Я много читала об их храмах, куда могла прийти любая с надеждой на защиту. В храмах находили свой приют нелюбимые жены, матери и даже дочери. Законы мира не могли остановить матерей взять под крыло ту, которой требовалась помощь или защита.
Сколько мне еще терпеть принца? День? Что ж. Один день не такая большая жертва ради обретения свободы.
Возможно, мне так понравиться у святых матерей, что я решу стать одной из них. Чем плохо? Им не писаны законы, эти женщины живут на деньги короля Эридина и на подношения, но никто не смеет от них ничего требовать.
На первом этаже трактира я встретила лишь пару девушек, которые убирали столы. Заметив меня, они попытались что‑то спросить, но я состроила очень задумчивое лицо и пронеслась мимо. Перед зданием на лавке сидели трое мужчин. Взглянув на них, я попыталась пройти незамеченной, но один из мужчин меня окликнул. Пришлось разворачиваться и торопливо натягивать на лицо улыбку.
- Я видел тебя вчера, милашка, - ухмыльнулся он мне. Его друзья лишь окинули блудливую девку, какой я предстала, взглядами и вновь уставились себе под ноги.
- Да, я почти всегда здесь, - встряхнув юбками, проворковала я, а в голове с хрустом отсчитывались секунды. Сколько у меня еще есть? И где мне спрятаться, если личина спадет не вовремя?
- Тогда скажи красавица, а не было ли у вас тут необычных посетителей? - начал допытываться мужчина. - Очень приметная парочка. Парень и девушка. Он высоченный, но худой. Волосы светлые, глаза желтые. А девчонка с рыжими волосами и одета мальчишкой.
Я резко вздохнула и попыталась не нервничать, хотя по глазам, наверное, мужчина мог все прочитать.
- Нет, господин, я таких не видела, - годы тренировок не прошли даром, и я смогла ответить мягко, без страха в голосе, а потом добавила: - А на девушек я и вовсе внимания не обращаю. Я мужчин люблю.
Он ухмыльнулся и прихлопнул себя по колену:
- Поди‑ка сюда, милашка, дай полюбоваться твоей хорошенькой мордашкой.
Я подавила страх и ужас и заставила себя усмехнуться:
- А господин не обождет пяток минут, дав девушке возможность… - Я не договорила и неопределенно помахала руками, после чего весело добавила: - А потом!..
Глаза мужчины загорелись, а мне захотелось провалиться сквозь землю. Игра игрой, а мама такого не одобрит.
С этой мыслью я поспешила прочь, стараясь, чтобы мужчины не поняли, куда именно я направляюсь. За спиной уже занялась новая беседа, я глянула через плечо и увидела вышедшего из трактира Зака. Его соглядатаи тоже стали расспрашивать, но он лишь недоуменно качал головой. Я была уже довольно далеко, когда на вопрос обо мне Леож ответил:
- Своенравная. С такой не знаешь, чего ждать.
Фыркнув, я окончательно уверилась в идее побега.
Стоило мне скрыться из виду, как личина, будто ненужная шелуха, слетела с меня, распавшись едва заметным дымом. Помянув адово пекло, я поскорее направилась к тракту, надеясь, что никто не заметит. Мне повезло, и до кустов у дороги я добралась без происшествий, а через десяток минут подъехал Зак. Он был на крепком выносливом мерине, к седлу которого были прикручены поводья невысокой серой кобылки.
Перехватив концы уздечки, я кое‑как взобралась в седло и выпрямилась.
Во мне теплилась надежда, что наши приключения на этом завершены и дальше дорога будет проще. Зак, судя по выражению лица, считал иначе, но я предпочла думать о лучшем.
Направив животных в нужном направлении, мы поспешили прочь, чтобы не накликать новую беду.
"Не прошло и недели, а со мной приключилось больше невзгод, чем я только могла предположить", - признала я, поглядывая в спину Леожу.
А ведь убеги я тогда, еще в первый день, и ничего подобного меня не ожидало. Я бы добралась к одной из сестер, и мы бы нашли способ избавить меня от этого брака.
В конце концов, я могу настаивать на разводе и не оглядываться на отношение к этому отца. Он ведь не спросил моего мнения, не узнал мои мысли на этот счет. Раз так, то и я ему ничегошеньки не должна и не обязана. Ну и тем более я ничего не должна своему новоиспеченному супругу.
А если бы папочка знал, что отдает дочь за человека, которого пытаются убить, то ни за что не пошел бы на этот договор, да еще и обставленный таким образом.
"Договор вполне может оказаться недействительным, если разобраться, - размышляла я. - Да и… Он до сих пор не скреплен окончательно, любой лекарь это подтвердит!"
Меня передернуло от отвращения, но я приказала себе сохранять спокойствие.
Пока моей целью был храм матерей, ближайший от границы, где я тут же попрошу убежища.
Будто чувствуя мои намеренья, Зак то и дело оглядывался, а потом и вовсе остановился, поджидая меня, забрал поводья и привязал к задней луке своего седла.
Что ж. Значит, я могу не думать о дороге, а попытаться вспомнить, где именно искать святых матерей.
* * *
До границы мы доехали всего за пару часов, не слишком напрягая коней. Документами занимался принц, а я не интересовалась, что же он показал эридинцам.
Узкая полоса земель этого королевства, будто колбаса меж двумя огромными кусками хлеба, служила по большей части для торговых целей, так что никого не интересовало, кто ты и откуда.
Если есть деньги, то тебе здесь будут рады.
Мы могли пересечь эту часть Эридина за считанные часы, но Зак неожиданно решил заехать в единственный здесь городок, больше похожий на огромный рынок. Я старалась не выказывать эмоций, а сама строила планы, ведь именно здесь, в стенах города был нужный мне храм.
На главной площади принц спешился и вынудил меня сделать тоже самое, после чего направился прямиком к самой дорогой гостинице, где снял две отдельные комнаты, заказал для каждого горячую ванну и обед, после чего проводил меня наверх и самолично запихнул в комнату, хотя я хотела расспросить его, зачем он это делает. А потом поняла и сама, когда вспомнила, куда мы направляемся после.
В Димитрионе мы будем через пару–тройку часов. И лучше появиться там в приличном виде.
Моя догадка вскоре подтвердилась. Слуги принесли ванну, наполнили ее из ведер водой, а служанка выставила на маленький столик разные флаконы и выжидательно посмотрела на меня. Я отрицательно мотнула головой и выпроводила девушку, хотя в другое время обязательно воспользовалась ее услугами.
Снимать с себя грязную одежду было так же приятно, как и погружаться в теплую воду.
Несколько минут просто отмокала, лежа с закрытыми глазами. Потом я изучила флаконы и выбрала шампунь с ароматом розы, которым дважды как следует вымыла волосы.
Они, конечно, после этого запушатся, и их будет тяжело расчесать, но устоять перед соблазном было трудно. Тело я долго с упоением терла мочалкой, пока кожа не порозовела.
Раздражающий запах, будто впитавшийся в меня за время путешествия если не исчез, то немного притупился и не лез настойчиво в нос.
Уже собираясь выбраться из воды, я гоняла по поверхности клочки пены, когда дверь распахнулась, и в комнату вошел Зак. Беспокоиться мне было не о чем - ванну от входа прикрывала ширма. Но то, что молодой человек увидел меня раскрасневшуюся и счастливую, немного смутило.
В руках принц сжимал какие‑то свертки.
- Надеюсь, подойдет, - хмуро сказал он и вышел.
Удивленная его реакцией, - он выглядел если не злым, то чем‑то раздосадованным - я выбралась из воды и, наскоро вытерев и завернув волосы в простыню, поспешила к сверткам.
Там, к немалому моему удивлению, оказалось милое очень простое зеленое платье приглушенного оттенка, необходимое белье и туфли.
Немного посомневавшись, я начала надевать вещи на себя. Корсет был простой и не жесткий, как раз подходящий для прогулок и долгой езды на лошади. Нижняя рубашка, очень тонкая, отделанная кружевом, смотрелась отлично. Чулки из тончайшей шерсти вернули мне ощущение комфорта, ну а панталоны с маленькими розовыми лентами по краю вселили ощущение женственности.
Платье село почти идеально, хотя и шилось по некому среднему размеру. Мне потребовалось лишь туже стянуть завязки на боках, чтобы убрать лишние пару дюймов в талии.
Встряхнув волосами, я позволила им свободно рассыпаться по плечам, пока я рассматривала свой наряд и лицо в небольшом зеркале. Затем я заплела их в две тугие косы и завернула вокруг головы, придавая себе пристойный вид.
Когда я вышла из комнаты, то старалась не хлопать дверью. В соседней комнате плескалась вода, так что я немного расслабилась и без страха спустилась вниз. Никто меня не задержал, никто не спросил, куда же я направляюсь без своего спутника. Возможно, никто просто не узнал во мне ту чумазую девчонку, какой я была час назад.
Стараясь держаться поближе к расхаживающим по улицам матронам, дабы никто не удивился моим прогулкам в одиночестве, я добралась до нужного мне закоулка и оказалась перед заветными воротами. Несколько секунд не могла решиться, но потом постучала.
Открыли не сразу, а открыв - распахнули дверь, впуская меня внутрь.
Глава 5
Матерь Эфина с нескрываемым раздражением просматривала лежавшие перед ней листы, стараясь не досадовать столь откровенно. Все сейчас ей не нравилось. И особенно сама ситуация.
Девушка, появившаяся на пороге храма два дня назад, утверждала, что ей необходима защита от супруга, но ни матерь Эфина, ни другие матери не видели на Ализе следов чужой жестокости, которая задевает душу куда больше, чем тело, оставляя вечные шрамы в сердце.
На душе Ализы шрамов не отыскалось. Даже царапин.
Молодой же человек, представившийся мужем, не походил на того, кто будет плохо обращаться с женщиной, даже такой юной. Ко всему прочему оказалось, что девушка не просто маленькая запутавшаяся горожанка, а принцесса. И хотя святые матери никогда не потворствовали преклонению перед титулами, но уважали и не стремились излишне враждовать, особенно, если в этом не было нужды.
Данная ситуация матери Эфине совершенно не нравилась. Она пыталась отыскать хоть какую‑то причину отказать молодому человеку во встрече с женой, но не знала таковой. Не обижал, не бил и не изменял. Сил матери хватало, чтобы понять это. Подобным умениям, бывшим в чем‑то сродни магии, их учили с самого первого дня служения.
Но!.. Как можно пускать мужчину в храм? Нарушать все законы их тихой обители. Матерь Эфина вздохнула, принимая решение. Документы она аккуратно свернула и подвинула к визитеру.
- Я поговорю с ней и приведу в южный садик, - озвучила женщина свою задумку. - Так будет лучше, чем вы войдете в дом.
Молодой человек пожал плечами и позволил матери Трисе увести себя.
Посмотрев посетителю в спину, матерь Эфина поднялась из‑за стола, поправила длинное полотно молитв, разостланное поперек столешницы, и направилась в дальнюю часть храма, где в одной из келий разместили Ализу.
Первые сутки девушка почти ничего не ела, только спала. Матери ее не расспрашивали, решив, что время терпит. А на второй день явился ее муж. К всеобщему удивлению скандалов закатывать не стал, сразу испросил аудиенции у старшей матери и молча протянул ей стопку бумаг.
Женщина вошла в келью без стука, за долгие годы приучив и себя, и других женщин, что матерям нечего скрывать друг от друга.
Девушка сидела у окна, рассматривая покачивающуюся ветку орешника.
- Дочь моя, - начала служительница, - мне надлежит поговорить с тобой.
- О чем, матушка Эфина? - с виду кротко ответила девушка, но женщина уловила некую подозрительность в глазах Ализы.
- Сюда прибыл твой муж, - не стала ходить вокруг да около матерь.
- И что же он хочет? - тут же напряглась девушка и поднялась.
Строгое темно–серое платье, которое ей подобрали матери, хоть и обтягивало фигуру, но не прибавляло Ализе смирения в облике. Она выглядела такой же взбалмошной и резкой, как и в момент прихода.
- Я обещала, что он сможет с тобой поговорить, - отчеканила матерь Эфина. - И сейчас я провожу тебя.
- Но!.. - девушка обиженно застонала. - Как же так? Вы же защищаете всех.
- Сейчас тебе не грозит опасность, - матерь подошла и попыталась погладить Ализу по щеке, - а в случае чего, ты можешь сразу же уйти.
Девушка непокорно вскинула голову и прикусила губу, сдерживая рыдания. Матерь ждала, когда девушка что‑то скажет, но она промолчала, только горько шмыгнула носом.
Покорно обув мягкие туфли, девушка последовала за старшей матерью, предпочтя не устраивать скандалы в святом месте.
* * *
Мне хотелось так много сказать святой матери, но вместо этого я предпочла не злить ее. Мало ли что решит тогда матерь Эфина на мой счет. Вполне ведь может и не принять в храм, а тогда придется возвращаться к Заку, а этого я хотела меньше всего.
Принц сидел на лавочке в крошечном садике и рассматривал цветы с видом мученика. Я прошла и остановилась в нескольких шагах, надеясь, что он как можно дольше не заметит моего присутствия. Но, как и всегда, когда дело касалось Леожа, он не дал мне передышки, сразу же повернул голову, прожигая меня злым взглядом. Хотелось отступить, спрятаться и не видеть его. Не чувствовать прожигающей до костей ярости.
- Ну, здравствуй, - хмуро произнес он и встал, кивнув на лавку: - Сядь!
Я послушно прошла вперед и плюхнулась на каменную скамью.
- Ну и в какой момент ты до этого додумалась?! - резко выпалил он, не собираясь сдерживать ни гнев, ни обиду. - В первый же день или после?
Я пожала плечами, решив, что мой ответ ничего не изменит.
- Ты хоть знаешь, что из храма так просто не уйти? Или собиралась податься в служительницы? - хмуро продолжил он. - Ализа, учти, после нашего разговора ты пойдешь со мной. По своей ли воле… - Он обернулся и посмотрел на меня: - Или против. Но ты отсюда уйдешь со мной. Матери против не будут. У них нет права тебя удерживать.
- Я уйду, когда захочу, - непокорно вскинула голову я. - Не тебе решать.
- Мне! - выплюнул он и шагнул ближе, глядя в глаза. - Я твой законный супруг и я в своем праве на тебя. Ты моя. И я обращаюсь с тобой достаточно хорошо, чтобы матери не смели вставлять палки.
- А может я не хочу уходить? - возмутилась я, отводя взгляд.
- А так ли ты хочешь стать одной из матерей? - усмехнулся принц. - Всю жизнь служить культу, не выходить за пределы храма и носить лишь этот отвратный синий цвет.
- Мне не обязательно принимать служение, - сама понимая, что голос не звучит убедительно, пробормотала я.
- А в качестве кого ты собиралась остаться? - взорвался Леож, но никто не явился его успокаивать. - Храм для матерей, Лиза!
- Я все равно останусь, - упрямо гнула я свое. - Может это моя судьба - быть святой матерью.
- Моя жена не будет храмовницей, - выдохнул он, шагнул ко мне, рывком поднял на ноги, после чего взвалил на плечо.
- Отпусти! - закричала я. - Я нажалуюсь!
- Кричи, - разрешил Зак, вынося меня из сада.
Встреченная им матерь смотрела на нас испуганно, но не пыталась что‑либо предпринять.
- Помогите! - послушно завопила я. - Меня украсть пытаются! Спасите!
Он нес меня по коридору, мимо матери Эфины, шикнувшей на других матерей, мимо удивленной толпы послушниц. Никто его не остановил. Лишь когда за нами закрылись ворота, Зак отпустил меня, позволяя соскользнуть по нему на землю. Не очень пышная юбка задралась, и я непроизвольно отшатнулась от принца, но, будто я собиралась броситься наутек, Леож крепко сжал мой локоть и притянул к себе. После чего направился к черной неприметной карете на другой стороне улицы.
Внутрь меня запихнули довольно бесцеремонно, но я даже вскрикнуть не успела, а принц уже садился следом и стуком извещал кучера.
- Что ты сделал? Как ты их заставил?
- О них ходит больше слухов, чем есть на самом деле, - отмахнулся он. - Матери защищают всех, да, но лишь тех, кому на самом деле нужна помощь. А тебе она не нужна.
- Да, мне нужна не защита, а развод! - бросила я, отодвигаясь от Зака подальше.
- Вот как? - хмыкнул он. - Развод? То есть тебя даже ни капли не волнует, что все эти два дня я волновался о тебе, пока искал?
Я непокорно вздернула нос:
- Ничего с тобой не случилось, даже не похудел.
Он зарычал и схватил меня за локоть, перетягивая к себе поближе:
- Ты самая большая язва в моей жизни! - медленно произнес он. - Но развода ты не получишь.
- Еще посмотрим! - ему в тон огрызнулась я.
Он едва слышно зашипел, а потом впился мне в губы, почти кусая, делая больно, неистово и требовательно. В первую секунду мне хотелось начать брыкаться и колотить его в грудь, но неожиданно возникло желание прижаться к нему как можно теснее и ответить на поцелуй.
Острые искорки удивительного приятного тепла пронзили тело, а Зак вдруг перестал меня стискивать. Поцелуй замедлился, но стал глубже. И тогда я, проклиная себя и поминая адово пекло, отозвалась на его настойчивость, не представляя, что будет дальше.
В голове резко все помутилось. Остались лишь острые вспышки обволакивающего тело удовольствия. Мне не хватало воздуха, я хватала его как выброшенная на берег рыба.
Хотелось все прекратить и, одновременно, довести до конца.
Не понимая, что делаю, и что делает он, я таяла в его руках, что крепко, но ласково держали меня в объятиях. Когда он скользнул губами по щеке, виску и мочке уха, я уже немного пришла в себя и уперлась принцу в грудь ладонями. Зак не стал мне мешать, а я встала с его коленей и пересела подальше.
- Это ничего не значит.
- Это мы посмотрим, - уверенно хмыкнул он, и, хотя я не могла видеть, почувствовала уверенный взгляд золотисто–желтых глаз на своем лице.
Дорогу до границы с Димитрионом я не запомнила. Лишь то, как за мной наблюдал Леож.
Хотелось выпрямить спину и ответить ему не менее разъяренным взглядом. Вместо этого я делала вид, что мне очень интересно смотреть на дорогу, следя за меняющимся видом.
А Зак?
Он может думать и делать, что хочет. Сейчас мне на это было наплевать. Я принцесса крови - смогу справиться с такой мелочью, как ненависть супруга.
Грела идея, что таковым он для меня останется ненадолго.
Зачем мне муж? И без него отлично живется!
Повернув голову, я ответила принцу самым резким, из имевшихся в арсенале, взглядом и вновь уставилась в окошко кареты.