- Тело должно отправиться на спокойные земли, на границу холода и островов, и храниться там в тишине и мире, ожидая часа, когда душа закончит путешествие. И лишь когда над усыпальницей начнут полыхать огни, когда защитники врат в мир мертвых займут место в его ногах, а вокруг усыпальницы соберутся хранители душ из трех стран пирамид - лишь тогда закончится отдых Великого, и он пробу…
- Не надо пророчеств, Сехем, - перебил египтянина советник. - Скажи мне, когда это случится? Когда я дождусь этого благословенного мига?!
- Ты не дождешься его, Черный Пес, - отвел глаза прорицатель. - Я вижу впереди много, много веков, когда смертные будут предоставлены сами себе и, лишенные мудрости, погрязнут в пороках. Силы горя и разрухи поработят их, превратив души в пристанища зла…
- Сколько, прорицатель?! Просто скажи, сколько лет нам придется жить без него?!
- Шестьдесят веков, Черный Пес, - вздохнул египтянин. - Долгих шестьдесят столетий… Что с тобой, Хентиаменти? Ты плачешь?
- Нет, прорицатель, - мотнул головой советник. - Я вижу, как Амон-Ра покинул небосклон Египта, погрузив его во мглу и холод. Я вижу, как рушатся прекрасные стены Неба, и над его руинами смертные бьются за зерно пшеницы или крысиный хвост, как цари и ханы считают себя высшими правителями и пытаются доказать это, засевая поля человеческими костями. Я вижу все это, и глаза мои режет болью. Человек слаб, жаден и неразумен. Кто удержит его от зла и направит на созидание без Великого Правителя, Сошедшего с Небес и Напитавшего Смертные Народы Своей Мудростью?
- Ты мудр, советник, - вздохнул прорицатель. - Тебе не нужен дар всеведения, чтобы познать будущее. Но должен напомнить тебе, Черный Пес, что ты обязан служить Великому, а не смертным. Твой долг не исполнен до конца.
- Разве я в силах хоть чем-то помочь Великому? - отер лицо советник, пытаясь понять, откуда взялась на них влага. Неужели он и вправду плакал? Или это всего лишь водяная пыль, прилетевшая от первого порога?
- Ты обязан построить ему усыпальницу, Черный Пес. Укрытие, в котором он обретет покой на все шестьдесят веков сна. Оно должно стоять вдали от людских селений, в холодных землях, где не так злобна гниль и где нет болезней. На острове средь текущей воды, но в морях, ибо тебе известно, сколь любит Великий текущую воду и как плохо ему, когда он оказывается вдали от озер и морей. Усыпальницу на десять дней пути потребно окружить алтарями Амона-Ра, дабы насытить землю его священным теплом. Ты должен упокоить Великого, выстроить и освятить алтари, оставить при усыпальнице стражу, которая приведет Нефелиму сорок девственниц в час его пробуждения и станет охранять его в пути на царствие туда, куда он пожелает. И только после этого ты станешь свободен от клятвы, которую принес при рождении.
- Оставить стражу, которая выстоит шестьдесят веков? - недоверчиво покачал головой советник. - Сохранить покой Великого на столь же долгий срок? Доставить девственниц на такой срок вперед? Возможно ли это, всевидящий Сехем? Устроить могилу на острове среди текущей воды, но средь морей, и при этом выстроить алтари на десять дней окрест? Ведь каждый из таких алтарей тоже должен стоять на острове. Разве может существовать такое место?
- Ты найдешь его, Черный Пес, - уверенно улыбнулся прорицатель. - Я знаю.
- Ну, так подскажи, где такое может быть?
- Во мне нет знания, Черный Пес, - пожал плечами египтянин. - Я всего лишь доношу слова богов и заглядываю за занавес будущего. Я знаю, что ты найдешь такое место и исполнишь завет Нефелима. А как ты сможешь это исполнить - это выше моего понимания…
Египтянин уважительно поклонился и направился в сторону храма, оставив главного советника Великого в размышлениях на широком песчаном мысу, омываемом неторопливыми водами коричневого Нила.
- Зачем ты покинул нас, о Великий? - бесшумно прошептали его черные губы.
Но в одном египтянин был прав: сон Нефелима не освобождал верного раба от службы. И даже если все смертные сгинут с лица мира в дикости своей и невежестве, он, Мудрый Хентиаменти, Черный Пес, обязан сделать так, чтобы Великий Правитель, Сошедший с Небес, не утратил при этом покоя, не лишился тела или одной из своих душ, чтобы возродился здоровым и отдохнувшим.
- Стражу и девственниц я могу взять с собой. Алтари построят слуги и советники, - так же тихо пробормотал Черный Пес. - Но где взять реку среди морей? Да еще множество островов на ней на десять дней пути.
Советник вздохнул и вслед за провидцем направился ко дворцу.
Одним из великих даров Нефелима смертным была карта. Карта с очертаниями всех земель мира, выложенная прямо на стене храма, что обращена к морю - вниз по течению. Любой из мореплавателей мог невозбранно срисовывать карту в меру своего умения и пользоваться ею, путешествуя по миру. Реки, моря, озера отмечались тщательно отполированными бирюзовыми пластинами, равнины поблескивали изумрудами, горные хребты темнели обсидиановыми пиками. Некоторые из гор украшались белыми крохотными жемчужинами, некоторые - небольшими рубинами. Карта с детства поражала Черного Пса невероятной красотой и наглядностью, но только сегодня он подумал о том, что карта может послужить и своему создателю.
Моря, моря, огромные бирюзовые плоскости. Нет, в таких местах не бывает течения. К тому же, островов должно быть много, чтобы их хватило и на усыпальницу, и на алтари. Теплые острова? Нет, там нет течения. Да и египтянин напоминал, что усыпальницу хорошо бы выстроить в холодных и малообитаемых землях…
Черный Пес поднял глаза наверх и вздрогнул, обнаружив там два почти соприкасающихся внутренних моря. Между морями имелась тонкая земляная перемычка шириной не более дня пути, из одного моря в другое текла широкая река, на которой, как и в низовьях Нила, имелось множество островов.
- Наверное, как и на Ниле, там все утопает в болотах… - тихо заметил советник, но особого значения это уже не имело. Потому что на землях вокруг, на самой перемычке синели глазки сотен больших и малых озер. А значит - на них почти наверняка найдутся островки, где нетрудно выстроить алтари Амона-Ра. Можно было подумать, боги специально создали такое место, чтобы дать Великому Нефелиму приют для сна, который продлится десятки веков. Текучая вода, острова, моря. Все собрано вместе - и вдобавок на самой границе легендарных северных ледников.
- Прошу простить, если прерву важные размышления, мудрый Хентиаменти, но я докладываю о выполнении приказа.
- А, это ты, Хет-ка-Хтах, - кивнул вернувшемуся из порта опахальщику Черный Пес.
- Ты позволишь мне говорить, господин?
- Говори.
- Номарх Эбер-Са нижайше просил не гневаться на его проступок, Мудрый Хентиаменти. Он просил передать, что дары мореплавателей с Теплых островов дороги и присланы сверх наложенной Великим дани. Мореплаватели жаждали всего лишь узреть Нефелима, пусть издалека и не произнося ни слова…
- Хватит! - вскинул руку Черный Пес. - Я вижу, номарх сделал тебя самым ярым из своих защитников. Ступай обратно к нему и сообщи, что мне требуется три десятка кораблей для плавания в холодные воды, на каждом должно быть в достатке гребцов и опытные кормчие. Я отберу в путь дважды по девяносто самых сильных воинов, я возьму с собой всех девственниц и советников - пусть приготовит на них припасы. Я возьму все золото, что есть на острове, и лучших ювелиров. И возьму еще один, очень ценный и большой груз. Сроку даю… семь дней. Пусть поспешает, коли не жаждет узнать всю глубину моего гнева. Ступай.
* * *
Санкт-Петербург, Красное Село,
12 сентября 1995 года. 14:15
Промчавшись по Таллиннскому шоссе до поворота на Пушкин, Алексей сбросил скорость, отсчитывая перекрестки, на третьем повернул налево, миновал два панельных пятиэтажных дома, сквер с детской площадкой и оказался на тенистой улице с вековыми кленами. Здесь по сторонам стояли самые обычные избы-пятистенки, лишь изредка разбавляемые аккуратными кирпичными домиками. Заборы, дворы, сады, огороды - деревня деревней. И не подумаешь, что находишься в двадцатом веке в черте Санкт-Петербурга, северной столицы, второго по размерам города России.
Впереди показались стоящие поперек дороги два УАЗика, белый "жигуленок-шестерка", автобус ПАЗ с закрашенными окнами. Леша Дикулин отвернул с дороги на тротуар, заглушил мотоцикл, прислонил его к могучему древесному стволу, скинул каску, повесил ее на руль, пристегнул велосипедным замком с гибким стальным тросиком и двинулся к машинам.
- Куда это тебя несет? - Выступил поперек дороги молоденький мент в темно-синем "бронике", надетом поверх обычной формы с погонами младшего сержанта. За спиной висел короткоствольный автомат со сложенным прикладом, в руках покоилась длинная резиновая дубинка. Всем видом милиционер излучал уверенность в своей власти и праве повелевать обычными смертными. - Не видишь - оцепление!
- Капитан Нефедов мне нужен, - безразличным тоном ответил Алексей. - Который Сергей Леонидович. Есть здесь такой?
Сержант несколько секунд подумал, потом молча отвернулся. Дикулин прошел мимо, направляясь к белой "шестерке".
Следователь стоял здесь, обсуждая что-то со спецназовцем, одетым помимо "броника" еще и в кевларовый шлем с пластинами, делающий голову похожей на огромную восьмигранную гайку. О чем они говорили, Леша не расслышал, поскольку, увидев его, Нефедов кивнул:
- Ну, начинаем, капитан, - и шагнул навстречу, протягивая руку: - Привет, массажист. Долго ты чего-то.
- Так почти двадцать километров по спидометру, не считая светофоров. Чего у вас случилось? Спецназ-то зачем?
- Там четыре миллиона рублей, - скривился, словно от зубной боли, следователь. - Или двести тысяч долларов. При таких суммах внутри почти наверняка окажется вооруженная охрана. Так что лучше подстраховаться.
- А я зачем?
- А то не догадываешься? - Нефедов сплюнул. - Колдун он, естественно. Потомственный маг в седьмом колене снимет порчу, сглаз, прыщи и похмелье… - Сергей Леонидович захлопал себя по карманам, видимо, выискивая рекламный буклет, и безнадежно махнул рукой: - В общем, знахарь какой-то.
- Понятно… - Алексей расстегнул куртку, сдвинул поясную сумку вперед, расстегнул и переложил документы из нее в карман брюк. - Кстати, четыре миллиона - это не двести тысяч дохлых президентов, а всего сто с небольшим.
- Это ты потерпевшей потом расскажешь, - вздохнул следователь. - Как она в заявлении написала, так и говорю.
- Может, не знахарь, а урка какой-нибудь? - предположил Дикулин.
- Колдун. Точно колдун. Я ваши дела завсегда сразу узнаю. То золото-бриллианты сквозь стену уйдут, то вдруг десять свидетелей видят, как их из окна вытаскивают, да еще паспорт похитителя на улице подбирают, то потом ни одной собаки с показаниями не найти, и потерпевших нет, только вещдоки. Вот скажи, какого хрена больной бабке захотелось участкового письменно уведомить, что она кошку с нефритовыми глазами у соседа видела? Причем аккурат через час после того, как потерпевшая заявление о краже принесла?
- Может, совпадение? - пожал плечами Алексей.
- Ага, - кивнул Нефедов. - А спорим на два пива, что у бабки склероз, и она уже забыла, что писала и когда? Первый раз, что ли? Еще ни одного дела до суда не довел…
- Але, мужики, - придвинулся к ним капитан, - мы будем лясы точить или клиента брать?
Могучая фигура в бронежилете, оказавшись на расстоянии вытянутой руки, заслонила половину неба, и Леша Дикулин сразу почувствовал себя маленьким и уязвимым. Хотя недоростком никогда не считался. Впрочем, если зеленоглазый, коротко стриженный Алексей с едва наметившимися усиками, носом картошкой и узкими, словно выщипанными бровями смотрелся рядом с омоновцем поджарым русоволосым подростком, то лысый, розовощекий, упитанный сорокалетний Нефедов выглядел просто колобок-колобком.
- Брать станем, - буркнул следователь, откатываясь чуть в сторонку.
- А ты, видать, тот самый консультант, коего ждали? - Капитан наклонил голову, разглядывая Алексея сверху вниз, как жираф - прыгающего у копыт воробья. - Чего скажешь, консультант?
- Если есть задний выход, - Дикулин повернул голову к бревенчатому дому, - то его лучше подпереть чем тяжелым или клином подбить. Надеюсь, он закрыт? За ним присматривают?
- Угу, - коротко буркнул омоновец.
- Значит, входить будем отсюда, а с той стороны бойцы пусть просто следят, чтобы дверь и окна не отворялись. Если попытаются открыть, стреляйте по стеклам.
- Коли грохнут кого, отвечать кто будет?
- А он и ответит, - дружелюбно похлопал Алексея по плечу следователь. - Для чего еще нужны консультанты?
- Добре, - кивнул капитан и, натягивая на лицо маску, двинулся к растущему вдоль изгороди барбарису.
- Если у твоего знахаря нет оружия, это будет выглядеть смешно… - пробормотал Сергей Леонидович. - Десять автоматчиков против какого-нибудь старого хрыча.
- Да не мой он! - не выдержал Дикулин. - Не мой, а ваш! Это вы меня из дома выдернули с середины сеанса!
- За такие сеансы тебя лет триста назад быстро бы на костре поджарили.
- Это был просто массаж!
- Ага… Видали мы таких массажистов. Дай только бабу полапать на халяву.
Леша хотел возразить, что работает отнюдь не "на халяву", а за вполне приличные деньги, но вдруг увидел, как под самой стеной дома крадутся ребята в "брониках" с автоматами в руках. Он и заметить не успел, каким образом те просочились сквозь густой барбарис и высокий штакетник. Прижимаясь к стене, они сбоку поднялись на крыльцо, остановились по сторонам от двери.
- Внимание, гражданин Петр, - громко прокашлялся мегафон на крыше автобуса. - Гражданин Петр, говорит участковый пятнадцатого участка Красносельского района. Мы знаем, что вы в доме. Предлагаем вам добровольно выйти и сдаться милиции…
С последними словами самый рослый из омоновцев - похоже, именно капитан - отделился от стены, встал перед дверью, быстрым ударом ноги вышиб створку и отпрянул в сторону.
Алексей замер, вглядываясь в темноту за порогом…
Ничего… Совсем ничего…
Омоновцы, выставив вперед автоматы, медленно двинулись внутрь. Дикулин, оглянувшись на следователя, подошел к калитке, запустил за нее руку, оттянул задвижку и направился по выложенной красным кирпичом дорожке к крыльцу.
В доме пахло сеном: мятой, чабрецом, пересохшей осокой и полынью, - и все это Алексею очень не понравилось. Когда в подозрительных местах воняло гнилью и перегаром, он чувствовал себя намного спокойнее. Даже настоящим деревенским знахаркам, собирающим всевозможные травы и варящим целебные настои и зелья, никогда не удавалось выветрить из своих избушек запах обычного человеческого жилья. Ароматы трав смешивались там с благоуханиями борща, мяса, чеснока и лука. А здесь…
Не может человек не пить и не есть, не может он обходиться без пива или хотя бы кофе. Однако воздух здесь был абсолютно сухим, словно этот дом построили исключительно в качестве сушилки, словно в нем никогда не топили плиту, не кипятили чайник. Никогда не сушили белье и не промачивали обуви. Очень странно. Для человека…
Дикулин выждал с десяток секунд в прихожей, давая глазам возможность привыкнуть в темноте, потом шагнул в комнату, которая показалась залитой ярким светом.
Большой стол, закрытый белой скатертью с нитяными кисточками, череп барана на стене с подвешенными на рога травяными метелками, черная кошка на подоконнике, старое зеркало с облупившейся амальгамой и, опять же, парой мочалок по углам. Рядом с люстрой прицеплен китайский "голос ветра" с красными кисточками. Кресло за столом - кисточки на подлокотниках, прочный вычурный стул из красного дерева - на сиденье подушка с точно таким же украшением.
- Метелочник… - негромко пробормотал Алексей.
- Что? - нервно дернулся замерший у окна капитан.
- Метелочник, - пожал плечами Дикулин. - Есть такое течение в современном знахарстве. Они верят, что загрязненная энергия стекает с предметов по матерчатым кисточкам вниз, и таким образом все подвергается самоочищению. Пожалуй, правильнее их назвать экстрасенсами, да только язык поломается склонять… - Леша внезапно ощутил чью-то бесшумную усмешку и настороженно замер, медленно поворачивая голову.
Комната… Большая, светлая, почти пустая комната, в которой негде спрятаться…
Послышался грохот, из двери напротив возник запыхавшийся омоновец:
- На чердаке никого нет, командир. И в кладовке.
- И в дровяной пристройке тоже, - появился еще один. - Будем полы поднимать?
- Подождите… - вскинул руку Алексей.
- Ну что, массажист? - ввалился в комнату Сергей Леонидович, и помещение вмиг перестало казаться большим. Но все-таки тут по-прежнему оставалось немало свободного места.
- Помолчите секунду… - Дикулин достал с поясной сумки скляночку из-под нафтизина, выдернул бумажную пробку, высыпал на ладонь немного сероватого порошка. - Сидишь ты, чертище, прочь лицом от своей избищи. Поди ты, чертище, к людям в пепелище, поселись, чертище, сюда в избище… - Плавно поворачиваясь по часовой стрелке, Дикулин сдул с ладони порошок, и в этот момент словно марево дрогнуло перед зеркалом, и там из ничего вдруг проявился скуластый седоволосый мужчина в полосатом махровом халате.