А тут вдруг, контрактник в расстегнутой яркой пуховой куртке ему навстречу, с бутылкой шампанского в руках, и уже – очень "подогретый изнутри". Увидев одинокого Деда Мороза контрактник дурашливо заорал на всю улицу: "Ах. ты, Дедушка Мороз, борола из ваты! Ты подарки…". Дальше Дед знал. Ну, старая, ну заезженная до тошноты, ну глупость! Обычно он снисходительно сдерживался (ну чего с дурака взять?), а тут под воздействием "молотовского коктейля" из коньяка и водки, да плюс – шампанское в повышенной дозе, которое все внутри смешалось, не выдержал. Гнев ударил Деду в голову (или куда там еще?). Он рявкнул: " А ну, изыди от меня на три версты!" – и стукнул трижды посохом. Бедный контрактник, в одной курточке, очнулся на пустынной дороге, у столба с цифрой 7. Сверху падал густой снег, не было видно ни черта (верно, все черти уже тоже собрались под праздничными столами, ожидая свободного падения туда своих "клиентов"), а где-то далеко впереди чуть просвечивали огни поселка Еры – Губа. На душе стало страшно, и как-то гадко. Между прочим – в первый раз в жизни, стыдно за собственную глупость и пошлость. Он искренне считал, что это должно веселить людей. А тут, как бы услышал себя со стороны, плюнул с отвращением, и … заплакал, да не от страха, а оттого, что стало как-то обидно за себя. Он что-то понял и завыл о себе в голос: "Вот деби-и-л!". Тут он как-то понял, что Дед Мороз этот – совсем не из Дофа, а …
А Дед, словно прочитав его мысли, вдруг остыл: "И чего это я, собственно?".
Да, добрым духам надо иногда тоже напоминать, что они – добрые. А то возьмут вон посох волшебный, из "лесной гущи, древней, всемогущей", да на перевес, и давай добро творить – да по подвернувшимся дурным головам. Пусть и не очень умным, не шибко воспитанным и образованным. И не только духам бы об этом помнить, но и всем, силой и властью облеченным!
И в это же самое время незадачливого контрактника подобрала машина, вывернувшаяся неизвестно откуда. А засветившийся в свете ее фар дорожный знак ехидно ухмыльнулся ему, как живой… Когда же доставили к дому, он достал завалившийся с прошлого года колпак Санты, усы и бороду. Встряхнул, расчесал и пошел поздравлять свою компанию, благо было – чем. А когда один из его друзей-товарищей, тоже затянул про дедушку Мороза, он взбеленился, и рванулся к нему с самыми серьезными намерениями. На нем повисли сразу все девчонки. "Придурок!" – вырывался и кричал он: "Совсем уже ничего святого не осталось! Даже в этот праздник! Я вот сейчас все эти слова по одному, вот этой табуреткой-то, в тебя обратно позабиваю! Я тебе организую бледный вид и редкие зубы, как только дотянусь до тебя!". И так далее, и так далее... "Придурок" побледнел и жалел, что не укусил себя за язык чуть-чуть раньше. Дотянуться, конечно, не дали, но еле успокоили. – А вечер этот у них дальше пошел хорошо, как никогда. Весело, интересно, и почти все загаданные желания посбывались – мне как-то потом рассказывали – сделав лирическое отступление, отвлекся Егоркин от хронологии рассказа. Кстати, продолжал он, когда точь-в-точь такой стишок прочли Деду при мне два полупьяных юноши – я их просто рассовал головами в ближайшие сугробы кверху … этими самыми. У них хватило ума не вылезать оттуда сразу и не кидаться на меня с кулаками, так что воспитательный момент у меня все же был. Но куда мне, до самого Деда Мороза-то? Они меня-то, вполне обоснованно забоялись, как и должно, но вот что-то осознать…
Дальше было вот что: Деда облепила еще одна молодежная компания, сунули в руку стакан, налили до краев чего-то сладкого и крепкого, проорали: пей до дна, а то мешок отберем!. Он уже послушно выпил, поздравил с Новым годом и посмотрел им, убегающим в сторону ДОФа, вслед, вдруг почувствовал себя усталым да и рухнул под дерево. Так сказать, чуток отдохнуть. Где мы его потом и подобрали. Все, что рассказал нам Дед Мороз о своих приключениях, очень натурально, надо сказать!
– Эх, не легкая эта работа – поздравлять гарнизон с Новым Годом! – перефразируя Чуковского, срифмовал свой вывод Нетопырев, издеваясь над Дедом.
– Да уж, мне тоже вот, бывалоча-то, досталось – вспомнил Егоркин грехи молодости, не теряя нити рассказа, как бы успокаивая и защищая Мороза – не один ты такой, да и совсем не первый!
Дед, тем временем сказал, что в голове у него шарики передвигаются с ужасным грохотом и скрипом, и он не может сейчас вспомнить кое-какие волшебные формулы и вызвать Снеговика к себе, которому он точно сегодня же от всей души начистит морковку, что у него торчит вместо носа. Но! Для этого надо сосредоточить свою мозговую энергию, а это никак в таком состоянии не получается. "Да и развелось тут "иностранцев", проводил он взглядом парня в характерном костюме Санта – Клауса. Космополиты, тьфу! Ну, разве может у нас Новогодний или Рождественский там дух ходить в такой короткой куртке или в сапожках? Фи-гу-шки! Он себе враз все подвески ниже пояса отморозит и будет кое-чем в штанах звенеть, почище колокольчиков на его оленях! А уши у него в таком колпаке и сами отвалятся! – мстительно предрек наш Дед. "Да, а ведь еще Петр Первый в своем указе об объявлении Нового Года с 1 января 1700, глаголил: "В этот день пьянства и мордобою не чинить, на то и других дней в году хватает!". А у вас всегда к указам положительно относятся! На любой хороший Указ высокой власти кладут: чиновники – так сукно с чернильным прибором, или там, допустим, пресс-папье, а народ тоже кладет, но чего попроще! Эх, что говорить!" – расстраивался и сокрушался Дед. Видно, совесть мучила. Бывает! Кто из нас не проходил через этот этап отрезвления?
Тем временем мы поднялись ко мне, дома – никого, жена, очевидно, вышла к соседям. А детки-то наши по институтам в столицах, и Новый год там встречать, конечно, веселее! А нам Деда надо было срочно реанимировать – до Нового года, полтора часа! Для этого я решил использовать горячий хаш – испытанное радикальное средство. Кавказцы раньше славян с вином, а – следовательно, и с похмельем познакомились, но и гнать его прочь тоже раньше научились. Но вот как-то на Деде это скажется? Я, почему-то на самом деле поверил в его морозно-снеговую сущность! А вдруг растает? Но ему самому – видней! Быстро расплавил на плите тарелку холодца и заставил его все это съесть! Не совсем, конечно, "хаш", но, если принципиально, то – сойдет! Кто захочет попробовать – сделайте лучше по настоящему рецепту, в любой "Кулинарии" возьмите, а то вкус испортите!
Тут Рюмин встрял в рассказ Егоркина и авторитетно заявил: – Темнота пещерная! Надо было ему (Деду) дать две таблетки пирацетама, и уже через 15 минут он бы у вас решал в голове уравнения третьей степени! Сколько раз проверял на своем командире лодки еще в молодости!
– За что я вас люблю, врачей, так это за то, что вы диагнозы ставите, и лечения назначаете вовремя! По результатам вскрытия, как правило! – парировал Александр Павлович. Ну, слушайте дальше.
Дед поел хаша, и ничего с ним не случилось, похвалил только. Да и заметно стало по нему – на пользу пошло, зарозовел, потом покрылся, а это первый признак избавления от похмелья!
Вдруг, открывается дверь, и входит моя супруга, правда, еще не в боевой раскраске, но вся в кулинарном полете. А тут нас четверо… Подозрительно оглядев компанию, она со всеми поздоровалась, а я тут вспомнил, что Новогодний подарок для нее остался на корабле, запертый в сейфе! Я весь похолодел, как наш Дед, а на лбу даже почувствовал иней! Ведь хотел же из старшинской кают-компании вернуться в каюту, но кто-то отвлек! Я мысленно застонал и стал прокручивать варианты выхода из этого положения – но в результате получался только второй вход в эту …. А этот самый Дед вдруг говорит: "Мир тебе, добрая женщина, да будет в Новом Году твой дом счастьем полон, да любовью отмечен. А от зависти людской оберег тебе такой!" – лезет в мешок и достает … серебряное украшение в старорусском стиле, как мы когда-то в музее видели. Моя ненаглядная сразу дар речи потеряла и к зеркалу прямо запорхала, чистый мотылек, блин, – да скорей примерять. Чмокнула меня в щеку, к вечеру уже колючую от щетины, и говорит нежным голосом: "Спасибо, родной! И подарок нашел, сразу видно – авторская работа хорошего мастера, не "ширпотреб" турецкий, мне такой наборчик уже года два снится. И Деда Мороза даже привел!". А потом и говорит, а кто дед Мороз? Я весь ваш экипаж знаю, но вот узнать не могу".
– От подводников он, – отвечаю, – у нашего только на детей-то времени с трудом хватит! А что еще сказать и не знаю. Стыдно мне стало как-то. Моей выдумки с трудом на флакон духов хватило. Хотя мог бы и до серебра додуматься самостоятельно, при некотором напряжении мысли. Особенно, если от фуражки извилины освободить…
Я договорить еще не успеваю, а она нас в зал тащит (знай наших – а то – кухня, кухня!) – а там стол, а на столе – лукуллов пир на восемь персон (на всякий случай) накрыт. Ну и весь новогодний антураж – елка, гирлянды, блестки, свечи, апельсины в вазе. Но вот тут Дед пищи отведал, а рюмку – наотрез. "Вот!" – он удовлетворенно сказал, столу семейному место самое в светлице! А то еще Шарль Перро, великий сказочник, писал: "мачеха настолько ненавидела Золушку, что даже кормила ее на КУХНЕ" А у вас, куда не войди…
А мы выпили, и честь хозяйкиным трудам отдали, да. Нетопырев, тот сразу домой заторопился, а мы с Мишечкиным пошли Деда провожать. Дед спросил у Нетопырева, что он хочет от него хочет под елочкой, а тот дурашливо ответил, что хорошей водки. У дверей мы распрощались с Сашей, а сами двинулись к городской елке.
Доктор сказал, что жена у него в Питере доучивается, они уже созванивались и поздравлялись, а в компанию к своему однокашнику по академии он всегда успеет. И вот что еще удивительно – Светлана моя меня, да в новогодний вечер, да без конвоя из двери выпустила! Чудеса!
Вышли мы, бредем значит, между домов, к самой большой поселковой елке у ДОФА, а тут наш комбриг у своего подъезда стоит, а нас увидел и кричит: "Сюда, мужики ! Я уже тут околел весь, вас дожидаючись!". Подходим, а он сходу забрал полные паруса и говорит Деду: "Штурман! Где тебя носит! Моя жена специально для вашего корабля в детсаду костюм выпросила, чтобы и моего Мишку не забыли! А вы где-то тащитесь! Вот в отпуске ваш зам, и все у вас нюх совсем потеряли! Я же сказал – дед-морозовскую компанию всю отправить на "Камазе" в поселок сразу после ужина! Как сам не проконтролируешь – так у вас анархия в браке с демократией!" Могли бы и с меня начать – и не потому что я – комбриг, а хотя бы потому, что мой дом – рядом с остановкой!". Это – лишь выжимки из его пламенной речи, остальное печати и переводу не поддается! Моряк – отменный, мужик – правильный, но по этому делу – виртуоз. Короче, как говорят: берегите, девки уши, моряку – бальзам послушать! Да и как без этого?
А тут наш Дед Мороз вздохнул и сказал:
– Ну, пошли! – и пошел, помахивая посохом.
А мы у подъезда остались – нас никто не приглашал, понятно, мы в свиту волшебника не подходили и в Новогодний антураж не вписывались. Дед Мороз скоро вышел, за ним вышел комбриг в небрежно наброшенной на плечи дубленке.
– Дед Мороз – молодец! А организаторы – гады! – громко резюмировал капитан первого ранга.
А Деду сказал: "Все было здорово, молодец! Но опять с подарками напутали! Я ведь, кажется, советовал вам – скотчем бумажку с именем и адресом приклеить к подарку, а перед самым вручением – раз – и оторвать. А то мой так в эту чужую пожарную машину вцепился, что уже без слез не оторвать … Ты узнай, пожалуйста, чья она, а мою гоночною с радиуправлением взамен отдашь, потом мы сами разберемся с папашей, не проблема.. . С наступающим Новым годом, мужики! Отдыхайте! Но – в пределах личной нормы!" – напутствовал он нас.
А я про себя подумал – этот дед работает без организаторов, но вот ошибок не делает, это точно!
Непонятно почему, но мы пошли с Дедом Морозом дальше. Из крайнего освещенного люстрой окна первого этажа на нас глядели улыбающиеся лица старика и старушки.
Новый Год пусть входит в дом,
Пусть он светится добром!
Пусть счастливый свой вы век
Вместе проживете
Сядут с вами за столом все, кого вы ждете! –
примерно как-то так, (не совсем складно может, я не запомнил?) сказал дед Мороз и ударил посохом оземь. Мишечкин пожал плечами, а я подумал, что мы Деда все же не долечили, и шарики у него, может, уже и без грохота, но вращаются не в ту сторону. Проходя мимо заснеженных деревьев, наш спутник что-то углядел в снежной кутерьме и грозно крикнул: "А ну мигом все сюда, не то ждет сейчас беда!". Тут раздался шум, поднялась было снежная пыль в сторону от нас, но после еще одного грозного оклика повернула к нам, превратившись вначале в три вихревых столбика, а потом – в полупрозрачные сказочные фигуры. "Ага!" – победно загрохотал басом Мороз Иванович, как старпом, на которого напоролись в городе самоходчики с родного корабля. "Стоит мне только отлучиться, как вы немедленно – пошалить, гадости поделать? И опять – те же: Леший да Кикимора, да Путаник? Бедокуры! На кварки распылю, поганцы! Сгиньте сей момент, а завтра – ко мне, со своим старшимм! Ужо по душам-то побеседую!"
– Шеф, шеф, поняли мы, нас уже тута и нет – откуда-то донеслись испуганные, проникновенно-раскаявшиеся голоса. Перепуганная нечисть бросилась наутек, в точь-в-точь, как нашкодившие и прихваченные за … некоторые чувствительные места матросы. "Говорил ведь, не фига в город соваться! А все ты – Дед уже проехал, дед уже проехал! Все ты, провокатор! Погуляли, блин!" – донеслось уже издалека. А вот мне всю дорогу не давала покою завистливая мысль – откуда у Деда Мороза неиссякаемый запас самых нужных в каждом конкретном случае подарков. Когда я его спросил об этом, Дед смутился и промямлил что-то о каком-то там молекулярно-полевом синтезе на основе высоких эмоций. А потом вздохнул, и сказал, что когда-то ему это объясняли, но он ничего не понял, переспросить постеснялся, а теперь уже и забыл, а спрашивать еще раз – как-то стыдновато. "Знакомое дело!" – мысленно согласился я.
Меж тем мы вышли к главной поселковой елке, и вдруг, как по заказу, над ней очистилось небо, заблестели ясные и такие близкие звезды. А из этой полыньи в небе к нам спускались роскошные сани, запряженные здоровенными, белыми – белыми конями. Ими правил живой Снеговик, а рядом с ним была тоненькая девушка. "Снегурочка!" – хором сказали мы с Мишечкиным. "Вот и починились, Дед Мороз, твои сани!" – сам не веря тому, что вижу, пробормотал я. "Ох, и задаст она мне сейчас!" – забеспокоился Дед.
– А что, она тоже скандалит? – хором искренне удивились мы с Мишечкиным. – Персонаж – то ведь – добрый, сказочный!
– Да, сказочный, сказочный! А насчет "добрый", так это – для кого как! А как ты думаешь, сынок, откуда берутся всякие бабки – Ёжки? В тех же сказках? Вот именно! Из Снегурочек…. на пенсии! Ездят они, года на два-три хватает, на людей насмотрятся, веру в них теряют, от пьяных мужиков – так вообще тошнит, да! Вот и списываем, по профнепригодности на досрочную пенсию! А в лесную чащу они сами от вас просятся! Людей – их любить надо, не все они потерянные! Но – тише, это – страшный производственный секрет! – доверительно склонился ко мне дед Мороз.
Снегурочка тут же подтвердила, нимало не стесняясь нашим присутствием:
– Где тебя носит, Дед Мороз? Опять – за старое? Компанию подходящую нашел? Садись скорей, время уже поджимает!
Дед ловко влез в сани. Сани сразу же пошли на старт. Откуда-то сверху донеслось: "С Новым годом! С новым счастьем! Все будет хорошо!".
Как – то грустно стало. Я-то все-таки почему-то поверил раньше – но признаться боялся. А теперь… А Мишечкин вообще остолбенел. Наконец, он задумчиво сказал: "Я уже очень, очень большой мальчик, но, наверное, попросить у Деда Мороза все же кое-чего бы смог!".
Мы увидели нашего комбрига, уже одетого в полную форму и готовящегося, видно, ехать в Противосолнечную поздравлять экипажи с Новым годом, и нетерпеливо поглядывающего на часы, то и дело поддергивая рукав шинели.
В этот самый момент к дому лихо подкатила комбриговская "Уазка", а из нее высыпался оповеститель с "Быстрого" и радостно кинулся к доктору. "А вам жена звонила, старпом вам записку со мной срочно послал!".
Комбриг заинтересованно обернулся, ожидая объяснений. Доктор сказал, что жена его, оказывается, уже на Обзорновском КПП, но ее не пускают без пропуска, и надо что-то делать! "Седлай, Алиев!" – скомандовал капитан первого ранга своему шоферу:
– Доктор, садись, едем за твоей женой! Новый год тебе есть где встречать? – он глянул на часы и сам себя успокоил: – Успеем!
– Да везите их ко мне, товарищ комбриг! Моя Светлана и без предварительного оповещения, с сокращенной подготовкой целое отделение накормит, а уж в праздник… Да и у доктора дома – колотун, сами знаете, чтоб этому ОМИСу ни дна и ни покрышки и длинный кактус всем им в самый дейдвуд! А у нас дома – целая теплая комната свободна, по причине отъезда детей!
– Так это, товарищ комбриг, ее без пропуска не пропустят!
– Д-а-а-а? – иронически протянул комбриг. – Посмотрим!
Я бы тоже хотел на это посмотреть! То есть, на того дежурного по КПП, который восстанет против нашего комбрига. Ибо, если комбриг считал себя правым, то у него на дороге лучше было бы не стоять. Даже тяжелым танкам! Я с ним как-то давно был в Северной Африке, так мароканцы друг друга в засос от счастья целовали, когда наша "боевая" кончилась и он от их побережья домой со своим кораблем ушел!
В этот момент капитан 1 ранга развернул записку от замкомбрига, которую ему вручил рассыльный, и прочел вслух: "Штурмана с "Прыткого" взял в плен патруль, он был одет Дедом Морозом, но в состоянии полной потери ориентации и слабом ощущении того, на каком таком он свете находится. Хорошо еще, что нигде не упал, и не замерз! Начальник гарнизона, по прозвищу Рыжий Ганс с утра дал мудрую команду: Дедов в комендатуру не свозить, развозить по домам или кораблям, а все возможные разборки оставить на потом! Он велел считать такое неудифферентованное состояние Дедов Морозов профессиональным травматизмом при выполнении служебного задания или общественных нагрузок". Так что, с подарками детям придется разбираться позднее".
– Стоп, стоп, стоп! – проговорил комбриг, явно теряя ощущение контроля обстановки – Егоркин, ты что ни будь понимаешь? А это кто с вами был? Где вы его взяли?
– Он был настоящий!
– Да, – согласился комбриг, – Дед Мороз был классный! Наверное, из ДОФа! Только, вот где он такую дорогую пожарную машину взял? Фонды, может, какие? Да и откуда, ДОФ – еще беднее нас, как бомж вокзальный!
– Да и слабо ДОФ-овскому-то Морозику, мы видели, как он работает, подумаешь, профессионал, талант маринованный! – презрительно вставили мы с доктором, опять хором. Разъяснять истинную ситуацию комбригу было бы бесполезно и небезопасно.
Комбриг с Мишечкиным влезли в машину, за ними нехотя полез и оповеститель, явно рассчитывавший остаться на какое-то время в предпраздничном поселке. Но делать это на виду у Самого!? "Русский джип" сорвался с места, лихо разворачиваясь.
– Егоркин, жди гостей! – крикнул мне из машины комбриг и она скрылась в пелене легкой метели.
Меж тем, ветер совсем стих, и крупный, пушистый новогодний снег тихо падал и ложился на крыши домов, улицы, на прохожих, которые весело шли в разные стороны, с сумками, пакетами, народ двигался по гостям, вовсю поспешая.