42. Послание с того света
Друзья стояли в коридоре городской психиатрической больницы и молча курили, в палате работала оперативная бригада. Двое санитаров вытащили носилки с трупом Агафьи, накрытым простынёй, понесли по коридору. Вслед за ними вышел пожилой, лысый человек, стягивая резиновые перчатки:
– Антон Петрович, отойдём?
– Говори здесь, Николай Иваныч, – ответил Халюкин.
– Хорошо, – судебный врач сунул перчатки в карман белого халата. – Дай сигарету.
Майор протянул пачку, чиркнул зажигалкой.
– Угу, – патологоанатом прикурил. – Значится так. Вероятно, умерла от болевого шока, возможно, слабое сердце, – скороговоркой выпалил он. – Глаза не проткнуты, а аккуратно вынуты. Похоже на ритуал. С вашим другом – Барином, произошло то же самое. Но ему предварительно вырвали сердце. Боюсь, начало серии. Возможно, орудует кто-то из местных психов.
– Спасибо, – произнёс майор.
– Не за что, – судебный медик кашлянул и отошёл.
– Что будем делать? – спросил Антон.
– Думаю, надо побеседовать с заведующей отделением, – предложил гинеколог.
– Майор, – вернулся медик. – Тут я вспомнил, где-то с полгода назад, таким же способом убили старуху в третьем районе.
– Фамилию её не помнишь? – насторожился Халюкин.
– Я ею не занимался. Спроси у Негритянова.
Врач потёр переносицу, друзья переглянулись и пошли назад по коридору – в ту сторону, откуда пришли вслед за круглопопой медсестрой.
– Ты сказал, бабушка Агафьи просто умерла! – возмутился Бутербродов.
– Ошибся, – ответил очкарик. – Я не интересовался сильно её судьбой. Мертва и мертва.
Друзья подошли к кабинету с белой дверью:
"Ульянова И. Ю. Заведующая отделением".
– К тому же, возможно, это не она, а другая бабка, – продолжил Антон, берясь за дверную ручку. Он заглянул в кабинет. – Можно?
– Не обманывай себя, очкарик, – сказал Андрей и хлопнул друга по плечу. – Иди, я сейчас, – Андрей увидел Юльку, выходящую из ординаторской.
Халюкин кивнул и прошёл к заведующей.
Гинеколог и соседка встали у окна.
– Как себя чувствуешь, Юль?
– Нормально, лёгкий обморок… какой кошмар! – она приложила руку ко лбу. – Кто её так?
Бутербродов впервые видел Юльку такой растерянной.
– А, – сказал он, – один старый сукин сын.
– Один из наших пациентов? – Юлька шмыгнула носом.
– Нет, – успокоил врач. – Хотя, в психушке ему самое место.
– Жалко тётку, – продолжала Юлька. – Такая тихая была, никому зла не делала… иногда мне даже казалось, что она здоровая.
– Ты давно здесь работаешь?
– Второй месяц, – девушка смотрела в окно.
* * *
Халюкин сидел напротив худой дамы в очках со строгим выражением лица.
– За пятьдесят лет существования, – рассказывала дама, – у нас первый раз такой случай. Ума не приложу, кто мог это сделать. Здесь круглосуточная охрана…
Вошёл Андрей, сел на стул у стены:
– Продолжайте.
– Везде решётки, сигнализация, – докладывала далее заведующая, – никто из посторонних проникнуть не мог. Да что там! Даже из другого отделения никто не мог, у нас строго.
– Скажите, Ирина Юрьевна, у вас здесь есть пациентка. Девушка, на вид 25-ти лет, худощавое лицо, тёмные волосы до сюда, – врач провёл рукой по плечу. – Синий халат. Кто она?
– Девушка? – врач пожевала губами. – У меня в отделении вообще нет девушек. Самому молодому психу тридцать два года, но он мужчина.
– Вы уверены? – гинеколог взглянул на Антона.
– Конечно, уверена. Ведь это моя работа, я знаю каждого. Возможно, в других отделениях есть девушки.
– Как тётка… то есть Тихонова попала к вам? – спросил Бутербродов.
– Как обычно попадают в психушку? – без тени улыбки сказала Ульянова. – Начинают себя неадекватно вести.
– А Агафья?
– Её привезли на "Скорой" около полугода назад. – Заведующая открыла шкаф, достала папку.
– Да, поступила 28 апреля. Параноидальная шизофрения, ярко выраженный психоз, депрессивность. Вот заявление соседей…
– Дайте посмотреть! – перебил Андрей. Он взял листок бумаги, пробежал глазами. – Соседи пишут, что ей везде мерещились демоны… чуть не подожгла прохожего старика… всё это началось с ней после убийства родной бабушки 92-х лет. – Гинеколог со значением взглянул на друга.
Бутербродов вернул заявление:
– Спасибо, Ирина Юрьевна. Идём, Антон, – первым направился к выходу.
– До свидания, – попрощался Халюкин.
Как только друзья оказались в коридоре, дознаватель спросил:
– Девушка, которая к тебе подходила в палате?..
– Да. Скорее всего – это ангел света или как там называется, – усмехнулся Андрей. – Она мне передала записку от Агафьи.
– Ну-ну, – подался Антон. – Ты читал?
– Нет ещё.
– Так давай прочтём!
Товарищи по несчастью отошли кокну. Врач развернул записку. Оторванная половинка тетрадного листа была исписана мелким корявым почерком.
– Ты пробудил хранителя книги – Демона. Он спал последние пятнадцать лет. Демон голоден, он питается душами людей, которых соблазнила книга. Демон убил мою бабушку, чувствую, и меня скоро. Если хочешь сохранить тело и душу, ты должен вернуть книгу Сатане. Сделай следующее… – Бутербродов перевернул листок, поднял глаза на друга. – Похоже, его последней жертвой стал дед Барина, он умер как раз пятнадцать лет назад.
Антон кивнул: – Давай дальше.
– Тебе нужно вызвать Демона туда, где он первый раз тебе явился. Якобы хочешь что-то пожелать. Демон коварен и хитёр, но глуп и ни о чём не догадается. Он придёт в образе старца, надо сдёрнуть с его головы капюшон…
Из ординаторской снова показалась Юлька, уже в плаще и жёлтом берете. Гинеколог сложил записку, сунул в карман.
– Я отпросилась домой, голова разболелась. Вы проводите меня, Андрей Васильевич?
– Юль, у нас дела… – смущённо ответил сосед.
– Майор, повлияйте, пожалуйста, на вашего невоспитанного друга, – попросила прежняя Юлька.
Халюкин пожал плечами, с иронией взглянул на Андрея.
– Ладно, – решился последний. – Пойдём, я поймаю тебе такси.
Он взял Юльку под руку. Троица двинулась по коридору к выходу.
43. Подготовки ко второму обряду
Двое друзей стояли в помещении морга, у прозекторского стола.
– Ну, вот она, – судебный медик, – Николай Иванович, отбросил простыню с лица тётки Агафьи.
Бутербродов, с целью отвлечь внимание, тут же применил классический приём: захрипел и стал валиться на пол.
– Что с тобой!? – наигранно воскликнул Халюкин, подхватывая друга. – Николай Иваныч, принеси воды!
Лысый медик упорхнул. Гинеколог сразу перестал хрипеть. Майор метнулся к трупу. Выхватил из кармана маленькие ножнички и отрезал прядь волос с головы покойной. Спрятал инструмент и волосы, вновь обхватил Андрея.
Показался медик со стаканом воды в руке. Доктор немного отпил:
– Спасибо, мне уже лучше, Вы уж извините, – он вышел из прозекторской, держась за грудь.
– Сердце слабое, – объяснил майор. – Мы, наверное, пойдём, Иваныч.
Он двинулся к дверям.
– Постой, а чего приходил? – крикнул анатом.
Халюкин смутился:
– Да… ты знаешь… на труп поглядеть, – не смог найти более убедительного объяснения. – Пока.
Оставшись один, Николай Иванович взглянул на мёртвое лицо с пустыми глазницами, пожал плечами, хмыкнул:
– Труп, как труп.
* * *
Андрей и Антон взошли на веранду дома Бутербродова.
– Иди, – сказал врач, – книга лежит на полу, возле кресла в гостиной… Хотя, может, и нет, – добавил он, секунду подумав. – Короче, поищи, если что. Бога не поминаю, я виноват перед ним. Просто желаю удачи.
Антон ушёл в дом.
Андрей повернулся к окну, закурил.
Прошло 5 минут, Халюкин не показывался. Бутербродов отбросил окурок, приоткрыл дверь. Позвал:
– Очкарик, ау!
Никакого ответа.
Гинеколог осторожно ступил на пол кухни-прихожей, пересёк её, заглянул в комнату.
Майор сидел, наклонившись вперёд в кресле, спиной к доктору, и внимательно что-то разглядывал.
– Только не это! – прошептал врач. Он схватил Халюкина за плечо и заорал:
– Антоха, брось её скорее на пол!
Очкарик подпрыгнул:
– Ну и напугал ты меня! – в руках у него поблёскивал небольшой револьвер. – Я тут пушку твою нашёл, заинтересовался. Такие только по телеку видел.
– Где книга? – облегчённо, но в то же время взволнованно, спросил Бутербродов.
– Упакована, – дознаватель похлопал по карману куртки.
Андрей взглянул на наручные часы:
– Заскочим на рынок, купим необходимые ингредиенты.
* * *
За окном смеркалось. Халюкин в халате стоял у кухонного стола в своей квартире и растирал на тёрке чеснок. В тёртую желтоватую массу добавил укроп и базилик. Перемешал ложкой:
– Какой срок действия у этого раствора?
– Точно не знаю, – ответил врач, куривший у форточки. – Тётка Агафья сказала про составляющие, а срок действия не указала. Думаю, на несколько часов хватит. Ты ничего не забыл?
– Чеснок. Базилик. Укроп.
– Отлично. Книгу завернул?
– Да, – Халюкин достал из ящика стола книгу, обёрнутую газетой.
Андрей выкинул окурок на улицу, подошёл к столу:
– Дождик заморосил, – сказал он с досадой. – А газета должна быть абсолютно сухая.
– Спрячешь за пазуху, только и всего, – предложил Халюкин.
– А на месте? – гинеколог засучил рукава водолазки. – Ладно, может, перестанет, – стал натирать руки смесью.
Окончив процедуру, нюхнул руки:
– Ну и душок! Так, – достал из кармана джинсов спичечный коробок, открыл. – Пепел волос тётки Агафьи здесь, раствором намазался, книга есть. Всё. Присядем на дорожку, – он опустился на стул.
Халюкин достал из холодильника бутылку водки, налил полный стакан:
– Выпей. От нервов.
– Может, не надо? – врач покосился на водку. – Хотя, ты прав, могу забздеть.
Он поднял стакан, выдохнул, опустошил крупными глотками.
44. Финальная схватка
На звёздном небосклоне, частично закрытом тучами, плыла полная луна. Бутербродов стоял у костра на полянке рядом с кладбищем и перекрёстком, где он когда-то продавал гуся. Над костром висел котелок, в котором что-то булькало.
К вершинам деревьев взлетели слова, сказанные глухим, ехидным голосом:
– Надо же, купец! Я уж не надеялся!.. Чего варишь?
– Хочу предложить тебе сердце своего бывшего друга, – ответил Андрей. – Угощайся.
Порыв ветра взметнул снопы искр, осветив тёмную фигуру в плаще и сморщенное лицо. Фигура приблизилась к костру и воскликнула, обнажив жёлтые, блестящие зубы:
– Да ты что! Ну, спасибо! Уважил старика! – дедок пошевелил корявыми пальцами, облизал губы длинным раздвоенным языком.
– Имей в виду. Не бесплатно, – продолжил врач. – Ты мне должен вернуть всё, чем я владел. Я, по всем правилам, исполнил обряд на возвращение утраченного. Здесь написано, – он показал книгу, которую держал в руке. – А то знаю я тебя…
– Когда я обманывал? – обиделся старикан и вдруг шумно потянул носом воздух. – Чесноком пахнет, – он подозрительно взглянул на гинеколога, – и укропом. Ты что задумал!?
– Вернуть всё потерянное, – спокойно ответил врач, бросая книгу на землю, так, чтобы чёрт не видел обложку в газете.
– А почему от тебя чесноком с укропом несёт!? – взвизгнул дед. – Меня лечить не надо, сам могу! Где труп друга!?
Бутербродов немного опешил, но, памятуя принцип: "лучшая защита – это нападение", перешёл в атаку.
– Отвечаю по порядку, – сказал он невозмутимо. – Да, я ел сегодня на ужин чеснок. У тебя что, аллергия? Труп Халюкина вон в тех кустах – можешь посмотреть. – Врач показал на заросли возле кладбищенской ограды. – И, вообще, жри своё мясо, а не хочешь – убирайся! – Андрей повысил голос. – Смотрите, какой подозрительный!? Ты, случайно, не страдаешь паранойей?
– Ладно, не кипятись, – осадил едок. – Станешь тут с тобой… Сам виноват, – он нагнулся к котлу, пальцами вытащил из кипящего бульона кусок плоти. – Зачем слушал друзей, книгу сжигал?..
Бутербродов сжал губы и сдёрнул с головы деда капюшон, обнажив срезанную макушку. Глазам Андрея открылись мозги, обтянутые красноватой плёнкой. Он выхватил коробок и мгновенно высыпал его содержимое на них. Мозги задымились. Выхватил из кармана "строгий ошейник", найденный в палате Агафьи, и с силой опустил на стариковскую голову. Вся операция заняла не более пяти секунд.
Дед выпрямился, сбросил "строгий ошейник", толкнул врача. Тот отлетел метра на три, упал, пробормотал:
– Не понял!
Дед взревел:
– Так ты платишь за мои услуги!?
Расставив руки, сделал три шага к растерянному Бутербродову, четвёртый сделать не успел.
Из зарослей возле кладбищенской ограды выскочил "труп" Антона с дубиной в руках и со всего маху ударил старого по спине. Палка сломалась, старый хрыч даже не покачнулся, как будто был сделан из железа.
– Ты ещё и наврал мне! – обратился к Андрею. – Нехорошо свистеть, особенно старшим. Ну, ничего, я сам выступлю и разделочником, и поваром… А после разделаюсь с тобой.
Старец обернулся к Антону, потёр ладошки:
– Какой мерзкий очкарик!
– Слова, Андрюха, говори слова! – крикнул Халюкин.
– Чёрт, совсем из башки вылетело! – врач вскочил и выкрикнул, наставив на деда палец. – Ты, сукин сын, яви свой истинный облик!
– Ты уверен, что этого хоче?.. – Договорить пожиратель сердец не успел. Он закружился на месте, всё быстрее и быстрее. Пламя костра пригнулось. Старик слился в сплошной вихрь.
Первым из оцепенения вышел майор:
– Хватай железку, успокой эту гниду!
Андрей поднял "строгий ошейник", подбежал к вихрю, волосы встали дыбом. Гинеколог выставил руку, защищая глаза от мощного смерча.
Внезапно вихрь прекратился. Перед Бутербродовым, спиной к нему, стояла фигура без капюшона и без головы. Сантиметрах в тридцати над плащом струился дымок от волос тётки Агафьи. Как раз на том месте, где должна находиться макушка. Антон, который смотрел на Демона спереди, вытаращил глаза под очками, пробормотал:
– Ну, ни хрена себе!
Фигура повернулась, врач увидел зелёные угольки глаз и два ряда мелких, неровных зубов.
Секунда оцепенения – и доктор снова попытался надеть железку на "голову" существа. "Строгий ошейник" лёг точно на клубящийся дымок, провалился через пустоту, упёрся в воротник плаща. Дух схватил Бутербродова за горло и насмешливо пророкотал:
– Ну, явил я свой облик, и что дальше? Похоже, Андрюха, тебе пришла пора умереть.
Рука удлинилась, залезла в горло доктора, он отчаянно вырывался.
– Ты хорошо жил, пил, ел. Пришла моя очередь. Скоро я отлично закушу, – мурлыкал Демон, медленно вытаскивая руку из гортани – врач уже не сопротивлялся. Изнутри Андрея показалась белёсая копия его головы.
– Закуси своим дерьмом, страшила! – крикнул Халюкин, в его правой руке блеснул пистолет.
Грохнули три выстрела. Демона бросило на гинеколога, он разжал пальцы, доктор упал на землю. Дух устоял и развернулся к Антону:
– Ты мне надоел, очкарик! Сколько можно выпендриваться! Бесполезно всё равно! Отсюда вы живыми не уйдёте!
Демон двинулся к майору.
Халюкин снова выстрелил. Словно не заметив этого, нечистый совершил трёхметровый прыжок, схватил милицейского за грудь, поднял в воздух, приговаривая:
– Нет, всё-таки, какая мерзкая рожа! Молись, очкарик!
Андрей в это время сумел справиться с диким кашлем.
Попытался встать, но тут же рухнул назад, схватившись за правую ногу и скрипнув зубами.
– Отпусти его, долбанный ублюдок! – крикнул он. – Я нужен, меня и бери!
Дух не обратил на его выкрик ни малейшего внимания.
– Это всё неправильно! – заорал Андрей, хватая "строгий ошейник". – Почему эта железяка не действует!? Или тоже вышел срок годности!? – Врач поднял голову в тёмное звёздное небо. – Где вы – ангелы, архангелы!?.. Помогите, подскажите мне!..
Демон сдёрнул с Халюкина очки, тот сощурился. Затем повернулся к Бутербродову:
– Ангелы по ночам дрыхнут. И им наплевать на тебя и твоего уродливого друга.
– На себя посмотри, эталон красоты! – огрызнулся Антон. – Так тебе сразу кто-то и поверил! Правда, Бу? – милицейский мужественно пнул Демона ниже пояса.
Дух захохотал.
– У тебя железные яйца? – спросил Халюкин, охнув. – Или ты, вообще, без яиц? Как с этим у демонов, просвети?
Гинеколог же замер с открытым ртом, пробормотал:
– Сразу поверил, сразу поверил…
Демон наставил пальцы в глаза Антону.
– Не верь ему сразу… – врач встрепенулся и крикнул во всю глотку. – Яви свой истинный облик!
Чудище метнуло на доктора злобный взгляд, выпустило майора. Сделало шаг, его затрясло… и за несколько секунд оно растаяло. У костра образовалась большая тёмная лужа. Халюкин поднялся, подобрал очки, подошёл к луже.
– Осторожней, очкарик! – выкрикнул Бутербродов. – Хрен на выдумки горазд!
Лужа завибрировала, вытягиваясь в высоту. Антон отскочил.
Восемь секунд – и возле костра стояла громадная коричневая собака. Сверкали зелёные глаза, из пасти вырывались клубы серы. Она рыкнула, бросилась к врачу, придавила его к земле, разинула пасть:
– Не успеешь!
– Успею! – Андрей извернулся и с силой опустил "строгий ошейник" на голову пса, как раз между острых ушей. Он провалился через огромный череп на шею. Собака тотчас замерла, в бешенстве вращая глазами.
– Есть! Антоха, давай книгу!
– Сейчас! – Халюкин заметался у костра.
– Скорее! Эта гадина мне все рёбра отдавила!
– Вот! – майор подал книгу.
– Приятного аппетита! – врач всадил томик в клыкастую пасть.
Повалил густой дым, Андрей зажал нос, книга вспыхнула зелёно-красным пламенем.
– Чёрт! Как бы не поджариться! – ругнулся доктор. Бутербродов изо всех сил упёрся в собачью грудь, но не смог сдвинуть огромную тушу. Антон пихал её в бок – всё безрезультатно.
Земля под доктором затряслась.
– Что происходит!? – вскричал гинеколог.