Стараясь скрыть смущение, Митч поспешил наверх. Рейчел некоторое время постояла молча, задумчиво поглядывая на Шеннон, а потом пошла за дядей. Вскоре с верхнего этажа донеслось перешептывание, топот и довольное младенческое агуканье.
Через несколько минут вернулся Митч, сияя своей неотразимой улыбкой.
- Так на чем мы остановились?
Опустившись на диван рядом с Шеннон, он мягким привычным движением обвил рукой ее талию.
- Дядя Митч?
Митч вздрогнул.
- Что еще, Дасти? - процедил он сквозь зубы.
- Я хочу пить.
- Так выпей воды, парень, - нетерпеливо отрезал Митч.
- Ага. - Дасти, ухмыляясь, проскользнул в гостиную и направился к кухонной двери.
- В ванной попьешь, - остановил его Митч. - Не знаю, известно ли тебе, но там из крана течет превосходная пресная вода. А на полке целый запас отличных бумажных стаканчиков. Дуй наверх, живо!
- Сейчас, сейчас. - Дасти остановился и бросил лукавый взгляд на Шеннон. - Может, все же пойдем, посмотрим мою комнату?
Рассвирепевший Митч упер руки в бока.
- Я сказал - дуй наверх, парень.
- Ухожу. - Видно, мальчуган по опыту знал, что терпение дяди имеет предел, и решил, что не стоит играть с огнем. - Пока, Шеннон!
- Спокойной ночи, Дасти!
Митч грозно сверкнул на племянника глазами, и Дасти взлетел по лестнице, словно по пятам за ним гнался вражеский отряд. Вскоре дом затих.
Шеннон и досадовала на эти помехи, и радовалась им. Невероятно, но Митч Уилер, кажется, околдовал ее. Сколько раз мужские надежды вдребезги разбивались о ее холодность. А тут вдруг в ней проснулось желание. Да, она хотела, чтобы Митч поцеловал ее, она сама хотела этого. И он поцеловал бы ее, не помешай Рейчел. В глубине души Шеннон чувствовала - стоит их губам соприкоснуться, и прощай, спокойная жизнь. Митч Уилер - необыкновенный человек. Необыкновенный и опасный.
- Наверное, уже поздно. - Она схватилась за свою сумочку, как утопающий за соломинку. - Мне пора.
- А десерт? - возразил Митч. - Неужели вы откажетесь от торта с шоколадным кремом?
- Только не говорите, что вы и торт пекли сами!
В ответ Митч лишь самодовольно усмехнулся.
- Вижу, вы настоящий чародей. Наверняка я и не подозреваю обо всех ваших талантах.
Шеннон сразу же пожалела о своих словах. Лицо Митча осветила многозначительная улыбка - особая мужская улыбка. Шеннон зарделась как маков цвет. Рыжеволосые люди обычно легко краснеют, и Шеннон, к собственному великому огорчению, не была исключением. Какой стыд, думала она, он сочтет ее дурочкой.
Но Митч, похоже, пришел в восторг.
- Люблю, когда женщина заливается румянцем, - заметил Митч.
- Это проклятие всей моей жизни, - призналась Шеннон. - Сейчас еще что… А в школе я вечно пылала, как костер.
Она перевела дух. Он совсем близко. Господи, он подошел вплотную! Ей как-то удалось выскользнуть в коридор. Уноси ноги, пока не поздно, приказывала она себе, но чувствовала, что ее решимость с каждой минутой слабеет.
Митч погладил ее по щеке.
- Когда мы снова увидимся? Завтра?
- Завтра… я… э… занята…
Шеннон охнула про себя. С ума она сошла, что ли? Спотыкается на каждом слове, и в голове пусто и гулко. Где ее спасительный здравый смысл?
Они уже совсем близко от ее собственных - губы Митча, красиво очерченные, манящие губы. Вот он коснулся ее рта и впился в него долгим поцелуем. Дрожь пробежала по телу Шеннон. Митч все крепче прижимал ее к себе, сквозь тонкий шелк платья она ощущала тепло его тела. У нее закружилась голова, и она обвила Митча руками, словно в этом неустойчивом мире он был ее единственной опорой.
Он все сильнее, все настойчивее прижимался к ее губам, раздвигая их языком. Но вот поцелуй кончился; она ощутила легчайшие, нежные касания его губ на своих щеках.
Какое блаженство! Если бы эта минута длилась вечно!..
- Дядя Митч?
Они мгновенно отскочили друг от друга, словно школьники, которых родители застали врасплох.
На верхней ступеньке лестницы терпеливо поджидала Рейчел. Митч вытаращил глаза, словно перед ним вдруг возникло привидение.
Наконец он обрел дар речи.
- Рейчел, тебе же было велено отправляться в постель и спать?
- Да, дядя Митч, - с готовностью согласилась девочка.
Терпению Митча, судя по всему, настал конец.
- Так скажи на милость, что ты здесь делаешь? - повысил он голос.
- У Стефи вся простынка мокрая. - Девочка с укором взглянула на Митча огромными карими глазами. - Я же тебе говорила, ей надо…
Митч зашевелил губами, но не выдавил из себя ни звука. Это было слишком даже для него. Потом, издав какое-то нечленораздельное мычание, он беспомощно махнул рукой.
- Вам лучше подняться к ним, - с трудом удерживаясь от смеха, посоветовала Шеннон.
Он обреченно кивнул и направился к лестнице. "Эти дети - сущее наказание, - бормотал он себе под нос. - И что там только болтают о средствах ограничения рождаемости! Дети - сами по себе отличное средство".
Телефонная трубка приятно холодила ухо - в отличие от бушевавшего в ней голоса.
- Что ты там такое натворил, Митч? Уж я-то привык, что мой братец вечно откалывает номера, но тут даже я не поверил. Гилберты утверждают, что обнаружили в твоей ванной какую-то полуголую красотку. Причем ты, смех сказать, пытался ее выдать за водопроводчика. Потрудись объяснить, что…
- Слушай, Росс, прекрати разоряться. Хорошо, что ты позвонил, - мне сейчас как раз нужен совет адвоката.
Митч потер нывшие виски. Только головной боли не хватало вдобавок к свалившимся на него неприятностям. Впрочем, в последнее время все и вся против него.
- То, что ты слышал от Гилбертов, - чистая правда.
На другом конце провода повисло молчание. Потом до Митча донесся вздох Росса Уилера.
- Я догадывался. Для выдумки все это слишком невероятно. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что эти истории не пойдут на пользу твоей репутации?
- Отдаю, отдаю, успокойся. - Митч забарабанил пальцами по рабочему столу. - Еще какие-нибудь новости есть?
- Главная новость - Гилберты опять забили гол в твои ворота. Впрочем, этого можно было ожидать. - Голос Росса звучал устало. - Если дело об опеке будет передано в суд, у нас остается единственная зацепка. Надо упирать на то, что смена обстановки может неблагоприятно повлиять на психику детей.
- А финансовые соображения? Не забудь, я уже открыл специальный счет - детям на образование, и у меня вполне достаточно денег, чтобы…
- У Гилбертов денег тоже хватает. Вдобавок они приходятся детям дедушкой и бабушкой. И самое главное - у них за плечами тридцать три года безупречной супружеской жизни. Можешь не сомневаться, это произведет на суд впечатление.
- Да? А что Руфь Гилберт бессердечная ледышка, что… - Митч смолк, чувствуя свое бессилие. Никто не будет разбираться в том, что творится у него в душе. Сравнение же респектабельной супружеской пары с холостяком, обладающим весьма сомнительной репутацией, неизбежно будет не в пользу последнего. - Так придумай что-нибудь! Шеннон тоже готова сделать все от нее зависящее! - Голос Митча отчаянно дрогнул.
- Шеннон? - Росс был не то изумлен, не то рассержен. - Это что еще за Шеннон такая?
- Ну, водопроводчица, та самая…
- Ах вот как! - Росс рассвирепел. - В таком случае заруби себе на носу: ты должен подыскать себе водопроводчика, а эту дамочку больше в глаза не видеть!
- Это еще почему?
- Потому что у тебя один козырь - в последние полгода ты оставил прежние привычки и занимаешься исключительно детьми.
Наконец до Митча полностью дошел смысл сказанного братом. Он сжал телефонную трубку так, что побелели суставы. Не видеться с Шеннон… Но он ни на минуту не может забыть о ней! И сейчас она стоит у него перед глазами. Вот она утешает Дасти. А вот она рядом с ним, Митчем, прекрасная, желанная. Он ощутил на губах сладкий вкус ее губ, и сердце его бешено заколотилось.
- Не лезь не в свое дело! - Митч сорвался на крик. - Шеннон Догерти - это удивительная женщина, чтоб ты знал. Дети от нее в восторге. И я тоже.
- Не сомневаюсь, парень. И все же пошли ее ко всем чертям. Тебя послушать, все они удивительные и необыкновенные - твои красотки, - вспылил Росс.
- Ты ее не видел. Иначе не говорил бы так.
- Ну, мое мнение о ней не имеет значения. Вот адвокат Гилбертов - другое дело. А он, поверь мне на слово, не станет разделять твой телячий восторг. Он докажет как дважды два, что ты связался с особой сомнительного поведения. - К Россу вернулось самообладание. Он опять говорил холодно и веско. - Но будь у тебя женщина, с которой ты давно поддерживаешь… как бы это выразиться точнее… серьезные отношения, тут я посоветовал бы тебе незамедлительно их узаконить. Женатый человек всегда производит более солидное впечатление, и суд скорее сочтет его достойным…
- Ах, достойным! - Митч был взбешен. - Значит, если я быстренько окручу какую-нибудь дурочку, суд сочтет меня более достойным воспитывать детей? А что я поклялся детям никогда их не оставлять - это так, ерунда! А что я их люблю, что у меня сердце кровью обливается, стоит только подумать, что их отнимут? Тоже пустячок, не стоящий внимания!
- Все это очень трогательно, но скажу откровенно: упирать надо не на твои нежные чувства, а на заключение психолога, - спокойно возразил Росс, - в соответствии с которым смена обстановки повлечет за собой душевную травму для детей.
Рассудительный тон брата немного охладил Митча. Он перевел дыхание, пытаясь проглотить обиду. Если бы только голова не раскалывалась от боли… Будь благоразумен, приказал он себе. Все в твоих руках.
- Так, значит, я должен жить с ощущением, что за мной следят, проверяют, гожусь я в опекуны или нет? Это будет не жизнь, мы все свихнемся - и я, и дети. - Митч смолк. Росс неохотно хмыкнул в знак согласия. - Я - это я, и плох я или хорош, другим уже не стану. Даже если моя персона не слишком нравится Гилбертам. И их чертовым адвокатам.
- Наверное, будет лучше, если ты дашь себе труд лично ознакомиться с законами, - отрезал Росс. - Тогда и решишь, как тебе поступать. Раз мои советы для тебя пустой звук.
- Да почему "пустой звук"! Просто я должен все обдумать.
- Обдумывай. Смотри только, не наделай новых глупостей. И держись подальше от обольстительной водопроводчицы.
Сухо попрощавшись с братом, Росс положил трубку. Несколько мгновений Митч стоял, тупо уставившись на телефон. Конечно, брат хочет ему добра. Конечно, он тоже любит племянников, детей покойного Кевина. И самому Россу живется несладко, очень несладко.
После смерти родителей Росс взял на себя заботу о младших братьях и сестрах. Если человеку приходится повзрослеть слишком рано, не ждите от него жизнерадостности. К тому же собственная семейная жизнь Росса не удалась, и после развода он потерял возможность даже изредка видеться со своими двумя детьми. Стоит ли удивляться, что характер у него, мягко говоря, не ангельский?
Митч все же надеялся, что Росс попусту бьет тревогу. Странно, всего два дня назад, если бы Митчу сказали, что ради сохранения опеки над детьми необходимо принять обет безбрачия, он бы не особенно огорчился. Как же так случилось, что женщина, пусть даже невероятно… невероятно обворожительная, рыжеволосая женщина без всяких усилий завладела сердцем, столько лет подряд бившимся спокойно?
Спору нет, она вскружила ему голову. Он никогда не был обделен женским вниманием - а все же набросился на нее, словно голодный на хлеб. Но в одном Росс прав - он не должен делать глупостей, не должен своим поведением играть на руку Гилбертам. Да, но вся проблема в неких серьезных отношениях. В узаконенных серьезных отношениях, иначе именуемых "браком". Женитьба - вот что, по словам брата, может придать ему вес.
Еще несколько месяцев назад при мысли о женитьбе Митча бросало в холодный пот. А теперь он удивился тому, что эта мысль ему даже приятна. Конечно, в таком деле торопиться не следует. Но воспоминание о рыжеволосой женщине почему-то связывалось у него с давней мечтой. Мечтой о семье.
Господи помилуй, мелькнуло у него в голове, я схожу с ума.
И он потянулся за гобоем.
Шеннон постучала в дверь отцовской кухни и вошла, не дожидаясь ответа. Она подтащила к столу корзину с чистым бельем.
- Папа, ты дома?
Из гостиной донесся звук шаркающих шагов. Конечно, дома, где же еще ему быть.
Привычными движениями Шеннон раскладывала белье по стопкам.
- Я купила все, что ты просил, - прокричала она в сторону гостиной. - Будь добр, принеси продукты, они в машине. - Из комнаты послышалось невнятное бормотание. Вполне довольная таким ответом, Шеннон продолжала: - Две сумки на переднем сиденье. Я сегодня к тебе ненадолго. В понедельник будет контрольная по экономике, так что вечером надо хорошенько подготовиться.
На пороге, позевывая, появился высокий сухощавый мужчина. Шеннон улыбнулась.
- Наверняка опять смотрел "В мире науки"? Вечно эта передача нагоняет на тебя сон.
Фрэнк Догерти еще раз зевнул, смущенно улыбнулся и пригладил свои седеющие волосы.
- Это верно. Уж слишком занудно они там вешают.
- Так зачем ты их смотришь?
Фрэнк даже удивился.
- Ну как же! Только по телевизору и узнаешь что-нибудь новенькое.
Шеннон рассмеялась. Такой уютный семейный разговор, где все реплики известны заранее. Вот сейчас отец отправится через черный ход к машине за покупками, по дороге обнимет дочь, чмокнет в щеку и сообщит, что сегодня она чудесно выглядит.
Фрэнк Догерти не обманул ее ожиданий.
- Ты сегодня чудесно выглядишь, детка.
Он коснулся губами ее щеки, потрепал по плечу и вышел через кухонную дверь.
Несколько минут спустя он уже разгружал сумки.
- Что же ты не купила бананы? Мне ведь нужен калий. И, детка, ты же знаешь, я не люблю консервированный сок.
- Бананы сегодня были неважные - мягкие и все в пятнах. А сок мне дали в магазине в качестве премии. - Шеннон заметила, что отец недовольно насупился. - Не хочешь - положи обратно в сумку, я заберу сок домой.
Фрэнк нерешительно пожал худыми плечами.
- Ладно, я его выпью - наверное, это не смертельно. - Фрэнк сунул баночку с соком в холодильник. - Я не расслышал толком, почему ты сегодня не можешь остаться?
- В эти выходные мне надо приналечь на занятия. Но ты не волнуйся, сегодня я все равно успею у тебя пропылесосить и вымыть полы.
- Я и не волнуюсь, детка. - Хмурое выражение его лица явно не соответствовало бодрому тону. - Полы - это отлично, но ты же знаешь, уборка - только предлог, чтобы с тобой повидаться.
- Мы с тобой каждый день видимся на работе, - с улыбкой напомнила Шеннон.
- На работе - это одно, а дома - совсем другое.
- Я знаю, папа. И поверь, сама всегда жду не дождусь выходных. Но сегодня мне действительно надо позаниматься.
- Я все понимаю. Одно неясно - почему бы тебе не перебраться обратно сюда? Сразу бы хлопот стало меньше.
- Мы с тобой сто раз об этом говорили. Я уже взрослая, и мне нужен собственный дом. И потом, как я буду жить с человеком, который вечно оставляет в раковине волоски после бритья?
Фрэнк Догерти пропустил насмешку мимо ушей.
- Я думал, ты, как обычно, позанимаешься в пятницу, а субботу мы проведем вместе, - пробурчал он, засовывая в холодильник пакет молока.
Шеннон, складывая махровое полотенце, почувствовала, как мгновенно напряглись ее пальцы. Вчера ей было вовсе не до занятий. Но вряд ли стоит объяснять это отцу. На секунду полотенце захватило все ее внимание.
Фрэнк Догерти помялся, словно в нерешительности.
- Кстати, я вчера тебе звонил, - начал он. - Тебя не было дома. А я взял напрокат отличную кассету. Думал, когда ты закончишь с занятиями, мы с тобой вместе посмотрим кинишко, полакомимся воздушной кукурузой. - Он помолчал. - Видно, вчера у тебя были дела. - Он опять помолчал, на этот раз дольше. - Дома-то тебя не оказалось.
О Господи! Теперь не успокоится, пока все не выведает.
- Да, вчера вечером меня не было. Появились кое-какие дела и…
- Да-да, конечно. Только ведь ты такая домоседка. - Фрэнк беспокойно заерзал на месте. - Наверняка Линдзи потащила тебя по магазинам!
- Нет.
- Понятно. Разумеется, это не мое дело. Ты уже совсем взрослая.
- Именно.
- Мне и так нечего Бога винить. Не всякий отец может похвастаться тем, что дочь пошла по его стопам и скоро возглавит его дело.
Эти слова Фрэнка настигли Шеннон уже в холле. Она открыла шкаф и принялась раскладывать белье. Смешно, ну почему бы ей не сказать отцу, что вчера она обедала с мужчиной, весьма привлекательным к тому же мужчиной? Так ведь последует шквал расспросов и предостережений. Нет уж, пусть лучше остается в неведении.
До нее вновь донесся голос отца:
- Кстати, вчера я видел в твоем офисе цветы. Шикарные такие розы. Там на столе и карточка лежала. Ради Бога, не подумай, что я сую нос в твою личную жизнь. Просто я искал бланки вызовов.
Шеннон засунула в шкаф последнюю стопку чистых простыней.
- А я ничего такого и не думаю, папа.
Она вернулась в кухню и налила две чашки кофе.
- Я тебе должна кое-что рассказать. Только обещай, что не будешь рычать, словно собака на сене. Вчера вечером я обедала с Митчем Уилером - знаешь, с тем самым… - У Фрэнка глаза на лоб полезли. Шеннон подняла руку, предупреждая его вопрос. - Ну да, с автором знаменитых комиксов.
Она отпила кофе и, собравшись с духом, рассказала отцу о своем недавнем приключении. Наконец она закончила. Фрэнк молчал, уставившись на дно своей чашки, словно собирался гадать на кофейной гуще.
- И что, он тебе понравился, этот парень? - в конце концов проскрежетал отец.
- Честно говоря, да.
- Плохо, что у него куча детей. Тебе это совершенно ни к чему.
- Это же племянники, а не его собственные дети.
- Не вижу разницы. - Фрэнк поджал губы. - Неужели жизнь тебя ничему не научила? Неужели ты забыла, чего можно ждать от чужих детей?
У Шеннон защемило в груди. Шесть лет минуло с тех пор, как она рассталась с Робертом Гарольдом Уиллисом, но рана по-прежнему саднила, и тень скандала, сопровождавшего их развод, по-прежнему омрачала Шеннон жизнь.
Уиллис, вдовец, был старше Шеннон на двадцать лет. Удачливый финансист, он обладал непревзойденным умением вкладывать деньги в прибыльную недвижимость. И хотя его авантюры подчас носили довольно подозрительный характер, а средства, которыми он располагал, сведущие люди назвали бы "сомнительными", Шеннон, юную и наивную, это не настораживало. Уиллис был так настойчив в своих ухаживаниях, с такой щедростью изливал на Шеннон внимание, в котором она тогда отчаянно нуждалась!.. Шеннон всегда любила детей, и то обстоятельство, что Уиллис был отцом очаровательной девятилетней девочки, лишь прибавляло ему привлекательности в глазах Шеннон.
Казалось, самые счастливые ее сны становятся явью. Словно по мановению волшебной палочки, у Шеннон появилась настоящая семья, о которой она мечтала с детства. Шеннон была готова всю свою жизнь посвятить Роберту и Труди, своей приемной дочери. И конечно, Шеннон надеялась, что в скором времени у них появятся еще дети.
Но счастливый сон вскоре обернулся кошмаром. Прежде всего выяснилось, что Роберт не хочет больше детей.