"Он не хочет, чтобы я видела его кровь…" - с ужасом осознала охотница. Каждый раз до этого, когда молодая женщина сомневалась в правдивости истории Мальстена, она вспоминала их первую встречу, во время которой убедилась, что кукольник - человек. А ведь там, в Прите, она увидела лишь то, что хотела: струйку красной крови на его лице, под самым носом. Аэлин ни разу не задалась вопросом, могла ли эта кровь быть чужой - не хотела им задаваться. Она истово желала верить в то, что слова Мальстена Ормонта правдивы, и его история искажена недоброжелателями. Если б только это могло быть так!
Сделав пару шагов к своему спутнику, молодая женщина мысленно прикинула, сколько времени ей понадобится на бросок стилета. Оружие, спрятанное в правом рукаве, буквально обожгло руку.
- А ваша история ведь казалась такой складной, - голос предательски подрагивал. - В нее хотелось верить.
Мальстен мог лишь качнуть головой.
- Леди Аэлин…
- Вы данталли? - задать этот вопрос оказалось непросто. Аэлин уже не могла сдерживать дрожь в голосе и сохранять непроницаемое лицо. Охотница чувствовала, что глаза ее наполняются слезами, но не понимала, отчего так хочет заплакать.
Мальстен умоляюще посмотрел на Аэлин. Стилет скользнул в руку молодой женщины.
- Покажите руку, Мальстен, - тихо произнесла она, угрожающе качнув оружием и решительно нахмурившись. Охотница уже понимала, что увидит, и все же надежда оставалась… - Покажите!
Мальстен сокрушенно прикрыл глаза и медленно показал правую руку, которой придерживал рану. Вся его ладонь была перепачкана синей кровью.
Аэлин шумно втянула воздух.
- Нет… - выдохнула она, качая головой.
Мальстен поморщился. Реакция молодой женщины ужалила его, как пощечина. Он знал, что так будет. Знал, что рано или поздно, она узнает правду, однако подготовиться должным образом так и не сумел.
- Леди Аэлин… - вновь шепнул данталли.
Охотница угрожающе направила на него стилет, хотя понимала, что в любой момент собственное тело может предать ее и оказаться под контролем этого существа.
- Знаю, что вряд ли смогу сопротивляться вашему воздействию, но, предупреждаю, я буду это делать, - низким дрожащим голосом произнесла она.
Мальстен устало вздохнул.
- Я не собираюсь вас контролировать, - отозвался он, спокойно выдержав взгляд молодой женщины. - Не собираюсь лишать свободной воли, как это делали данталли в битве при Шорре.
Аэлин вздрогнула, с трудом подавив воспоминания о дорогом ей человеке, чью жизнь унесло то сражение.
- И это говорит анкордский кукловод? - хмыкнула она.
- Я никого свободной воли не лишал, - строго проговорил данталли, тут же напомнив себе, что один раз все же сделал это при дэ’Вере. - Так что не смейте приписывать мне то, чего я не совершал!
Охотница скептически приподняла бровь.
- Приписывать? О ваших деяниях ходят слухи по всей Арреде!
- Эти слухи - неправда…
- Ваше слово против слов множества свидетелей, Мальстен. - усмехнулась молодая женщина. - Чего оно стоит? Вы ведь врали с самого начала нашего знакомства.
- Только о своей природе, - сокрушенно качнул головой кукольник. - И вы должны понимать, почему. Секунду назад вы предлагали помочь мне, а теперь грозитесь оружием, потому что узнали, что у меня кровь другого цвета.
- Как будто дело в цвете крови, - нахмурилась охотница.
- Что ж, раз я так опасен, у вас все шансы сделать то, что не удалось Бенедикту Колеру, леди Аэлин. Вы можете убить меня прямо сейчас, и сопротивляться я не буду. Вам - не буду.
Аэлин попыталась взять себя в руки.
- Почему? - серьезно спросила она.
- Из-за вашего отца. Я… виноват перед ним.
- Что вы с ним сделали? - в голосе молодой женщины зазвучала сталь.
- Я послушался его, - Мальстен прикрыл глаза и покачал головой. - Грэг просил меня уйти, чтобы он мог закончить дело. И я сбежал. Но раз Грэг не вернулся, подозреваю, что он все еще там, где я его оставил.
Охотница нахмурилась.
- Хватит ходить вокруг да около! Что это за место?
- Город Грат, Малагория, - вздохнул данталли. Молодая женщина вздрогнула, вспоминая слова спутника о кхалагари и древнемалагорском языке. Выходит, его познания взяты непосредственно из Обители Солнца. - Я не лгал вам о цирке. Это произошло четыре года назад… наша первая встреча случилась именно там.
- Что произошло? - продолжала расспрашивать Аэлин. Мальстен переждал приступ головокружения и перевел дух.
- Грэг пытался меня убить, но… не стал. Это долгая история, но хочу сказать одно: мы с вашим отцом были дружны. Поняв, что он в беде, я действительно захотел ему помочь, и неужели вы думаете, что эта помощь заключалась бы в вашей смерти от моей руки?
- Не знаю, какие у вас были планы, Мальстен, вы не оставили мне шанса доверять вам.
Охотница холодно смерила данталли взглядом. Он прерывисто вздохнул.
- О, боги! Задумайтесь же, леди Аэлин, что за ленивый убийца стоит в таком случае перед вами! Если я желал вам зла, отчего не тронул во время караула, когда вы спали? У меня было множество шансов убить вас или причинить вред, но я этого не делал и не собираюсь. Моя ложь была обусловлена лишь желанием предотвратить то, что происходит сейчас! Я вам не враг, леди Аэлин, пожалуйста, поверьте мне…
Ноги данталли стремительно наливались свинцовой тяжестью, перед глазами смыкалась чернота. Мальстен покачнулся, чувствуя, что сознание вот-вот оставит его.
- А впрочем… неважно, - успел выдохнуть он, чувствуя, что теряет равновесие. Тьма сомкнулась перед его глазами, и данталли рухнул на землю без чувств.
Аэлин ахнула и отшатнулась, все еще держа наготове стилет.
- Мальстен? - зачем-то окликнула она. На секунду охотница испугалась, что анкордский кукловод отправился на Суд Богов, однако, приблизившись, она убедилась, что он еще дышит.
Инстинкт, навязанный профессией, подсказывал ей, что если и убивать данталли, то лучшего шанса не представится. Неизвестно, почему демон-кукольник не попытался применить свои способности к спутнице, возможно, Тарт попросту благословила Аэлин и затуманила иному существу разум. В таком случае мешкать было нельзя.
Аэлин занесла стилет над лежащим без движения телом, но вонзить острие в грудь анкордского кукловода не смогла.
"Он не делал мне зла", - вопила часть ее души. - "У него и впрямь была уже не одна возможность убить меня, но он их все упустил. Он хотел, чтобы я ушла и не сталкивалась с людьми Рериха VII. Он пошел со мной к тринтелл, чтобы узнать, жив ли мой отец, хотя мог просто дать наводку на малагорский цирк…"
Охотница слишком мало знала о том, что произошло с ее отцом. И единственной нитью, связывающей ее с Грэгом Дэвери, все еще оставался Мальстен Ормонт, хотя верить его словам было, по меньшей мере, безрассудно, зная, каким искусным манипулятором он является от рождения.
И все же рука Аэлин дрожала. Спустя несколько секунд стилет скользнул обратно в рукав, и молодая женщина шумно выдохнула, понимая, что не может убить данталли. Ей было трудно признаться себе, что она также не хочет этого делать.
Отгоняя от себя навязчивые мысли, Аэлин тяжело вздохнула и поспешила найти укрытие для себя и раненого данталли.
* * *
Олсад, Вѐзер.
Шестнадцатый день Матира, год 1489 с.д.п.
Путь до Олсада занял чуть меньше времени, чем рассчитывал Бенедикт. Всего через час после полудня они с братьями оказались в небольшом городке, основными промыслами которого были разведение лошадей и речное рыболовство. Запах рыбы и конюшен тянулся по всем улицам, и единственным местом, где он почти не ощущался, был светлый двухэтажный каменный особняк, над которым развивался ярко-красный флаг.
Бенедикт спешился и повел кобылу под уздцы через ворота резиденции Красного Культа. Навстречу ему вышел молодой человек в алой рясе и почтительно приклонил голову.
- Приветствую в Олсаде, - поздоровался он. - Должно быть, вы проделали долгий путь. Мое имя Да̀лтон. Я позабочусь о ваших лошадях.
Колер благодарно кивнул.
- Здравствуй, брат, - поздоровался он. - Благодарим тебя.
- Прошу, пройдите в дом и обратитесь к Натану, увидите его на посту в холле. Он прикажет разместить вас.
- Дорогой брат, боюсь, у нас нет времени на отдых, - вежливо отозвался Иммар, нагоняя своего командира. - Видишь ли, мы прибыли по неотложному делу, и должны поговорить с вашим старшим жрецом.
- Ох… - только и отозвался Далтон.
Ренард, приблизившись к нему, втянул в себя воздух, его затянутые слепым бельмом глаза устрашающе пронзили молодого последователя Культа невидящим взглядом.
- Мы напали на след демона, - прошелестел светловолосый воин. Бенедикт с трудом сдержал усмешку при виде страха, отразившегося на лице юного Далтона.
- Мой брат говорит правду, - подтвердил он. - И этот демон весьма опасен. Нам понадобится помощь, чтобы справиться с ним.
- Я… передам лошадей другому и отведу вас к жрецу Леону, - сбивчиво проговорил Далтон, опасливо поглядывая на Ренарда. - Только… как вас представить?
- Мое имя Бенедикт Колер, - ответил старший жрец Культа Кардении. Глаза молодого последователя округлились. - Думаю, этого для жреца Леона будет достаточно.
Бенедикт был прав: его репутация действительно бежала впереди него. Далтон поспешил в здание, и трое прибывших жрецов последовали за ним.
* * *
Вальсбургский лес, Гинтара
Шестнадцатый день Матира, год 1489 с.д.п.
Недалеко от берега реки Мотт растущие близко друг к другу густые сосны образовывали плотный навес, способный укрыть путников от дождя, который, судя по затянутому серыми облаками небу, должен был начаться в ближайшую пару часов.
Устроив под ветвями небольшое временное убежище, Аэлин направилась к реке, набрала воды и занялась костром, расположив кострище так, чтобы самые низкие ветви не загорелись. Все это время охотница старалась отгонять от себя мысли о данталли, который лежал без движения под навесом ветвей. Что будет, когда он очнется? Аэлин не знала, продолжат ли они путь вместе, или она лишь добьется от него правды о малагорском цирке, и отправится на поиски отца в одиночестве.
"В любом случае, для этого необходимо, чтобы он очнулся", - подумала молодая женщина, тяжело вздыхая. Она решила согреть немного воды, чтобы заняться его раной. Данталли довольно долго не приходил в себя, и Аэлин сделала вывод, что ранение, которое спутник полагал царапиной, на деле вовсе не легкое.
Когда вода согрелась, охотница осторожно приблизилась к Мальстену и отодвинула полы плаща, насквозь пропитавшиеся темно-синей кровью. Неуверенно посмотрев на неподвижное лицо бывшего командира Кровавой Сотни, Аэлин осторожно приподняла его рубаху и поморщилась, словно на миг сумела ощутить, какую боль, должно быть, приносила эта рана. Порез был грубым и глубоким, к тому же, внутрь, похоже, попала грязь, пока охотница пыталась оттащить данталли в укрытие. Рубаха Мальстена была мокрой от пота и крови.
Аэлин сосредоточенно принялась вычищать и обрабатывать рану, боясь причинить боль, однако даналли лежал совершенно неподвижно. Лишь редкое дыхание свидетельствовало о том, что он еще жив.
Остановив кровотечение и вычистив рану, Аэлин принялась накладывать повязки. При этом она невольно поймала себя на мысли, что не представляет себе, как Мальстену удалось несколько часов передвигаться по лесу бегом с такой раной. Попутно она вновь и вновь вспоминала его слова о Грэге Дэвери: "Я послушался его. Грэг просил меня уйти, чтобы он мог закончить дело. И я сбежал. Но раз Грэг не вернулся, подозреваю, что он все еще там, где я его оставил".
За годы своих поисков Аэлин еще никогда не приближалась к разгадке тайны исчезновения своего отца так близко, как сегодня. Если бы не Мальстен Ормонт, она могла бы никогда не узнать ничего.
- Проклятье, - шепнула охотница, вспоминая заученные наизусть строчки из дневника Грэга Дэвери: "Наткнулся на одно очень странное место. Нужно проверить, могут быть замешаны существа… Поговорить с Мальстеном О.".
Аэлин закончила перевязку и вновь посмотрела на бледное лицо данталли.
"Я поговорила с Мальстеном О." - невесело усмехнулась она. - "Ты был прав, папа, он оказался иным. И я должна, по большому счету, убить его, потому что в этом заключается наше дело. И потому что… данталли успели разрушить и мою жизнь тоже, но… почему-то я не могу убить Мальстена".
Аэлин с горечью вспоминала свои юные годы в дэ’Вере, когда была влюблена в прекрасного доброго юношу по имени Филипп. Сѐмьи планировали свадьбу, а молодые обрученные были счастливы. Филипп с радостью тренировался вместе с Аэлин и ее отцом, говорил, что знания охотника никогда не будут лишними. Однако, когда Филиппа призвали на службу во время Войны Королевств, никакие знания не помогли ему в битве при Шорре. Данталли из королевства Карринг заставил совсем юного Филиппа безвольно натолкнуться на меч, как и многих других солдат из дэ’Вера.
Когда Аэлин узнала о смерти жениха, это разрушило ее жизнь. Она знала, что больше никогда не сможет так полюбить. От собственного безумия ее спасло лишь безумие, царившее вокруг. Поместье Дэвери разорялось. Старший сын Грэга и Недѐрии Аллен также был призван на войну, и вскоре погиб. Это свело с ума леди Дэвери. Женщина почти не спала, перестала разговаривать, перестала есть. Аэлин пыталась вырвать мать из лап безумия, но ни ей, ни Грэгу это не удалось. Вскоре Недерия скончалась от истощения.
Война постепенно разорила семью Дэвери. Грэг был вынужден полностью посвятить себя охоте, чтобы заработать хоть что-то и прокормить себя и дочь. Аэлин взяла на себя тех существ, что обитали в близлежащих окрестностях, и старалась поддерживать в порядке и комфорте небольшой дом в деревне Калли, в который перебрались они с отцом после разорения поместья.
В 1482 году, когда Война Королевств шла уже семь лет, в дэ’Вер пришли войска Анкорды, и за год превратили всю эту землю в выжженную пустошь, напоминающую Пустогорье. Лесная хижина Дэвери - единственное, что осталось нетронуто. Аэлин путешествовала недалеко от дома, находя простой заработок и ждала, пока ее отец вернется из более отдаленных земель. Однако в какой-то момент он не вернулся к условленному времени. И месяцем позже. И через два месяца.
Аэлин отправилась искать Грэга, и долгое время ее поиски ни к чему не приводили, пока Тарт не завела ее в небольшую деревню Сальди.
* * *
Сальди, Крон.
Двадцать второй день Юстина, год 1487 с.д.п.
После захода солнца на улицах Сальди не было ни души.
Аэлин хмуро озиралась по сторонам под стеной проливного дождя, надеясь найти постоялый двор, просушить одежду и принять ванну. Однако отыскать место для ночлега в незнакомой и совершенно заброшенной на вид деревне было не так просто.
Охотница, сгорбив плечи, двинулась вдоль по улице, уже не пытаясь спастись от дождя. Надеясь на участливость местных жителей, она решила, что заглянет в первый попавшийся дом и спросит у хозяев, где найти постоялый двор.
Позади себя Аэлин вдруг уловила какое-то движение и резко обернулась, рефлекторно выхватив паранг: молодой женщине показалось, что за углом ближайшего дома мелькнула чья-то маленькая фигурка, которая могла принадлежать как, к примеру, ребенку, так и мелкому иному существу. Однако, судя по скорости передвижения проскочившей рядом тени, вряд ли это был человек…
- Серьезно? Я наткнулась на деревню, кишащую иными? - полушепотом произнесла охотница, выругавшись про себя, и бесшумно двинулась в ту сторону, где уловила движение.
"Надеюсь, здесь найдется тот, кто заплатит мне за убийство иного. Не хотелось бы работать задарма", - подумала Аэлин. Вдруг в небольшом сарае по правую руку от себя охотница вновь уловила движение. Не раздумывая, она бросилась внутрь, открывая дверь ударом ноги и готовясь атаковать.
… высокий черноволосый мужчина, одетый в старый грубый кафтан и потертые темные штаны, испуганно вскрикнул, и повалился на спину, выставив руки перед собой.
- Нет! Нет, прошу, не убивай меня! - закричал он.
Аэлин замерла.
- Кто ты? - ошеломленно спросила она, нахмурившись: молодая женщина ожидала увидеть здесь иное существо, а не перепуганного селянина.
- Закрой дверь! Закрой ее, скорее! - вместо ответа затараторил мужчина, продолжая лежать на земле. Аэлин недоверчиво прищурилась, однако все же последовала экспрессивному совету незнакомца. Помещение погрузилось в почти кромешную темноту, однако охотница уже успела к ней привыкнуть.
- Ты местный? - вопрошающе кивнула она, убирая паранг.
- Да, я… то есть, нет. Я перебрался сюда… живу теперь в Сальди. Можно сказать, местный, да. Меня зовут Шим, - сбивчиво ответил он.
- Аэлин, - хмыкнула охотница, подавая мужчине руку. Он чуть улыбнулся и, приняв помощь, поднялся. Ладонь его оказалась сухой и горячей. - Что здесь происходит, Шим? Где жители?
- Прячутся, - отозвался он, проведя рукой по аккуратной бородке, обрамляющей рот, и отведя глаза. - Кто в погребах, кто еще где. На улицу никто ночью носа не кажет. Я заработался и не успел уйти до темноты. Пришлось остаться здесь.
Аэлин нахмурилась.
- От кого все прячутся?
- От кваров… - поморщился Шим. Охотница неприятно скривилась.
- Пожиратели плоти, - кивнула она. - И много?
- У них здесь целое гнездо образовалось. С месяц, наверное. Они уходят с рассветом в Зимний лес. Там есть сторожка лесничего… его загрызли, ни косточки не оставили. Я сам не видел, но так говорят. Никто не может их прогнать или убить… все боятся проклятья.
Аэлин закатила глаза. Люди обожают придумывать всякого рода мифы, которыми обносят, как прочной стеной, многих иных существ. Так спарэгам и тринтелл приписывают магические способности, а кварам - проклятия, хотя ни те, ни другие не обладают магией. Практически вся магия, доступная людям, была выжжена с лица Арреды вместе с некромантами.
На деле квары являлись самыми обыкновенными мелкими хищниками. То были небольшие остроухие создания, покрытые огнеупорной чешуей, которые представляли угрозу, когда сбивались в стаи. Их укусы обладали паралитическим действием. Несколько раз укусив жертву, пожиратели плоти лишали ее возможности двигаться и съедали заживо. Крайне неприятные существа. Известно, что бодрствуют они ночью, а днем спят в облюбованных укрытиях. Но мнение, что днем они более уязвимы, ошибочно - даже охотник не рискнул бы побеспокоить кваров днем, они просыпаются и становятся куда более агрессивными, нежели в ночное время.
Аэлин хмыкнула.
- Ясно. Что ж, похоже, я появилась весьма кстати. Придется очистить Сальди от этих паразитов.
Молодая женщина вновь обнажила паранг.
- Что? А проклятье как же? Одной из них хочешь стать? - испуганно спросил Шим.
Аэлин прищурилась. Этот статный мужчина вовсе не производил впечатления пугливого селянина, но в его интонации было слишком много страха.
- Нет никакого проклятья, - закатила глаза молодая женщина. - Это выдумки.
- Почем тебе знать? - почти обиженно произнес Шим. Аэлин качнула головой.