- В кармане, - Юрий, все еще не отойдя от последствий электрического удара, трясущейся рукой достал из кармана лампочку.
- На фига ты ее в карман засунул? - удивился Александр. - Надо ж было провода - к цоколю.
- А я знал?
Александр покачал головой.
- Ну, ты даешь.
- Один положительный момент во всем этом есть, - философски заметил Николай. - Даже два.
- Да? - язвительно спросил Юрий. - Интересно - какие?
- Во-первых, тебя не убило…
- За это - спасибо. Пирамидку со звездочкой Сергеич бы, конечно, соорудил, но я как-то…
- И, во-вторых, все работает! - перебил его Николай.
Александр недоуменно посмотрел на него и тут же расплылся в широкой улыбке.
- Господи! Ведь правда! Раз стукнуло, значит, ток-то есть! Давайте еще раз повторим. Для верности? - азартно предложил он.
Юрий поднял руки, все еще сотрясаемые мелкой дрожью.
- Спасибо. На этот раз - без меня.
- Естественно, - согласился Александр. - Отдыхай. Я сам все сделаю. Давай, Коля, - скомандовал он помощнику.
Николай полез обратно на велосипед. Юрий на всякий случай отошел от будки на расстояние, которое показалось ему безопасным. Компьютерный гений прикрутил провода к лампочке.
- Давай, Коля!
Как только Николай завертел педали, нить лампочки немедленно налилась тусклым светом.
- Есть, Коля! Есть свет! - с восторгом закричал Александр.
- Ура-а! - Николай победно вскинул руки вверх.
Довольный Александр вышел из будки.
- Теперь ты здесь сам давай, а я посмотрю, что можно сделать со связью.
Юрий обратил к нему недоуменное лицо.
- Со связью? С какой связью?
- Мы у Терентия телевизор реквизировали, - пояснил Николай. - Ему без надобности, а Сашка говорит: с этими деталями можно попробовать связь наладить.
- Из телевизора? - не поверил Юрий.
- Вроде как. Сашка спутниковую антенну делать собрался.
- Как это?
Николай ухмыльнулся.
- Увидишь - не поверишь. Терентий еще и таза лишился.
- Из таза - антенну?! И чего, будет работать? - Юрий, мало разбиравшийся в технике, решил, что его разыгрывают.
Александр почесал щеку.
- Сто шансов из ста - что нет. Но попытка - не пытка. Делать-то все равно не фиг. Провода я уже протянул, с остальным Колька и сам справится. Справишься? - спросил он Николая.
- Без проблем, - кивнул тот.
- Тогда я пошел, - Александр быстрым шагом двинулся к одному из домиков.
- По-моему, бред какой-то, - сказал Юрий, смотря ему вслед.
Николай показал на будку…
- А это все - не бред? Однако работает. Сейчас еще аккумулятор соорудим, тогда вообще полный порядок будет.
Он вытащил из трансформаторной два длинных провода, бросил их на землю и попросил Юрия:
- Помоги.
Вдвоем они зашли за будку. Там стояла огромная ржавая бочка, в недавнем прошлом украшавшая сад сварливой семеновской бабки Салтычихи. На боку бочки белыми трафаретными буквами была выведена жуткая надпись "Табун", в свое время нагнавшая страху на доктора.
- И чего ты с той дрянью, которая внутри была, сделал? - спросил Юрий.
Николай усмехнулся.
- Дегазировал.
- Ничего не осталось? - Юрий с опаской посмотрел на бочку. - Все же нервный газ.
- Какой, на хрен, нервный газ? Если б в ней правда "Табун" был, тут бы километров на сто крутом все вымерло. Вояки в ней спирт держали, технический. Специально, наверное, написали, чтоб не сперли.
- Да ну? - удивился Юрий. - А как же Салтычиха им деревья опрыскивала? Разве спирт от плодожорки помогает?
- Может, и помогает. Плодожорка, небось, вусмерть упивалась.
- То-то же Терентий говорил: яблоки у него пьяные вырастают, - вспомнил Юрий. - Как это он не распознал? Салтычиха ладно. Но этот-то должен был унюхать.
- Унюхал, наверное, да надпись отпугнула. Отраву часто на спирту делают.
- И куда ты этот "Табун"? Вылил?
Николай посмотрел на него с нескрываемым удивлением.
- Спирт? С ума сошел? Жора с вечера уголек жгет.
- Зачем?
- Пропустим эту дрянь через уголек, и пей - хоть залейся. Способ проверенный. Мы как-то на складе топливо ракетное получали для исследований. Его тоже в спирту растворяют, чтобы легче хранить. По наряду две бочки положено было, а нам кладовщик одну выкатывает. Я его прижал - где вторая? Тот и раскололся. Выпили, говорит. Я, конечно, в отпаде. Там же чуток употребил - и кранты. А тут - бочку люди выпили. Он и признался. Есть, мол, у них один умелец. С третьего курса Техноложки за пьянку погнали. Он им и подсказал: через уголек пару раз пропустите - и пейте на здоровье. Только курить рядом на всякий случай нельзя.
- Ничего себе, - Юрий заглянул в бочку. - А сейчас у тебя тут чего?
- Электролит. Щелочной.
- А это откуда взял?
- У Бодуна пачку стирального порошка выпросил. Китайский.
- И чего? Подходит.
- Не то слово. Пока бочку не проест, держать будет капитально.
Вдвоем они подкатили бочку поближе к будке. Николай старательно закрепил один из проводов на корпусе импровизированного аккумулятора, нырнул в будку и вынес оттуда ножку от кровати.
- Никелированная. Как раз то, что надо. - Привязав к ножке второй провод, он осторожно опустил ее в бочку.
- Что-то я у нас кроватей не видел, - заметил Юрий.
- Здесь не видел - в деревне имеются, - уклончиво ответил Николай.
- И кто же это тебе позволил кровать сломать? Опять многострадальный Терентий?
- Обижаете, гражданин начальник. Во-первых, Терентий тут ни при чем. А во-вторых, никто кроватей не ломал. Она сама сломалась. Не выдержала.
На лице химика расплылась довольная улыбка матерого самца.
- Как это? - не понял Юрий, но улыбка Николая все же была слишком красноречивой, чтобы долго оставаться в неведении. Лейтенант посмотрел на подчиненного с негодованием. - Коля! Давай без глупостей. Если ты местное население против нас восстановишь - кто нас кормить будет?
Николай беспечно махнул рукой.
- Брось. Местному населению только в радость. Доктора спроси. Он видел, как меня вчера провожали.
- Охотно верю. Кстати, где он? Чего-то я его сегодня не видел.
- Так он с Сергеичем с раннего утра в деревню ушел. - Николай усмехнулся: - Ревнует.
- Прямо там. У него ж жена в городе. Говорил - любит.
Химик перестал копошиться в бочке, повернулся к Юрию и удивленно спросил:
- А какая тут связь?
В Петербурге жена Юрия Катя не находила себе места. Прошло уже несколько дней, а никаких вестей о муже не приходило. Бывший клиент их фирмы генерал Кипелов, который пообещал заняться вызволением Юрия, тоже не давал о себе знать. А ведь в тот день, когда Катя была у него на приеме, он обещал решить вопрос чуть ли не в двадцать четыре часа. Что касается министерства обороны, куда заместитель Юрия Константин отправил официальную бумагу с просьбой освободить от службы главу фирмы, выполняющей работы по госзаказу, то оттуда ответ если и придет, то не скоро. И все-таки что-то нужно было делать. Не сидеть же, в самом деле, сложа руки. Катя набрала служебный телефон Константина.
- Костя? Здравствуй, это Катя.
- Катя? Привет. - Константин зажал мембрану трубки ладонью и шепнул стоявшей рядом секретарше: - Катерина.
- Ты письмо в Москву отправил?
- Разумеется. Экспресс-почтой. Но ты же понимаешь - это не очень быстрое дело. Хотя у меня человечек в министерстве есть - обещал проследить. А как твой генерал?
- Пока что-то не дает о себе знать.
- Так ты сама о себе напомни, - произнеся эти слова, Константин почему-то подмигнул секретарше.
- Думаешь? Я вообще-то не хотела его лишний раз беспокоить.
- Глупости. Во-первых, мы построили ему дом. А во-вторых, Кипелов - не просто генерал. Знаешь, какие у него связи! Ого-го! Между прочим, если хочешь моего совета, лучше не звони ему, а приди сама.
- Но ведь я у него уже была.
- Не имеет значения. Жена беспокоится - это вполне естественно. Кипелов - мужик нормальный. Оценит. И потом, по телефону отказать - раз плюнуть. Сама не знаешь, что ли? Личный контакт - совсем другое дело. - Константин еще раз подмигнул секретарше. Та хмыкнула.
- Возможно, ты и прав, - ответила Катя. - Ладно. Если будут какие-нибудь новости - сразу звони.
- Естественно. Пока.
Положив трубку, Константин широко улыбнулся.
- Кажется, все идет по плану. Секретарша, подойдя к нему, уселась на ручку кресла и нежно обняла его за плечо. Константин бросил беспокойный взгляд в сторону входной двери.
- Люба…
- Не дергайся. Никто сюда не войдет. Слушай, неужели она ничего не заметила, когда подписывала?
- О чем ты говоришь! - воспоминания об удачно проведенной на днях операции быстро вернули Константину присутствие духа. - Я же все листы аккуратно скрепочкой сцепил - как будто три экземпляра. Первый и третий - эта туфта… ну, якобы прошение в министерство обороны, а между ними… - Константин выдернул из прозрачной папки бесценный документ и в который раз прочел: - Я, Синицына Е.С., заместитель генерального директора ООО "Строй-форсаж", доверяю коммерческому директору Михайлову К.Э. ведение переговоров о заключении контрактов на исполнение работ со сторонними организациями с правом подписи от имени ООО "Стройфорсаж". Подпись: Синицына. - Константин посмотрел на секретаршу взглядом мальчишки, которому удалось успешно исправить в дневнике жирный кол на твердую четверку.
- Ох, Костя, - забеспокоилась та, - как бы тебе с этим делом не пролететь.
- Успокойся, моя радость. Кто не рискует…
- Тот живет долго и счастливо, - закончила Люба. - Ладно. Что сделано - то сделано. Но смотри, Константин. Если не женишься…
- Люба, я же тебе руку на отсечение давал.
- Вот-вот. Сама и отсеку. И не руку.
- Перестань. Интуиция подсказывает мне: все будет хорошо. Только вот… ты уверена, что генерал запал на Катерину?
На этот раз уже Люба посмотрела на сообщника с чувством явного превосходства.
- Не знаю, как там твоя интуиция, но женское чутье меня еще ни разу не подводило.
Правота Любы выявилась довольно быстро. Но она об этом так и не узнала, потому что телефон зазвонил не в кабинете Константина, а дома у Синицыных.
Катя, собравшаяся было уже сама звонить Кипелову, сняла трубку и очень обрадовалась, услышав голос генерала.
- Юрий Борисович? Долго будете жить. Мы как раз о вас сейчас с Константином говорили.
- С Константином? - переспросил Кипелов с тревогой в голосе. - А он вам ничего не сказал?
Не далее как три дня тому назад, когда Люба под благовидным предлогом, ссылаясь на необходимость срочного заключения выгодного контракта, попыталась выведать у генерала, действительно ли Юрий скоро может оказаться дома, тот уклончиво ответил ей, что подобный исход крайне маловероятен. В действительности подобный исход был не маловероятен, а вовсе невозможен, ибо Юрий Борисович - страстный поклонник женской красоты - после первого же взгляда на жену Синицына воспылал нешуточной страстью. Привыкший к смелым решениям, Кипелов немедленно разработал операцию по захвату и завалу противника. Понятно, что скорое возвращение Юрия противоречило этим планам, а потому Юрий Борисович сразу же после ухода Кати позвонил военкому и потребовал проследить, чтобы в отношении лейтенанта запаса Синицына закон соблюдался строго и неукоснительно. Сегодняшний звонок Катерине был следующим этапом операции. Однако если Константин или его секретарша сказали ей о том, что Юрий в ближайшее время не вернется…
- Нет, - ответила Катя. - А что он должен был мне сказать?
Генерал незаметно перевел дух.
- Нет, ничего. Я думал, у него есть какая-то информация. По своим каналам.
- Да нет, пока ничего такого. А у вас? Есть какие-нибудь новости?
- Как вам сказать… - неопределенно протянул Юрий Борисович. - Идет работа.
Подобный ответ заметно разочаровал Катю.
- Я думала, это будет быстрее.
- Только не надо попусту расстраиваться, Екатерина Сергеевна, - в голосе генерала прозвучало искреннее сострадание. - Я звонил в часть, беседовал с командиром, - соврал он. - У вашего мужа все хорошо.
- Правда? - обрадовалась Катя.
- Голубушка, люди в моем положении не имеют права врать, - веско сказал Кипелов, а про себя подумал: "Но имеют большие возможности".
- А можно я тоже с ним поговорю? - попросила Катя. - Я недол…
- Нет-нет, - поспешно перебил ее генерал. - Это секретная служебная линия. Кстати, Екатерина Сергеевна, не могли бы вы подъехать ко мне сегодня? В любое время.
- К вам? В принципе, могу. А… зачем?
- Нужно будет привезти кое-какие документы.
- Документы? Какие?
- Какие? Прежде всего, свидетельство о рождении, - на ходу придумал Кипелов.
- Чье? - удивилась Катя.
Генерал покачал головой и тихо пробормотал:
- Старею… Я имел в виду свидетельство о браке, - поправился он. - О вашем браке с Юрием.
Катя не очень понимала, зачем для вызволения Юрия из военного плена нужно свидетельство о браке. Освобождают, кажется, только тех, у кого маленький ребенок. "Однако, - подумала Катя, - генералу виднее".
- Хорошо, - согласилась она.
- Так я могу рассчитывать, что вы подъедете? - уточнил Кипелов.
- Да, конечно.
- В таком случае, до встречи.
Юрий Борисович повесил трубку, некоторое время посидел с задумчивым видом, после чего довольно потер руками и сказал:
- Замечательно. Теперь нужно в деталях продумать план битвы.
Утром, разбросав самые срочные дела, которых, как всегда, накопилось сверх меры, подполковник Лобанов, командир отдельного мотострелкового батальона, расквартированного в Кривохуково, - тот самый, с которым якобы поговорил Юрий Борисович, - неожиданно вспомнил про "партизанов", отправленных несколько дней назад на заброшенную базу, чтобы не мешались под ногами. Вспомнив о них, он немедленно снял трубку телефона и набрал номер своего заместителя.
- Терентьев? Слушай, как там эти, которых мы на базу отправили? Все живы? Ты им продовольствие подвез?
- А как же, - не моргнув глазом, ответил заместитель, до этой минуты ни разу не вспоминавший о "партизанах". - Все в порядке. Осваиваются на новом месте.
- Понял. Ты их из виду не теряй. Люди гражданские, к жизни неподготовленные. Всякое может случиться.
- Разумеется, товарищ подполковник.
Успокоенный комбат повесил трубку, разом переключившись на следующие дела. Майор Терентьев был толковым офицером, и если он сказал, что все в порядке, значит, так оно и было. На ближайшее время о "партизанах" можно забыть.
Майор Терентьев, закончив разговор, смачно выругался.
"Как же это я так облажался? - подумал он. - Ведь записку себе писал".
Он осмотрел стенку, оклеенную канцелярскими бумажками. Бумажек было столько, что стена напоминала огромную рыбу с отставшей от неведомой болезни чешуей. Впрочем, ни на одной "чешуйке" ключевое слово "партизаны" не значилось. Майор не знал, что бумажка, которую он написал сам себе для напоминания, давно валяется под столом, сорванная порывом ветра.
"Впрочем, - успокоил себя Терентьев, - ничего страшного с ними за четыре дня случиться не могло. Сухой паек они с собой взяли. Вода в городке есть, а еда, если расходовать экономно…"
Тем не менее следовало срочно позаботиться о вверенном ему, пусть и против воли, личном составе. Правда, самому майору заниматься этим было совершенно недосуг. В данный момент он сочинял рапорт о проведении батальоном учений и раздумывал над тем, сколько единиц бронетехники подать, как нуждающихся в ремонте. По-настоящему, причем еще до всяких учений, в ремонте нуждалась примерно половина батальонного парка. Терентьев испытывал большой соблазн списать все на боевые потери. Но в этом случае получится, что вероятный противник вывел из строя колоссальное количество бронетехники. Возникал резонный вопрос: можно ли считать задачу батальона выполненной при таких потерях? С другой стороны, если о небоеспособных машинах не писать вовсе, они так и останутся небоеспособными. Денег на их ремонт никто не даст. Очевидно, следовало предпочесть золотую середину. Но золотая середина - это сколько? Майор как раз бился над этим вопросом, когда позвонил комбат. Понятно, что "партизаны" со своими проблемами пришлись очень некстати. И все же забывать о них не следовало. Майор снял трубку телефона и набрал номер.
- Склад?
- Так точно, - отрапортовал здоровый усатый мужик, восседавший за столом в канцелярии воинского склада.
- Майор Терентьев. С кем я говорю?
- Прапорщик Хохленко, товарищ майор.
- Значит, слушай сюда, Хохленко. У нас на базе, которая в лесу, три "партизана" сидят. - Майор знал, что на базе находится больше людей, но остальные "партизаны" были приписаны к другой части, командир которой аналогичным образом избавился от ненужной обузы. - Возьми в гараже "ЗИЛ", загрузи туда продовольствия на неделю и отправь на базу. Все понял?
- Так точно, товарищ майор, - подтвердил Хохленко.
Майор повесил трубку. Прапорщик Хохленко дело знал, и о дальнейшей судьбе "партизанов" можно было не беспокоиться. В случае чего - доложит.
Прапорщик Хохленко действительно знал свое дело. Знал он и о том, что "ЗИЛ" никуда поехать не может, поскольку не далее как вчера молодой водитель из последнего пополнения, с отличием окончивший на гражданке школу водителей, въехал на нем в телеграфный столб и пробил радиатор. Майору об этом Хохленко докладывать не стал, потому как радиатор худо-бедно заварят - чего беспокоить начальство по пустякам? Водитель пострадал больше: нервный шок и увечья. Нервный шок был получен после аварии, а увечья - после разбора результатов езды водителем-наставником. Впрочем, об этом Хохленко майору тоже не докладывал. Принял меры сам. Знал прапорщик еще и о том, что, будь даже "ЗИЛ" на ходу, до базы на нем все равно не доедешь - дорога давно заросла. Значит, продукты надо тащить на своем горбу, а на такое дураков нет. Правда, крути - не крути, продукты нужно отправлять. Поэтому мудрый прапорщик Хохленко снял трубку телефона и позвонил в соседнюю летную часть своему приятелю прапорщику Москаленко.
- Здорово, Москаль.
- Здорово, Хохол. Есть проблемы?
- Да есть маненько. У тебя вертушка в ближайшее время никуда не полетит?
- Может, и полетит.
- Слушай, не в службу, а в дружбу. Мне в квадрат 14 нужно недельный запас продуктов на троих человек отправить.
- Это на заброшенную базу, что ли?
- На нее самую. Там у нас три "партизана" сидят. Я и подумал: может, твой летун даст крюка, кинет с парашютом? Ему раз плюнуть, а мне день пехом горбатиться. Продукты я тебе подброшу. "ЗИЛок" починю - и сей же час.
- Ладно, поговорю с мужиками.
- Вот спасибо. С меня причитается.
- Вестимо дело. Смотри, не зажми.
- Москаль, ты чего? Когда я зажимал? Чтобы я своему земеле…
- Ладно, охолони. Шучу.
- Дошутишься, - заводной Хохленко решил в ответ подначить земляка. - Слушай, я вот никак не могу в толк взять. Ты мне объясни, как у нас в Украине такая обидная фамилия могла произойти - Москаленко?
- Ничего не обидная. Фамилия старинная. Гетман такой был.