- Разумеется, - Катя быстро покинула кабинет.
Генерал сел за стол и раздраженно хлопнул по нему ладонью.
- Что это еще за звонок?! Так хорошо все шло… Рудаков! - позвал он адъютанта.
Глава четвертая
Заговор
Посреди фермы Бодуна стоял ладно скроенный домик. Чувствовалось, хозяин срубил его с любовью и для себя. К дому подъехала телега, на которой восседал старик Терентий.
- Мир этому дому, - поздоровался он, входя.
- Заходи, Терентий, - пригласил хозяин.
- Здравствуй, Семен Михалыч.
Бодун выглянул в окно.
- Ты один сегодня, никак?
- Один. Аки перст.
- А где ж твои бабы?
- Бабы-то? Да где ж им быть. Известно где. В деревне бабы.
- Чего-то я не пойму, - забеспокоился Бодун. - Позавчера вместо пятерых три приехали, вчера - одна, сегодня вообще никого. А птица как же? Ей уход нужен.
Терентий степенно присел на лавку.
- Так чего ж тут не понять, Михалыч. Как энти служивые к нам прибыли, бабы словно с цепи сорвались. Марья вчерась, не поверишь, пехом в ихнюю часть поперла. Надоть, говорит, одежу людям подшить. Знаю я ейное подшивание. Хахель у ней там. Из ученых. Алена, почитай, который день с дохтуром.
- Алена? - насторожился Бодун. По голосу чувствовалось, что эта информация его взволновала.
- Алена, - подтвердил Терентий. - Он у нас в деревне анбулаторию открыл. Бабы-то поначалу пошли, а потом чего-то спужались. Дохтур к Алене на поклон: так мол и так, помогите, уважаемая Алена Николаевна, наладить контакт с населением. Та покочевряжилась малость, а когда её Николаевной обозвали, так и растаяла. Вот они таперича и налаживают. Да что там Алена, когда Никаноровна…
- Что? И Никаноровна туда же? - не поверил Бодун.
- Да почище молодых. "Заходите, Поликарп Сергеевич… Ждем вас, Поликарп Сергеевич…" - передразнил Терентий.
- Это кто же такой?
- Плотник ихний. Мужчина в возрасте, а туда же. Бабы у них в городе перевелись, что ли?
- Ну, а остальные как? Семеновна с Петровной тоже ухажеров нашли?
- Тут бог миловал. Контингенту для них подходящего нету.
- И то хлеб, - несколько успокоился фермер. - Хоть эти ездить будут. Но вообще-то не дело это. Вдвоем им не управиться.
- Ты, Михалыч, погоди планы строить, - опустил Бодуна с небес на землю дед. - Энтих двоих из деревни тоже палкой не выманить.
- Как? - не понял тот. - Ты же сказал - для них контингента нету?
Терентий согласно кивнул.
- Нету. Вот они и ждут.
- Чего ждут?
- Подкрепления.
- Это Семеновна-то? Она ж у тебя в маразме.
- В маразме-то она в маразме, а когда надо - понимает. Вдруг енерал какой в возрасте прибудет. А она в отъезде. Вот и караулит. И Петровна с ней. Хотел Салтычиху привезть. Эта вроде согласная. А тоже говорит: "Чего я одна поеду?" Конпания ей нужна.
- Погоди, Терентий. Ты ж меня без ножа режешь, - взволновался Бодун. - Страус птица хоть и неприхотливая, а внимания требует.
Старик вздохнул.
- Я тебе так, Михалыч, скажу. Баба - она как страус. Ей тоже без внимания никак.
Озадаченный Бодун присел рядом с ним на лавку.
- Ты меня прямо ошарашил. И где же выход? Может, перерезать их всех?
- Баб? - испугался старик.
- Каких баб? Страусов!
Терентий придвинулся поближе к Бодуну и принял заговорщицкий вид.
- Нет, Михалыч, ты пока погодь птицу бить. Есть у меня один план, как эту проблему решить.
- План? Какой план?
- А вот послухай. Проблема-то у нас в чем?
- В бабах твоих.
- Не в бабах. Проблема в воинах. Ежели б они не возвернулись, так и в бабах спокойствие было бы. Так?
- Так, - согласился Бодун.
- Вот я и думаю. Надо командирам ихним отписать, чтоб забрали их отсюдова. Мол, безобразничают, ироды, спасу нет гражданскому населению. А коли их отсюдова заберут, так и бабы угомонятся, и птицу бить не надо. Как Виссарионыч сказывал, нет человека - и проблемы нету.
Бодун задумался.
- Заберут? - этот вариант не очень устраивал фермера. С тех пор как "партизаны" начали помогать ему по хозяйству, он понял, насколько тяжело в лесу одному, и не хотел возвращаться к прежнему состоянию. - Тоже не очень здорово. Они мне охотничье хозяйство налаживать собрались. Сколько лет сам думал, да руки не доходили. Твои-то бабы для этого не годятся. А с мужиками я за месяц все обделаю - песня будет.
- Смотри, Михалыч, - предупредил Терентий, - как бы другую песню запеть не пришлось. Как птица твоя подохнет…
- Типун тебе на язык. - Бодун посмотрел на старика и хитро прищурился. - Кстати, я не пойму, тебе-то они где дорогу перешли? Али трон твой зашатался?
Старик моментально встрепенулся, поскольку прозорливый фермер попал в самую точку.
- Какой такой трон? - возмутился он подобному предположению. - Эх, Михалыч… Я к тебе с дорогой душой, вижу - хозяйство гибнет, а ты… - старик с досадой махнул рукой и встал.
- Погоди, - удержал его Бодун. - Пошутил я, пошутил. Просто тебе-то от них никакого вреда нет - одна польза. И помощь, и компания…
- Конпания? - Терентий снова сел на лавку. - Скажу я тебе, что это за конпания. Первого дня, как пришли, - гвоздей ящик забрали, стекло оконное… Думаю, что ж, Терентий, коли надо - жертвуй, не жалей. Свои берут, не вороги.
- Терентий, побойся бога. Они ж свое вернули, - напомнил фермер. - Какая жертва?
- Свое?! - вскинулся дед. - А телевизор "Радуга"?! Двести пятьдесят целковых в райцентре платил! А таз?!
- Какой еще таз?
- Лично мною купленный. Новый почти что. А материи сколько на анбулаторию пустил? А сетка пятнистая?! Ну, то Алена сболтнула, правда. - Помянув Алену, Терентий вспомнил, что Бодун неравнодушен к молодой знахарке и попробовал применить другую аргументацию. - Я чего боюсь, Михалыч. Закрутят девке голову, девка-то молодая, а куды она потом с дитем?
- С каким еще дитем? - вытаращился фермер. - Ты что несешь?
Терентий отвернулся.
- Я-то не несу. Она бы не принесла.
Повисла тяжелая пауза. Терентий, почувствовав, что на сей раз пущенная им отравленная стрела попала в цель, вкрадчиво сказал:
- Решайся, Михалыч. Отпишем бумагу - и заживем, как жили. Плохо ли?
- Да нет, неплохо, - согласился Бодун. - Только хозяйство бы достроить… - тоскливо произнес он, не в силах сразу расстаться с радужными планами. - Может, я с твоими бабами поговорю? Пусть день у меня, а день с ними…
- Да разве ж они тебя послухают? - продолжал увещевать старик. - Ты меня слухай…
Неожиданно за окном послышался звук приближающегося мотоцикла.
- Чего это? - насторожился Терентий. - Никак служивые?
Бодун встал, радостно улыбаясь.
- Да, нет. У них такой техники нет. Дочка это моя.
- Олеська, что ли?
Бодун выглянул в окно.
- Она самая. Видно, каникулы в институте начались.
Не успел фермер выйти из дома, как дверь шумно распахнулась, и в избу вихрем влетела девушка лет двадцати совершенно городского вида - в короткой маечке, из-под которой выглядывал соблазнительный фрагмент стройной фигурки, в джинсах и кроссовках.
- Папка! - девушка бросилась на шею Бодуну.
- Здравствуй, доча, - растрогался фермер.
- Здравствуй, дядя Терентий, - вырвавшись из отцовских объятий, девушка подбежала к старику и чмокнула его в щеку.
- Здорово, егоза.
- Папка, дай чего-нибудь поесть, - попросила Олеся. - Умираю, как есть хочу.
- Конечно, конечно, - тут же засуетился Бодун. - Садись за стол, сейчас я тебя угощать буду.
Терентий поднялся, чувствуя, что хозяину теперь не до него.
- Пойду я, Михалыч. У вас тут дело семейное.
- Что за глупости, - запротестовал Бодун. - А ну-ка, садись. Какой же гость уходит, когда в доме радость? Сейчас вместе и отпразднуем. - Бодун выставил на стол бутыль самогона.
- Ну, разве чтоб не разбивать компанию… - немедленно согласился Терентий.
Экипаж вертолета "Ми-8Т", бортовой номер 716, готовился к полету. Полетное задание экипажа состояло из двух частей. Первую задачу пилотам поставил командир звена. В соответствии с ней они должны были выполнить учебно-тренировочный полет по заданному маршруту. Второе, куда более серьезное, задание летчики получили от прапорщика Москаленко. Согласно ему, им следовало несколько отклониться от предписанного командиром маршрута и сбросить груз в квадрате 14. Груз - внушительных размеров ящик - стоял в грузовой кабине, на всякий случай прикрытый ветошью.
Пилотировал вертолет экипаж в составе командира майора Титова и второго пилота старшего лейтенанта Быкова. Старлей, лишь год назад выпустившийся из училища, заметно нервничал. Его летная подготовка в основном ограничивалась симуляторами и тренажерами - в училище хронически не хватало учебных машин и горючего. В части на это скидок не делали. Здесь жизнь била ключом. За шесть месяцев службы Быков уже третий раз поднимался в воздух.
Командир смотрел на него покровительственно. Он придерживался устойчивого мнения, что научиться летать можно только на собственном опыте, ценой проб и ошибок. Как только вертолет набрал высоту и лег на курс, он передал управление Быкову.
- Дуй в квадрат 14, поможем прапорщику.
Старший лейтенант скосился на командира.
- Все будет нормально, - успокоил тот. - Чуток в сторону прыгнем - никто и не заметит. Место-то найдешь?
- Так точно, товарищ майор.
- Ну-ну, - скептически отозвался командир, откидываясь в кресле и прикрывая глаза. - Веди машину.
Это покровительственное "ну-ну" решило судьбу "партизанов". Через десять минут полета второй пилот потерял ориентир. Предписанный им официально маршрут он знал назубок, а насчет квадрата 14… Если б была возможность посмотреть по карте заранее, но прапорщик Москаленко привез свой ящик перед самым вылетом. Прошло еще пять минут, и старший лейтенант встал перед выбором: или признаться командиру в том, что он заблудился, или… В конце концов, груз предназначался не своим.
- Товарищ майор, квадрат 14, - решился Быков на второй вариант. Прапорщик ничего не говорил о том, что груз будут встречать. Может, и пройдет.
Командир открыл глаза и посмотрел за борт.
- Чего-то я здесь ничего не вижу, - удивился он. Впрочем, Москаленко не вдавался в подробности, а лишь попросил выкинуть ящик в квадрате 14. И раз это квадрат 14… - зависни-ка… - дал команду майор.
- Ох, и обожралась же я, - выдохнула Олеся, сыто потягиваясь.
Действительно, еды на столе заметно поубавилось. Уровень самогона в бутылке тоже сильно отличался от первоначального, хотя тут обошлось без участия Олеси.
- Еще бы, - улыбнулся Бодун. - В городе-то, небось, таких продуктов нет. Все эти… как их… чипсы да гамбургеры?
- В городе сейчас все есть, - беспечно ответила Олеся. - Были бы деньги, а купить все можно.
- Вот-вот, - кивнул фермер. - Скоро вы там деньги есть и будете.
- Папа, не начинай, - поморщилась Олеся. - Тебе, кстати, еще не надоело робинзонить-то? Может, кончишь валять дурака и вернешься?
Терентий нахмурился.
- Олеська! Ты как с отцом говоришь?
- Нормально, дядя Терентий. Это ж у нас не первый раз такая дискуссия.
- А если не первый раз, так чего начинаешь? - недовольно спросил Бодун.
- Привет. Это я начинаю? Ты первый сказал.
- Олеська! - патриархальный Терентий не выдержал и хлопнул кулаком по столу.
- Да ладно, Терентий, - успокоил его фермер. - Дочку мою не знаешь? На нее стучи - не стучи…
- Вот именно, - подтвердила Олеся. - Дядя Терентий, я просто никак поверить не могу. Каждый раз приезжаю - и каждый раз не могу. Думаю, может, на этот раз образумился. Нет, я как понимаю? Построил себе дачу - хорошо. Приезжай на лето, живи. Но чтобы годами, в полном одиночестве?!
- Чего это вдруг - в одиночестве? - фермер показал на Терентия. - А это кто ж, по-твоему? Привидение?
- Нет, дядя Терентий, вы не подумайте чего, - оправдалась девушка, - я к вам очень хорошо отношусь, но, вы меня извините, променять город…
- Олеська, все, - прервал ее Бодун. - Кончай агитацию. А то мы сейчас с тобой опять разругаемся. Я психану, ты психанешь… И потом, если тебя мое одиночество беспокоит, - можешь успокоиться. Уже не один.
Олеся с интересом подняла брови.
- Не один? Это что-то новое. Нет, правда, это действительно сюрприз. И кто же она? Хорошенькая поселянка?
Теперь уже Бодун гневно нахмурил брови.
- Олеська! Что ты несешь?!
- Не угадала? А кто?
- Да есть тут одни, служивые… Армия к нам вернулась, - пояснил Терентий.
- Армия вернулась? Что это значит?
- То и значит, - сказал отец. - Тут недалеко заброшенный военный городок был. Да ты знаешь. Сейчас туда "партизанов" прислали.
- Каких еще партизанов? - спросила девушка, явно не знакомая с военной терминологией.
- Двухмесячники. На сборы приехали. Нормальные ребята. Там кого только нет. Директор компьютерной фирмы, строитель, актер даже.
- Актер? - заинтересовалась Олеся. - Здесь, в лесу? Отпад.
- Слышал? - Бодун повернулся к Терентию. - Это их в городе теперь так говорить учат.
- Папка, перестань, - отмахнулась девушка. - Сейчас все так разговаривают.
- Все? - не унимался отец. - Что-то я от них таких слов не слышал. И, между прочим, тоже могли бы в город уйти, начальству нажаловаться. Их же без ничего сюда забросили. Еды на один день дали - и все. А тут - одни развалины. Электричества нет… Да вообще ничего нет. Но эти остались. Сами своими руками все обустраивают. Уже и ток себе провели, и едой себя обеспечили.
- Обеспечили? - взвился Терентий, которому мимоходом наступили на больную мозоль. - Ты, Михалыч, случайно не забыл, кто их обеспечил? Не слушай батю, Олеська. Пустой народ. Только знай себе грабют. Вот меня взять. Первого дня, как пришли - ящик гвоздей им отдал, стекло оконное…
Олеся не обратила на слова старика никакого внимания.
- Папка, но это же супер! Крутой экстрим! У нас по телевизору народ выбрасывают на необитаемый остров без ничего. Так люди чего только не делают, чтобы их туда взяли! А тут - на халяву! Отпад! - История о "партизанах" так раззадорила Олесю, что импульсивная девушка решила немедленно завязать с ними знакомство. - Ты говоришь, заброшенный городок? Папка, я сейчас туда смотаюсь.
- Ты что? И думать забудь! - запротестовал Бодун.
Но справиться с дочкой ему было не по силам.
- Папка! Я же заснуть не смогу, пока сама все не увижу! Я быстро, - девушка пулей выскочила из-за стола.
- Олеся! - крикнул ей вслед Бодун, но поздно.
- Я скоро вернусь! - с улицы донесся удаляющийся треск мотоцикла.
Бодун посмотрел на Терентия и беспомощно развел руками.
- Видел, Терентий? Никакого сладу нет. - Он с досадой махнул рукой. - Давай-ка мы с тобой выпьем, что ли.
Оба опрокинули по стаканчику. Хитрый Терентий моментально придумал новый план по привлечению фермера на свою сторону. Он украдкой посмотрел на ушедшего в свои думы Бодуна и осторожно сказал:
- Михалыч, что я тебе скажу… Только не серчай, а пропала девка.
- Ты что несешь, старый? - вытаращился тот. - Из ума выжил?
- С ума - не с ума, а дело говорю. Сам прикинь. Коли уж Никаноровна не устояла, куды твоей молодой? Там народ видный. Один этот ученый чего стоит. Как глянет на бабу, у той сразу титьки торчком. Или энтого взять, актера. Давеча рассказывал, в театре играет. Какого-то Зайцева. Главная роль. Куды ж твоей устоять? Молодая, глупая. Окрутят в момент.
- Да перестань, - произнес Бодун, но уже с явным беспокойством. - Там цивилизованный народ, - довольно неуверенно добавил он.
Терентий притворно вздохнул.
- Мое дело - сказать, а там уже сам решай. Вон, Алена, на что боевая баба, а и та… - ввернул он.
Бодун помолчал.
- Я ее завтра домой отправлю.
- Это Олесю-то? А кто говорил: стучи - не стучи?
- Тут ты прав, - согласился фермер.
- То-то и оно, что прав. - Терентий придвинулся к Бодуну. - Михалыч, послушай старика. Пока не поздно - бумагу писать надо.
- Бумагу? - внутренне фермер уже решился под влиянием новых обстоятельств поддержать план Терентия, но, поскольку инстинктивно чувствовал, что дело то - нехорошее, лишь сказал: - А кто ее отправит, бумагу-то?
Терентий тут же воспрял духом.
- Михалыч, ты только напиши, а я ради такого дела самолично в райцентр наведаюсь. - Он с надеждой посмотрел на Бодуна. - Только тянуть бы не надо. А то, пока суд да дело…
- Ладно, старый черт, - сдался фермер. - Уговорил. - Он подошел к шкафу, достал бумагу и авторучку. - Куда писать-то будем?
- Известно куда. В Кривохуково. Ихнему начальнику воинскому.
Бодун покачал головой:
- Бесполезно. Эти все на тормозах спустят. Или других пришлют. Шило на мыло выйдет. В газету писать надо. В Питер. Тут уж без скандала точно не обойдется.
- Правда твоя! - согласился Терентий. - Вишь, как ты сразу ловко рассудил. Правда твоя. В газету!
- Пиши, - фермер в последний момент решил снять с себя долю ответственности и придвинул бумагу с ручкой старику.
- Я? - растерялся тот, явно рассчитывая на противоположное.
- А как же. Раз ты повезешь, тебе и писать надо.
- Так я не шибко грамотный, - приврал Терентий, надеясь все же отвертеться.
- Терентий, ты мне мозги не крути, - прикрикнул Бодун. - Я тебе не Семеновна. Сам придумал, сам и пиши.
- Ладно, твоя взяла, - дед взял ручку. - А как писать-то?
- Пиши так… - Бодун немного задумался. - Главному редактору газеты… Теперь пропусти. Газету мы потом напишем, тут хорошо подумать надо. Дальше пиши так: "Глубокоуважаемый господин редактор…"
- Господин? - удивился Терентий.
- Господин, господин… Они теперь там все господа.
Терентий заводил пером по бумаге.
- Написал. Дальше как?
- Глубокоуважаемый господин редактор, - принялся диктовать Бодун. - Позвольте довести до вашего сведения факты вопиющих нарушений… - Он поморщился. - Черт, паскудное дело мы с тобой затеяли. Может, все-таки…
Терентий поспешно схватил фермера за руку.
- Михалыч, ты о дочке вспомни. О дочке! Уже, поди, в логове у них.
- Ладно, пиши дальше, - вздохнул Бодун. - Глубокоуважаемый господин редактор…
Олеся подняла голову на шум. Над лесом, чуть в стороне от нее, шел вертолет.
"Надо же, сколько здесь военных стало, - удивилась девушка. - И сухопутные, и авиация вот. Наверное, учения какие-нибудь. Не иначе".
От вертолета отделилась черная точка, над которой вскоре раскрылся белый купол парашюта. Точка медленно и плавно принялась опускаться вниз.
- Возвращайся на заданный маршрут, - распорядился майор, вернувшись в кабину.
- Команда принята, - подтвердил Быков, с облегчением включая автопилот. Помимо естественного беспокойства, его мучили угрызения совести. В конце концов, груз явно кому-то предназначался.
"Может, они все-таки его найдут? - утешал себя старший лейтенант. - Может, это близко?"