Неприятный скрип, от которого по спине побежали мурашки, стал немного громче и, вскинув ружье, я всадил заряд картечи в снег между нами и стеной дома.
И, конечно, промахнулся - мгновение спустя серая тень взметнулась вверх прямо от крыльца пятиэтажки. Второй раз я выстрелить не успел: две короткие автоматные очереди слились в одну, и подстреленный хищник свалился на снег.
- Отбой, - перезарядив ружье, махнул я рукой лихорадочно оглядывавшимся парням. - Серк это. А раз шкура серебром отливает, значит, самец.
- Ну и? - Егоров носком ботинка пихнул мертвого зверя в голову и, разглядев торчащие из пасти клыки в палец длиной, повернулся к Смирнову. Тому, впрочем, на клыки было плевать - удерживая автомат одной рукой, он уже что-то негромко бубнил в рацию. Видать, Генералову о происшествии докладывает.
- Самцы на свою территорию зимой никого не пускают, только ближе к лету к самкам уходят. - Я поднялся на крыльцо и осторожно заглянул в дверь подъезда. - Фонарик есть у кого? Вот и давайте вперед, я прикрою.
* * *
Как я и предполагал - в доме никого живого не оказалось. Мертвых, по счастью, тоже не было. Да и серками в подъезде не воняло - и сквозняки помещение протягивают, и норы у этих тварей запросто на десять метров под землю уходить могут. Так что другого места для ночевки искать не пришлось. Проверив подъезд, мы поднялись в одну из квартир на четвертом этаже, снег на лестничную клетку быстренько покидали да окна по моей настоятельной просьбе брезентом затянули. Не сказать, чтобы пятизвездочные апартаменты получились, но по сравнению с ночевкой на улице - просто курорт.
- Зря это, - неодобрительно покосился на брезент защелкнувший карабин на батарее центрального отопления Смирнов и кинул бухту длинного троса под окно. - Запалимся только. И в спальниках бы переночевали.
- Брезент черный, в темноте хрен разглядишь, - не согласился с ним я. - Да и кто ночью по заброшенному поселку шастать станет?
- Оставляем как есть, - поставил точку в этом споре Генералов. - Егоров, поставь сигналки между первым-вторым и третьим-четвертым этажами. Смирнов прикрываешь.
- Нижнюю не маскировать? - уточнил Егоров.
- Да. И пролет к пятому этажу перекрой. Черкесов, заступай на караул. Смена раз в два часа. Якубов, Брыльский на кухню. Прикрываете пост на входе. Смена раз в полтора часа. Все ясно? Исполняйте.
Далеко не сразу отдышавшись, я внимательно осмотрел комнату - простая бетонная коробка, даже линолеум не постелен - и, не обнаружив ничего подозрительного, прошел на кухню. И здесь нормально все. Серками, правда, немного воняет, но это не смертельно. Заглянув на обратном пути в ванную и туалет, вернулся к оставленному в коридоре рядом с входной дверью рюкзаку и закинул его на плечо.
Ну что - надо бы и мне приткнуться куда-нибудь.
Протиснувшись мимо вставшего у выхода караульного, я вошел в комнату и, решив далеко не проходить, расстелил подстилку. Здесь, по крайней мере, от окна не так тянет. Да и дверь входную контролировать проще.
Как ни странно, сразу спать никто не завалился. Петр уже увлеченно реанимировал свой ненаглядный ноутбук, Алина бродила по комнате и, макая в баночку с зеленой краской кисть, выводила по углам какие-то непонятные символы. Магии в ее действиях не чувствовалось, но, как говорится: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Пусть рисует, так хоть мозги заняты.
Подчиненные Генералова без излишней суеты раскладывали на полу прорезиненные подстилки, а командир то и дело припрягал их к общественно-полезному труду. Убедившись наконец, что все его распоряжения выполнены, Владимир проверил караульных и приказал доставать горелку. И это правильно - немного согреться не помешает, да и чай горячий в самый раз будет.
- Может, двухкомнатную хотя бы займем? - недовольно пробормотал Брыльский. - Чего в полуторке ютиться?
- Ничего: в тесноте, да не в обиде. - Налив себе в жестяную кружку кипятка, Генералов высыпал в него пакетик растворимого какао. - Воздух быстрее прогреется. И вообще - смени Якубова, пусть ужинать идет.
- Так точно, - помрачневший Брыльский утащил свои пожитки на кухню.
- Как самочувствие? - Генералов присел на корточки рядом с ругавшимся себе под нос Волковым. Тот как раз вытащил аккумуляторы ноутбука и осматривал сплавившиеся контакты.
- Сдох, - в сердцах бросил Волков.
- Твое самочувствие как? - уточнил Владимир.
- Я - нет, - буркнул парень и, достав из сумки набор инструментов, принялся трясущимися от усталости руками снимать корпус ноутбука. - Пока.
- Алина, ты как? - поднялся на ноги Генералов и отхлебнул какао.
- Мне здесь не нравится, - поежилась девушка. - Все время кажется, что скоро произойдет нечто ужасное. И запах… Пахнет кровью…
- Успокойся, шоколада горячего выпей. - Приобняв Алину за плечи, Владимир усадил ее на подстилку и сунул в руку кружку с ароматным напитком. - Все хорошо будет, это просто нервы.
От запаха саморазогревающихся консервов, которыми ужинали подчиненные Генералова, потекли слюнки, и, наскоро перекусив каким-то паштетом из сухого пайка, я умял полплитки шоколада и запил все это кружкой кофе. Уф, только-только отогреваться начал, а то даже пальцы на ногах не чувствовал.
- Брыльский, ты куда?! - встрепенулся Владимир, когда парень тихонько выскользнул в коридор.
- Мне отлить, - заглянул обратно тот.
- Что за детский сад? - нахмурился Генералов. - Смирнов, проводи. С этажа не уходите. И чтоб больше поодиночке ни ногой!
- Да чего тут случится-то? - пожал плечами Брыльский, но приказа ослушаться не решился. - Валя, давай быстрее - у меня мочевой пузырь не резиновый. Щас лопну.
- Твои проблемы, - усмехнулся Смирнов и, взяв на изготовку автомат, выскользнул в подъезд.
- Духи мертвых, духи живых, - неожиданно вскочила на ноги и закричала уронившая на пол кружку с какао Алина. - Стой, не улетай! Подожди!
- Кто?! - вздрогнул Волков.
- Душа! Моя душа! Держите! - Девушка бросилась к завешенному брезентом окну, но оказавшийся на пути Черкесов перехватил ее и подсечкой сбил с ног.
- Пустите! Пустите! - пытаясь дать волю длинным ногтям, завыла Алина.
- Держите ее! Крепче, чтоб головой не мотала, - подскочил я к извивающейся девушке, которую с трудом прижимали к полу трое здоровенных парней, и выхватил из чехла финку.
- Ты что делаешь? - заорал на меня Генералов, удерживавший Алине голову.
- Ровнее держи! - Я сорвал с головы девушки шапку, отбросил в сторону прядь волос и одним движением руки вывел острием ножа на виске Алины замысловатый колдовской символ.
Она тут же обмякла и перестала вырываться. Взгляд ее прояснился, и она с удивлением уставилась на прижавших ее к полу людей.
- Что случилось? Отпустите меня! Да отпустите же!
- Отпустите, - разрешил я и убрал финку в чехол на ремне. - Теперь можно.
- Что со мной? - Девушка осторожно прикоснулась к порезанному виску и от боли прикусила губу.
- Легкая одержимость. - Я вернулся к своей подстилке и поднял кружку, в которой еще плескалась пара глотков успевшего остыть кофе. - С непривычки, должно быть.
Черкесов потер располосованное ногтями девушки запястье.
- А порезал ты ее зачем?
- Чары отрицания наложил, - должно быть не очень понятно ответил я. - На некоторое время, Алина, ты от негативного ментального воздействия защищена.
- Насколько именно? - Девушка расстегнула лыжную куртку и принялась поправлять сбившуюся одежду.
- Пока царапина не заживет. И не забудь отцу Доминику сказать, что у тебя чувствительность повышенная.
- Отец Доминик? Это кто? - удивилась Алина.
- Генералов еще познакомит.
- Если приступ повторится, такой порез сделать достаточно будет? - доставшая небольшое зеркальце девушка внимательно осмотрела располосованную ножом кожу. Потом вытащила из кармана блокнот и перерисовала туда сложный завиток колдовского символа.
- Скорее всего… - Пожав плечами, я удлинил на рисунке один из хвостиков руны. Вообще-то, скорее всего - нет. Но зачем заранее человека расстраивать? Попробую небольшой ликбез устроить, глядишь, чего и выгорит. - Ты, когда кожу надрезать начнешь, представляй, что тебя от макушки до пяток пелена накрывает и от окружающего мира отсекает. Можешь на бумаге для начала потренироваться. Тут главное - время правильно рассчитать, чтобы и узор в одном темпе выводить, и за это время от головы до ног пелену мысленно опустить.
- Хорошо, - кивнула девушка.
- Выпей. - Достав из походной аптечки какую-то таблетку, Генералов булькнул ее в кружку с кипятком и сунул Алине.
- Зачем?
- Чтобы спала лучше.
Девушка безропотно выцедила содержимое кружки и залезла в спальный мешок.
- Справится она? - тихонько прошептал мне присевший рядом Владимир.
- Не справится, вколите что-нибудь убойное и в таком состоянии держите, пока до Доминика не доберетесь.
- Что за черт?! - неожиданно выругался уже довольно давно молча курочивший ноутбук Петр Волков.
- Что еще стряслось? - подскочил к нему Генералов.
- Может, конечно, датчики глючат, но такое впечатление: где-то рядом сжатый пакет радиоданных в эфир ушел. - Волков поднял один из приборов и постучал им о стену. - Нет, наверное, все же глючит.
- Лед? - Вспомнив о моей настоятельной просьбе, Генералов сжевал последние буквы фамилии, так что у него вышло что-то вроде "ледня". - Что по этому поводу думаешь?
- Чужих поблизости точно нет, - уверил его я. - А вот на электронику полагаться не стоит.
- Пусть так. - Непонятно о чем задумавшийся Генералов присел на корточки рядом с Волковым и тихонько прошептал ему на ухо: - Повторится, ты мне свистни сразу. И лучше не при всех. ОК?
- Договорились.
- Все, тушите свет - спать пора, - хлопнул в ладоши Владимир и один из парней выключил направленный в стену фонарь.
Спать? Вряд ли это хорошая идея. По крайней мере для меня.
Самочувствие, мягко скажем, не очень. А по правде - паршиво себя чувствую, чего уж там. Башка болит, ребра, давным-давно сломанные, крутит, подташнивает еще. Ну и устал, как собака. Прохладно здесь, опять-таки. От промороженного бетона так и тянет пробирающимся под одежду холодком, да и воздух еще толком прогреться не успел.
Что самое паскудное - спать нельзя. Усну - запросто в магическое поле провалюсь. А мне это ни к чему. Мне еще пожить охота. Хотя разве ж это жизнь? Маета одна.
Сосредоточившись на внутреннем зрении, я в очередной раз исследовал окрестности. Вроде тишь да гладь. Чего ж так паскудно на душе? Будто по своей воле в петлю лезу. Алина еще, истеричка, масла в огонь подлила - "случится страшное, случится страшное"! Кассандра хренова. Здесь, чтоб знала, ничего другого и не случается.
Рассеянная в пространстве энергия, как обычно после использования колдовских способностей, попыталась захлестнуть меня и наполнить кровь негасимым огнем, но на этот раз ее натиск был куда слабей, чем после перехода. Да и предыдущий опыт помог с ситуацией справиться: небольшое усилие воли, и я полностью закрылся от магических полей.
Интересно, а теперь меня с помощью чар обнаружить можно или как? Вопрос.
К горлу вновь подкатил комок тошноты и пришлось размеренно задышать, борясь с этой напастью. Да что ж такое делается? Не понос, так золотуха. Долго меня еще колбасить будет?
Немного успокоившись, я попытался хоть ненадолго задремать, но и из этого ничего хорошего не вышло: стоило закрыть глаза, как непонятно откуда нахлынуло ощущение, будто в ночной вьюге кто-то, выискивая наши следы, рыщет по заснеженному полю. Крадущееся меж домов пятно тьмы выглядело настолько реально, что по спине побежали мурашки. И преследователь с каждым мгновением все ближе и ближе…
Бред! Нет у меня способностей к ясновидению, нечего даже и расстраиваться. Надо уже спать ложиться, а то с недосыпу всякая дурь в голову лезет.
Тем не менее, на всякий случай решив проверить колдовским зрением окрестности, я только зря потратил время - резкие порывы насыщенной магической энергией вьюги окрасили окружающее пространство молочной белизной, и ничего толком разглядеть так и не получилось. Откуда же тогда взялась уверенность, что по нашим уже заметенным снегом следам движется угольно-черная тень?
Паранойя? Запросто. Только вот уже даже и не сосчитать, сколько раз паранойя мне жизнь спасала. Может, и сейчас к внутреннему голосу есть смысл прислушаться?
Еще минут десять я ворочался с одного бока на другой, но уснуть так и не смог. Наоборот - становилось только хуже. Все сильнее накатывало щедро сдобренное безнадегой чувство обреченности. Все острее становились уколы тоски. И даже идущий от пола и стен холод, казалось, пытался проморозить мою душу насквозь.
Я прислушался к монотонному дыханию спящих людей, откинул одеяло и, прихватив ружье, вышел в коридор.
- Куда? - направил на меня автомат карауливший у входной двери Смирнов.
- Отлить.
- Не положено.
- Да иди ты лесом, - Я вышел на лестничную площадку и остановился у темного проема ведущей вниз лестницы. - На каких ступеньках сигналки? - спросил у вышедшего в коридор Егорова.
- Если сверху, то вторая и третья, внизу - четвертая и пятая. Далеко собрался?
- Огляжусь. Из дома не буду выходить, - отчитался я и начал, считая ступеньки, спускаться вниз.
Страшно. Кто знает, что скрывается во тьме? А если это по мою душу Стужа заявилась? И темно ведь еще, как у негра в заднице. Надо было фонарик взять. Ну нет - с фонариком только хуже. Все равно, что закричать: "Вот он я!" Обойдусь уж как-нибудь.
Глубоко вздохнув и поудобней перехватив "Тайгу", я продолжал медленно спускаться по лестнице. Сначала дело шло неплохо, но когда до первого этажа оставалось всего несколько ступенек, на меня вновь накатила волна беспричинного ужаса.
Стоит шагнуть вперед - и тут же кто-нибудь бросится из темноты. Повернуть назад - напрыгнут на спину. Остаться стоять - не выдержит сердце.
Засада, в общем…
Не обращая внимания на заливающий глаза пот, до предела напряг колдовское зрение и осторожно шагнул сразу через две ступени вниз. Никого. Фу-у-у…
Переведя дыхание, я развернулся к двери подъезда и замер как вкопанный: в ночной тьме колыхнулось зеленоватое марево. Ветер ненадолго стих, поэтому и удалось разглядеть медленно приближающееся черное пятно, которое нет-нет да и наливалось ядовитой зеленью болотных огней.
Что за чертовщина?
Перекрестившись, я начал медленно пятиться назад, но почти сразу же уперся в стену. И только осознание того, что отступать больше некуда, придало уверенности и помогло взять себя в руки. Ну - давай же, ползи сюда, гадина. Уж я тебя свинцом-то накормлю. Жаль только, серебряных пуль нет…
Постепенно обретшее очертания человеческой фигуры темное пятно приблизилось к дому, и я едва не нажал на спусковой крючок. Не нажал, надо сказать, с немалым облегчением.
Все просто: по нашему следу медленно брел Ледяной ходок. И, судя по практически полностью отстреленной голове и заляпанному кровавыми пятнами маскхалату, это был не кто иной, как злосчастный Федоров.
Черт, и чего святой водой следы полить не догадался?
Отойдя от двери, я вытащил из чехла тяжелый экспедиционный нож и прислонил ружье к стене.
Почему не стал стрелять? А чего на эту нежить патроны тратить? Пусть Федоров и не простой мертвяк, а Ледяной ходок - так промерзнуть он, как следует, еще не успел. Мягкий он еще. Пару раз рубануть по правильным местам и дальше хоть голыми руками разделывай.
К тому же очень уж меня светящиеся зеленью нити, которые от солнечного сплетения мертвеца во все стороны расходились, заинтересовали. Никогда ни о чем подобном не слышал. Я и сейчас их непонятно как колдовским зрением разглядел - они едва-едва из окутывающей мертвяка тьмы проглядывали. Что ж, посмотрим поближе на это чудо чудное.
Пару раз взмахнув рукой, пытаясь приноровиться к тяжелому ножу, я отступил от двери в сторону и неожиданно понял, что кое-как поднявшийся на крыльцо мертвец меня не видит - медленно вскарабкавшись на площадку первого этажа, он сразу же свернул к лестнице. Ну да - глаз-то у него нет, а посмертным чутьем меня сейчас не различить: от магических полей я наглухо отгородился.
Зайдя за спину добравшемуся уже до середины лестницы Ледяному ходоку, я замахнулся ножом, но неожиданно для себя передумал. Очень уж эти зеленые нити силовые линии непонятного заклинания напоминают, а значит…
Быстро переложив нож в левую руку, я кончиками пальцев захватил тянувшуюся вдоль позвоночника мертвеца силовую нить и перекинул ее на бедро. Пальцы обжег нестерпимый холод, рука онемела почти по локоть, но стоило Ледяному ходоку сделать следующий шаг, как две сместившиеся вниз и перекрутившиеся зеленые нити стянули его ноги. Завалившийся на пол мертвяк попытался подняться на четвереньки, но с каждым движением лишь сильнее затягивал превращенные мной в силок энергетические струны.
Дождавшись, пока мерцание стянутых в узел колдовских нитей полностью затухнет, я ухватил Ледяного ходока за ноги и уволок в одну из квартир. Ему вещички все равно без надобности, а мне сгодятся. Вот только, к сожалению, пустившийся за нами в погоню мертвяк за время пути успел порастереть большую часть снаряжения. Хорошо хоть пистолет в кобуре на поясе оказался.
Ну и что у нас здесь имеется? "Гюрза", она же "Вектор" СР-1. Неплохо, совсем неплохо. Покачав в руке пистолет, я сунул его себе в карман. Мне лишний козырь в рукаве совсем не помешает. А пистолет знатный - еще у Доминика такой приглянулся, - и пробивная способность весьма для нашей специфики подходящая: думаю, даже кольчуги братьев легко прошивать будет.
Поколебавшись, я все же не стал более тщательно обыскивать мертвеца: не то, чтобы противно, просто времени уйдет на это изрядно, как бы меня не хватились. И так подзадержался.
Патронов, правда, раздобыть к пистолету не помешает, но на первое время мне и восемнадцати в магазине хватит.
Наскоро затерев оставшиеся на занесенном снегом полу следы, я быстро взбежал по лестнице и, замедлив шаг, подошел к двери квартиры. По-прежнему куковавший на посту Смирнов опустил автомат и посмотрел на едва заметно светившиеся в темноте стрелки наручных часов:
- Долго ты что-то…
- Живот прихватило, - выдал заранее заготовленное объяснение я и прошел в комнату.
Еще недавно донимавшие меня нехорошие предчувствия сгинули без следа, настроение заметно улучшилось и, опустившись на подстилку, я поначалу не обратил внимания на уколовшее пальцы правой руки легкое жжение. Ерунда какая - морозом прихватило, вот и горят теперь. Размять, да и все дела.
Вот только жжение проходить не торопилось - наоборот, постепенно иглы боли стали подниматься все ближе к локтю, и нестерпимо заныла онемевшая кисть. Сводящий с ума огонь разгорался все сильнее, а дергающие правую руку судороги стали до ужаса напоминать последствия лечения драконьим огнем.
Не вполне осознавая, что делаю, я сунул правую руку в карман фуфайки и изо всех сил сжал остававшиеся там монеты. Как ни странно - чуть-чуть полегчало. Холодная тяжесть металла остудила горевшие пальцы, и я принялся перебирать монеты одну за другой.