- Хорошо, - неожиданно спокойно отреагировал майор. Раскрыл папку с золотым теснением "Дом-стройтрест" и достал какой-то документ. Поднес к глазам и бегло зачитал: - По существу заданных вопросов поясняю: сегодня мы с моим другом Исаевым Вадимом решили посетить салон по предоставлению интимных услуг. Адрес салона мы взяли на таком-то сайте. Данный салон мы посещали уже несколько раз за последние два месяца. С диспетчером договаривался я. При этом я конкретно объяснил, какого рода услуги мы хотели бы получить. Диспетчер ответил согласием. В семь вечера мы с другом приехали в салон по такому-то адресу. Внесли аванс и разошлись по комнатам. Я представлялся в салоне Евпатием Эммануиловичем Неприторонным в честь прадеда, а друг Владимиром Ильичом Лениным чисто по приколу…
Прохоров поднял глаза на бледного, как простыня на массажном столе, Вадика.
- Читал бы это Зюганов… Меня обслуживала девушка по имени Николь. Я получил все, о чем договаривался… Продолжать?
- Это Никита такое написал? - Вадик уловил явное несоответствие между протокольным языком документа и обыденной речью своего одноклассника.
- Писал я с его слов. Он подписывал.
Майор перевернул лист и продемонстрировал Никитину подпись, походившую на компьютерный символ "собака". Подпись, без сомнения, была подлинной.
- Так что не грузи мне про массаж.
Вадик вспомнил Сандру Брюсовну. Странную историю про отца-шпиона. Беседу с ней перед массажем. Нет, она не могла быть обыкновенной проституткой. И даже необыкновенной, хотя он никогда не общался с настоящими проститутками. Но есть вещи, не нуждающиеся в доказательствах.
- О чем задумался, Ильич? - усмехнулся сотрудник по борьбе за общественную нравственность. - Может, мне супругу твою вызвать? Для профилактической беседы. Чтоб блюла тебя и заодно на СПИД проверилась. Чем она занимается-то?
- В салоне работает… Массажном. "Фантазерка".
- Не понял. Чего, тоже проститутка? - неподдельно обалдел Прохоров.
- Сам ты проститутка! - на автомате выпалил в ответ Вадик.
Дальнейшее напомнило ему киносеанс, во время которого вдруг порвалась пленка. Он успел разглядеть приближающийся к носу майорский кулак, после чего наступила полная темнота. И это был не спецэффект.
Добрый сотрудник так и не появился. Видимо, заболел.
Очнулся Вадик в знакомом резервуаре со стеклянной стенкой. Очнулся в лежачем положении. На полу, рядом с нарами. Парня-администратора уже увели на расстрел, но зато из-за стекла на него смотрели по-матерински добрые глаза сержанта-кавказца.
- Проснулся? - Заметив, что задержанный пришел в чувство, он открыл дверь аквариума. - Ну, тогда ступай домой. И больше с лестницы так не падай. Убиться насмерть можно.
- Какой лестницы? - простонал Вадик.
- Ну, с нашей, наверно. В рапорте написано… Оступился, ударился головой. Не надо так больше… Выходи, выходи. Только бахилы сними.
Вадик с третьей попытки встал с холодного пола. Если сказать политкорректно - болела не только голова. Ничего ж себе, сходили к девочкам…
Сержант подвел его к столу, достал из ящика отобранные пожитки: ремень, шнурки, мобильник с разряженной батарейкой, бумажник.
- Здесь три тысячи было, - прошептал освобожденный, заглянув внутрь.
- Э, слушай! - посмотрел на него девственно-чистыми глазами сержант. - Хочешь сказать, я взял твои деньги?
- Я говорю, что их тут нет. А раньше были.
- Раньше у меня собственный дом был и двадцать баранов… Али Мохаммедов еще ни копейки чужой не взял. Не надо по девочкам бегать.
Вадик, хоть и получил сотрясение черепной коробки, но сумел понять, что лучше не спорить. А то можно снова упасть с лестницы. Он посмотрел на возвращенные часы. Половина одиннадцатого. Его продержали ровно столько, сколько положено по закону. Не придерешься. В этом отделе закон, без сомнения, уважали.
- А где мой друг? - Он вспомнил про Никиту. - Тоже с лестницы упал?
- Зачем так говоришь? - обиделся сержант. - Ушел он. Давно. Сам. Ступай, ступай.
Вадик вышел в отделенческий коридор. Одну из дверей запирала его вчерашняя знакомая Карина. Следователь СС. Без формы. Поздновато она сегодня. Следов насилия на ее лице он не заметил. Наверно, вчера она успела показать удостоверение, и "газпромовцы" побоялись связываться с представителями власти, пускай даже районного масштаба… Хорошо, когда есть удостоверение. И плохо, когда его не окажется в нужное время.
Она прошла мимо него, бросив незаинтересованный взгляд. Не задержалась ни на секунду, словно не узнала…
…Или правда не узнала?!
Вадик похолодел. Что же у него с лицом? Что эти эсэсовцы сделали с его прекрасным лицом?!
Он доковылял до доски объявлений, покрытой толстым стеклом. Там, где стенд оставался свободным, он смог рассмотреть свое отражение на темном фоне.
Однако крутые у них гримеры… "Оскара" давать можно. Губернатор Калифорнии из финала второго "Терминатора", когда его поплющили бетонной балкой, выглядел гораздо симпатичней банковского клерка.
Он перевел глаза на объявление. "По всем вопросам, связанным с противоправными действиями сотрудников, вы можете обратиться в районную прокуратуру. Тел…"
Вадик не станет обращаться. Он же с лестницы упал. В присутствии трех незаинтересованных свидетелей. А свидетели наверняка найдутся. Иначе тоже упадут.
Летний вечер радовал освежающей прохладой. В соседнем парке пели птицы, а на соседней стройке ухал агрегат, забивающий сваи. Хотелось слушать и слушать… И думать только о хорошем. Например, про розового фламинго в лучах заката.
Левая нога вела себя не очень хорошо. Не желала идти. Вадик оперся о кирпичную стену отдела и дотащился до угла здания.
- Ну, наконец-то! - раздался за спиной голос, который невозможно было спутать с голосом Максима Галкина. - Чего так долго?
Никита пострадал значительно меньше. Опять выручил бронеживот. И потом, он никого не обзывал проституткой и подписывал все, что велели, как подобает любому законопослушному гражданину. А бровь ему разбили при задержании.
- Ты чего, не ушел?
- Танкисты своих не бросают, - он подставил другу пухлое плечо, - обопрись, путь не близкий. Мы за линией фронта.
- Где?
- До базы шесть остановок на метро. Но до метро тоже надо добраться. А это километра два по проспекту. Боюсь, до закрытия не успеем. С такими-то ранами… - Он сочувственно посмотрел на Вадика. - Можно, конечно, на тачке доехать, но у меня полный финансовый коллапс. У тебя вроде три штуки оставалось.
- Если найдешь, можешь забрать себе…
- Вот козлы, - без лишних вопросов врубился в тему знавший жизнь брокер. - Кредитку тоже умыкнули?
- Нет… Ума, наверное, не хватило.
- Значит, мы спасены!
- Не совсем. - Вадик потер ладонью лоб и наморщился, словно футболист, вымаливающий у судьи желтую карточку для сбившего его соперника. - Я, кажется, пин-код забыл.
- Как забыл?! - расстроился Никита, собиравшийся было поднять руку и крикнуть: "Эй, извозчик!"
- Если тебе прямым в нос зарядят, ты собственный ИНН забудешь.
- Я его и так не знаю…
Вадик не прикидывался, чтобы сэкономить на таксомоторе. Он действительно не помнил кода. Удар у майора был поставлен хорошо, не оставлял никаких шансов на спасение. Самое страшное, он нигде не записал его. Цифры вызывали какую-то ассоциацию - то ли год, когда началась Первая мировая война, то ли чей-то день рождения. Такой вот нехилый разброс. И поэкспериментировать нельзя - после третьей попытки банкомат проглотит карточку. Оставалось надеяться, что через несколько дней память восстановится.
- И что делать? У меня даже на метро не наберется. И дома пусто. Можно доехать и у матушки перехватить, но она на тусовку с подружками ушла. Во попали. Хоть на газоне ночуй!
- Замерзнем на газоне. Да и мокро. - Теперь лицо Вадика походило на лицо футболиста, который не симулировал, а действительно получил в кость. - Пешком пойдем. Хотя бы до метро. А там что-нибудь придумаем. На крайняк, попросим у прохожих.
- Ты посмотри еще, может, мелочь оставили? - больше для самоуспокоения предложил Никита.
Мимо прошуршал узкоглазый желтый "ниссан", освежив друзей водицей из широкой лужи. Сразу стало легче. Несмотря на близорукость, Вадик смог разглядеть знакомый профиль следователя СС Шварцкопф.
- Нет, - он стер с лица воду, - не оставили. Они ничего не оставляют. Пошли…
…Если бы художник Василий Верещагин, изображавший ужасы войны, жил в наше время, то свою знаменитую картину "Смертельно раненный" он мог бы смело писать с двух молодых людей, перемещавшихся вдоль проспекта в направлении станции метрополитена, опираясь друг на друга. И картина вышла бы не хуже.
Дабы скрасить поход, друзья делились полученными положительными впечатлениями.
- Слышишь? - приложил ладонь к уху Евпатий Эммануилович. - Это иволга… А это соловей. Соловья ни с кем не спутаешь. Помню, как-то в деревне…
- Ты зачем такие показания дал? - перебил орнитолога Вадик. - Не в первый раз, оказали услуги… Да еще меня приплел.
- Мне не оставили выбора. Он пригрозил все рассказать матушке, а у нее сердце. Могла не выдержать. Да ладно, не велика ложь.
- Все с маленькой лжи и начинается… А ты успел? Ну, получить услуги? Орал, как кот помойный…
- Хм… Ну вообще-то, до этого дело не дошло. А орал, потому что она мне позвонок вправила. У меня он давно ныл, а она как дернет… С хрустом, - блаженно зажмурился Никита, - реально отработала.
- По-моему, они не проститутки.
- Да, не повезло… Ну кто ж знал?..
- А теперь их прикроют. А то и посадят. Из-за твоих показаний. Люди честно зарабатывали на хлеб массажем.
- Ты словно с Гондураса прилетел! Никто их не посадит! Зачем же убивать курицу, несущую золотые яйца? Просто теперь у них будет другая "крыша". Не соломенная, а железная. А если бы тоже не выпендривался, сейчас бы не хромал. И давно были бы дома.
Диспут прервал звонок мобильника. Нетрудно догадаться, что это был мобильник Евпатия Эммануиловича.
- Алло… Да, ма… Не, мы гуляем тут, воздухом дышим, а то все биржа, биржа… Погода хорошая, не хочется дома сидеть… Чего? Да ерунда это какая-то… Она не пьяная, часом? Да успокойся, мало ли что кому покажется. Мне тоже иногда танки вместо машин мерещатся. Не переживай… Погоди, ты когда дома будешь?.. Понял… Ну, давай, целую.
Захлопнув мобильник, Никита выругался, как настоящий танкист. С огоньком.
- Что случилось?!
- Матушке тетка позвонила. Сестрица ее. По телику нас только что показали. В криминальной хрони. По "регионалке". В полный рост. Задержаны в притоне для разврата… Сволочь!
- Кто? Тетка?
- Да при чем здесь тетка? Майор этот… Пронин или Прохоров. Обещал же, гнида, что никому ни слова.
- Не фиг было протоколы липовые подписывать… Меня тоже показали?
- Да наверняка… Хорошо, матушка сама не видела. А тетка запойная, я сказал, что перепутала. Кстати, они в полночь выпуск повторят и под утро. Уроды. Словно показывать больше нечего.
Вадик опустился на газон. Интересно, в Новгородской области "регионалка" ловится? Почему-то его больше волновало, увидит ли репортаж тесть. А не мать, Лерка или банковское начальство. И представил реакцию Ивана Сергеевича. "Ну, уклонист несчастный, готовься…" И побежит смазывать пистолет.
Какая чудовищная несправедливость. Он, который фактически ни разу не изменил законной жене, прослывет в глазах мировой и российской общественности каким-то моральным уродом, посещающим подпольные бордели. И никому ничего уже не докажешь. И в суд не подашь иск о защите чести, достоинства и деловой репутации. Засмеют.
Дойти до метро до закрытия станции они успели. Но денег в карманах от этого не появилось. Оставалось протянуть руки. Но кроме "Работать надо, пьянь!", ничего конструктивного друзья не услышали, а наличности не увидели. Увы, сегодня их лица не были совместимы с понятием "порядочность".
Слава богу, поблизости оказался супермаркет, где принимали к оплате карточки, не спрашивая пин-кода. Под неусыпным взором охраны и камер слежения несчастные купили шесть бутылок пива "Праздничное". Две выпили на месте, а четыре толкнули по оптовой цене местным алкашам, рыскающим возле метро. На два жетона хватило, еще и осталось. Крышечки из-под выпитого пива Никита спрятал в кармашек. Потому что под ними был код для участия в лотерее.
На станцию их пустили. Хотя и не сразу.
По вагону ходил торговец и предлагал по дешевке необходимую в каждом доме вещь - бактерицидный пластырь. На оставшиеся деньги друзья купили по упаковке. На всякий случай. Действительно ведь полезная в хозяйстве вещь. Вдруг палец порежешь?
Ровно в полночь по московскому времени они поудобнее расположились возле старенького телевизионного приемника марки "LG" и приготовились насладиться повтором душераздирающих кадров криминальной хроники. Никита распечатал по этому торжественному поводу матушкину настойку клюквы на спирту урожая 1980-го олимпийского года и открыл банку советских шпрот, хранимую на голодный день.
Сюжет показали на пятой минуте программы. Между историями о поимке педофила, охотившегося на мальчиков, и задержании какого-то чинуши за получение двухмиллионной долларовой взятки. Мелькнули маски бойцов ОМОНа, челка администратора, Сандра Брюсовна, Николь… Оператор, несомненно, был мастером. В кадр попали не только перепуганные лица клиентов борделя, но и их филейные части, что не оставляло зрителю никаких сомнений в преступных намерениях господ. Сами лица не скрыли черными полосками, поэтому идентифицировались они стопроцентно. По крайней мере, Вадик узнал себя еще до идиотского крика Никиты: "А вот и ты!"
Речь корреспондента отличалась изяществом и богатством метафор. Чувствовался класс. "В ходе проведения операции, "Паутина"". "Под прикрытием массажного салона оказывали сексуальные услуги моральнонеустойчивым гражданам…", "А сколько еще в нашем городе таких вот салонов с ночными бабочками?", "Спрос вызывает предложения…" Все это говорилось репортером весело, с улыбкой на сахарных устах, словно речь шла не о криминале, а о праздничной распродаже и скидках на девочек.
Потом тревожную ситуацию прокомментировал майор Прохоров, хитрую морду которого оператор не рискнул показать без полоски.
- Пока нет четкого закона о проституции, беспредел будет продолжаться. Завтра эти женщины снова выйдут на панель.
- И будут платить мне за "крышу", - продолжил Никита, щелкнув пультом. - Знаешь, что самое смешное? Они ведь знали, что это не бордель. Либо потом поняли. А сюжетик все равно запустили.
- Конечно. У них протокольчик ведь есть.
- Да что ты с этим протоколом прицепился? Я сказал, почему подписал. Выбора не было. Или мама, или они. Я выбрал маму.
Никита наполнил рюмки.
- Так выпьем за то, чтобы эту фигню увидело столько народу, сколько капель останется на дне наших бокалов!
Они чокнулись и опрокинули рюмки. Стресс оказался настолько велик, что спустя четверть часа после окончания программы бутылка с настойкой полностью опустела. Кто-то пытался дозвониться Никите на трубку и на домашний, но он решил не отвечать на звонки, проявив недюжинную твердость характера.
Вадик опять ворочался до четырех утра. Едва его цеплял сон, как он тут же видел себя на массажном столе. Сандра Брюсовна мяла ему спину, а стоявшая рядом Лерка давала советы. Каким-то странным, каркающим голосом. Он просыпался и понимал, что это был не голос Лерки, а храп Евпатия Эммануиловича.
И что теперь делать? Даже если Лерка не видела репортажик, то обязательно найдутся добрые друзья, которые видели. И непременно перескажут во всех подробностях, да еще от себя добавят. А значит, обратной дороги к семейному очагу нет.
Квартиру он, конечно, оставит ей, несмотря на то что оформлена она на обоих - в равных долях. Сам вернется к матери. А как быть с ипотекой? Лерка не потянет. Но это не его проблемы. Пускай культурист платит.
Лешку жалко… Как ему все объяснить?
Черт, всего три дня назад у него и в мыслях не было, каким образом делить жилье! Что придется приезжать к Алешке по выходным! В лучшем случае. Что не услышишь больше командного баритона тестя: "Цельсь! Огонь!" Кто бы мог подумать, что какая-то долбана я вирусная атака в одночасье способна перевернуть жизнь ни в чем не повинного человека!
Он вспомнил разговор с Сандрой Брюсовной. Женщины обижаются на замечания. Да, как-то он намекнул Лерке, что за фигурой надо следить.
- Тебе не нравится моя фигура? - обиженно спросила она. - Что тебе еще не нравится?
- Нет, я же ничего не сказал про твою фигуру. Я вообще… что за любой фигурой надо следить.
Он вообще, а она поняла в частности. Не нравится фигура? Что ж, найдутся те, кому понравится. Вот и нашелся.
Самое обидное, накануне этого разговора он ползал по Сети. И совершенно некстати выскочило окно, рекламирующее продажных фотомоделей. Некстати, потому что в этот момент в комнату вошла Лерка.
- Девочек разглядываем?
- Да это случайно, - начал оправдываться Вадик, - само выскочило.
- Ничего случайного в этом мире не происходит.
Вадик тогда не понял, в шутку она или всерьез?
Получается, всерьез.
Наконец он все-таки заснул, решив руководствоваться народной приметой, что утро вечера мудренее.
Но утро принесло новые проблемы. Когда Вадик жевал заботливо приготовленный Никитой бутерброд с засохшим плавленым сыром, запиликал городской телефон. Это оказалась мама. Не смогла дозвониться на мобильник, поэтому перезвонила Никите.
- Что-нибудь случилось, ма?
- Тебя срочно разыскивают в банке. Какой-то Артур Андреевич. - Мать продиктовала номер.
- А Лерка больше не звонила?
- Нет. Ты можешь наконец объяснить, что там у вас случилось?
- Это не телефонный разговор. Приеду, расскажу.
- Когда приедешь?
- Сегодня… Или завтра.
Судя по ее репликам, вчерашнего репортажа она не видела. Она вообще не смотрит криминальные программы и сериалы, предпочитая бокс, футбол и бои без правил. Да еще "Тачку на прокачку" на MTV с Экзибитом. Все-таки мать-одиночка. А Экзибит фактурный чел.
Артуром Андреевичем звали не непосредственного начальника, а заместителя управляющего. Именно его должность Вадик незаконно присвоил, отправляясь с девчонками в баню. Его звонок не сулил ничего хорошего. Но Вадик не стал прятать голову в песок. Набрал номер.
В отличие от матери, Артур Андреевич криминал уважал. Потому что, по слухам, в недавнем прошлом входил в крупную организованную преступную группировку на правах одного из лидеров. Но вину человека, как известно, может установить только суд. Даже если он самый гуманный. Несмотря на то что Артур Андреевич формально не был признан преступником, он покаялся в церкви, устроился на работу в банк и учредил благотворительный фонд "Возмездие", помогающий жертвам насилия и беспредела.
Разговор с подчиненным занял не более минуты. "У нас авторитетное учреждение, и в нем должны трудиться авторитетные люди. А не те, которые, прикрываясь больничным листом, шарятся по борделям. Особенно во время мирового экономического кризиса. А уж если шаришься, так не попадайся".