Планшеев приоткрыл на шум один глаз, после чего в панике крепко зажмурил оба и начал демонстративно храпеть и разговаривать во сне, часто повторяя фразу "зачёт по математике".
- Что за люди? - спросил строгим голосом один из милиционеров у профессора.
- Бедные студенты, не имеющие средств даже для сдачи зачёта по математике, - выйдя на два шага вперёд, откланялся Порточенко.
- Да-да, они студенты! - торопливо подтвердил испуганный профессор и робко добавил: - Будущие!
- Сейчас проверим! - решительно сказал милиционер, доставая из кармана пачку фотографий разыскиваемых преступников.
Планшеев при этом громко вздрогнул и повернулся лицом к стене, у Атасова надулась, как бы от флюса, левая щека, у Арамича заметно припух правый глаз, а у Порточенко резко увеличился размер губ в длину и ширину и уши сдвинулись к затылку.
Один Вартанян сидел в своей первозданной простоте и только таращил глаза, силясь узнать друзей.
- Вроде никто не похож, - сказал наконец милиционер, убирая фотографии. - Продолжайте заниматься наукой.
Милиционеры собрались уходить, захватив с собой профессора.
- Стойте! - крикнул неожиданно для себя Вартанян, да так повелительно, что один из милиционеров чуть было не поднял руки вверх. - Скажите, в чём вы подозреваете этого честного человека?
- Не мешайте людям выполнять их долг, - сказал Вартаняну Атасов.
- Жалко профессора, - не согласился с ним Арамич.
- Молодые люди, - обратился к друзьям милиционер, который до сих пор молчал, - занимайтесь своими делами! А мы поговорим с ним о ценах на хорошую погоду и, может быть, отпустим.
И они ушли, причём профессор даже не упирался, что ещё раз выдало в нём человека интеллигентного.
Вартанян был расстроен, чего нельзя было сказать о его друзьях. Они оживлённо обсуждали только что увиденное вместе с Планшеевым, который сразу после ухода милиционеров вскочил с дивана и теперь расхаживал по комнате.
- Каков гусь! - возмущался Порточенко.
- Катьку, значит, побоку, а сам честный! - поддержал друга Арамич.
- Ко мне его вот он привёл, - показал Вартанян на Планшеева.
- И что он вам говорил? - спросил Арамич.
- Он говорил, что в его доме занимаются махинациями, и просил помочь ему узнать, кто именно. Очень жалел, что его жена участвует в этом.
- Планшеев! - громко сказал Арамич, но Планшеев оказался уже на диване и снова храпел, отвернувшись к стене.
- Планшеев! - сказал уже Порточенко. - Мы не милиция, мы знаем, что ты за сучок.
Но Планшеев продолжал храпеть и чмокать во сне губами. Тогда Атасов и Порточенко стащили его на пол. Но Планшеев мужественно спал. Когда же Атасов хотел полить его водой из графина, Планшеев вдруг побежал, с непостижимой быстротой перебирая руками и ногами по паркету, открыл головой дверь и исчез.
- Всё ясно! - произнёс в наступившей тишине Арамич. - Этот гусь купил Планшеева и пытался заполучить нашего друга, чтобы выследить Жору и после этого тянуть с него деньги, грозя раскрытием его шашней с той самой дамой. Или вообще заявить на всех нас, имея в руках факты.
Атасов и Порточенко понимающе кивнули в знак согласия, а Вартанян хоть и не понял, о какой даме идёт речь, но спросить счёл неуместным.
Потом разговор вернулся к своему началу - деньгам, быстро прекратился ввиду их коллективного отсутствия, и друзья ушли, оставив Вартаняна в состоянии задумчивости.
Глава 9
Мышеловка в двадцатом веке
Мышеловка отнюдь не изобретение прошлого пека, как писал А. Дюма. И, как следовало из всех детективных романов и повестей, которые Вартанян прочитал изрядное количество, за квартирой была установлена слежка.
Вартанян раздумывал над историей, в которую он попал, и вдруг услышал, как входную дверь кто-то отпирает снаружи. Он максимально напряг слух - его комната находилась в дальнем конце квартиры - и услышал мужские голоса. Мужчин было двое, и, судя по голосам, это были те же милиционеры, которые ушли с профессором.
Вартанян, недолго думая, быстро поднял сиденье дивана, залез в ящик под ним и опустил сиденье на место. И это было сделано вовремя, потому что пришедшие в первую очередь направились в его комнату, намереваясь, очевидно, проверить, есть ли кто в квартире. Получилось так, что в квартире никого нет. Милиционеры почувствовали себя свободнее, один из них уселся на диван, другой сел на стул и начал перебирать учебники Вартаняна.
- Хорошо, что эти парни ушли. У нас будет возможность осмотреть всё в спокойной обстановке, - сказал тот, что сидел на диване.
- А малый-то, жилец который, и впрямь, похоже, в институт собрался, - откликнулся другой.
- Может, маскируется. Кто с таким лицом сейчас в институт пойдёт!
- Всё-таки не пойму, где я видел этих троих, которые к нему приходили. Я ведь специально карточки доставал, чтобы посмотреть, как они себя поведут.
- Все они одна шайка, я тебе точно говорю. Только прикрываются учебниками. Ну ладно, пошли посмотрим, где что лежит, пока наш майор не отпустил хозяина.
- А что у них здесь-то лежать может? Думаешь, барахло в доме держат? Вряд ли. Для нас главное - понять, кто в этом доме в отсутствие профессора бывает.
- Что-то никто не приходит.
- Подожди, время ещё раннее.
И они ушли бродить по квартире, чем-то звенели, что-то отодвигали. Вартанян лежал в диване и думал. Больше он ничего делать не мог, потому что было тесно.
Первое, что Вартанян понял, когда начал думать, - он в западне. Дальше шли невесёлые мысли о том, сколько ему здесь придётся пролежать голодным. Потом он вспомнил, что есть всё равно нечего и не на что, и лежать сразу стало легче.
И тут Вартанян услышал звонок в дверь. Даже лёжа в диване, он почувствовал, как те двое встали в стойку, потом смутно услышал, как один пошёл открывать, причём шёл не обычным своим шагом, а шаркающей походкой пожилого человека, явно желая произвести впечатление, что это профессор. Дверь открылась, раздались какие-то голоса, но преобладала милицейская речь, построенная целиком на вопросительных и повелительных интонациях.
Потом голоса затихли в гостиной, и вновь воцарилось молчаливое ожидание.
Снова раздался звонок в дверь, и всё повторилось. И тут Вартаняна осенило. Он вспомнил, что в квартире два телефона: один у него в комнате, другой у хозяев. Об этом ему сказал Планшеев, когда расхваливал квартиру. Он даже, помнится, назвал сумму, которую хозяйке пришлось вписать прописью в перечень своих расходов.
Телефон - это было кое-что, хотя Вартанян не знал, как он освободит его из дивана.
В коридоре снова послышались шаги и голоса, хлоп-нула входная дверь. Вартанян понял по звукам и обрывкам услышанных фраз, что кто-то ушёл. Но кто? В квартире всё снова затихло, потом раздались шаги по коридору, двое вошли в его комнату и заговорили, но шёпотом:
- Это она сама, я тебе точно говорю. Один ключ у нас, который профессор дал, другой у неё, больше ключей нет.
- Тише, отпирает.
- Во-во, зашла.
- Свет зажигает.
- Нам нужно объявиться вовремя. А то может получиться так, что начнёт переодеваться, а тут мы. Как школьники у забора женского пляжа.
- Или того хуже: в ванну залезет.
- Ну что, пошли?
- Давай.
И они двинулись из комнаты, ступая на цыпочках и стараясь идти в ногу.
- Миша, это ты? - раздался певучий женский голос, после чего последовал, как и ожидалось, возглас удивления, куда, впрочем, более спокойный, чем ожидал Вартанян, да, похоже, и те двое тоже.
"Всё понятно, - сообразил Вартанян, - они отправили тех двоих, как не представляющих в данный момент интереса, и дождались хозяйку. Теперь они, наверное, так ею увлечены, что можно и выбраться… Если не из квартиры, то из дивана".
Вартанян легко отодвинул сиденье и вылез из дивана, но оставил его открытым на всякий случай. Потом подошёл к двери и выглянул в коридор, который на сей раз показался ему совсем уж длинным. "Да, из квартиры выбраться нечего и думать", - быстро сообразил он, прислушиваясь к голосам из гостиной.
А там события разгорались. Вопросительные интонации сыпались из милиционеров в неограниченном количестве, но, судя по нарастающему раздражению в их голосах, толку от этого было немного. Спокойный женский голос отвечал односложно, но уверенно, как будто все слова были заучены хозяйкой задолго до прихода гостей и она сама пригласила их, чтобы они проверили, хорошо ли она знает свою роль. Вартаняну это так понравилось, что он, ещё не видя её, сделался союзником и начал подумывать уже не о том, как выбраться отсюда самому, а как помочь ей.
Для начала он снял ботинки и стал тихо-тихо подкрадываться к двери гостиной, чтобы посмотреть, что там делается, а главное - какова из себя хозяйка. Это удалось ему со второй попытки: в первый раз ему показалось, что один из тех двоих хочет выйти, поэтому пришлось ретироваться в свою комнату.
Вартанян всё-таки заглянул в приоткрытую дверь гостиной, для чего надо было предварительно лечь на пол - он читал об этом где-то, - и понял, что не ошибся. Такая женщина была достойна оказаться под его защитой, потому что ни в одном детективном романе не было написано, что преступница может быть столь мила и симпатична.
Вартанян подумал именно "симпатична", хотя чуть было не подумал "красива", потому что понял это с первого взгляда.
То была очаровательная женщина лет двадцати пяти или тридцати, тёмноволосая, судя по парику, с голубыми глазами, не знавшими ещё, что такое косметика не из Парижа, чуть-чуть вздёрнутым носиком, чудесными зубками. Мраморно-белая кожа её отливала розовым, подобно опалу.
Двое милиционеров уже выбивались из сил, и их Вартаняну тоже стало по-человечески жалко: на их месте он бы спасовал. Но долг гнал их в бой, и они продолжали задавать хозяйке вопросы, не так уж надеясь что-либо понять и выяснить, как в основном для того, чтобы приободрить этими вопросами друг друга.
"Вот что значит мужская дружба", - подумал влюблённый Вартанян, после чего тем же путём тихо вернулся в свою комнату и надел ботинки. И тут, среди мыслей о том, как помочь хозяйке, он снова вспомнил про второй телефон в доме. У него созрел план. Он от радости чуть не захлопал в ладоши, как не раз делал это в недалёком детстве, но вовремя остановил себя. Телефон-то телефон, то ведь надо найти ещё и его номер. А это, похоже, сделать, не выходя из комнаты, нелегко. Оставалось надеяться на случайности, которых сегодня уже было так много, что ещё одна не была бы заметна для судьбы.
Вартанян начал обследовать всё бумажное, находившееся в комнате, надеясь наткнуться на какую-нибудь запись с номером телефона. Но всё было впустую. Никаких телефонных книг и случайных записей в комнате не было. Он в который раз обошёл комнату, открыл, сам не зная зачем, платяной шкаф и - о радость! - увидел пиджак Планшеева, который тот почему-то не стал надевать, когда убегал на четвереньках от гнева своих друзей. Вартанян быстро обшарил пиджак, нашёл записную книжку и понял, что не помнит фамилии хозяина, слышал только, как хозяйка, войдя, спросила: "Миша, это ты?"
Тем не менее он начал яростно листать книжку, тщательно изучая имевшиеся там фамилии и телефоны. Во-первых, он надеялся вспомнить фамилию, если она в этой книжке есть, во-вторых, он был уверен, что она там есть.
Листал он недолго. На букве "Б" его внимание привлекла фамилия Бонасеев, около которой было записано два номера с одинаковыми первыми цифрами. И сразу ему показалось, что именно эту фамилию склоняли его друзья, когда говорили о жилье для него. Вартанян решил попробовать. Он накрылся одеялом вместе с телефоном и на ощупь набрал первый номер. Оказалось занято. Значит, это может быть его номер. Он набрал другой, высунулся из-под одеяла и облегчённо вздохнул: в гостиной зазвонил телефон. Тогда он быстро спрятался под одеяло и стал ждать. Трубку долго не брали: очевидно, совещались, кому брать. Потом мужской голос ответил:
- Да?
- Миша, это ты, что ли? - спросил Вартанян как можно развязнее, вспомнив роль жулика, однажды сыгранную им в школьном драмкружке в пьесе бывалого местного автора.
- Да, это я, - проблеяли на том конце провода, пытаясь подражать хозяину.
- Что у тебя с глоткой, старый козёл? - спросил Вартанян. - Ты что, нажрался вчера опять?
- Да-да, нажрался! - подтвердил милиционер с такой готовностью, что было удивительно, как он не ответил: "Так точно!"
- Это я, Жора. Здорово!
- Здрасте, - прохрипел милиционер, никогда, похоже, не игравший в драмкружке в отличие от Вартаняна.
- Слушай, Миша, я всё по тому делу. Машина будет на углу, где сквер. Знаешь, где в тот раз?
- Да.
- Так вот. Я всё достал, кроме той хреновины, о которой ты звонил вчера. Ту не успел, потом достану. Ты, значит, бери кого-нибудь из ребят и приходи. Один не разгрузишь. Понял?
- Понял, - пролепетал милиционер, оторопевший от такого счастья - взять какого-то Жору, пусть и незнакомого, зато с поличным,
- Только вот что. Я тебя, козла, знаю. Чтоб бабки на капот, иначе я не играю. Понял? И быстро мотай. Здесь ходу пять минут на такси. Понял?
- Понял.
- Давай чеши.
Вартанян сбросил одеяло и начал прислушиваться к происходящему в гостиной. Там раздавался какой-то шум - это спорили милиционеры, кому идти, а кому оставаться. Спор разрешила сама хозяйка.
- Идите оба, - сказала она удивительно спокойно, - я-то ведь никуда не денусь, а птичка может улететь.
И оба служивых опрометью кинулись бежать. Вартаняну только было непонятно, куда, на какой угол и к какому скверу они побегут, потому что он знал столицу плохо и описал одно знакомое ему место в их тихом южном городке с множеством углов и скверов.
Когда за милиционерами закрылась дверь, Вартанян посмотрелся в зеркало, поправил причёску и пошёл в гостиную.
Хозяйка сидела в кресле очень бледная, с остановившимся взглядом. Когда он вошёл, она медленно перевела взгляд из ниоткуда на него и глухим голосом спросила:
- Кто вы и что вам тут надо?
- Я Вартанян, я у вас живу, - промямлил Вартанян, растерявшись при виде такой перемены, происшедшей с ней. И добавил совсем уже упавшим голосом: - Временно живу. Вон в той комнате, - и показал пальцем в сторону комнаты. - Меня Планшеев сюда привёл. Он с хозяином договорился… - продолжал объяснять он, но было видно, что она его не слушает.
- О боже, я пропала, - проговорила она, сжав голову руками. - Если бы хоть знать, кто это звонил, предупредить. О чёрт, как некстати!
- А это я звонил! - Вартанян сразу приободрился, сбегал на кухню, принёс даме воды, но, пока она не выпила, до её сознания его слова не доходили.
- Как то есть вы? - спросила она после долгой паузы.
- Я. Из той комнаты. Из-под одеяла. Я просто хотел, чтобы они ушли, потому что мне показалось, вы не очень рады их приходу.
- И что же вы им сказали?
Вартанян слово в слово повторил весь недавний телефонный разговор.
- Да вы просто спасли меня! - радостно воскликнула хозяйка, возвращаясь к своему прежнему облику, а потом насторожилась и спросила: - Но откуда вы взяли, что может позвонить Жора?
- Я назвал это имя наугад, - солгал Вартанян и покраснел от страха, что может покраснеть от стыда.
- А куда делся мой муж? - спросила хозяйка.
- Я видел, как эти двое увели его, а куда - не сказали.
- Бедный, бедный Миша! - вздохнула она. - Это всё я виновата. Всем почему-то кажется, что я занимаюсь какими-то махинациями. Скажите, похожа я на преступницу? - Она посмотрелась в зеркало и поправила причёску.
- Нет, что вы, конечно, нет! - сказал горячо Вартанян, за что был награждён взглядом, который более опытный мужчина счёл бы многообещающим.
- Кстати, давайте познакомимся, - продолжала она. - Меня зовут Катя, а вас?
- Вартанян.
- Ну вот и хорошо. Но вам не кажется, Вартанян, что эти двое могут сюда вернуться, когда обегут ближайшие углы и скверы? Так что не лучше ли нам отсюда скрыться?
- Наверно, лучше, - согласился Вартанян, готовый идти за ней на край света.
- Тогда пошли. Не беспокойтесь, я поняла, что у вас в столице никого нет, и позабочусь о вас. Ведь я у вас в долгу, не так ли?
- Ну что вы, какой долг…
- В долгу - и точка! - решительно прервала она.
Они вышли на улицу. Уже стемнело. Катя решительным жестом остановила проезжавшую легковую машину, они уселись в неё, и она коротко сказала:
- Прямо.
- А дальше? - спросил шофёр.
- Вы правы, потом - дальше, - ответила она, и шофёр поехал прямо.
Глава 10
Интрига завязывается
Она сидела рядом с ним на заднем сиденье, так что на ближайшем повороте непреодолимая центробежная сила поневоле прижала её к нему. Вартанян затрепетал от сознания того, что эта сильная женщина считает его надёжной защитой, пусть пока только от центробежной силы. И перед его глазами встала формула этой силы в зависимости от радиуса вращения, тангенциальной скорости и массы тела. С одной стороны, Вартаняну хотелось попросить шофёра ехать потише, чтобы дольше ощущать очаровательное соседство, но, с другой стороны, из формулы следовало, что тогда центробежная сила уменьшится, а это его тоже не устраивало. "Проклятая физика", - подумал Вартанян, когда они через пятнадцать минут вышли из машины возле высокой башни из светлого кирпича.
- Здесь живёт моя подруга, которая сейчас здесь не живёт, - объяснила Катя, когда они поднимались в лифте.
Она достала ключи, открыла дверь, и они вошли в просторную двухкомнатную квартиру.
- Будьте как дома, - сказала Катя тоном хозяйки. - Вам сегодня не следует возвращаться туда, пусть те ребята покумекают всю ночь, куда мы делись.
Сама она и вправду была тут как дома. Пошла на кухню, погремела посудой, сказала, что поставила кофе, и предложила немножко выпить за сегодняшнее приключение. Достала из бара бутылку иностранного вина и сама разлила его в бокалы.
- Давайте на брудершафт, - сказала она, поднимая свой бокал.
- Давайте, - робко ответил Вартанян, не зная точно, как это делается.
Катя ловко продела свою руку под его локоть и поднесла свой бокал к губам. Он сделал то же. Потом она выпила и вдруг поцеловала его в губы так неожиданно, что он уронил свой бокал, правда, уже пустой. Бокал, на счастье, оказался целым, но Вартанян всё равно был смущён и, вместо того чтобы догадаться поцеловать её в ответ, полез за бокалом под журнальный столик. Она с улыбкой смотрела, как ловко он это делает, а у него, когда он нашёл бокал, внезапно появилось чувство, что он упустил какой-то момент.
- Ну, нашёл? - спросила она насмешливо, но ласково.
- Да, знаете, он цел, - ответил он, вылезая из-под стола.
- А почему ты меня называешь по-прежнему на "вы"? Мы уже пили на брудершафт.
- Ну что вы, как можно…
Вартанян совсем смешался и не знал, что дальше говорить или делать. Но хозяйка снова взяла командование на себя, видя, что Вартанян на всё готов ради неё.
- Слушай меня внимательно, - сказала она. - То, что мы убежали оттуда, спутало некоторые планы уважаемых людей. Это дело надо как-то поправить. Я сейчас наберу номер телефона, а ты по возможности солидным голосом попросишь Георгия Борисовича. Когда он подойдёт, я возьму трубку.