– Тот парень, Жорж, он совсем не торговался. Риони палец в рот не клади – сразу неладное почуял. Ну и выяснилось, что из дыры в мешке дублон выпал, поэтому Легран его у владельца, как он выразился, и "позаимствовал".
– Дальше вроде все ясно, – кивнул я. – Нашел бумаги, карту и побежал ко мне.
– Карту? – оживился Бартоломью, наливший себе второй стакан. – Кто здесь говорит о карте?
– Передай, – попросил я Мартина, протягивая сложенную бумагу. – Посмотрите, маэстро.
– Самое интересное, что я знаю, где сейчас Легран, – усмехнулся выглянувший в коридор О’Райли.
– Если немного подумать, я тоже. – Пришедшая мне в голову догадка не имела под собой никаких оснований, но ничем другим объяснить заявление Питера было нельзя. – В тюрьме?
– Верно, – кивнул тот. – Напился и подрался с вышибалой в борделе у Блошиного переулка. Потом пытался покусать прибежавших на крики стражников, так что за решеткой он надолго.
– Когда успел узнать? – прищурился Мартин.
– Сразу мальчишку до капрала Виллиса сгонял. Тот помог по старой памяти.
– Понятно. – "Старая память" бывшего подчиненного О’Райли обходилась мне весьма недешево, но есть вещи, на которых лучше не экономить. – Что еще?
– По Риони – все.
– Маэстро? – повернулся я к Бартоломью, который как раз изучал в увеличительное стекло оставленное каким-то реактивом пятно на карте.
– Тише! – шикнул на меня алхимик. – Потом!
– Расписка выдана корабельному старшине "Касатки" Мэтью Саргу семь месяцев назад. Письма датированы прошлым и позапрошлым годом, адресованы все тому же Саргу. Писал их некий Саймон Дирк, и что интересно – несколько раз в них звучит обращение "отец". Странно, не правда ли?
– По поводу чего расписка?
– Он сдал золотые часы в ломбард на Санта-Косте. – Питер прислонился к стене. – Обычное дело для человека его профессии.
– А он…
– Судя по письмам, морской бродяга.
– Найди Саймона и расспроси об отце. Немедленно! – приказал я. – И потряси всех информаторов по поводу Дирка-старшего.
– А чего его искать? – вздохнул Питер. – Сам всплывет, может быть…
– Выкладывай, – не менее тяжело вздохнул я.
– Парнишка работал писцом в конторе Толстого Анри, у которого склады на Канале. Мать умерла два года назад, с того времени снимал комнату вместе с тремя такими же чернильными душами. Вчера отпросился с работы, сказал – сходить в порт. Будто бы от отца весточка пришла. Больше его никто не видел.
– И не увидит, – подвел итог Мартин.
– Виллис?
– Виллис, – не стал скрывать источник информации О’Райли.
– Маэстро, вы еще долго? – несколько раздраженней, чем следовало, окликнул я алхимика.
– Уже все. – Бартоломью достал из кармана трубку и кисет. – Вы не возражаете?
– Курите, черт с вами, – разрешил я. – Так что с картой?
– С картой полный порядок. – Алхимик передал бумагу Мартину. – Но я не поручусь, что она была нарисована четыре года назад.
– Почему? – замер на месте мой помощник.
– Очевидно, для защиты от морской воды какой-то недоучка пропитал бумагу одним специфическим раствором. – Бартоломью, совершенно не опасаясь за свои пальцы, раскурил трубку вытащенным из камина угольком и щелчком отправил пылающую деревяшку обратно. – Это мешает установить точное время, когда чернила были нанесены на бумагу. Но, судя по косвенным признакам, а также по состоянию карты и характеру потертостей, сомнительно, что это новодел. Кстати, мне удалось восстановить часть надписей…
– Вижу, – напряженно всматриваясь через увеличительное стекло в блекло-синие каракули, отозвался я.
– Что-нибудь интересное? – заглянул мне через плечо Мартин.
– Рассчитайся с маэстро Бартоломью по двойному тарифу, – не стал скупердяйничать я. – Питер, вели заложить карету и разузнай все, что сможешь, о Дирке-старшем. Мартин, подними записи, проверь, на какую сумму есть расписки начальника тюрьмы. Надо поговорить с этим Леграном.
– Хорошо, – кивнул мой помощник. – Маэстро Бартоломью, спускайтесь в кассу.
– Всего хорошего, господа, – махнул нам на прощанье алхимик. – Всегда рад работать с вами!
– Всего хорошего, – кивнул я и со вздохом поднялся с дивана. Пора собираться. Нет, это ж надо – именно тогда, когда на улице такая собачья погода, приходится тащиться на другой конец города. Но если останусь дома, изведусь вконец. Или напьюсь, что тоже не самый лучший вариант. Пить нельзя – дел невпроворот. И так за сегодня месячную дозу алкоголя употребил.
До тюрьмы мы добирались долго. Дороги пока еще не развезло, но кучер опасался гнать по залитым дождем улицам. И пусть в карете было сухо и относительно тепло, тряска и стук дождя по крыше порядком действовали на нервы. Вот только после того как мы подъехали к воротам тюрьмы, стало хуже. Уж лучше куда-то ехать, бежать, идти, чем торчать на месте, дожидаясь у моря погоды. Тьфу ты! К дьяволу море…
Ненавижу ждать! Ненавижу море!..
Впрочем, в ответе начальника тюрьмы, как и в способностях Мартина нужным образом выстроить разговор, я ничуть не сомневался. Некоторые привычки господина Анжи Веги всерьез расходились с размером его годового содержания, и время от времени у него возникала необходимость перехватить немного монет. А всем известно, что занимать чужие куда проще, чем отдавать свои. Так что стопка его непогашенных долговых расписок скопилась весьма приличная. Уверен – начальник тюрьмы, как человек разумный, не упустит возможность немного уменьшить ее толщину. Тем более что дело яйца выеденного не стоит. Мы же не просим устроить побег кому-нибудь из заключенных, в самом деле.
– Заезжай! – заорали у ворот, и кучер тотчас взмахнул хлыстом.
– Удачно? – уточнил я, когда в карету заскочил успевший изрядно промокнуть Мартин.
– А ты сомневался? – хмыкнул щеголь и опустил взгляд на измазанные по щиколотку в грязи ботфорты. – Вега предлагает нанести ему визит и распить бутылочку вина.
– Не сегодня, – отказался я и, заметив промелькнувшую по лицу Мартина тень разочарования, усмехнулся: – Можешь сводить его куда-нибудь вечером проветриться за наш счет. Думаю, он это оценит.
– Не сомневаюсь, – снова ухмыльнулся мой помощник.
Жорж Легран оказался молодым здоровым бугаем, который смотрел на нас с Мартином с нескрываемым презрением. Не мудрствуя лукаво, начальник тюрьмы велел освободить одну из досмотровых и просто-напросто приковал заключенного к выдвинутому на середину комнаты неподъемному стулу, сколоченному из солидных дубовых брусьев. Надзиратели оставили нас с Леграном наедине, и я сразу же пожалел, что не захватил с собой Питера. Или на худой конец Боба. Нет, заключенного я ничуть не опасался, но присутствие некоторых людей иногда само по себе развязывает язык не хуже загнанных под ногти иголок.
– Ну фе, устафились? – оскалился Жорж расквашенным ртом. – Фе надо?
– Риони знаешь? – Я не стал ходить вокруг да около. В тюрьме мне не нравилось. Холод, сырость, вонь. Влажные стены, сложенные из серого камня. Гнилая солома на полу. Полумрак. Быстрей бы отсюда убраться.
– Дафе если так? – Бандит сразу почувствовал мое отвращение к этому месту и презрительно скривился: – Профалифайте!
– Мешок со старьем вчера ему сдавал? – остановился за спиной у парня Мартин.
– Какой мефок? Идите фы к ферту со сфоим мефком! – Легран начал вырываться. – Профалифайте!
– Не думаю, что есть смысл тянуть время, – спокойно заявил Мартин и легонько рубанул бандита ребром ладони по шее. – Рассказывай!
– Убирайтесь к дьяфолу! – взвизгнул от боли тот. – И не такие запугифали!
– Перестань, – остановил я вновь замахнувшегося помощника, перетащил в центр комнаты стоявший в углу табурет и уселся напротив Леграна. – Ты, как человек бывалый, несомненно, имеешь какое-никакое представление о начальнике тюрьмы, не так ли?
– Ну, – исподлобья глянул на меня бандит. – Не перфый раф фдесь…
– Тогда тебе, без сомнения, известно трепетное отношение господина Веги к дополнительным источникам доходов. А! По глазам вижу: мы с тобой понимаем друг друга. На плантации гоняли?
– Да, – односложно ответил Легран.
– Как ты думаешь, во сколько мне обошлась возможность поговорить с тобой тет-а-тет? – Я заглянул бандиту в глаза и улыбнулся. – Поверь, очень и очень недешево. И в этой ситуации проще потратить еще немного монет, чем терять впустую все. Правильно?
– Нифего не знаю, остафьте меня ф покое…
– Вряд ли начальник тюрьмы откажется выпустить тебя, если я внесу залог. Так?
– Куфить думаете?
– Именно, – ухмыльнулся я. – Как рыбу на базаре. И не думай, что это от моей безмерной доброты. Нет, ты отработаешь каждый потраченный шиллинг. Каждый! У тебя все еще есть желание пообщаться с моими людьми за пределами этого гостеприимного заведения?
– Фыкупиите меня, и я фсе расскафу сам, – попытался торговаться парень.
– Расскажешь, куда ты денешься! – наклонившись к его уху, заявил Мартин.
– И будешь радоваться, что тебя оставили здесь, а не отправили на виселицу за убийство бедолаги Дирка.
– Не фнаю такого! – сплюнул на пол кровь Легран.
– Паренька, у которого ты забрал мешок, – пояснил я. – Зачем ты на него, кстати, позарился?
– Не сдадите Феге? – бандит с надеждой заглянул мне в глаза.
– Если нас устроят твои ответы… – задумался я. – Нет, не сдадим. Риони не хочется подставлять, не тебя, дурака!
– Рассказывай, – поторопил парня Мартин. – Давай уже!
– А фего рассказыфать? – скривился Легран. – Вы и так фсе фнаете. Мефок я у паренька фабрал.
– Тело куда дел? – уточнил я.
– Пофему фразу тело?
– Куда?
– Ф канал. Он ф драку полез, я не спефиально!
– Неважно, – отмахнулся я. – Что ты забрал из мешка?
– Кофель с десятком филлингов и фсе, – Жорж посмотрел на меня и, заметив недоверие, забеспокоился: – Клянусь, это прафда! Фсе остальное старье этой гниде Риони за бесценок сдал.
– Зачем ты вообще на мешок позарился? – Я постучал тростью по носку сапога.
– Так… – на мгновение запнулся парень. – Дукат из него фыпал. Из прорехи. Я как раз в "Якорной цепи" сидел – и тут такой фарт! Лопуф полный, и золото из мефка сыпется… Кто ф знал, фто там одна медь?
– Рассказывай все по порядку, – приказал я. – Кто, где, с кем. Все!
– Ну, сидел я ф той забегалофке с Яном Гирей и Смоком, тут этот фраер зафалил. Яфно – не местный.
– Мешок у него с собой был? – заинтересовался Мартин.
– Нет, – покачал головой бандит. – Его старик принес.
– Какой старик?
– Не фнаю, перфый раф фидел. Но паренек тофно его дофидался.
– Опиши старика, – переглянулся со мной Мартин.
– В плафе он был. И фляпе. Так и не снял…
– Не густо, – вздохнул я. – Ты не очень-то нам помог…
– Сутулился он сильно. И фромал.
– На какую ногу?
– Не помню, я с утра пил. – Легран вспотел от напряжения. – Только моряк он, фуб даю – моряк.
– О чем разговор между ними был, не слышал? – ухватился за последнюю ниточку Мартин.
– Нет, они далеко сидели.
– Ладно, во сколько встреча была? – Я с кряхтеньем поднялся на ноги.
– Сразу после полудня… – Легран с мольбой уставился на меня. – Не губите, а?
– Забирайте этого, – распорядился я, распахнув дверь. – Мое почтение господину Веге.
– Я – до "Якорной цепи"? – предложил Мартин, когда мы покинули тюрьму.
– Нет, пусть этим О’Райли займется, – покачал я головой и крикнул кучеру: – Домой!
Питер вернулся только под вечер. К этому времени я уже успел поужинать и, бездумно глядя в огонь, сидел в кресле у камина. Дождь стих, но менее мерзкой погода от этого не стала – все тот же ветер с моря принес в город стылую сырость и висевшую в воздухе морось.
Собачья погода! Хоть в петлю лезь. Нет, насчет петли – это, конечно, перебор, но вот в бутылку заглянуть не помешает. Дела могут и до завтра подождать. Боль в колене постепенно стихла; побалтывая плескавшееся на дне стакана бренди, я смотрел на танец огня в камине и время от времени прикасался к карману со сложенной картой. Сжечь бы ее, да забыть как страшный сон. Но нельзя. Сам себе не прощу. Старые клятвы – дело такое…
– Иди, поешь нормально, – велел я заглянувшему в кабинет Питеру, который дожевывал какую-то булку. – Пусть подогреют.
– Потом, – отмахнулся О’Райли. – Сначала расскажу, что узнал.
– Интересно будет послушать, – выудив из жилетного кармана золотые часы, заметил поднявшийся вслед за ним Мартин.
– Налейте себе выпить, – распорядился я. – И садитесь поближе к камину.
– Душно здесь. – Мартин вытер платком выступившие на лбу капельки пота и достал из бара бутылку вина.
– Трактирщик рассказ Леграна подтвердил. – Питер остановил свой выбор на уже откупоренной бутылке с ромом. – Да и не только он. На мальчишку многие внимание обратили. И старика тоже запомнили. Высокий, сутулый, сильно хромал на правую ногу. Судя по походке – моряк. Лица никто не разглядел. Принес мешок и отдал мальчишке. Больше ничего не передавал.
– История с золотым подтверждается? – задумался я.
– Собутыльники Леграна тоже слышали звон упавшей на пол монеты. – О’Райли отхлебнул рома. – Но он первым сообразил, что к чему.
– Про старика ничего выяснить не удалось? – уточнил Мартин.
– Нет, – покачал головой Питер. – В тот день корабли в порт не заходили. Хотя он мог приплыть за день до этого. Приплыть, передать весточку Дирку-младшему, на следующий день встретиться с ним и уплыть. Вчера с отливом в море ушли четыре торговца и один курьер.
– Ясно. – Я пригубил бренди. – Что удалось разузнать о Дирке-старшем?
– Ну… – замялся Питер. – Тут мне повезло больше. В войну он был интендантом форта, погорел за растрату и подался в бега. Прибился к пиратам, а четыре года назад пропал.
– Это все? – недоверчиво уставился на него я.
– Нет, не все, – ухмыльнулся О’Райли. – Перед исчезновением он ходил на корабле Рамона Франко.
– Который Вырвиглаз? – присвистнул от удивления Мартин. – Вот так дела!
– И у которого первым помощником служил Алекс Гром, – кивнул я, – исчезнувший в это же время…
– Как это между собой связано? – Мартин завертел головой, разглядывая то меня, то Питера, и почти сразу же догадался: – Карта!
– Позже. – Я уставился на О’Райли. – Что еще?
– Примерно тогда же люди Франко захватили галеон "Эстрель". Добыча составила почти пятьсот тысяч марок. В основном, конечно, товарами, но взяли и золото, серебро, небольшую партию изумрудов.
– Помню-помню! – оживился Мартин. – Громкое было дело.
– Это еще не все, – загадочно улыбнулся Питер. – Когда собирал сведения о Дирке, пришлось кое на кого надавить, и всплыла интересная история.
– Выкладывай.
– Ходят слухи, что Гром, Дирк и еще несколько пиратов оказались недовольны своей долей: капитан пообещал рассчитаться с командой только после продажи товаров. Они крепко рассорились, а ночью Гром с пятеркой подельников бесследно исчез. Вместе с ними пропал ял и почти пятая часть добычи. Золото, немного серебра, изумруды. Ял потом обнаружили в ближайшей бухте, но ни золота, ни беглецов найти не удалось. А пытались их найти все кому не лень. Сто тысяч марок достаточно весомый повод оторвать задницу от лавки в кабаке.
– Они уволокли на себе почти пятьсот фунтов? По восемьдесят фунтов на брата? – засомневался я. – Далеко бы они не ушли.
– Там одних изумрудов было тысяч на тридцать, – вздохнул Питер. – А пятьдесят фунтов на человека не так уж и много. К тому же, скорее всего, большую часть добычи, опасаясь погони, припрятали до лучших времен.
– Возможно, так оно и было. – Я достал из кармана карту. – И есть основания полагать, что во время дележа оставшейся части, количество беглецов сократилось…
– …до одного? – догадался О’Райли, через плечо Мартина изучавший восстановленную алхимиком карту.
– Именно, – кивнул я.
Рядом с фамилией Грома проступили имена еще пятерых пиратов. Напротив каждого – цифры. Только теперь была прекрасно виден перечеркивающий эти расчеты росчерк пера. Неужели и Алекс Гром навеки упокоился там, получив свою порцию свинца?
– Семьдесят тысяч! – ошарашенно уставился на карту Мартин. – Семьдесят! Где?..
– Неделя пути. Это же Джуга, да? – хмуро посмотрел на меня Питер. Видно было, что возможная экспедиция до чертиков ему не нравится, но сумма внушает нешуточное уважение. Семьдесят тысяч!
– Да. Восточное побережье. Ваши предложения?
– А чего тут думать? – всплеснул руками мой помощник. – Такой шанс упускать нельзя!
– Возможно, золото давно уже выкопано и потрачено, – помрачнел О’Райли.
– Вот и проверим, – решился наконец я.
И надо сказать, решение далось мне вовсе не легко. Будь дело только в деньгах – не уверен, перевесил бы куш в семьдесят тысяч марок две недели болтания в открытом море. Дьявол! Да я ведь с этого поганого острова не убрался исключительно из-за отвращения к плескавшейся вокруг луже. И страха – чего уж там, и страха. А тут… Две недели! Как минимум! Черт, черт, черт!..
– Вам нет необходимости отправляться самому. – Питер заметил мою растерянность.
– Нет! – раз и навсегда закрывая тему, отрезал я. Будь дело только в золоте – с легким сердцем отправил бы Мартина. Но Гром, черт его побери, Алекс Гром! Пусть уже мертвый, сгнивший и изъеденный червями – если от него вообще хоть что-то осталось, – но я должен убедиться в его смерти лично. Это дело никому перепоручить нельзя. Потом и умереть спокойно можно. А море… Морю придется потерпеть мое присутствие. Ну а я уж как-нибудь его соседство переживу. – Мартин останется на хозяйстве. А ты? Не хочешь развеяться?
– С превеликим удовольствием, – улыбнулся Питер. – Все равно нельзя отпускать вас одного.
– Боб и Роб тоже пригодятся, – забеспокоился Мартин. – Надежные люди в таком путешествии не помешают.
– Так и есть, – согласился я. – Питер, найми корабль. И лично проверь весь экипаж, от капитана и до последнего юнги. Не хочу, чтобы мне перерезал горло какой-нибудь рассчитывающий обогатиться недоумок. На место тех, кого отсеешь, найми проверенных людей. И будет неплохо, если среди них окажется несколько решительных парней с богатым морским прошлым. Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Вполне.
– Корабль можно нанять у Винсента Альбы, – предложил копавшийся в морском атласе Мартин. – Я слышал, у него временные трудности.
– Нет. – Идея эта мне, откровенно говоря, не пришлась по душе. Альба очень плотно работал с Юзефом Заном, а если этот выжига о чем-нибудь пронюхает… – Питер, если будут спрашивать относительно цели путешествия, ври, что я всерьез задумал перебираться в Виму. Помнится, на прошлом балу у губернатора я о чем-то таком трепался.
– Вам понадобится проводник. – Мартин наконец нашел нужную карту. – Если не ошибаюсь, южнее раньше было поселение буканьеров, но его сожгли во время последнего рейда. Стоит поискать солдат, которые знают те места.
– Займись, – кивнул я. – Без меня ни в какие авантюры не влезай, оставлю тебе малую кассу. Все, что вернут за время моего отсутствия, пускай в дело.
– Ясно. – Помощник убрал карты на место.