* * *
Таким образом, избежав долгоиграющей процедуры выписки, уже через полчаса Бутербродов подходил к своему дому.
Взошёл на веранду, с надеждой позвал:
– Кысь-кысь-кысь.
Кот не откликнулся.
В кухне гинеколог стянул куртку, бросил на стул зонтик и прошёл в гостиную.
На столе лежала раскрытая книга. Бутербродов медленно приблизился, взял в руки, прочёл:
– Обряд на получение неразменного рубля…
На настенной полочке зазвонил телефон. Врач вздрогнул, положил книгу, снял трубку:
– Слушаю… дома уже… только что. Видимо, растяжение… да, Аникита Иванович… хорошо, пару дней отлежусь… до свидания.
Гинеколог опустил трубку на рычаг, постоял немного, глядя невидящим взором перед собой. Взгляд зацепился за настенные часы, которые показывали 10 часов 30 минут.
– Рынок в самом разгаре, – пробормотал он.
* * *
В это время в ординаторской больницы доктор Николай Николаевич кричал на медсестру Вику:
– Какое право вы имели его отпускать!? У него разрыв связок голени! Понимаете, раз-рыв! Не растяжение!
– Он сказал, что всё в порядке, – оправдывалась Вика. – Станцевал передо мной.
– Что!? Как он мог танцевать, если вчера не мог даже пошевелить ногой? Я же лично его осматривал, зафиксировал открытый, заметь открытый! – разрыв. Наложил повязку.
Врач достал из кармана пачку сигарет, закурил.
– Может быть, вы его сами прооперировали, а потом забыли? – предположила медсестра, и тут же закрыла рот рукой и испуганно распахнула синие очи.
Врач вытащил сигарету изо рта, ошалело посмотрел на медсестру.
10. Решающая покупка
Андрей Васильевич, помахивая клетчатой сумкой, шёл по базару. Откуда-то сбоку вынырнул заросший недельной щетиной мужик в драном пиджаке, взял врача под руку:
– Мужик, купи птицу.
– Какую птицу? – врач остановился.
– Гуся!
– Гуся?
– Ну да. Отличный гусь! – мужчина поднял большой палец.
– Сколько хочешь за него? – колебался Бутербродов.
– Не дороже денег. На литру дашь?
– Ну, пойдём, – сказал гинеколог. – Показывай своего гуся.
Они прошли несколько метров, Бутербродов вдруг спохватился.
– Постой, – Андрюха придержал алкаша. – Гусь-то живой? Мне дохлый ни к чему.
– Не боись! Живее всех живых, как Ленин! – подмигнул мужик.
– Слушай, мы раньше не встречались? – присмотрелся к продавцу наш герой. – Больно рожа твоя знакомая.
Мужчина невнятно пробормотал, отводя глаза:
– Может, бухали вместе? – пожал на ходу плечами, изобразил недоумение.
– Нет, вряд ли, – с сомнением протянул гинеколог.
Покупатель вслед за продавцом свернул за какой-то гараж, алкоголик толкнул дверцу хлипкого сарайчика:
– Вот он.
Бутербродов заглянул внутрь. Привязанный за лапку к стене, в сарае прохаживался здоровенный гусак. При виде людей он загоготал и забил крыльями.
– Украл, поди, – кивнул Андрюха на птицу.
На удивление, алкаш не стал горячо доказывать обратное. Он сплюнул и сказал спокойно:
– Какая тебе разница? Не хочешь – не бери. Найду другого покупателя, за пару-то бутылок, ха.
– Ладно, на тебе на литр, – врач подал 200 рублей. – Помоги только его в сумку затолкать.
Обладатель драного пиджака схватил деньги:
– Не было такого договора, чтобы грузить, – он стал поспешно удаляться.
– Эй! – крикнул Андрюха. – Хочешь, доплачу полтинник?
Мужик обернулся, хрипло рассмеялся:
– Найми грузчиков, купец!
Он припустил по дороге.
– Сукин сын! – в сердцах сказал Бутербродов. Врач вновь крикнул в удаляющуюся спину. – Я тебя вспомнил! Ты меня наколол в понедельник вечером, на остановке! Мошенник!
Гинеколог ступил в сараюшку, гусь искоса посмотрел на человека, гоготнул.
– Гуси-гуси-гуси, – замурлыкал врач, сложив пальцы щепотью.
* * *
Спустя 10 минут гусь находился в сумке, только длинная шея не влезла, и он покачивал ею из стороны в сторону.
Гинеколог шагал мимо фруктовых ларьков, когда навстречу ему попался главврач городской больницы Аникита Иванович Репнин.
Подчинённый и начальник остановились друг напротив друга.
– Андрей Васильевич, – развёл руками главный врач, – я думал – дома отлёживаешься. А ты уже бегаешь!
Гинеколог неловко улыбнулся, переминаясь с ноги на ногу.
– Да вот… – и тут же осёкся. Ему показалось, что из-за лотка с яблоками выглянул продавец гуся и явственно подмигнул. Бутербродов хлопнул очами, мужичонка пропал.
Аникита Иванович глядел на сумку, из которой высовывалась длинная белая шея:
– Эвон, какую птицу приобрёл! Ты что, собираешься гусятину разводить?
Гинеколог перевёл взгляд на Репнина, криво улыбнулся, пожал плечами, изобразил на лице непонятное умиление и стал пятиться.
Главврач с изумлением смотрел на странного доктора. Андрюха пропятился ещё немного, натолкнулся на женщину.
– Вы что, ослепли!? – визгливо вскрикнула она.
Бутербродов улыбнулся, извиняясь, ещё раз взглянул на Репнина и быстрым шагом, чуть не бегом, припустил прочь. Гусь недовольно загоготал.
– Он что, под кайфом? – передёрнул мощной шеей начальник, глядя вслед.
11. Подготовки к первому обряду
Солнце клонилось к западу. Андрюха подошёл к окну, в задумчивости постоял, глядя на темнеющую пустую улицу. Поёжился. Взял с подоконника старый, уже порядком поредевший журнал "Наука и жизнь", вырвал пару страниц, смял и бросил в печку. Подбросил сухих поленьев. Чиркнул спичкой. Поднёс зажжённую лучину к поленьям. Бумага под ними вспыхнула, языки пламени потянулись к дровам, освещая внутренность печи. Гинеколог закрыл дверцу, прошёл в комнату к телефону, набрал пятизначный номер.
– Аллё, это кто?.. Рита!? Привет!.. Твой сосед по столу на субботнем пикнике.
– Да, узнала теперь, – ответила девушка.
Она сидела в кресле с ногами, взяла пульт, отключила звук у телевизора.
– Как самочувствие? – доносилось из телефона.
– Хорошо.
– Ты когда домой? Успеем с тобой куда-нибудь сходить?
В комнату вошла Лида, уселась на диван.
– Смотря, когда пригласишь, – ответила Рита, взглянув на сестру.
– Как насчёт субботы?.. Отлично. Значит, я заеду на такси, часиков в одиннадцать. Идёт?
– Хорошо. Буду ждать, – девушка чуть улыбнулась.
– Вот ещё что, Рит, – замялся Андрюха. – Подскажи мне, как историк, что такое "крестовая".
– Кажется, так на Руси раньше называли перекрёсток дорог.
– Перекрёсток, значит, – обрадовался Бутербродов. – Благодарю за информацию.
– А зачем тебе? – допытывалась Рита.
– Кроссворд отгадываю, – соврал врач. – Ну, пока. Привет Барину и его семье.
– До свидания.
Гинеколог потёр руки:
– Перекрёсток!
Рита отключила трубку радиотелефона.
– Кто звонил? – спросила Лида.
– Андрей с большим членом, – улыбнулась Рита. – Тебе привет передавал.
– Свидание назначил? – глаза Лидуси блестели от любопытства.
– Ага.
– И когда?
– В субботу.
– Классно. Артём завтра в Питер едет по делам, меня с собой возьмёт. Будем там не меньше недели. Так что можешь смело ему дать прямо здесь!
* * *
Андрюха дождался темноты и, следуя обряду, свернул гусю шею. Гусь явно не хотел умирать, бил крыльями и гоготал. Гинеколог измучился, пока действо увенчалось успехом.
– Половина одиннадцатого, – врач глянул на наручные часы. – Пора, – он открыл печку и затолкал в огонь тушку гуся целиком.
Захлопнул дверцу. Через час вынул то, что осталось от гуся, и запихал в клетчатую сумку, застегнул молнию.
12. Юная и пьяная особа
Светила полная луна. К четырёхстороннему перекрёстку на окраине городка подъехала машина с "шашечками". Бутербродов вылез, такси тотчас умчалось. Андрюха огляделся.
Слева, метрах в ста, стояла одинокая пятиэтажка.
Справа, в полукилометре, светились огни фабрики.
Спереди дорога уходила в лес.
Сзади, метрах в 20-ти, мрачно отсвечивали кресты и надгробия кладбища.
* * *
Гинеколог потоптался в нерешительности, посмотрел вверх. Диск луны закрыло облачко, стало темно. Послышался мощный фабричный гудок. Бутербродов пробормотал:
– Двенадцать часов.
Дождался, когда гудок стихнет, ещё немного помялся и стал негромко выкрикивать:
– А вот кому гуся? Продаю гуся за неразменный рубль.
Андрюха прокричал нужную фразу раз пять, сначала неуверенно, тихо, затем смелее, громче. Он швыркнул носом, перевёл дух и вздрогнул, заметив в десятке метров от себя тёмный силуэт. Силуэт, покачиваясь, направлялся к нему. Бутербродова охватил озноб, ладони стали липкими и скользкими от пота. Внезапно выглянула луна, фигура приблизилась, и врач увидел особу женского пола. Голубоватый лунный свет высветил молоденькое, хорошенькое личико. Гинеколог заворожено посмотрел на стройные ноги, обтянутые короткой юбкой; на шикарную грудь, еле втиснутую в узкую кофточку; поднял взор и упёрся в два синих томных глаза.
– Угости сигареткой, кавалер, – произнёс пухлый свежий ротик. От звука голоса Бутербродов очнулся, залез в карман, вытряхнул из пачки сигарету, подал особе, чиркнул зажигалкой. Сам тоже закурил. Постепенно успокоился, озноб прошёл.
Юная особа курила, манерно отставив мизинец, лёгкий ветерок ворошил светлые волосы. Андрюха внимательно оглядывал особу.
– Сколько время? – спросила особа.
– Первый час, – глухо ответил врач.
– Ууу. Ты что, заблудился?
– Я тут по делу, – сообщил гинеколог.
– Покойников подрядился сторожить? – рассмеялась особа, кивнув на кресты. Она качнулась, приблизилась вплотную. Дыхнув перегаром, предложила. – Может, развлечёмся?
Бутербродов посмотрел в призывные глаза и сообразил, что это никакой не покупатель, а всего лишь пьяная девка, ищущая приключений.
– Вали отсюда! – процедил врач. Сейчас Андрюха был совсем не в настроении для такого рода развлечений.
Особа отшатнулась, усмешка искривила губы. Она оглядела высокого парня и его клетчатую сумку.
– Ну, ладно, пока. Спасибо за никотин.
Пошатываясь, зацокала каблуками в сторону фабрики.
13. Строгий и сердитый голос
Андрюха обрадовался, дождался, пока юная леди скроется из виду, и опять стал покрикивать:
– Эй, а вот кому гуся? Продаю гуся за неразменный рубль.
Вокруг не было ни души. У доктора стали мёрзнуть ноги. Чтобы согреться, Бутербродов стал приплясывать на месте.
Луна снова скрылась за тучей.
– Ты чего орёшь!? – послышался над ухом строгий сердитый голос.
От неожиданности Андрюха охнул, сердце ухнуло вниз, застряло в левом носке и замерло, изредка трепыхаясь. Коченея от страха, гинеколог медленно повернулся. Перед ним стоял среднего роста, кажется, мужик. Луч фонарика в руке у "кажется мужика" высвечивал выбоинку на грунте.
– Что за хрень ты здесь несёшь!? – допрашивал мужчина (несмотря на оторопь, Андрюха всё-таки определился с полом незнакомца). – Кому чего продаёшь в час ночи!?
Он направил освещающий луч прямо на врача.
Бутербродов молчал, дико глядя на подошедшего. Он даже не подумал прикрыться от электрического света.
– Э, да ты, похоже, пьяный, – догадался мужик, голос немного смягчился. – А я иду с работы, слышу, кто-то орёт. Думаю, что за дела? Может, эти ребята веселятся? – он мотнул головой на могилы.
Сердце вернулось в грудную клетку, перестали дрожать колени, Андрюха окончательно пришёл в себя. Гинеколог понял, что перед ним простой фабричный работяга, шедший со смены.
– Что-то сильно в голову стукнуло, – обаятельно улыбнулся Бутербродов. – Но сейчас всё прошло, мне лучше.
Мужик направил фонарь в землю:
– Ты где бухал? В Ивановке? – он вытянул руку с фонариком в сторону поля.
– В Ивановке, – подтвердил врач.
– У меня там братэла живёт, Артамонов Иван. Знаешь?
– Не знаю, – осторожно ответил Андрюха. – Я сам-то городской.
– Ну, пошли, тебе ведь в город, – предложил рабочий.
– Я ещё постою немного, охолону, – отказался гинеколог.
– Как знаешь. Бывай, – мужчина заспешил к пятиэтажке, присвечивая себе фонариком.
– Родина тебя не забудет! – раздражённо сказал Андрюха вслед. Он серьёзно рассердился. – Ходят тут всякие! – в гневе бормотал он, прыгая подобно длинному пингвину. – Где же этот покупатель, чёрт его возьми!?
14. Купидон
Немного отогрев ноги, гинеколог вновь уже привычно, но всё-таки потише, заголосил:
– Подходите, налетайте! Продаю гуся недорого, всего за неразменный рубль…
Вдруг с неба упало что-то белое и застыло в воздухе перед врачом. Продавец икнул и сел на землю, выпустив из руки сумку. Задорный голосок спросил:
– Уй, дядька, Афлодиту, случаем, не узлел? – небесный пришелец забавно картавил.
Андрюха в немом изумлении открыл рот. В это время из-за облака снова выкатилась луна, осветив необычную сцену. Перед Бутербродовым висело существо размером с пятилетнего ребёнка, чем-то похожее на дитя привидения из фильма "Дитя привидения". Как бы сотканное из серебристых нитей тельце венчала полупрозрачная головка в обрамлении золотистых кудрей, на личике сияли два огромных зеленоватых глаза. На теле отчётливо проступал пупок, ниже болтались изящные ножки, в маленькой ручонке был зажат лук.
– Ты чего, дядька, оглох? – дитя привидения смотрел с детским любопытством, дрыгая от нетерпения ножками.
– Ты к-кто? – вымолвил, наконец, врач.
– Глек в манто! Не видишь что ли, Купидон! – весело защебетал воздушный мальчишка, размахивая луком, потом игриво сказал. – Пущу сейчас стлелу в глудь, мигом в соседскую Юльку влюбишься, – в крохотных пальчиках появилась тонкая палочка, он радостно засмеялся. – Хочешь?
Андрюха уже не боялся. За сегодняшнюю ночь он устал это делать. Кроме того, Андрей знал, что Купидон не обидит даже муравья. Его стрелы точно не поразят ни педиков, ни женоненавистников, ни убеждённых холостяков. К гомосексуалистам, лесбиянкам и прочим людям определённого цвета врач относился с нескрываемым отвращением. Женские попки, ножки и прочие прелести очень и очень любил. Однако по жизненным принципам Андрей Васильевич тяготел к третьей категории. Одна мысль о ЗАГСе наводила на него жуткую тоску.
Между тем, небесный сорванец всё хохотал, по-детски заливисто. Видимо, последняя идея сильно ему понравилась. Неожиданно смех оборвался и уже другим, деловым тоном мальчишка сказал:
– Ладно, некогда мне… так не узлел Афлодиту?
Встречный вопрос Бутербродова, кто такая Афродита, вызвал у проказника новую волну смеха, от избытка чувств он даже перекувыркнулся в воздухе:
– Нет, ну ты даёшь! – верещал шалунишка. – Каждый культулный человек… да, что там человек, – перебил он себя, захлёбываясь от хохота, – даже лабы знают, что Афлодита моя любовница!
Где-то вдалеке вдруг загрохотал гром, огненной зарницей сверкнула молния.
– Ой-ой, заболтался! – спохватился Купидон и махнул ручкой. – Площай.
Он взмыл вверх и вскоре исчез.
15. Гаремовладелец
Андрюха проводил взглядом летящего Амура, подобрал сумку и вскочил на ноги. Полез в карман за сигаретами, и тут позади, со стороны кладбища, прозвучал глухой голос:
– Молодой человек, вы что-то продаёте?
Бутербродов спокойно повернулся. Перед ним стоял какой-то хрен, одетый в чёрный плащ с капюшоном. Луна мутно освещала сморщенное старческое лицо и прядь седых волос, выбившихся из-под капюшона. Глубоко запавшие, близко посаженные глаза, разглядывали гинеколога с нескрываемым интересом.
– Вы что-то продаёте? – вновь спросил старик. Жёлтым металлом блеснули зубы.
Интуиция подсказала Андрюхе, что это и есть долгожданный покупатель. Душа его тревожно заметалась, подкатила дрожь.
– Да, продаю гуся за неразменный рубль, – врач постарался произнести фразу, как можно равнодушнее.
– А гусь-то хорош? – осведомился старикан.
– Плохих не держу! – гордо ответил врач.
– Покажи товар, – попросил незнакомец.
– На, смотри, – Андрюха расстегнул замок сумки, не выпуская, однако, сумку из рук.
– Ну-ка, ну-ка, – полез внутрь покупатель.
– Нет уж, дед, смотри так, – гинеколог отдёрнул сумку.
– Э, – протянул золотозубый старик, – и так видно, неплохой гусь. А чего просишь за него?
– Я же сказал, рубль неразменный.
– А чего так дёшево? – удивился дед. – За такого гуся и какой-то рублик. Говори настоящую цену.
– Нет, – твёрдо сказал продавец. – Мне нужен только неразменный рубль.
Бутербродов полностью забыл свои страхи. Его увлёк процесс торговли, мысль о возможности разбогатеть подогревала. Ум, в то же время, стал холоден и спокоен. Странным образом Андрюха чувствовал в себе силы обыграть старого хитреца.
– Хочешь тыщу баксов? – начал торг дедуля.
– Не хочу.
– А чего? Мало? – полюбопытствовал владелец золотых зубов.
– Мне нужен только неразменный рубль, – стоял на своём врач.
– Нравишься ты мне, – вздохнул чёрт, – так и быть, даю две тысячи.
– Не надо мне денег, только неразменный рубль.
– Да не жалко, дал бы, но вот незадача – дома забыл, – сообщил дедок.
– Сходи домой, я подожду, – гинеколог был непробиваем.
– Уж больно товарец хороший, – плотоядно облизнулся старичок. – Пока дойду…
Он залез в ноздрю, достал соплю и растёр её о плащ.
– Ладно, даю десять тысяч, а в придачу путёвку в Грецию. Отдохнёшь, прополощешь косточки, бабишек местных попользуешь, – старый крендель лукаво подмигнул. – Чай, не зря с Купидоном дружбу свёл, а?