– Ай, молодцы! – слегка разочарованно восхитился Муритай.
– Тихо, – напрягся Семен. – Ничего страшного, там умирать-то нечему, ничего они им не сделают.
Три звенящих крика раздались в тишине. Щит гасит почти все звуки, так что Семен мог только представить, как громко орали его творения. Муритай, судя по лицу, тоже.
– Ребята будут очень расстроены, – ухмыльнулся он.
– Они еще больше будут расстроены вместе с нами, когда выяснится, что ничего мои зверушки сделать им не могут, – добавил ясности в происходящее Семен.
– Да? – удивился торк. – А чего ж мы сидим?
И они побежали. Нет, сначала Семен снял свой щит, который перемещать он так и не научился, поставил другой, поплоше, а потом они побежали.
Зверушки дали им фору: немного, от силы полчаса, – пока разъяренные аталь не расправились с магическими творениями. Семен даже удивился, что удалось выиграть так много. Он надеялся только выскочить с полянки, где их заперли, но, похоже, мастерство его заметно выросло. Бег длился уже около часа. Щит периодически принимал на себя какие-то несильные удары. Воины-листья все же не из дерева сделаны, тоже уставать могут, но и отставать они не собирались.
– Слушай, – дыхания оставалось совсем чуть-чуть, но Семен уже потихоньку подходил к состоянию, в котором все равно: убьют так убьют, – а куда мы бежим? Докуда немного осталось?
– Дыхание, я сказал, береги. – Муритай не переставал вертеть головой по сторонам. – Еще придется драться, ничего не кончилось.
"Да что ты? А я уж думал всё, приехали", – фыркнул про себя Семен. И пожалел: даже такой смех сбивал дыхание.
– Когда сюда шли, я тут недалеко стоянку одного моего знакомого видел. Команда на отдыхе. Чего их сюда занесло, не знаю, но видел. Нам-то безразлично… О, вон они.
Торк наддал. Впереди виднелась группа каких-то кустиков посреди поля – и всё. Где Муритай увидел своего приятеля, Семен не мог и предположить, но торк уверенно пер вперед, и Точилинову оставалось лишь стараться успеть за ним. Он обернулся на бегу. Три тонких фигуры стелились над землей где-то на горизонте. Не догоняли, но и не отставали. "А почему только три?" – мелькнуло в голове у Семена, но додумать он не успел, Муритай вломился в кусты с совершенно неразборчивым воплем.
"Станорисаделасиратона", – по крайней мере, Точилинов услышал именно так. Что это означало, естественно, он не понял, зато поняли те, к кому торк, собственно, обращался. Семена на ходу схватили железные клещи, свалили на землю и потащили по царапающей земле, сменившейся колючими ветками. Щит он, естественно, не удержал. Попытался дернуться – куда там. Он уже приготовился бить всем своим магическим арсеналом, но тут над ним склонилось знакомое лицо:
– Тихо, сиди тут, ничего не делай. С магией тут непонятно, можешь и нас зацепить. На вот, держи, на всякий случай. Но не вздумай вмешиваться, мы пошли. – Муритай выдал короткую инструкцию и пропал где-то среди веток неожиданно густого кустарника.
Железные клещи исчезли, Семен смог, наконец, оглядеться. И ничего не увидел. Резкая дробь где-то у него над головой заставила его пригнуться. На уровне земли он вдруг заметил какую-то полоску света. Наклонившись, он обнаружил, что на самом деле внутри кустов сооружено нечто вроде деревянных щитов, прикрывающих его от стрел. Но через обнаруженную щель, можно было видеть, что происходит на поле. Дробь над головой не прекращалась, но теперь Семен уже знал, что это такое. Листья на ходу выхватили луки и теперь вели непрерывный огонь по укрытию, где спряталась добыча. Руки их только мелькали, доставая стрелы одну за другой. Стук над головой походил на град. Семену оставалось только ежиться, представляя, что бы с ним было бы, попади он под эту раздачу.
Аталь приближались к кустам, остававшимся недвижимыми. Судя по их поведению, именно этого они и ожидали. Но не они одни умели охотиться.
Недалеко от Семена в кустах раздалось шуршание – и навстречу аталь полетели такие же стрелы. Одновременно с этим шесть фигур, рассыпавшись по полю, неясными тенями заскользили наперехват. Семен наблюдал, завороженно открыв рот. В Территориях, преимущественно покрытых лесом, за деревьями невозможно увидеть вот так, во всей красе, атаку Команды, а здесь, в поле, картина открывалась великолепная. Движения вольдов нисколько не уступали движениям аталь. Двигаясь на встречных курсах, противники сблизились практически мгновенно. Листья попытались перенести огонь на новых врагов, но не успели. Да и оставшиеся в укрытии лучники вольдов времени зря не теряли – аталь приходилось не только переосмысливать ситуацию, но еще и уворачиваться от стрел. Шесть на три. Карусель боя вспыхнула в один момент, продлилась несколько минут – и остановилась так же, как и началась, – мгновенно. Только что девять бойцов кружились в смертоносном танце, высекая искры из оружия, – и всё. Муритай не хвастался, говоря, что стоит двоих или троих в рукопашной. В боевых искусствах расы Клевера различались чётко: аталь – стрелки, соревноваться с которыми и думать нечего. Глеммам не было равных в боевых построениях. Остановить хорд глеммов – это задача из задач. А за торками заслуженно оставалась слава рукопашников. Вечно враждующие со всем миром воины ценили личную доблесть превыше всего. У аталь на мечах практически не было шансов и при равном-то соотношении сил (это еще надо учесть, что постоянная боевая практика вольдов позволяла им приблизиться к уровню подготовки Желтых Стрелков). А при таком перевесе…
Шестеро вольдов проверили лежащих на земле аталь и помахали руками, показывая, что бой закончен. Во всяком случае, этот бой.
Глава 8
– Да уж, заварили вы кашу, – Теренс озадаченно откинулся на спинку своего монументального кресла. Глеммы, как уже упоминалось, вообще любили все массивное, величественное и надежное. Такое, что не получится сломать, как ни старайся. Теренс исключением не был. Его огромное кресло, несоразмерное с невысокой фигурой, как-то успокаивало. Придавало уверенности. Он и смотрелся в нем абсолютно органично. Впрочем, он везде смотрелся органично: Старший Команды, что тут скажешь.
– Двое ещё где-то ходят, – заметил Муритай, закончивший повествование. Семен пока помалкивал, время его комментариев придет позже.
– Ушли они, скорее всего. Листья в пятерках работают. Иногда – в тройках. А по двое они рисковать не станут. Тем более, в таком случае, как ваш. Ушли домой, потом вернутся. Да-а, давно у нас не было представлений типа "вольды против армии", – Теренс пожевал губами, потер лоб – в общем, изобразил задумчивость.
– Я что-то вообще про такое не слышал. А что, бывало? – осторожно поинтересовался Муритай.
– Бывало, бывало, – вздохнул Теренс. – Ты и не мог слышать. Ты в Пестике-то всего ничего. А поначалу тут о-го-го чего бывало…
Точилинов навострил уши. Про становление Пестика он слышал впервые. В его понятии, он существовал как данность, всегда. Вот Земля, вот мир аталь, вот глеммы, вот торки. Вольды представлялись как некая народность, жившая отдельно от всех чуть ли не с самого появления Пестика. А тут вот чего… Но Теренс не стал продолжать. Он выглядел очень озадаченным.
Команда вольдов, спасшая их с Муритаем от аталь, помогла добраться до баронства Такатак, где, к счастью, обнаружилась родная Команда в сборе. Старший команды спасителей, торк Рискай, который и оказался давним знакомым Муритая, довел их до дверей гостиницы "Плачущий Вельян", где остановилась Команда. Вольды Риская вознамерились было уйти сразу – мол, сами разбирайтесь, но Муритай пригрозил смертельно обидеться, если они вот так запросто уйдут, не получив причитающегося "спасибо". "Спасибо" мгновенно вылилось в подготовку к грандиозной пирушке. И то правда, а почему бы четырнадцати благородным донам не отметить чудесное спасение? Однако просто так нырнуть в расслабленное состояние не получилось. Теренс, едва услышав вступление, тут же утащил к себе Муритая с Семеном для конкретики. Риская тоже пригласили.
– По поводу этих двоих я не переживаю, – Теренс, выслушав все версии произошедшего, резюмировал: – От четырнадцати вольдов им не уйти даже впятером, они бы и на Команду в сборе не пошли, вы их просто поймали, – он кивнул Рискаю, – так что, я полагаю, можно немного расслабиться. Тем более что в Такатак они в здравом уме вообще не сунутся. С бароном мы завтра переговорим, гертадинов оповестим, хотя я, опять же, предполагаю, что подобных происшествий в Такатаке не будет: слишком для них опасно. Что с этим делать дальше, пока не очень понятно. Вот если бы вы догадались хоть одного оставить в живых, тогда легче бы было.
– В живых? – саркастически поинтересовался Муритай. – Воинов-листьев?
– А что тут такого? – демонстративно удивился Теренс. – Или не было?
– Хм, – откашлялся Муритай, – лучше бы не было. Да и не Желтого Стрелка. Я, конечно, про себя очень хорошо думаю, но всё ж таки не настолько.
Семен навострил уши: ещё бы, краешком глаза заглянуть в историю, но, к его сожалению, Муритай не стал продолжать. Выспрашивать сейчас было не время, и Точилинову ничего не оставалось, как поставить себе зарубочку на память. Позже разберемся.
– Да, гла-Теренс, – вступил Рискай, – это было бы уж очень хорошо.
– Уж вы мне расскажите, – отмахнулся Теренс. – Я что, первый день на свете живу?..
Семен слушал, слушал этот разговор и где-то посередине поймал себя на мысли, что ничего дельного здесь нет. Переливание из пустого в порожнее. Теренс косится как-то странно. То ли не понимает сам ничего, делая хорошую мину от нежелания терять лицо, то ли наоборот – знает больше, чем хочет показать. Второе вероятнее. Подавив зевок, все-таки день не самый простой выдался, он аккуратно, чтобы никого не обидеть, постарался всунуться:
– Мне кажется, господа, сегодня мы слишком сильно зависим от пережитых эмоций. Поскольку сараси Рискай, – он вежливо кивнул торку, – всё равно остается с нами вместе со своей Командой, я предложил бы перенести обсуждение на завтра, если вопрос всё еще будет стоять остро.
Ему показалось, или в глазах Теренса промелькнуло одобрение?
На удивление, все решительно поддержали идею отложить обсуждение на другой раз. И тут, как по заказу, в дверь осторожно постучали.
– Можно? – В небольшую щель просунулась голова, обрамленная роскошной бородой. Тронд решил выяснить кратковременные планы командира: – Прошу прощения, что прерываю, но нам как, начинать или вас подождать? Всё готово.
– Идём, – поднялся Теренс. – Ты вовремя. Как раз закончили.
– Ага, – обрадовался тот. – Я ж говорил…
Компания из десяти вольдов, собравшихся прохладным вечером пропустить в приятной компании парочку-другую кружек, встретила их радостным воплем. Остальные посетители "Плачущего Вельяна" одобрительно зашумели. Вечер обещал быть продуктивным.
Веселье было в самом разгаре, когда дверь гостиницы открылась, и в прозрачную осеннюю ночь вышел человек. Звёздное осеннее небо уже не накрывало, как летом, спящую землю, а просто рисовало над ней тихую благодать, украшенную сверкающими точками звезд. Семен присел на скамейку перед входом, закурил, выпуская плотную в прохладном ночном воздухе струю дыма. Подняв голову, он на минуту замер, рассматривая причудливые узоры звёзд, так одновременно похожие и непохожие на земные созвездия.
– Грустно стало?
Семен вздрогнул. Теренс, при всей его массивности и величавости, ходил абсолютно бесшумно, и единственный из всей Команды мог незаметно подобраться даже к Сонди, признанному локатору и сторожевику.
– Да, – честно ответил он. – Причем непонятно почему. Вроде всё в порядке. Чего меня прихватило? Вот, смотрю на звёзды, и дом вспомнился.
– Тебя там кто-нибудь ждёт? – осторожно поинтересовался Теренс, стараясь не слишком нарушать неписаное правило не лезть в душу.
– Нет, – посетовал Семен. – Всегда казалось – успею, успею… Ан нет, не успел. Даже не знаю сейчас, хорошо это или плохо.
– Наверное, скорее хорошо, – слегка нахмурился Теренс. – Когда ты за кого-то ответственен, то быть вот так, как мы, – хуже некуда. В любой другой ситуации ты что-нибудь да можешь сделать. Пусть надрываясь и прыгая выше головы, пусть идя против всего мира. Пусть ты не умеешь – научишься. Но ты там. Ты можешь хотя бы объяснить, что ты стараешься. И пусть у тебя даже не получится, но ты будешь рядом. А так… Что с ними, как они там? Ты ничего не можешь сделать. Ни-че-го. Это… это разъедает душу.
Семён затаил дыхание. Он даже не стал спрашивать, про кого Теренс это говорит. На секунду представив ситуацию: на Земле его кто-то ждет, – он аж зажмурился.
Но Теренс продолжил:
– А твоя тоска вполне объяснима. Тебя сейчас только-только отпускает после всего сегодняшнего – это раз. Не каждый день, согласись, на волосок от смерти ходишь. Территории не в счёт. Тварям всё равно, жив ты или мёртв. Прошел – повезло, не прошел, ну так съели – и все дела. Ничего личного. А тут именно тебя хотели убить. Разные вещи. Друга твоего убили – это два.
Семён пожал плечами:
– Да не особенно и друга. Мы и знакомы-то были всего ничего – до той заварушки. А здесь он как ушел от всех, о нём никто и не слышал. Так, проявлялся изредка.
– Всё равно, – не согласился глемм. – Не то чтобы друга, но часть тебя, прежнего, того, который у него хранился, – эту часть и убили. По частям умирать ещё хуже. По себе знаю, – он поёжился. Похоже, не у одного Семена в этот вечер проблемы с памятью. Теренс достал трубку. – Дай огня. А третье… А на третье ты просто вспомнил, как мало вас осталось, как редко вы все видитесь и как хрупка человеческая жизнь. А связи у вас между собой нет, как и у всех нас. Вот тебя и прихватило. А ещё ты просто устал. Как последняя Тварь в Территориях. Не спорь. Если уж Муритай носом в тарелке лежит после трех кружек, то как ты, вообще, держишься, я плохо представляю.
Семен хотел было возразить, но уложил в голове всё, что сказал Теренс, – и передумал. Некоторое время они молча курили. Два столбика дыма бесшумно растворялись в темноте, куда не дотягивались гостиничные фонари.
– Ты понял, что я сознательно не стал продолжать тот разговор, да? – поинтересовался Теренс.
– Понял. А почему?
– Да без толку все это. Муритай тебе не подсказчик. Он, при всем его опыте, всё-таки честный воин. Торки никогда не умели убивать из-за угла. И не научатся. Рискай такой же. Как выследить этих зеленых, как подготовить засаду, поймать их и покрошить в капусту – это к ним. Но тебе-то требуется другое. Кто они, зачем убили твоего друга, зачем стерегли и кого стерегли? Вот такие вопросы надо задавать. И ответить тебе на них должен тот, кто знает эту кухню изнутри. Не верю я, что твой приятель просто поссорился с заезжими аталь, и в ответ они его убили. Не носят простые воины таких магиприпасов.
– Вот и я не верю, – вздохнул Семен и тут же немного оживился: – А, кстати, что такое эти магиприпасы? Муритай сказал, ты объяснишь.
– Ну ты даешь, – от души развеселился Теренс. – Это я у тебя должен спрашивать, что такое магиприпасы, а не ты у меня. Ты что, столько времени у нас прожил – и только в первый раз с ними столкнулся?
– Ну, в общем, да, – поёжился Точилинов. – А что?
– Нет, ничего, – тихонько рассмеялся глемм. – Все просто, как палка. Магиприпас придуман специально для таких чайников, как мы, вольды. И для всех тех, кто не халь, а хочется. Собственно, магиприпас – это узор, спрятанный в какую-то емкость. Каждый как хочет, так и развлекается. Могут в бутылку засунуть, могут – в специальный контейнер. Зависит от мастерства халь и от сложности узора. И всё. Ходишь и носишь с собой немного хальер. Если приперло, достаешь, и бац – готовый узор.
– А самому не проще? – не понял вконец отупевший к ночи Семен.
– Как – самому? – терпеливо переспросил Теренс. – Ну подумай сам, как Муритай, например, сможет создать узор хальер. Он же не халь и не будет никогда.
– Ага, – очень умно согласился Семен. – А почему я их у вас ни у кого не видел до сих пор?
– Тут тоже ничего сложного. Я, например, как и многие Старшие, просто-напросто запрещаю иметь при себе магиприпасы, равно как и ваше новомодное изобретение. Оружие ваше огнеплевальное.
То ли выпитое сказалось, то ли усталость, но Точилинов никак не мог собрать воедино всё то, о чем толковал Теренс. Он помотал головой, разгоняя накопившуюся муть, серьезно мешающую думать.
– Стоп, – выставил он ладонь перед потешающимся глеммом. – Давай по порядку. При чем здесь наше оружие? Кстати, а что, его можно здесь достать? В смысле, и патроны тоже? И при чем тут магиприпасы?
– Всё можно, – Теренс поднялся, насмешливо посмотрел на растекающегося в лужицу Семена: того, наконец, достало, – и указал на дверь: – Так, сейчас спать, а не то я тебя сам отнесу. А завтра с утра – сразу ко мне, будем думать, как с твоей бедой разбираться. Заодно и про магиприпасы просветим.
Семен послушно встал, приказы Старшего надо исполнять, на то он и Старший. Земля тут же решила прогуляться в сторону.
– Да, Тронда я зря послушался, – пробормотал Точилинов, вспоминая, как глемм уговаривал его выпить еще.
Последнее, что он слышал перед тем, как увидел яркий утренний свет, бьющий в глаза, был насмешливый голос Теренса: "Да уж, расстроили тебя аталь!"
Глава 9
Дома, как и люди, бывают разные. В одних легко, в других душно, в третьих хорошо спится, в четвертые хочется возвращаться снова и снова. А еще они преданно и верно несут в себе отпечаток того, кто их создал. Не построил, нет, а именно создал. Отпечаток того, самого первого Хозяина, единственного, благодаря которому дом появился и ради кого, собственно, он и стоит. И если хозяин не менялся с самой постройки, то дом превращается в продолжение его и становится именно тем, чем он и должен всегда быть.
В этом доме было спокойно. Не уютно, тихо и мирно, а именно спокойно. Он весь дышал уверенным в себе покоем, который ничто не может поколебать. Даже странно было, как такой небольшой хозяин может придавать дому такое настроение. Хотя чего здесь странного – глеммы, всю жизнь работавшие и жившие в горах, перенесли свое ощущение мира и на этот дом. И то, что он был сделан из дерева, ничего не меняло. Всё здесь – окна, двери, мебель – настолько сильно излучали обычные для глеммов силу и уверенность, что состояние покоя приходило против воли. Ну не получалось здесь нервничать. Хотя это кому как. Сидящий в своем огромном кресле Теренс, полностью соответствующий облику гномов, как их представляли себе люди – с окладистой бородой и хитроватым прищуром маленьких глаз, – действительно был абсолютно спокоен, чего никак нельзя сказать о его собеседнике.
– Я устал, ты понимаешь, устал отвечать за них за всех. И добро бы меня кто слушал. Ничего подобного. Каждый у нас сам себе голова, самый умный и красивый. Как же, ведь он целое "Ваше Магичество" и никак по-другому. И ведь не учатся ничему. Ну раз пронесло, ну два, так сколько это может продолжаться?
Разговор в этом ключе шел уже давно, и поэтому даже легендарное спокойствие глеммов подходило к концу. Теренс тяжело посмотрел на собеседника:
– Уймись, Семен. Ели ты помнишь, я тебе давным-давно говорил, что так и будет. Ты им не папа и не мама. Каждый из них большой мальчик и сам отвечает за себя. И платит за свои ошибки тоже сам.
– А я не могу просто наблюдать, как они сами себя гробят. Кто-то же должен вернуть их обратно в голову.