Оправдания не принимались. Потому что в кадре не было человека, похожего на Вадика. В кадре был именно Вадик. Которому теперь предлагалось срочно зайти в банк и написать заявление об уходе по собственному желанию. То есть стать безработным без выходного пособия.
- Но я же не нарушал трудового договора… Почему по собственному? - скорее формально, нежели от чистого сердца протестовал он.
- Потому что в противном случае ты действительно окажешься на больничном. На настоящем больничном.
Больше Вадик не протестовал. Догадался, что телесюжет всего лишь хороший предлог, чтобы избавиться от лишнего рта во время кризиса. И посадить на его место другой рот. Но более интересный с точки зрения протекции.
Он положил трубку и вернулся в комнату, где Никита внимательно рассматривал в зеркале свежеприобретенные ранения на физиономии.
- Все… Я безработный.
В банк его тоже устроила Лерка. После института он перебивался случайными заработками, используя в основном Интернет. Размещал объявления о продаже мелкой бытовой техники по сниженным ценам. Если кто-нибудь что-нибудь заказывал, ехал на "Юнону" - рынок оптовой торговли, - покупал товар и отвозил заказчику. Навар был невелик, рублей пятьсот за поездку плюс сотка за доставку. Если б заказывали каждый день, на жизнь в принципе хватило бы. Правда, без ипотеки. Но хорошо, если за неделю была пара звонков. Лерке эта ситуация стала надоедать. "Ты мужик или мелкий спекулянт? Кто должен быть добытчиком в семье?" Вадик тихо соглашался, но ничего, кроме интернет-спекуляции, предложить не мог. "Но ты же за меня вышла не из-за денег, верно?" Но Лерке было что сказать в ответ. "Ты не путай любовь и необходимость содержать семью!"
Однажды, когда он шарил по Сети в поисках прожиточного минимума, Лерка позвонила из салона и похвасталась, что только что массировала пациента из филиала крупного московского банка. Пациент хоть и не из правления, но словечко замолвить может. "Если договорится - пойдешь в банк!" - тоном, не терпящим возражений, объявила она. Пациент договорился, Лерка отмассировала его качественно. Вадик прошел собеседование, обучение и испытательный срок. Получил собственный кабинетик и стабильный оклад. Через полгода вписался в ипотеку. Тоже с подачи Леркиного пациента. Просто так кредит на жилье не давали даже своим.
Да чтоб он делал без Лерки? Кем бы сейчас был? В лучшем случае курьером и продавцом пластыря в метро. Хоть и с высшим образованием. А она без него не пропала бы. Неприятно, но факт.
Даже Никита как-то обмолвился на эту тему. "Тебе на такую жену молиться надо. Ни хрена сам не сделал, а упакован по полной. И что она в тебе нашла?"
Ни Вадик, ни Лерка глупых разговоров на тему "А за что ж ты меня полюбил?" не заводили. Потому что любовь не нуждается в комментариях.
Вадик упал на тахту и закрыл голову подушкой. Ко всем прочим проблемам добавилась еще одна - где брать деньги для потребительской корзины? Да еще ипотека, оформленная на него. Квартиру банк отберет, если не платить пятнадцать процентов годовых. Во всем мире по три процента отстегивают, а у нас, как при первобытном строе, по пятнадцать-двадцать. Да что ипотека! С голодухи бы не подохнуть. Карточных денег хватит при жесточайшей экономии недели на две. И вряд ли за эти две недели он подыщет что-то новое. В стране кризис, по улицам толпами бродят граждане с табличками на груди "Хлеба и сериалов". Наверное, ему тоже придется рисовать табличку. А то и две. На спину и на грудь. Какое-то время можно посидеть на шее у матери, а потом придется пропадать.
В химии это называется цепная реакция. Когда одна неприятность порождает другую.
Никита присел рядом с другом и положил руку ему на плечо, словно молодой Ленин матери на картине "Мы пойдем другим путем".
- Знаешь, я долгое время думал, что Бенджамин Франклин, изображенный на стодолларовой купюре, это президент Америки. Потому что на всех ихних деньгах нарисованы президенты. А тут мне один не умеющий писать узбек рассказал, что Франклин был изобретателем. Придумал среди прочего громоотвод и современную форму очков. За это его и поместили на сотку. Я проверил - факт!
- Это ты к чему? - вылез из-под подушки Вадик.
- Не ошибается тот, кто ничего не делает.
- И что?..
- Неужели мы, два здоровых, умных мужика, опустим руки, потому что не смогли добиться своего по не зависящим от нас причинам? Не знаю, как ты, но для меня это теперь дело принципа. А то и чести. Это ж кому рассказать?! Баб не найти! Позор на всю Бразилию!
Вадик с опаской посмотрел на одноклассника, вместо бровей у которого над глазами свисали два свежих пластыря.
- Ты хочешь сходить еще раз?!
- Не ты, а мы…
Придя в себя после услышанного, Вадик выдал речь, больше подходящую венесуэльскому лидеру У го Чавесу, посвященную Америке. С употреблением матерных слов. Суть сводилась к тому, что по его, Никиты, вине случилось столько бед, что впору искать веревку и тяжелый камень. И выбирать мост, благо их в Питере много. Никита выслушал друга с показным спокойствием, словно палач, которому перед казнью исповедуется приговоренный.
- А теперь послушай меня. Да, мы многое потеряли. Соглашусь, это обидно. Но вдвойне, нет, втройне обидней, что мы не получили то, чего хотели! И имеем ли мы моральное право останавливаться на полпути, когда нам нечего больше терять? Мы что, зря потратили столько денег и здоровья? Ради того, чтобы сидеть сейчас здесь и утирать кровавые сопли? Кто мы после этого? Муравьи! Нет, хуже! Мы амебы! Безвольные, бесхребетные амебы!
- Ты мало получил, да? Бог любит троицу.
- Вспомни, что говорил твой прадед: "Никто не повинен в том, что он родился рабом. Но раб, который оправдывает и приукрашивает свое рабство… есть внушающий законное чувство негодования и омерзения холуй и хам".
- Какой еще прадед?!
- Ленин. Владимир Ильич. Том пятый, страница двадцатая. И он был трижды прав!.. А теперь представь Лерку! Она смеется над тобой! Ха-ха-ха! Сходил муженек к девочкам! Огреб дубинкой по спине! Отличный массажик! И что ты можешь ей ответить? Ни-че-го! А ответить бы надо!
Никита давил на больное. Неизвестно, смеялась ли Лерка, но что не плакала, это точно.
- Хорошо ответить, - продолжал агитировать Никита, он же Евпатий Эммануилович, - чтобы поняла, кого потеряла! Какого человечищу!
- Послушай! У меня на карточке последняя десятка! На шее ипотека, а в отделе кадров расчетный листок! Какие, на хрен, девочки?! Другой на моем месте уже с небоскреба летел бы!
- Во-первых, я не предлагаю тебе тратиться. - Никита чуть сбавил напор. - Во-вторых, один день ничего не решит. Зато ты наконец станешь мужиком. Без всяких мыслей о мостах и небоскребах, с которых надо прыгать. Горы свернешь! И работа будет, и ипотека!.. А кто ты сейчас? Нытик, который не может даже в рожу дать чуваку, переспавшему с его женой! Это ты кому-нибудь другому грузи, что догнать его не смог, что глаз ему подбил… Я-то тебя знаю. Извини за прямоту!
Это был самый больной аргумент. С которым и не поспорить. Не дал ведь в рожу… Не дал… Постеснялся. Не мужик.
- Тебя Лерка, часом, не била? Я не удивлюсь.
- Не твое дело… А ты в зеркальце посмотрись, - уже без запала ответил Вадик, - свиная отбивная симпатичней. Какая нормальная баба за бесплатно к нам подойдет?
Никита взглянул на свое отражение в зеркале серванта.
- Так это смотря, что им говорить… Для мужиков внешность не главное. Главное - харизма и стержень. Я имею в виду внутренний стержень… Хотя и внешний тоже. Погоди-ка…
Он бодренько вскочил со стула и исчез в прихожей. Послышался звук отпираемых засовов, скрип двери и звонок в соседнюю квартиру.
Оставшись в одиночестве, Вадик тоже посмотрел в зеркало серванта. Жалкая картинка. К синюшному носу, желто-коричневым синякам под глазами добавилась лиловая шишка на лбу. Не хватало только шрама поперек лица. Но это все мелочи… Можно еще десяток шишек получить - лишь бы глаза горели. У него не горели. И как ни страшно себе в этом признаться, Никита прав. Размазня ты… Не мужик. Вялотекущий какой-то. О небоскребах думаешь, вместо того чтобы прийти, шарахнуть кулаком по столу и крикнуть, чтоб уши заложило: "Я не пущу русских в Европу!"
Слабо? Слабо…
* * *
В ресторан их пригласила подруга Катька. Кажется, это был ее обычный день рождения, даже не круглая дата. Но захотелось понтов. С другой стороны, правильно. Зачем ютиться дома среди потных гостей, нюхая запах носков соседа по столу? В сортир опять-та-ки лишний раз из-за стола не выйти. И никаких развлечений, кроме перекуров на лестнице. А если не куришь, то совсем беда. Кабак же - иное дело. Там и энергетика своя. А по деньгам еще и неизвестно, что дороже. Тем более что оплачивал праздник Катькин генеральный спонсор, он же муж-страховщик.
Но к делу это не имеет отношения. Гостей набралось прилично - человек двадцать пять. В основном молодежь, в основном парная. Но попался и одиночка. Какой-то приятель богатого мужа. Тоже страховщик. Мускулист, широк в плечах, ходит в первых богачах. Кажется, Эдик. С загорелым лицом, отчего про себя Вадик обозвал его "рожекрасным". И сел он как-то неудачно, прямо напротив Лерки. Поначалу все интеллигентно было. "Не хотите ли этого салатика, не желаете ли вина? Очень хорошее вино. Прямо из Аргентины. Я лично пил там аналогичное".
- Вы были в Аргентине? - повелась Лерка.
- Только что оттуда. Летал по работе… Кстати, можно на "ты".
- И как там?
- О! Впечатляет!
Дальше пошел рассказ, ничем не отличающийся от дешевых туристических проспектов. Лерка тем не менее более чем внимательно слушала и бросала восторженные междометия. Вадик молчал: во-первых, он не находил ничего увлекательного в рассказе нового знакомого, а во-вторых, слишком сильно увлекся салатом из крабовых палочек.
Но после объявления сигаретной паузы начались проблемы. Эдик, выудив из глубин "версачиевского" пиджака красивую пачку, с подлой улыбкой предложил Лерке:
- Не составите компанию? Это "Нат Шерманн". Настоящие. Очень хорошие. Прямо из Штатов.
- Вы были и в Штатах?
- Практически второй дом.
Лерка хоть и берегла здоровье, но перед соблазном устоять не смогла. Один раз не смертельно. И самое обидное, совершенно проигнорировала присутствие законного мужа. Не предложила ему курнуть, не спросила разрешения… Разве так поступают в цивилизованном обществе? Мы же не дикари.
Они вышли на крыльцо кафе к остальным гостям. Вадик мог наблюдать за ними сквозь окошечко. К тому времени салат закончился, и его больше ничто не отвлекало.
Этот рожекрасный гад чиркнул зажигалкой и, когда Лерка поднесла сигарету к пламени, ненавязчиво прихватил ее ладонь, словно защищая от ветра. Потом принялся гнать ей какую-то пургу, содержания которой Вадик не мог слышать через стекло. Лерка, зараза, весело хихикала, даже не глядя в сторону супруга. Хотя могла бы посмотреть, чтобы увидеть красноречивый взгляд. Кончился перекур неприкрытым, демонстративным обниманием за плечо, которое случайные прохожие трактовали бы однозначно - заботливый перец приглашает свою даму к столу!
Но дама-то, блин, была не его!
Вернувшись в банкетный зал, жена все-таки вспомнила про мужа.
- Эдик сказал, что, если мы купим машину, он поможет застраховать ее, как своим, за половину цены.
"С чего это вдруг?" - хотел спросить Вадик, но вместо этого его язык прошептал вялое: "Спасибо".
Своего автопарка у супругов, как уже говорилось, не имелось, хотя Лерка регулярно поднимала этот вопрос на семейном совете. Типа, машина в современном обществе не столько средство передвижения, но и статус. Одно дело ты приезжаешь на работу на собственном "форде-фиесте", другое, когда толкаешься в маршрутке под управлением таджикского драйвера.
Дался ей тот "форд-фиеста"…
- Лер, ну какой статус, если ипотека душит, как Шариков котов. Ты бы лучше подумала, на чем сэкономить.
- Надо думать не о том, на чем сэкономить, а о том, как больше заработать.
- Я думаю…
Вообще-то, Вадик не очень думал. Хотя в том же банке мог сделать попытку поползновения по служебной лестнице. Но не делал. Да и при желании нашел бы время для подработки бухгалтером в какой-нибудь маленькой фирме. Предложения поступали. Но… его пока все устраивало.
Рожекрасный тем временем продолжил наглеть дальше. Подлил Лерке аргентинского винца, рассказал старый анекдот на тему массовых расстрелов. А когда зазвучала музыка, не спросив разрешения у Вадика, пригласил на тур рок-н-ролла. Рок-н-ролл был медленный, из репертуара слезливых "Скорпионз", поэтому и танец подразумевался не быстрый. К этому моменту Эдик уже загрузил в себя помимо Аргентины пол-литра "Хеннесси" и приличий не соблюдал. Ну разве что жирными лапами под платье Лерке не забрался, будто там салфетки хранились. Танцор со звездой. Но самое обидное - она не сопротивлялась, а воспринимала его танцевальные па если не с радостью, то точно без негатива. Да и сама шею ладошкой щекотала. Она с Вадиком так никогда не танцевала. А тут с первым встречным… Первый встречный что-то нашептывал, сунув свой вонючий рот прямо ей в ухо.
Вадик совершенно не представлял, как себя вести. Устраивать публичную разборку? Обвинят в ханжестве. Подумаешь, люди потанцевали? Да и что значит разборку? Как в восемнадцатом веке перчатку в лицо швырнуть? Или как в двадцать первом - по морде дать? Проиграет точно, это видно и невооруженным глазом. Еще и в милицию сдадут, если выживет.
А они все танцевали и танцевали, шептались и шептались… И танец был все откровенней и откровенней. Может, музыку вырубить?
Но Лерка с Эдиком не стали ждать, когда он найдет пульт от музыкального центра. Опять ушли на улицу курить. И снова он приобнял ее за плечо, словно свою застрахованную собственность. Этого Вадик вытерпеть уже не смог. Решительно встал из-за стола, сбросил пиджак и выскочил из кафе.
Они посмотрели на него, словно секретарша на надоевшего просителя. "Ну что вам опять надо?"
- Там… Там горячее принесли… Спрашивают, что будете - рыбу или мясо?
- Старик, мы сейчас, - вальяжно ответил роже-красный, пустив в небо струю мутного дыма от "Ната Шерманна", - закажи мне рыбку, если не сложно.
- А мне мясо, - попросила Лерка.
- Да… Хорошо…
Вадик вернулся в зал и надел пиджак. Веселящийся народ не обращал на него никакого внимания. И никому не было дела, что в настоящую секунду он переживает тяжелый психологический стресс. Никто не подошел и не протянул руку помощи, и не помог советом.
До конца застолья он так и просидел на своем месте в одиночестве, глядя, как его любимая жена зажигает с пузатым страховщиком. А они под восторженные аплодисменты гостей танцевали страстное аргентинское танго. Или делали вид, что танцуют… А он делал вид, что ему это нравится.
И только вечером, когда они вернулись домой, он как бы между делом бросил:
- По-моему, этот Эдик борзел. За такое и по шее дать можно.
- Что ж не дал? - усмехнулась Лерка и отправилась в душ.
* * *
Может, и прав Никита? Может, его метода сработает? Уверенность появится. Тогда и кулаком по столу можно. И всяким культуристам по наглой роже.
Друг вернулся минут через пять, держа в крепких руках два комплекта камуфляжной военной формы. Лысину закрывали два голубых берета, надетые один на другой.
- Вот! Путь к спасению рядового Вадика! Примеряй! - Он швырнул один из комплектов на колени другу.
- Что это?!
- У соседа выпросил. Напрокат. Хороший мужик, понимающий. Он фронтовик, недавно с Кавказа вернулся, сейчас в отпуске. Десантник! Голубой берет!
- Нам-то зачем?
- Сам же сказал: какая нормальная баба к нам подойдет? А к героям войны не то что подойдут - побегут! Только команду дай - к ноге! В стойку! Ха-ха-ха!
- И кто герои?
- Не тормози! Мы! - Он перевернул свой комплект и продемонстрировал пару рядов орденских планок. - Медалей не дал, но нам и не надо. Настоящие герои скромны, аки агнцы! Мерий, мерий!
В комплект входили бушлат, брюки галифе, тельняшка и голубой берет с матовой кокардой. Звездочки на погончиках тоже были матовыми. Полевой вариант. Количество звездочек говорило, что сосед носит капитанское звание. Обуви, ремней и прочих аксессуаров, типа автоматов Калашникова, к форме не прилагалось.
Никита скинул футболку с изображением какой-то металлической группы и натянул тельник, не скрывший и половину живота. На Вадике же, наоборот, тельняшка повисла, словно тряпка на швабре. Но меняться не имело смысла, сосед вряд ли держал комплекты разных размеров.
Примерно так же сидели и остальные предметы военного гардероба. Наверное, на лошадях они смотрелись бы более гармонично. Особенно береты.
- Класс! Будто прямо с марш-броска! - констатировал тем не менее Никита, впервые в жизни облачившийся в форму. - Это называется креатив!
- Жульничеством это называется.
Креативщик отцепил парочку орденских планок и протянул Вадику:
- Держи. Все по-братски. Тоже героем будешь.
- А за что это?
- За взятие банка! Какая разница? Главное, они есть.
- По-моему, это плохая идея. Из нас десантники, как из моей мамы президент. Дойдем до первого милиционера. И потом, куда ты в этом предлагаешь идти?
- Все продумано до мелочей, - заверил капитан Евпатий Эммануилович, лихо, по-дедовски заломив берет на затылок, - мы не пойдем, а поедем. А куда, решим.
- Опять на тачке? За мой счет?
- Не надо давить на меня своим материальным благополучием… Между прочим, у меня есть машина.
- Она ж не на ходу.
- Если нас слышит Бог, то она заведется. - Он отрыл в ящике секретера комплект ключей с брелоком "Opel". - А я думаю, он слышит! Пошли! Заодно и гимнастерки разносим.
С гражданскими полуботинками камуфляж смотрелся как-то вызывающе. Не по уставу. А Никита вообще обулся в кроссовки. Но фронтовиков сей факт волновал мало. Они не учили устав.