На земле появились трещинки, в метре от врача, в почве, открылась большая расселина. Из неё высунулась трёхпалая огненная рука, схватила собаку, потащила вниз. Собака потянула Андрея за собой. Антон схватил друга за ногу, но удержать не смог и с ботинком Андрея остался лежать на земле. Дрожь прекратилась, расселина исчезла. Стало тихо, потрескивал лишь костёр.
Халюкин вскочил, крикнул с отчаянием в голосе:
– Эй, вы чего беспредельничаете!? Мы всё сделали по вашим правилам! – очкарик бросил ботинок в то место, где пропал друг. – Так что…
Земля опять завибрировала. Майор, на всякий случай, шагнул назад. Из вновь появившейся щели вылетело тело Бутербродова, упало прямо на милицейского.
И снова всё стихло.
Антон вылез из-под гинеколога, крякнул, поднял разбитые очки. Близко поднёс их к носу, осмотрел, бессильно опустил руку:
– Ты как, Бу?
– Вроде ничего, – Андрей заворочался, – нога, кажется, вывихнута. Жарковато внизу, – он шумно дышал. – Подгоняй свою тачку. Я не могу идти.
– А я не могу водить. Очки разбились, и я ни черта не вижу, – Халюкин сел рядом с другом, близоруко щурясь.
45. Эпилоги
На орехового цвета двери была закреплена табличка под стеклом: "Заместитель главного врача: Бутербродов Андрей Васильевич". Женщина в белом халате постучала, потом вошла, сделала три шага, положила перед Бутербродовым пачку бумаг.
– Андрей Васильевич, необходима Ваша виза на этих документах.
Бывший гинеколог поднял голову от стола:
– К чему такой официоз, Юль? Всё-таки мы муж и жена. Я понимаю, что на людях надо выдерживать тон, но без свидетелей… – он пожал плечами.
– На работе я не жена, а врач-психотерапевт, – отпарировала женщина. – Фамильярные отношения расслабляют и мешают сосредоточиться. – Она повернулась на каблуках.
– Юлия Фёдоровна, не подскажете, как поживает наш малыш? – окликнул заместитель главврача.
Врач-психотерапевт взялась за ручку двери, обернулась и неожиданно улыбнулась, превращаясь в жену:
– Малышу всего два месяца… – непроизвольно погладила живот. – Передаёт папе привет, – она засмущалась и быстро вышла.
– Ну, Юлька! – в восхищении воскликнул Андрей Васильевич. – Какая она всё же – Ну-Юлька!
* * *
У гранитного памятника с надписью "Барин Артём Михайлович: 20.11.1970 – 20.10.2005" кружком стояли 4 человека. Две женщины – Галя Халюкина и Лида Барин, двое мужчин – Андрей Бутербродов и Антон Халюкин.
Очкарик разлил водку в пластиковые стаканчики, вылил из бутылки немного на могилу:
– Пусть земля будет тебе пухом.
Молча выпили. Халюкин собрал стаканчики, вставляя их один в другой, надел стопочку на горлышко, поставил водку на землю между ног. Бутербродов достал сигареты.
– Дай-ка, – Антон вытащил сигарету, порылся в кармане куртки в поисках зажигалки. Прикурили.
– Ровно год уже, – задумчиво сказал врач.
– Да, – милицейский оглядел хмурое небо. – Кажется, сегодня будет дождь, – он глянул на друга. – А жена чего не пришла? Она ведь немного знала Артюху.
– Юлька у меня принципиальная и вдумчивая. Сказала, что её приход будет неэтичным, и она не желает мешать горю близких покойного. – Бутербродов усмехнулся.
– Кот не нашёлся?
– Нет, – врач отрицательно качнул головой. – А нового не хочу заводить. Да, в общем-то, в благоустроенной квартире он и не нужен. Только мучить животное.
– …И сколько дали этому Терпилову? – у женщин была своя тема для разговора.
– Двадцать лет, – проговорила Лида Барин. – Неуплата налогов, смерть пациентки в клинике… Её дочь как раз его и судила, так что накрутила по полной.
– А твоя сестра?
– Развелась ещё во время следствия. Продаёт квартиру, хочет переезжать сюда, ко мне в усадьбу. Я и рада, одной очень тоскливо.
Закапал дождик.
– Пойдёмте, – всполошилась Лидуся. – Посидим у меня, помянем хорошо, – она взяла подругу под руку. – Мальчики…
Майор перенёс бутылку к памятнику, прислонил:
– Нищие выпьют.
Мужчины двинулись вслед за женщинами, через десяток метров Андрей почему-то обернулся, толкнул друга:
– Смотри.
Возле последнего пристанища Барина стоял небритый мужик в рваной куртке и кепке. Он взял бутылку – в ней осталось более половины – отбросил стаканчики и засунул горлышко в рот.
"Буль-Буль-Буль", – спустя 16 секунд бутылка была пуста. Мужик отёр губы рукавом, подошёл к друзьям:
– Дайте закурить, ребята, – вымолвил он хриплым голосом.
Врач молча протянул пачку.
– Я возьму пару штук, – утвердительно сказал оборванец и высыпал себе в руку практически всю пачку.
Андрей заглянул в табачную коробку, там болталась одна сигарета.
Мужичонка как ни в чём не бывало опустил сигареты в брючной карман, сказал:
– Плохо кончил Барин. – Он двинулся в глубину кладбища.
Бутербродов взглянул на его расхлябанную, но абсолютно твёрдую, трезвую походку и грустно произнёс:
– Очкарик, я знаю этого алкаша. Это тот крендель, что продал мне гусака. По-моему, у нас начинаются проблемы. Буду очень рад, если ты убедишь меня в обратном.
– Думаю, нас уже не коснётся, – флегматично ответил Антон. – Два раза подряд не умирают.
– Быть может… – без интонации протянул врач.
2005, 2010