуть с ее лица, - она бросилась через комнату к гостю, радостно пискнув, и восторженно обняла его.
- Людольфус, Людольфус, что это за чушь, с какой стати вдруг Людольфус, милорд, что это значит, зачем?! - шептала она радостно, полностью открыв свой разум навстречу его психическому приветствию, в то время как он горячо отвечал на ее физические объятия. - Росана, ты что, не видишь, кто это?
Росана, внимательнее присмотревшись к пришедшему, вдруг задохнулась и вздрогнула, - но, поскольку он быстро приложил палец к губам, спеша предостеречь ее, она лишь почти неслышно произнесла:
- Дядя Азим!
Это было скорее мысленное восклицание, нежели слова, произнесенные вслух, - и Росана тут же бросилась к гостю вслед за Ричендой и обняла его. А он, хотя и коснулся мыслью обеих женщин, не сказал вслух ни единого слова, пока не отвел их подальше от двери, к оконной нише, где их уж точно не мог никто подслушать.
- Ну-ну, малышки, не стоит так уж демонстрировать свою радость, - напомнил он им с улыбкой, когда опустился на один из узких диванчиков, стоявших у самого окна, и жестом предложил обеим женщинам сесть напротив него на такой же диван. - Боюсь, за стенами этой комнаты не слишком обрадуются, если узнают, кто я таков на самом деле. К счастью, мое второе "я", Людольфус, может пробудить подозрения лишь одного рода - как любой торговец-мавр, ищущий расположения христианских леди.
- Ну, нет, милорд, это все ерунда! - запротестовала Риченда.
- О, дитя, не пытайся лгать ради того, чтобы случайно не задеть мои чувства, - рассмеялся Азим, и тон, которым он произнес это, смягчил скрытый в его словах упрек. - Людольфус-разносчик пробуждает лишь простые человеческие опасения; однако Азим, брат эмира Хакима из Нур-Халлая, регент хора Рыцарей Анвила, - это другое дело. Каждый тут же подумает о том, что он и его орден - не просто прибежище Дерини, они еще и активно ищут новых проклятых, чтобы увеличить свои силы. Но даже при всем при этом я бы, не колеблясь, явился куда более открыто, если бы Келсон был сейчас здесь. Но поскольку король далеко, на войне… ну, думаю, тут все равно найдется достаточно Дерини и почти Дерини, чтобы мне было с кем пообщаться и до его возвращения.
- Мне кажется, я неплохо знакома со всеми Дерини, - резко отступив назад и скрестив руки на груди, суховато сказала Риченда. В ее взгляде, обращенном на Азима, светилось недоумение. - И ты наверняка слышал о наших заложниках из Торента, и о королеве Джехане, она нынче здесь, в Ремуте… Однако я хотела бы знать, что ты имеешь в виду, говоря "почти Дерини".
Азим неопределенно пожал плечами и открыл свою толстую сумку; в ней лежало довольно много кожаных футляров со свитками. Азим стал перебирать их.
- Ну, положим, это твои принцы Халдейны, оставшиеся здесь, чтобы справляться с делами в отсутствие Келсона - Нигель, и подозрительный молодой Конал, который сейчас топчется где-то там в коридоре, надеясь еще разок хоть краем глаза увидеть мою очаровательную племянницу, - он улыбнулся, бросив взгляд на вспыхнувшую Росану. - Скажи-ка мне, сколько времени они проводят в обществе этих ваших заложников из Торента?
- Ну, вряд ли вообще хоть сколько-то, - ответила Риченда, изумленная и озадаченная оттенком раздражения, прозвучавшим в вопросе Азима. - Двое младших мальчиков играют с Лайемом, само собой… и мы прекрасно понимаем, что мать Лайема может представлять собой немалую угрозу, так что в отношении нее приняты все необходимые меры безопасности, - но я также настроила мальчиков так, чтобы они сразу подняли тревогу, если сам король Лайем попытается хоть что-то предпринять. Я не понимаю… ты тревожишься просто из-за общего положения вещей? Или тут есть еще что-то такое, что мне следовало бы знать? Ты из-за этого сам взялся за роль посланца, вместо того, чтобы отправить слугу? Ведь почти кто угодно мог бы привезти письма и свитки!
Азим наконец извлек из сумки один из самых маленьких футляров, и, держа его в руке, задумчиво посмотрел на Риченду.
- Не все сразу, детка, не все сразу. Прежде всего - действительно ли принц Нигель ожидает делегацию торговцев Торента на следующей неделе или около того?
- Я точно не знаю, - осторожно сказала Риченда, внезапно ощутив непонятную тяжесть под ложечкой. - А почему ты об этом спрашиваешь?
- Всему свое время. У него на сегодняшнее утро назначены какие-нибудь аудиенции?
- Нет.
- Отлично. Тогда у нас есть еще немножко времени. Прежде всего, ты должна прочесть это письмо, - он протянул Риченде кожаный футляр. - Но тут я должен тебя предупредить, что это всего лишь тайком снятая копия того, что, как я знаю, должно было быть сообщено. Я не знаю, кому это было отправлено, и есть ли документы, подтверждающие это, и каковы они… Я только могу тебя заверить, что источник получения этого письма - безупречен. А уж решать, как тут необходимо действовать, предстоит тебе… и Нигелю.
Риченда, выслушав его, больше не стала тратить ни секунды, и, вскрыв кожаный футляр с одного конца, вытряхнула его содержимое. Когда же она пробежала глазами по неровным строчкам, она почувствовала, как к ее горлу подкатил огромный тяжелый ком.