Так. На этот раз девице захотелось - нет-нет, на этот раз не пить, а совсем даже наоборот. Если в другом своем воплощении Локси, не задумываясь, приостановил бы полет и запросто со своей высоты оросил лужайку, то тут пришлось поизвращаться. В конце концов, махнув на все рукой, эльфийка с пылающими от смущения щеками ухоронилась зачем-то меж невысоких кустиков и присела, спустив штанишки.
Фу, как же это мерзко! Ну никакой тебе романтики - травинки неприятно щекочут и покалывают… сами знаете какую часть пониже спины; а вездесущие насекомые, как оказалось - вовсе не ведают ни о каком должном почтении к расе Перворожденных. Деловито жужжа и стрекоча, они сразу заинтересовались этакой гостьей и словно по уговору слетелись к ней с самыми гнусными и недвусмысленными намерениями - обследовать и облазить все доступные места, немилосердно при этом щекоча.
Едва сделав свое дело, Локси волшебной ракетой стартовала вверх, поеживаясь от пережитого ужаса и мысленно сочувствуя всем бедняжкам, сколько их там ни есть.
А внизу проплывали отдельные, тощие и искривленные деревья, постепенно собираясь в маленькие рощицы. Все гуще и гуще, пока под ногами весьма обрадованной такими переменами Локси не зашумел самый что ни на есть настоящий лес.
- Где лес, там, стало быть, и пища. Бегает или прыгает себе до поры на четырех лапках, - изрекла девица столь нехитрую истину и круто спикировала вниз.
По правде говоря, молодой полосатенький кабанчик, совсем еще поросенок, был довольно-таки тощим и жилистым, да и эльфийская сущность неуверенно протестовала против убийства живого существа. Но яростное и недвусмысленное урчание в животике разом перевесило все сомнения, и уже через несколько минут над костром жарилось замечательно пахнущее мясо.
Откуда-то Локси знала - как стукнуть кулачком по темечку, чтобы разом вышибить дух из испуганно верещащего и удирающего животного. Как голыми руками и ноготками разделать и освежевать тушку. Отчего именно вот эта ветка именно этого дерева может служить вертелом и не прогорит. Какие стебельки черемши следует надергать на топком берегу болотца и под каким кустом накопать дикого лука, дабы хоть как-то приправить истекающее ароматным соком мясо.
А еще волшебница точно знала - вот на том пятачке черной и блестящей местности есть соль. Благодаря всем этим непонятно откуда взявшимся в голове знаниям желудок вскоре удалось набить пусть и не яствами Стеллиной кухни, но зато в весьма приемлемых количествах.
- Если это не еда, то я уж и не знаю, - девица с сожалением осмотрела обглоданную кость в своих изящных пальчиках.
Благодушно вздохнув, она подхватилась. Убрала под пласт дерна потушенное кострище вместе с объедками, прикопала под старым дубом последнюю косточку и, погладив это место ладонью, прошептала смутно знакомое древнее заклятье. Все это делалось не задумываясь, привычно и быстро. Напоследок отметившись в кустики - уже не без некоторой сноровки, Локси взмыла в чуть темнеющее небо.
- Обхохочешься, - заметила она, на лету напившись из попавшейся по пути дождевой тучки и при этом ухитрившись на этот раз остаться почти сухой.
У настороженно обдумывающей ситуацию и мелкие несообразности сущности прежнего Локси уже почти не было сомнений, что все с ним происходящее есть ничто иное, как проделки неведомых кукловодов. Сидят себе, дергают за ниточки да похохатывают над возомнившей о себе невесть что марионеткой.
- …ь! - с нежных уст сорвалось совсем не нежное словцо, обозначающее продажных хумансовских девок, торгующих своим телом налево и направо.
Под ногами на заплывающей вечерним туманом земле стали все чаще попадаться ручьи и озерца, и вскоре эльфийка вылетела к реке. С сомнением полетав над ней, Локси удостоверилась, что это самая обычная река. По берегам в спокойном воздухе неподвижно стояли заросли осоки и камыша, глядясь в почти безмятежное зеркало воды. А в самой реке оказалось вдоволь мелкой рыбешки и всякой прочей речной живности.
Заслышав постепенно набирающее силу, но пока что неуверенное кваканье, волшебница припомнила давешний то ли идол, то ли памятник, и усмехнулась.
- Значит - вы тоже считаете, что дождь будет? Ладушки…
Выходит - следовало в ближайшем времени озаботиться каким-либо укрытием. Сидеть всю ночь под какой-нибудь елкой, тратить весьма скупо и медленно возобновляющуюся здесь Силу на защиту от сырости, холода и прямо-таки ужасающих размеров комаров - такая перспектива ее не вдохновляла.
Пролетев немного вдоль реки, Локси обнаружила сбегающую с берега к воде тропу и некоторое время, прищурившись, пыталась сообразить, что же ей показалось не так. Ага! Это не звериная тропа!
Две глубоко вдавленные в сырую почву колеи не оставляли никаких сомнений и места для двусмысленных толкований. Тем более что меж них обнаружились лошадиные следы.
Интересненько… и что же это у нас выходит? А то, что здесь, оказывается, сохранилась не только дикая, природная жизнь - теперь это уже несомненно. И, если ввести поправочку на этакую глухомань, весьма развитая разумная жизнь. А стало быть, следует озаботиться кое-какими мерами безопасности…
Завернувшись в плащ невидимости, добавив кое-какие щиты, весьма полезные для здоровья в смысле защиты от стрел и прочих быстродвигающихся острых предметов, и на всякий случай освежив в памяти инструкцию поведения для разведчика на малоизученной местности, Локси взмыла повыше.
Словно собака, потерявшая след, она описывала постепенно расширяющиеся окружности, тщательно и скрупулезно обследуя местность.
Пенек от срубленного дерева - запомним… барсук у своей норы, и довольно-таки непуганый - тоже примем к сведению… железка на этом жалком подобии дороги - интересненько!
На ладонь вскорости легла старая, истершаяся, покрытая ржавчиной подкова. Все верно - металлургия тут имеется, а значит, просто обязаны быть и всякие колюще-режущие хитромудрые приспособления, дотошно и скрупулезно изобретаемые для убийства себе подобных. В этом отношении что эльфы, что хумансы, что гномы - на редкость единодушны и настойчивы.
Заметив, что употребила "хумансы" вместо "люди", эльфийская девица грустно фыркнула. Повертев еще немного подкову в руках, она уронила ее в траву и продолжила свои поиски незнамо чего. И наконец, когда темнота - вовсе не затруднившая работу - уже наплывала вечерними сумерками и собиралась вовсе перерасти в непроницаемый для обычных глаз мрак, трудолюбие Локси наконец-то было вознаграждено.
На довольно большом острове посреди реки обнаружился неизвестно как попавший сюда абориген, причем весьма тщедушного даже по сравнению с девицей телосложения. При ближайшем рассмотрении обнаружилось, что это мальчишка лет десяти, худощавый и взъерошенный, каких полным-полно в любом хумансовском поселении.
Парнишка сидел на поваленном дереве и утирал слезы, периодически хлюпая носом. Поскольку ничего такого при нем вроде не обнаружилось, то Локси сочла того не опасным. Немного поколебавшись, она спустилась на землю, и влажная от вечерней росы трава приятно захолодила ее разгоряченные от полета ноги. Неслышно подойдя поближе, она выступила из-за сосны, всем своим видом старательно изображая миролюбие. Но готовая в любой миг закрыться щитами и, юркнув обратно за ствол, залить пространство перед собой беспощадным огнем.
Мальчишка, заметив ее, повел себя вполне спокойно. Встал, недоверчиво глядя на нее, и неуверенным голосом спросил:
- Мама? Как ты меня здесь…
Потом он ойкнул, видимо, рассмотрев, что перед ним не некая безызвестная пока мама, и в замешательстве извинился.
Надо же, какой воспитанный мальчуган! У нас бы, в деревне, еще и каменюкой попотчевали бы… Чуть склонив голову на плечо, Локси вслушивалась в чуть непривычно звучащие слова Общего Языка, на котором по непонятной причуде богов разговаривали и здесь.
- Привет, - произнесла она осторожно.
- Здравствуйте. Я Питер, - представился паренек. Был он худощав, что не удивительно в его возрасте. Мокрые и слипшиеся белобрысые волосы торчали во все стороны вместе с запутавшимися в них сосновыми иголками. Одежда хоть и несколько непривычного покроя, но не оставлявшая сомнений в своем предназначении - рубашка с коротким рукавом, длинные штаны. И некое подобие грубого изготовления сапог, только гораздо короче и со шнуровкой впереди.
- Я Локси, - чуть поколебавшись, представилась волшебница. Поскольку даже в ее родном мире возможность навредить кому-то, попытавшись воспользоваться его именем и навести порчу или сглаз, считалась даже не вымыслом - просто бредом.
Она шагнула вперед, и деликатно, словно приветствуя мальчика, тенькнула в его сторону. Удивительно - малыш оказался более прозрачен для магии, чем даже дерево, растущее рядом. А ведь существа с полностью отсутствующими способностями даже в родном Локси мире считались, по выражению Архимага, "чрезвычайно редким научным феноменом". Ну что ж, по крайней мере - с этой стороны неприятность не грозит…
Присев перед озадаченно рассматривающим ее парнишкой на корточки, волшебница быстро, но цепко осмотрела его вблизи.
- Я могу с тобой немного поговорить, Питер? - диковинное имя неприятно скрежетнуло на язычке, но выговорилось почти правильно.
- Дело в том, что я впервые оказалась в вашем мире, да и сама толком не знаю, как меня сюда забросило… - в последнем вопросе девица изрядно лукавила, но по большому счету - так оно и было.
Мальчишка выглядел удивленным, но ничуть не испуганным.
- Запросто, мэм Локси. Только - позвольте воспользоваться вашей лодкой и перебраться на берег? Мою унесло течением… Скоро пойдет дождь, а ветер несет тучи с отравленных земель. Мама, да и наш школьный учитель, строго-настрого запрещают находиться под ядовитым дождем.
Волшебница мельком взглянула вверх, где в ночном небе и в самом деле собиралось некое весьма хмурое и мокрое скопище.
- Это будет самый обычный дождь. Да и лодки у меня нет… - ответила она. Но заметив, как испуганно съежился мальчишка, стала прикидывать - возможно ли будет его поднять и перелететь с ним через довольно-таки широкую протоку, отделяющую остров от берега. Наверное, да.
- Но мы попробуем перебраться. Пошли, - и, встав, взяла Питера за руку.
Выйдя к воде, мальчишка указал куда-то на ту сторону. Мысленно попросив помощи у бессмертных, Локси уцепила Питера подмышки и взмыла невысоко над рекой. Правда, она сильно сомневалась - есть ли в этом мире боги, ибо надо быть совсем уж никчемой, чтобы довести его до такого паскудного состояния…
Над серединой широкой ленты воды было еще чуть светло. Мальчишка, повернув голову, осторожно спросил.
- Как вы это делаете, мэм Локси? Я о таком только в сказках читал… но учитель говорит, что в сказках все выдумки и жить надо реальностью.
- Золотые слова говорит этот твой учитель. Только он немного ошибается… - чувствуя, как быстро иссякает запас Силы, волшебница все-таки дотащила Питера до берега. Опустив на песок, с облегчением плюхнулась рядом и закрыла глаза. В голове колотились невидимые молоточки, перед глазами нахально прямо-таки роились золотые искорки - но в общем-то, бывало и хуже.
- Спасибо, мэм - вы мне очень помогли.
По голове и плечам заколотили крупные капли. А паренек уже теребил и тащил эльфийку куда-то, едва не плача от своего бессилия.
- Устали? Ну еще немного, мэм, вставайте - тут совсем рядом! Ну пожалуйста!
Чуть не высказавшись вслух о том, что легкий дождь эльфу не повредит, зато некоторые нахальные мальчишки запросто могут остаться без ушей и даже головы, Локси со вздохом поднялась на ноги и шепнула пару слов.
Невидимый зонт услужливо распахнулся над ними. А над плечом весело замаячил магический светильник, ибо Питер явно неуютно чувствовал себя в темноте. Энергии на это ушло совсем немного, ведь такие заклинания - это совсем простенькие, из тех, с которых и начинают осваивать управление Силами будущие волшебники.
Сказать, что мальчик удивился - это ничего не сказать. Он только открывал и закрывал рот, недоверчиво взирая на стекающие по сторонам струи воды, поблескивающие в свете магического шара.
- Колдовство? А где тогда ваша волшебная палочка?
Выходит, в этом мире все-таки знают о магии и о том, что работа с ней иногда требует неких артефактов? - Локси нашла в себе силы удивиться, шлепая по мокрой траве в ту сторону, куда тащил ее Питер.
Это оказался небольшой деревянный домик, больше похожий на сарай - так он был забит старыми вещами и сеном. Мальчишка обрадованно пошарил в углу и развернул вытащенный оттуда сверток. Едва прожевав доставшееся ей кусок хлеба с ломтем ветчины, который парнишка назвал чудным словом бутерброд, и краснобокое яблоко, волшебница обессиленно рухнула на сено и наконец-то позволила своему истерзанному телу уснуть…
Глава 19-я, тоже странная
Проснулась она от того, что кто-то пребольно дернул ее за ухо.
- Вот, посмотрите, почтенные сограждане - даже уши другие! Как есть мутантка! - крикнул здоровенный светловолосый дядька с блестящей палкой в руке, состоящей из двух железных трубок, приделанных к деревянному прикладу. И даже задумываться не надо было, дабы признать в этом изделии оружие, а в словах мужика - угрозу.
Локси обнаружила себя полулежащей в сене, наваленном в какой-то телеге, а руки-ноги - крепко связанными. Мимоходом задумавшись над последним словом, выкрикнутым этим вонючим хумансом, она все-таки предположила, что это какое-то местное ругательство, а посему решила немного обидеться.
Веревки послушными змеями сползли со щиколоток и запястий, и изящная ножка Локси с удовольствием пнула мужика прямо в живот. Тот охнул и отлетел, немилосердно вывалявшись в грязи, а волшебница, сладко потянувшись, выскользнула из телеги и огляделась.
Пока она спала беспробудным сном, ее оказывается, связали и утречком, на этой колымаге, в бесчувственном виде привезли в поселок. И теперь посреди мокрой и грязной площади вокруг нее стояла толпа хумансов, а за ними со всех сторон виднелись добротные каменные дома под симпатичными черепичными крышами.
В первых рядах собравшихся обнаружился Питер, умытый и чистый, а его одной рукой прижимала к себе женщина средних лет. Ах да, мама - вспомнила Локси. Она укоризненно посмотрела на мальчишку и покачала головой.
- Наверное, чувствуешь себя героем?
- Меня искали. А потом мэр решил связать тебя и привезти в Блумберри. Я говорил, объяснял, что ты спасла меня, но они не хотят ничего слушать… - с виноватым видом объяснил он.
Обтекающий жидкой грязью мужик, бормоча ругательства, снова подобрался поближе. Щелкнув каким-то рычажком, он направил свое оружие на Локси и в покрасневших глазах его мелькнуло торжество.
Ну что ж, такой разговор понятен…
Это был весьма грязный прием из арсеналов эльфийских разведчиков, который Локси недавно подсмотрела у разминающейся Невенор и пару раз прорепетировала. Да еще и дополненный кое-какими незаметными для простого глаза магическими штучками. Когда хуманс с шумом хэкнул от боли и, потеряв сознание, опять рухнул мордой в покрывающую площадь грязь, волшебница с немалым злорадством почувствовала, как начинают хрустеть под ее руками позвонки в выворачиваемой шее.
Стоп-стоп, голубушка, зачем так распаляться? По правде говоря, особой необходимости проявлять крайности не было. "Без фанатизма!" - как говаривал старикашка Архимаг. Посему Локси не стала откручивать незадачливому громиле дурную голову с его немалой ширины плеч и, пересилив себя, встала.
Когда оружие лежащего без памяти мужлана перекочевало в изящные эльфийские руки и волшебница привычно крутанула на нем Исследующее Заклятье, толпа ахнула и отшатнулась.
Но Локси не стала разбираться в изощренных подробностях - что же там выяснило заклинание. Положила до поры в уголок памяти, а само оружие протянула матери Питера.
- Возьмите. Мне это не нужно, - а затем потрепала мальчишку по вихрастой макушке.
Мимоходом (опять-таки с помощью магии) отряхнув с себя грязь и заодно изгнав надоевшую сырость из одежды, волшебница привычно взмыла над площадью, нимало не интересуясь толпой хумансов, но с изрядным любопытством озираясь вокруг.
Поселок оказался невелик - на уровне деревни в родном мире, но построенный более добротно. Все дома были крыты черепицей веселенького морковного цвета или тонкими, окрашенными в разные цвета листами железа. Надо же, какое расточительство! - фыркнула она. Долго ли прослужит такая кровля?
В конце концов ее внимание привлекло нарядное здание, выходящее на площадь и по неким признакам отнесенное волшебницей к культовым сооружениям. Храм здешних богов? Поскольку у всех рас жрецы были весьма образованным и склонным к умственным занятиям народом, не стоило пренебрегать разговором и со здешними…
Возле храма за хлипким, низким, чисто символическим заборчиком обнаружился небольшой сад. На дорожках меж усыпанных слабо пахнущими цветами клумб никого не обнаружилось - а залетать вовнутрь храма Локси не стала, вполне резонно опасаясь нарушить какое-нибудь здешнее суеверие. Зато возле высокого крыльца храма у некого сооружения из двух массивных столбов с поперечной перекладиной вверху, к которой зачем-то был подвешен колокол, обнаружился стоящий на скамеечке пожилой хуманс в черной робе. Самого благообразного облика, с какими-то стекляшками в проволочной оправе на носу, он мурлыкал под нос песенку и тряпицей начищал позеленевшую бронзу колокола.
- Здравствуйте. Если я не ошибаюсь - вы служитель здешнего культа? Если да - могу ли я с вами поговорить? - Локси мурлыкала самым невинным голоском, а во всем ее облике даже самый придирчивый глаз не обнаружил бы и намека на опасность или угрозу.
Хуманс внимательно, поверх своего сооружения на носу, посмотрел на беззаботно порхающую рядом эльфийку.
- Вы не ошиблись - я Пастор Никсби, смиренный служитель бога. Вижу, что вы существо весьма необычное, и с удовольствием бы посвятил время беседе с вами, - хуманс не без сожаления вздохнул.
- Но прежде я должен закончить работу - очистить от патины наш церковный колокол.
Локси покосилась на здоровенное, массивное бронзовое изделие. Если сопоставить его размеры и крохотное желтое пятнышко напротив этого Пастора Никсби… то разговор состоится весьма и весьма нескоро.
- Да, всякое дело должно быть закончено… - кисло резюмировала волшебница, облетев со всех сторон сооружение и даже заглянув под низ, где тяжеленный язык висел, готовый в любой момент исторгнуть из колокола густой звук.
- Я Локси. А вашими верованиями не возбраняется, если я вам помогу?
Немного подумав, хуманс пожал плечами.
- Наверное, нет, - и протянул ей еще одну испачканную мелом тряпицу.
Легкомысленно отмахнувшись, волшебница взмыла повыше, а незадачливому жрецу сделала жест - отодвинься, мол, чуть подальше. Очищать и приводить в достойный вид всякие древние артефакты Локси навострилась еще во время неспешных бесед с Алансором в его каморке, когда слова требовали осмысления, а праздные руки - какого-нибудь занятия. Поэтому заклинание было простеньким и незатейливым.
Колокол сразу же приобрел такой вид, словно его только что отлили - так засияли его бока. А впридачу еще и негромко, басовито бумкнул, чем привел в немалый восторг перетекшую сюда с центра площади толпу. Некоторые - а именно малолетние сорванцы самого что ни на есть хулиганского вида - даже залезли на заборчик и сидели, подобно стайке настороженных воробьев.