Капитан. Там, у стены есть бар-холодильник.
Промышленник подходит к бару, открывает, и на его лице появляется радостное изумление.
Промышленник. Полно лимонада! Отлично! (Вынимает банку с лимонадом).
А вы что будете пить?
Капитан. Я бы пивка выпил.
Промышленник (заглядывая в бар). Пива не нахожу. Здесь только лимонад.
Капитан. Тогда ничего. Лимонад терпеть не могу.
Промышленник захлопывает дверцу бара.
(Передумав). А, ладно… выпью лимонад. Не умирать же от жажды… (Подходит к бару, открывает его и присвистывает от удивления). Какого черта вы мне сказали, что пива нет? Да здесь кроме него ничего другого!
(Извлекает из бара банку пива).
У Промышленника от удивления отваливается челюсть.
(Открывает банку и с жадностью и наслаждением пьет. Отдышавшись).
Ффф! Ну и духоты мы напустили из окна! Бедный профессор! Вот уж кому я сейчас не завидую! Небось, весь мокрый от пота!
Внезапно распахивается "дверь № 3" и в комнату быстро входит Профессор.
Он мокрый с головы до ног, но явно не от пота.
Профессор. Прошу прощения, опять я… Мне лучше переждать здесь, льет как из ведра! Господи, никогда в жизни не видел такого ливня!
Капитан. Ливня?!
Профессор. Это даже не ливень, а самый настоящий потоп!
Промышленник. Где потоп?
Профессор. На улице! Где он еще может быть?
Капитан. Но над площадью Кармине во всю жарит солнце!
Профессор. Слушайте, прекратите меня путать! Я вышел на бульвар Пачини, вернулся с бульвара Пачини и говорю только о бульваре Пачини… а над бульваром Пачини – о, Господи! – разверзлись хляби небесные! Вам ясно!
Капитан. Снимайте пиджак… Вам надо чего-нибудь выпить. Что вы хотите?
Профессор. Я отдал бы все, что у меня есть, за чашку горячего шоколада.
Капитан. Боюсь, что вы останетесь при своих. Чего здесь нет, так это горячего шоколада.
Промышленник (мрачно). Как это нет горячего шоколада? Есть.
Все с удивлением смотрят на Промышленника.
В холодильнике.
Профессор. В холодильнике?! Горячий шоколад?!
Промышленник (по-прежнему мрачно). Горячий.
Капитан. Но…
Профессор открывает бар и достает оттуда большую чашку с дымящимся шоколадом. Капитан с изумлением ребенка не может оторвать от нее глаз, тогда как Промышленник с мрачной усмешкой переводит взгляд с одного, на другого.
Промышленник. Я не зря говорил, что это место мне решительно не нравится!
Внезапно с улицы доносится завывание сирены.
Профессор. Тревога!
Капитан. Учения начались.
Промышленник. Стало быть, мы обречены провести здесь всю ночь!
Вторая картина
Та же сцена, час спустя. Капитан сушит брюки над включенным электрическим камином. Это явно, вымокшие от дождя брюки профессора. Капитан вслух читает газету с правилами поведения во время учений.
Капитан. Вечером, не позднее восемнадцати тридцати необходимо отключить от сети все электроприборы, прежде всего: холодильники… (Встает, выдергивает из розетки шнур бара-холодильника, садится, читает дальше) … электронагреватели воды… (Встает, подходит к двери в ванную, откуда слышится звук льющейся воды). У вас водонагреватель работает?
Профессор (из-за двери). Работает, а что?
Капитан. Выключите его! (Возвращается к инструкции). Водонагреватели, музыкальные центры, стиральные и посудомоечные машины… (Обводит глазами помещение, фиксируя отсутствие перечисленного) электрические камины. (Смотрит на Промышленника). Еще не высохли?
Промышленник. Влажные.
Из двери в ванную высовывается голова Профессора.
Профессор. Ничего страшного, если даже еще не совсем сухие!
Промышленник моментально выключает камин, поднимается, отдает брюки Профессору, который берет их и вновь скрывается за дверью.
Капитан. …Затем обесточьте телевизоры, магнитофоны, видеопроигрыватели, домофоны, кассовые аппараты, компьютеры и прочие электроприборы, ограничив потребление электроэнергии минимально необходимым освещением.
Появляется Профессор, застегивая брюки и поправляя рукава рубашки собираясь надеть пиджак, который сохнет на спинке стула.
Профессор. Наконец-то, я вновь обрел свои штаны. Спасибо, что посушили… Ах, штаны, штаны! Они – подобны здоровью, или молодости! Как только мы остаемся без штанов, мы осознаем их истинную пользу и фундаменталь-ную ценность. (Капитану). Я слышал, как вы произнесли: магнитофоны.
Капитан. Когда?
Профессор. Чуть раньше, когда зачитывали список электроприборов, которые необходимо отключить. Так вот, если следовать жесткой логике термина, то множественное число этого… прибора – так же магнитофон. Поскольку это прибор, который записывает звук. Логика говорит нам, что, даже имея в виду множество приборов, записывающих звук, а это единственное число, необходимо говорить: магнитофон.
Капитан (обескуражено). А я всегда говорил: магнитофоны.
Профессор. И всегда совершали ошибку. Вот вы, капитан, военный, как бы вы назвали во множественном числе человека, несущего знамя?
Капитан. Знаменосцы.
Профессор. Вот! Две ошибки сразу! Человек, несущий знамЯ, теоретически может быть знамЕносцем, но на самом деле, он – знамЯносец. Это, во-первых. А во-вторых, даже несколько человек, несущих ОДНО знамя, что согласитесь, нонсенс, всегда дают нам во множественном числе – знамяносец. А тот, кто несет несколько знамен сразу…
Капитан. Понял. Знаменаносец!
Профессор. Молодец! Схватываете на лету!
Капитан (после паузы). А если магнитофон принадлежит нескольким людям?
Профессор. Ну и что? Он от этого не перестает быть магнитофоном.
Капитан. Но ведь магнитофон записывает не только ОДИН звук, иначе запись было бы невыносимо слушать.
Профессор. В данном случае, под словом "звук" подразумевается единая совокупность всевозможных звуков, звуковой акт: ла фонэ"! В грамматике это называется "имя собирательное".
Капитан. То есть, вы имеете в виду магнитофон, как прибор, собирающий звуки, правильно?
Профессор. Нет. Я говорю о звуке. Я понимаю, вас ввел в заблуждение артикль "ла"… Согласен с вами, он способен заморочить голову любому, поскольку в одно и то же время является производной от латинских "тот" и "те". Магнитофон, записывающий ТОТ звук, или ТЕ звуки. В последнем случае, да, можно сказать: магнитофонЫ. Поскольку записывается не ТОТ звук, который, как вы поняли, понимается как "имя коллективное", а разнообразные звуки.
Капитан. Вы как-то сложно излагаете, профессор.
Профессор. Что вы! Этот пример мне не кажется так уж сложным для понимания. Вот я сейчас приведу другой, из учебника индоевропейской грамматики… Вам интересно послушать?
Капитан. Не сказал бы, что сгораю от желания.
Профессор. Нет?… А мне показалось…
Капитан. Нет. Меня и в школе грамматика не очень-то… Я, скажем так, человек действия. А грамматика… и всякая там писанина… это не для меня. Но, судя по моим племянникам, грамматику больше в школе не преподают… они в ней ни бельмеса не понимают.
Профессор. И вы считаете, что это хорошо?
Капитан. Не знаю… не думал об этом. Наверное, все же, плохо.
Профессор. Знание грамматики обуславливает точность выражения мыслей. Тогда как неточность может привести к серьезным недоразумениям. В одной из новелл Боккаччо, два иноземца остановились на ночлег в постоялом дворе в Тоскане и попросили у хозяина свежее постельное бельё. А как вам, должно быть известно, слово "бельё" прямо происходит от слова "белый". Так вот, в результате им пришлось провести ночь на простынях, выкрашенных белой краской! Потому что, как объяснил им назавтра хозяин, им нужно было сказать не "свежее бельё", а "чистые простыни". Вы поняли?
Капитан. По-моему, хозяин просто дурака валял. Он прекрасно понял, что хотела эта парочка. Тем более, что речь шла об иностранцах…
Профессор. Разумеется, понял. Он лишь хотел проучить их.
Капитан. За что? Что плохого они ему сделали?
Профессор. Ничего, но…
Промышленник (вступая в беседу, явно в плохом настроении). По-моему, так дурацкая история!
Профессор. Это Боккаччо!!
Промышленник. И что с того? Дурацкая – и есть дурацкая! Я вот слушаю вас и никак понять не могу, как у вас, насквозь промокшего, еще возникает желание рассуждать о множественных числах, о грамматике… Вас что, ничего другое не волнует? Вы в миру с собой? У вас никаких проблем? По-вашему, все, что здесь происходит это нормально? Для вас это место такое же, как все прочие? Вы не находите в нем ничего странного, загадочного, необъяснимого? Ответьте мне… говорите, я хочу услышать!
Профессор. Дайте мне сказать, и услышите… Какого ответа вы от меня хотите? Практически-делового или теоретически-философского?
Промышленник. В зависимости от того, что вы имеете в виду в том и другом случае.
Профессор. Я имею в виду, вам просто "да" или "нет", или предпочитаете услышать детальный анализ ситуации?
Промышленник. О, Господи! Я хочу всего-навсего знать, что вы думаете обо всей этой истории! Беспокоит ли она вас! Находите ли вы ее нормальной!
Профессор. Сейчас отвечу!
Капитан (кашлянув). Кхе, извините… но уже почти семь, а я имею привычку в это время принимать небольшую ножную ванну. Я был готов отказаться от нее сегодня, учитывая назначенную встречу с синьором Ансельми, но поскольку синьор Ансельми на встречу не явился, я бы… если вы не имеете ничего против, ванну все-таки принял…
Промышленник (ворчливо). Принимайте, кто вам не дает.
Капитан. Благодарю вас. Но дело в том, что я хотел бы и дальше слышать ваш разговор… Я мог бы оставить открытой дверь в ванную… или, если не возражаете, принимать ванну прямо здесь…
Профессор. Как вам будет угодно. Поскольку нам предстоит провести эту ночь бок о бок, я считаю любые формальности лишними.
Капитан. Спасибо. (Уходит в ванную, и скоро возвращается с тазом полным горячей вод, ставит его на пол, перед стулом. Поворачивает брюки, снимает туфли и носки, достает из кармана небольшой пакетик, высыпает в воду его содержимое, отчего в тазу возникает обильная пена).
Промышленник. Итак? Я слушаю.
Профессор. Для начала, может быть, вы мне скажете, что вам не нравится в этой истории. То, что у этого здания оказалось три разных адреса? Не часто, но случается и такое! Что три незнакомых человека, каждый по своему делу, сошлись вместе в один и тот же час, в одном и том же месте, по своим делам? Но пять часов вечера – наиболее удобное время для деловых встреч, а что до моей, то она была назначена не ровно на пять часов, а на пять с минутами.
Промышленник. А то, что мы оказались именно здесь, в этом помещении с тремя разными дверьми?
Профессор. И разными названиями: пансион "Аврора", фирма "Инфомак" и издательство "Минервини"…
Промышленник. А на самом деле, без единой вывески, указывающей на это!
Профессор. Мой дорогой друг, нет ничего легче, чем объяснить это! Издательство "Минервини" только что переехало, и еще не успело внести исправление в телефонную книгу и изготовить вывеску… Пансион "Аврора"… как я понял, в нем вы назначили, скажем так, галантное свидание с некой дамой…
Капитан. Пардон, пардон!
Профессор. … так в этом случае, присущая подобным заведениям некоторая скрытность, вполне оправдана. Что касается фирмы "Инфомак" капитана Бигонджари… то он неоднократно упоминал спецслужбы. Так что эта самая "Инфомак", чего я не знаю наверняка и не хочу знать, вполне может быть, как это водится у спецструктур… подставной… одной из ширм прикрытия, скрывающей…
Промышленник. Что скрывать? Утилизацию тюбиков от зубной пасты, о чем выболтал сам капитан?
Капитан. Прошу принять во внимание, что это тюбики, принадлежащие вооруженным силам. Эту пасту в Италии используют три армии и все учебные центры для призывников. И не только! У нас собираются тюбики из всех европейских подразделений НАТО. Оборот "Инфомака" от их утилизации… думаю, я не выдаю никакой военной тайны, составляет несколько сотен миллионов евро. Понятно, что фирма не заинтересована в придании гласности этой информации…
Профессор. Конечно, понятно! Видимо, не желает, чтобы стало известно, среди кого распределяется прибыль.
Промышленник. Ну и среди кого, например?
Капитан. Пардон, пардон!
Профессор. Например… среди политических партий… вероятно.
Промышленник (Капитану). Это правда?!
Капитан (притворяясь, что не слышит вопроса, шевеля пальцами ног в тазу, заапевает "Санта Лючию"). Море чуть дышит/ В сонном покое/ Издали слышен/ Шепот прибоя/ В небе зажглися/ Звезды большие/Санта Лючия, Санта Лючия…
Профессор. Судя по тому, как ведет себя наш бравый сапер, так и есть. Так что, как видите, все более, чем логично.
Промышленник. Не сказал бы. Почему тогда все организации в одном помещении?
Профессор. Потому что, в данном случае количество комнат не имеет никакого значения. Важен юридический адрес. Вы когда-нибудь были в Москве? Там полно однокомнатных квартир, в которых зарегистрировано по полторы сотни фирм… торговых, промышлен-ных, финансовых. Это просто-напросто юридические адреса и только. А таким фирмам, как "Инфомак", вообще не нужно ни одной комнаты.
Промышленник. А вашему издательству?
Профессор. Оно просто крошечное. Ему нужен юридический адрес в центре города лишь для престижа, пусть даже с кучей соседей, поскольку вся основная работа делается далеко от центра, где аренда намного ниже.
Промышленник. Ну а в моем случае? Мне же, черт возьми, просто необходимо место для встречи с дамой!
Капитан. Пардон, пардон!
Промышленник (взрывается). Да прекратите вы пардонить!
Капитан. Корректность традиционно в крови итальянского офицера!
Промышленник. Вот и поберегите ее для более подходящего случая! Я вам уже говорил, что в моей встрече с дамой нет ничего… странного!
Капитан. Странного? А кто в этом сомневается? Свидание мужчины и женщины! Что может быть более естественным? (Напевает). Ах, что за вечер /Звезды и море/ Ласковый ветер/ В неге предгорья/ Он навевает сны золотые/Санта Лючия, Санта Лючия.
Промышленник. Господи, как же он меня достал!
Профессор. Да, вы были правы, синьор, заметив, что "вам необходимо место". Но мне кажется, ваше свидание должно было проходить совсем не в этом помещении. Не сомневаюсь, что если бы ваша дама пришла сюда, здесь моментально появился бы малоприметный человечек, который препроводил бы вас с ней, куда надо.
Пауза.
Промышленник (неожиданно, с вызовом и агрессией в голосе, возвращаясь к спору с Профессором). А что вы скажете по поводу бара-холодильника? Открываю я? В нем только лимонад! Открывает он, там только пиво! Открываете вы… а там горячий шоколад!
Профессор (смеется, с сочувствием качая головой). Вы бы не удивлялись этому, читай вы Шопенгауэра.
Капитан (себе под нос, удивляясь). Смотри-ка, он не только Формулу один выигрывает, но еще и книжки пишет!
Профессор. Это он написал "Мир как желание и представление". Вам захотелось лимонада, и вы увидели только его. Капитану хотелось пива, и в его глазах было только пиво. Каждый видит то, что хочет видеть, и представляет себе, то что желает…
Капитан (звонко шлепает себя по лбу). Шумахер!
Профессор (развивая мысль). … Если мне нравятся блондинки, мой взгляд будет замечать только их. Вот, например, недавно вечером я проверял это соображение, и мне показалось, что на улицах никого, кроме блондинок нет…
Промышленник. Не отвлекайтесь, профессор. Ни я, ни капитан не желали горячего шоколада, но оба видели его.
Капитан. Да. Как вы объясните это чудо? Горячий шоколад в холодильнике! Что это, по-вашему, если ни чудо?
Промышленник. Я не говорил, что это чудо, хотя нечто таинственное в этом есть.
Профессор. Тогда уж пусть будет лучше чудо. Ибо с точки зрения чистого разума, чудо и таинственность не так уж сильно различаются.
Промышленник. Вы желаете горячего шоколада, открываете холодильник, и что там обнаруживаете? Чудесный горячий шоколад!
Профессор. Знаете, не совсем так. Чудесный – это сильное преувеличение. Шоколад был так себе, и к тому же чуть теплый.
Промышленник. Ну и что говорит по поводу наличие в холодильнике горячего шоколада ваш чистый разум?
Профессор. Ничего.
Промышленник. Совсем ничего? Почему?
Профессор. Да потому, что ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову держать горячий шоколад в холодильнике!
Промышленник. В таком случае, как объяснить его появление там?
Профессор. Только тем, что кто-то захотел остудить его, поскольку не имел терпения ждать, когда он остынет сам по себе.
Промышленник. Это всё?