- Он видел столько горя и боли, что его душа огрубела, и сердце обратилось в камень? Он оказался неспособен дарить тепло и ласку? - Миралисса не смогла удержаться от распирающих её предположений.
Седовласый гном покачал головой:
- Наоборот.
- Тогда постоянная смертельная опасность, переживаемая им во младенчестве, вызывает в нём безотчётный страх перед силой? Он трус?
Гном отрицательно мотнул головой:
- Всё не так. Всё куда хуже.
- Хуже? - непонимающе развела руками Миралисса.
- Хуже. Его просто очень плохо воспитали. Некому было этим заниматься. Все, кто мог держать оружие, все кто смел, благороден и прям - ушли защищать Родину от орков. Даже Король, его отец, видел сына не более дюжины раз - и то мельком. Так что воспитанием принца он не занимался. А воспитывали его те гномы, что остались - лучшие-то были на войне… - Гном тяжело вздохнул. - А эти горе-воспитатели ему во всём потакали, исполняли любую его прихоть. Вот и вырос принц до крайности… избалованным. Считающим себя центром мироздания. И ни в грош не ставящим всех остальных. И поэтому о каком бы то ни было уважении с его стороны к будущей супруге и речи не было - он и задолго до свадьбы обращался с нею как… с вещью. С вещью, предназначенной для удовлетворения его потребностей - судя по слухам, весьма порочных.
- Понимаю, - уверенно кивнула Миралисса. - Грахель не мог допустить, чтобы судьба его любимой оказалась навсегда связанной со столь ужасным субъектом.
- Ты неплохо успела его изучить, - довольно улыбнулся гном. - Совершенно верно. Грахель так просто не сдаётся - за что я его искренне уважаю. Так что он придумал план - смелый, рискованный, но имеющий все шансы на успех.
- И в чём он заключался? - Миралисса даже приплясывала от нетерпения.
- У нас есть обычай, - начал гном свой рассказ, начисто игнорируя смешки присутствующих. - Претендент на руку принцессы должен отстоять своё право на брак с ней в поединке, причём вызов ему может бросить любой желающий. Так повелось издавна, когда обычно на руку принцессы было несколько претендентов. Поединок ясно давал понять, кто из них достойнейший.
- В таком случае я не вижу никаких трудностей, - пожала плечами Миралисса. - Грахелю и нужно-то было всего-навсего вызваться участвовать в поединке - и победить. Уж если он победил гнома из клана Воинов…
- Победить принца - намного сложнее. Против принцев обычно рискуют выходить только представители нашего клана, да и то не все, а лишь самые смелые и отчаянные.
- Неужели принцы столь сильны и могучи?
- Даже более чем. Чтобы не подвергать политические выгоды от брака случайному риску, принцу разрешено пользоваться поддержкой магии. Лучшие маги земли наполняют его на время поединка первозданной мощью камня. Эта сила… это нечто невообразимое. У обычного воина - нет ни единого, даже теоретического шанса на победу.
- Но опытный маг мог бы…
- Маги не выходят драться в поединках - они этому не учились и не умеют этого. Совместить в себе Воина и Мага - это очень, очень непросто. Они настолько разные… они по-разному мыслят! Если Воин - это ярость, натиск и мгновенная реакция, то Маг - это тщательное и скрупулезное обдумывание, точность, неторопливость… Совместить в себе эти качества удаётся считанным единицам. Лично я за всю свою долгую жизнь видел всего лишь трёх гномов, которым это удалось. И одного из них ты видишь перед собой - только Воин и Маг в одном лице может возглавить клан Воинов. Вторым был мой учитель, которого я потом сменил на посту главы нашего клана. Он сумел разглядеть во мне алмаз способностей, и помог мне его огранить, превратив в сверкающий бриллиант. Я долго искал молодого гнома, способного меня заменить, и вот только во время этого поединка, наконец, нашёл…
- А кто же третий?
- Грахель, - сурово ответил гном. - В нём пробудился Дар Воина… Стремление сберечь любовь его пробудило. Любовь делает чудеса, она способна вдохновить на самые невероятные свершения…
- Ещё как, - негромко прошептала Миралисса и залилась румянцем. Она вспомнила поединок Дона с Эллом - невероятная скорость, туманные контуры, серебристые молнии клинков… Бой на пределе возможностей… даже нет, за их пределами! И всё ради любви - ради любви к ней. И наверняка там это было очень похоже…
Поединок шёл как обычно - гномы наскакивали на принца, скалою возвышающегося в центре каменного круга. Наскакивали - и, словно камни из-под молота, отлетали за пределы круга, что считалось поражением. Сначала они атаковали принца по одному, потом по двое-трое… Бесполезно. Принц стоял, как скала. Вот, разминая могучие плечи, сквозь магический полог просочился внук главы клана Воинов. Он шагнул в круг - и показался хилым и низкорослым кустарником около могучего валуна. Сцепка рук, всё усиливающееся давление… Внук побагровел лицом, хватая открытым ртом воздух, тугие клубы его мышц были напряжены до предела - но сила рук принца, по которым змеились серебристые молнии магии, одолевала его силу. Принц нахмурился - он определённо не ожидал, что кто-то сумеет оказать ему заметное сопротивление. Злая усмешка появилась на его лице - и сухожилия внука захрустели.
Тем не менее, будь это обычный бой, внук легко бы справился с принцем - пара ударов в уязвимые точки заставили бы того рухнуть на пол и никогда больше не подняться. Но наносить удары в ходе Священного Поединка считалось бесчестьем. Приходилось полагаться в основном на силу и ещё немного - на ловкость.
Именно ловкость и использовал внук, неожиданным движением вырвавшись из захвата и взяв в свою очередь руку принца в захват. Тот не успел быстро опомниться и отреагировать, а опытный воин уже начал проводить свой коронный приём - бросок через бедро. Обычно после такого броска соперник кубарем катился за пределы круга. Однако принц не был обычным противником - его ноги оплела сеть молний, не давая им оторваться от земли. Хотя с места они всё же сдвинулись - и внук, упираясь сильными ногами в хрустящую и раскалывающуюся под его шагами каменную плиту, потащил соперника туда - к краю круга.
Но успел он сделать в этом направлении лишь три шага. На четвёртом сильный удар в спину заставил воина отпустить принца и рухнуть наземь. Внук тут же вскочил, и тяжёлый удар ноги принца пришёлся в пустоту. Но разъярённый принц останавливаться на этом не собирался. Растерянно уклоняясь от тяжёлого свистящего удара рукой, внук никак не мог решить, как ему действовать дальше. Следует ли ему уподобиться противнику, наносящему бесчестные удары - или проиграть?
Эти сомнения оказались роковыми - он пропустил удар ногой в живот. И хоть воин и успел как следует напрячь мышцы могучего пресса, спасая себя от фатальных повреждений - но сила удара была такова, что внука просто вынесло за очерченную границу. Он бы здорово расшибся, шмякнувшись оземь - но чьи-то сильные руки его подхватили, гася скорость, сохраняя от травм.
Грахель бережно опустил тело друга наземь, сверкнул глазами и решительно шагнул в круг. Глаза принца, изливавшие ярость, уставились на дерзкого соперника - но тот бестрепетно выдержал взгляд. И это окончательно вывело принца из себя.
- Мало того, что какой-то жалкий червяк осмелился меня сдвинуть, - прошипел принц, - так другой худородный червь осмеливается так на меня смотреть! Ты за это поплатишься!
Принц двинулся к Грахелю. Все правила боя им были отброшены. Ему хотелось дать выход бушующей в душе злости. Ему хотелось услышать хруст костей и предсмертный крик. Принц шёл убивать.
Грахель лёгким, танцующим движением ушёл вбок, пропуская удар принца мимо себя - бесчестный удар, но, достигни он цели, он стал бы очень действенным. Неожиданным рывком Грахель оказался сбоку принца, почти невесомым, как казалось со стороны, движением, положил руку тому на плечо… И только вспыхнувший букет молний по всему телу припавшего на колено принца спас того от вылета за пределы круга.
Принц утробно взревел, вскочил и обрушил на Грахеля серию неимоверно быстрых ударов, казавшуюся со стороны каскадом обезумевших молний. И лишь немногие опытные Воины понимали - достигни хоть один удар цели, он стал бы не просто решающим. Он стал бы смертоносным. И только самые опытные из опытных знали - чтобы избежать этой лавины ударов, никакой ловкости и никакого мастерства недостаточно. Для этого был необходим Дар. Дар Воина.
Грахель, будучи очень спокойным и собранным, сам не понимая как, ведомый чем-то высшим, угадывал направления этих ударов, уклоняясь от них скупыми движениями и ожидая подходящего момента для атаки. Вот он настал. Грахель метнулся под очередной удар принца, вписался в его движение, немного подправляя и усиливая его - и клубок ярко сверкающих молний с воем покатился по каменному полу через весь круг, оставляя в камне глубокие выбоины. Остановился он у самой границы круга, и сердце Грахеля радостно стукнуло. Хотя тело принца и находилось в пределах круга, правая рука упиралась в землю за его пределами. Согласно правилам, это уже считалось поражением.
Принц медленно поднимался на ноги. Его разум был не в силах осознать случившееся - как же так, неужели он проиграл? Он, принц, до сих пор не знавший ни в чём отказа! Его ярость не поддавалась описанию. И её сочетание с вложенной в тело принца магией могло привести к непредсказуемым последствиям.
Воздух ощутимо потемнел, сгустился - и с руки принца сорвалось Алмазное Копьё, скользнуло к Грахелю - и рассыпалось осколками, ударившись о вовремя подставленный Гранитный Щит. Но за этим заклинанием последовали другие, всё более мощные, всё более смертоносные, они направлялись к маленькой фигурке гнома…
Грахель был совершенно спокоен. В магии он был далеко не новичок - и поэтому без особого труда отражал все брошенные в него заклинания. Принц не был опытным магом и действовал в основном за счёт грубой силы - и поэтому в магическом поединке против Грахеля, хотя тот и был намного слабее, у него не было ни малейшего шанса. Грахель даже не просто отклонял заклинания, а разрушал их или направлял в каменный пол под ногами, чтобы они не зацепили никого из зрителей. Конечно, магический полог - защита надёжная, но мало ли… Улучив удачный момент, Грахель обратил заклинание Каменного Пресса против самого принца. Каменная глыба ударила того в живот - и принца, оставляющего за собой борозду в камне, отнесло за пределы круга.
Принц опустил руки - и поток заклинаний прекратился. Несмотря на ярость, затмевающую разум, он понял, что единственный вид поединка, где он может одержать победу над ловким и искушённым в магии противником - это соревнование в грубой силе. Принц широко раскинул окутанные сетью молний руки и двинулся к Грахелю, намереваясь заключить того в смертоносные объятья.
Грахель двинулся ему навстречу. В его душе звенел и бился настрой на победу. Он был уверен в своих силах - и был готов сражаться до конца. Рука принца змеёю скользнула к нему, и Грахель крутнулся, ловким движением пропуская её мимо себя, ухватил принца за руку, и приложил силу своих могучих рук - именно в том направлении, в котором надо… Каменный круг дрогнул от врезавшихся в него лопаток принца. Принц вскочил, сделал ещё одно загребающее движение рукой… На этот раз он врезался в круг плечом. Ещё одна попытка… На этот раз Грахель, выкрутив ему руку, не сразу бросил его на землю, а заставил пробежать несколько шагов до границы круга - и тут уж обрушил принца на землю. Причём принц упал за границей круга, а сам Грахель при этом оставался внутри, внимательно следя, чтобы не перешагнуть границу.
На этот раз принц не сделал немедленной попытки подняться. Грахель вскинул руки и повернулся лицом к тому месту на неистовствующих трибунах, где рядом с сохраняющим ледяное спокойствие королём сидела самая дорогая для него девушка. Как и требовал обычай, Грахель начал кланяться королю и поэтому не заметил, как нога принца взвилась в воздух и пнула его соперника под колено.
От неожиданной боли Грахель охнул, его нога подкосилась и он тяжело свалился набок. Чьи-то сильные пальцы впились ему в горло - и свет в глазах начал меркнуть. Словно сквозь толстый слой ваты до него донёсся девичий вскрик, полный отчаяния. Грахель попытался разжать руки принца, но у него совсем ничего не получилось - они даже не дрогнули.
- Выхода нет, - прошептало отчаяние, холодной змеёю вползающее в душу. - Сдавайся, всё равно ничего не изменишь…
- Не дождёшься… - мысленно ответил ему Грахель, и, озаренный неожиданной идеей, сдавил своими могучими руками шею принца.
Будь принц воином, или хотя бы обладай сколько-нибудь упорным характером, он бы потерпел, не разжимая хватки - и вскоре бы хватка Грахеля разжалась бы по вполне объективным причинам - в связи с гибелью гнома. Но принц совершенно не был готов испытывать неудобства - поэтому он отпустил шею Грахеля и принялся отдирать его руки от своей шеи. Правая рука хрустнула и онемела.
Но Грахеля, наконец вдохнувшего столь сладостного воздуха, вело за собой нечто высшее. Левой рукой он ухватил принца за шею и совершил всем телом кувырок через голову назад. Голова принца глухо бахнула о каменный пол - и его тело неподвижно распласталось на земле. И всем присутствующим стало совершенно очевидно, что на этот раз принц действительно потерял сознание, и притом надолго.
Грахель с трудом встал. Нога подкашивалась. Правая рука свисала как плеть - он её вообще не чувствовал. Тем не менее, Грахель отвесил королю церемониальный поклон, как это и надлежит по обычаю, и смиренно опустился перед ним на колено, в ожидании королевского решения относительно своей участи. Магический полог над местом поединка наконец-то исчез, и Грахель смотрел королю прямо в глаза.
Грахель отлично понимал, что происходило в мыслях у короля. Первым чувством было возмущение им, Грахелем - за фактический срыв выгодного брака дочери. Но потом его потеснили другие чувства - презрение к принцу, нарушившему в ходе поединка все мыслимые и немыслимые обычаи. Понимание, что после такого брак между принцем и его дочерью народ воспримет крайне негативно. И уважение к нему, Грахелю, за его ум и упорство. И нелёгкий выбор - как следует поступить? Выдать дочь за принца - это нарушить обычай, выдать за Грахеля - нарушить данное слово. Чем-то придётся поступиться, но вот чем… Глаза короля внезапно потеплели, и Грахель как будто вслух услышал его мысли:
- Хотя… король из Грахеля явно получится отличный. Если он будет побеждать врагов королевства столь же умно и продуманно… А ведь будет! То, что он сумеет сделать для королевства - наверняка перевесит те блага, которые сулит договор с королём Западного Хребта! Да и дочь наверняка будет с ним намного более счастлива!
Последний аргумент показался королю очень убедительным, и окончательно определил его выбор. Он поднялся, приняв грозный и непреклонный вид, чтобы изречь свою королевскую волю…
- Нет!!! - прорезал воздух отчаянный крик. Грахель поднял глаза - и едва сам не застонал от отчаяния. Принцесса спешила, бежала, летела к нему. Грахель понимал, чего ей стоило выдержать зрелище поединка, и суровый вид её отца, который наверняка навёл принцессу на неправильный вывод о грядущем королевском решении, окончательно прорвал плотину её спокойствия. Грахель всё понимал, но сделать ничего не мог - горло немилосердно болело, и он не мог выдавить из себя ни одного громкого звука.
- Отец, не наказывай его! Это я во всём виновата! - принцесса обняла Грахеля, пытаясь заслонить его собой от взгляда короля. - Это я всё придумала! Я люблю его! Люблю!
Лицо короля исказила гримаса ярости. Грахель ощутил, что позиция короля по отношению к нему поменялась решительно и бесповоротно.
- Так это всё было продумано! Подстроено! Хитрый, коварный негодяй! Он пытался меня обмануть! Обвести вокруг пальца, чтобы получить корону! А ведь я купился! Ему почти удалось! А он… ещё и дочку мою в это втравил! Ну, держись!
Грахель обречённо закрыл глаза.
Миралисса открыла глаза, и в комнате воцарилось молчание. Наконец седовласый гном рискнул нарушить его:
- У тебя великий дар, девочка. Я как будто пережил это вживую, заново.
- А что было дальше? - в один голос спросили эльфы.
- Ничего хорошего. Грахеля обвинили в том, что он нанёс королю оскорбление, умышленно действуя так, чтобы слово короля оказалось нарушенным. И приговорили его к смерти. Пришлось мне воспользоваться своим правом главы клана Воинов, чтобы спасти его. Один раз в тысячу лет глава нашего клана может помиловать одного приговорённого к смерти. Но смерть ему заменили изгнанием. Поэтому наш клан предложил Грахелю сотрудничество - нам ведь надо знать, что происходит за пределами гномьих королевств. А для Грахеля - это возможность приносить своему народу пользу.
- Так он здесь оказался совсем не случайно! - осенило Миралиссу.
- Верно. Грахель уловил плетение мощного заклинания телепорта, притом на основе магии огня. Вот поэтому он и оказался здесь - чтобы предотвратить возможную опасность. И, насколько мне известно, сделал в этом плане многое…
Миралисса будто наяву услышала слова гнома:
- А ночью - пробирался через дымоход в дом вашего старосты и слушал все эти мерзости о его грязных и странных делишках.
Теперь странности в поведении гнома укладывались в представлении эльфийки в ясную и цельную картину. Теперь Миралиссе многое стало понятно.
- И мы добили орков и освободили от них Город Людей - потому что Грахель нас призвал на помощь, - закончил Дагнир свою речь. - Жаль, что мы не сумели прийти раньше.
- А как же принцесса? - спохватилась Миралисса. - Её… выдали замуж?
- Пока нет. Потому что принц слишком сильно головой приложился - и до сих пор находится в лечебнице. Но к свадьбе всё идёт - поэтому принцесса просила вернуть Грахелю этот его подарок, в знак памяти о ней, - и седовласый указал на обруч, украшающий голову Миралиссы.
Миралисса коснулась обруча, на мгновение представив себе, как он смотрелся на голове гномки - и, обернувшись к зеркалу, ахнула. Его поверхность отражала не внутреннее убранство живого деревянного дома и эльфов в ней - а каменную гномью комнату с находящейся в ней девушкой. Вне всякого сомнения, это была она. Принцесса.
- Заклинание Дальнего Взора! - восхищённо пробормотал Дагнир, но эльфийка его не слышала. Она наблюдала за гномкой, которая, ничего не видя перед собой, затуманенными глазами уставясь в пустоту, перебирала струны лютни и что-то негромко напевала. Эльфийка прислушалась… и сама не заметила, как потихоньку начала подпевать:
Что мне все клятвы королей?
Ветер их уносит.
Под сенью спящих тополей
Светел был мой день…
Ты
в мой сон ворвался,
Как весенний луч…
Голос гномьей принцессы окреп, взвился ввысь - и на её лице отразилось выражение отчаянной решимости. Миралисса, чью душу глубоко затронули слова этой песни, в унисон с гномкой запела в полный голос:
Пусть
Не долг, а сердце все решит!
В путь
Меня ведет моя любовь!
Промчались годы, словно час,
И я проснулась лишь сейчас,
И отвоюю то, что мне принадлежит!
Миралисса резко оборвала песню и развернулась по направлению к открытому окну, где она совершенно определённо увидела искажённое непонятным выражением лицо Элла.