Только вот никакого ать-два не получилось. Уже на втором шаге я замер на месте и до рези в глазах принялся всматриваться в наметенные ветром волны снега, выбирая, куда поставить ногу. От выпитого коньяка начала кружиться голова, меня неожиданно повело в сторону, но именно в этот момент тугая пелена сжала виски, а перед глазами вспыхнули изумрудные искорки звезд. Рывок вперед - и в следующий миг меня с ног до головы проморозила ледяная волна. Будто из парилки в прорубь нырнул. Не выпей коньяка - точно бы дуба дал. Или от шока замер, да время бы упустил. Но я-то выпил и уж не знаю, на счастье или на беду, не замешкался и продолжил движение вперед.
Преодолевая сопротивление входившей в солнечное сплетение ледяной иглы, мне все же удавалось механически переставлять ноги и идти именно туда, куда не пускало сжавшееся пружиной пространство. Двигаться приходилось уже не вверх по склону, а немного в ином направлении. Вскользь. По щели между мирами. Против течения сочившейся из Приграничья магической энергии. Наперекор всему.
Вскоре стужа выпила все тепло моего тела, и только сила воли заставляла двигаться вперед. Сила воли да игравший в крови коньяк. Ну и мечты о тепле, куда без них. Мне ж много не надо - теплое море, горячий песок, стакан глинтвейна на худой конец. Да хотя бы и водки. Мне ж много не надо, мне…
Стужа вилась вокруг, уговаривала остановиться, перевести дыхание, схитрить и свернуть с наиболее трудного пути. Черное бездонное небо безразлично следило неисчислимыми огоньками звезд за моими трепыханиями. Висевший на серебряной цепочке крестик жег грудь, но сейчас эта боль нисколько не мешала, а только придавала сил и гнала вперед. И я изо всех сил старался не сбиться с пути.
Шаг, другой, мы идем по Африке,
Шаг, другой, все по той же Африке…
Что за бред? С каких пор африканский песок стал белого цвета?
Обжигающе-холодный песок, в который я уткнулся лицом, само собой, оказался никаким не песком, а снегом. И прежде чем потерять сознание, мне все же удалось приподнять налившуюся свинцовой тяжестью голову и в сгустившихся сумерках разглядеть силуэт полуразрушенного одноэтажного здания.
Ну вот я и вернулся…
Кто бы мог подумать…
Гадство какое…
Глава 2
Сначала было слово.
Или свет?
Нет, все же слово - кто-то монотонно и на одной ноте нудил прямо в ухо:
- Очнись, очнись, очнись…
И только потом какой-то не в меру умный гад догадался оттянуть веко и посветить фонариком мне прямо в глаз.
Черт!
Мотнув головой, я освободился от захвата, вновь зажмурился, и попытался зарыться в сугроб.
Не дали. Вытащили, разжали зубы, влили в рот какое-то отвратительное на вкус пойло.
Твари!
Я захрипел, зажал раскалывающиеся от боли виски руками и принялся кататься по кое-как утоптанному ногами моих мучителей снегу. Все тело горело огнем, суставы словно дробили на части удары пыточных молотов, а в жилах вместо крови стремительно неслась концентрированная кислота. Сердце с трудом справлялось с многократно возросшей нагрузкой, и изо рта у меня вырывался даже не стон, а какой-то невнятный сип.
- Ну и нажрался, - осуждающе произнес кто-то неподалеку. - В хламотень…
- Не уверен, надо бы обезболивающее вколоть, - присел на корточки Генералов и с матом отдернул руку, когда между нами проскользнула голубая искра магического разряда. - Волков! Что за дела?!
- Не знаю, приборы сгорели, - рассеянно отозвался тот.
- Это духи. Он одержим духами, - просветила командира Алина. - Я знаю, что делать…
Знает она. Умная, типа. Какие, на хрен, духи?!! Разве непонятно, что меня от переизбытка магического излучения корежит?!!
Тысячи ледяных игл беспрестанно впивались в мое измученное тело, и от непривычно высокой интенсивности магического излучения меня просто выворачивало наизнанку. Вслед за сжигавшим тело огнем пришел заморозивший пальцы на руках и ногах холод. Блин, так и загнуться недолго. Надо что-то делать. И делать срочно.
Нахлынувшая извне магия рвала меня на куски и заставляла бурлить кровь, но ничего поделать с этим сейчас было невозможно: слишком сильный перепад напряжений произошел при переходе. Об этом меня Доминик и предупреждал. Лучше б сказал, что в таких случаях делать…
Подвывая от нестерпимой боли сквозь стиснутые зубы, я попытался сосредоточиться и пропустить плескавшуюся внутри энергию через отвыкшее от таких нагрузок тело. Главное, хоть на миг вновь стать одним целым с исковерканным магическим излучением пространством Приграничья, а дальше уже легче будет.
Максимально открывшись потокам силы, я перестал выть и пробормотал мантру, снимающую боль. На мгновение сведенное судорогами тело расслабилось и корежившая его энергия понеслась по настроенным еще при обучении в Гимназии ментальным каналам. Вот только помогло это ненадолго - способность управлять внутренней силой за время отсутствия в Приграничье так и не восстановилась, и бесконтрольно накапливавшаяся колдовская энергия грозила в скором времени превратить меня в живой факел.
Закусив ворот фуфайки, я глубоко вздохнул и попытался отсечь все присосавшиеся ко мне энергетические потоки. Попытался скорее от отчаяния, но первых результатов удалось добиться неожиданно быстро - как до невозможности сложно в последнее время шло управление внутренней силой, так просто оказалось работать с внешней энергией.
Раз - и обжигающее магическое излучение огибает меня и лишь слегка-слегка колет разрядами кожу.
Два - и отступает боль.
Три - и студеный ветер наждаком обжигает лицо.
Немного погодя я открыл глаза и, не обращая внимания на тянувшийся от земли холод, уставился в темнеющее вечернее небо. Небо почти серое, с заплатами свинцовых снеговых облаков. Замершие вокруг с оружием в руках парни настороженно посматривали по сторонам, и только копавшаяся у себя в сумке Алина громко ойкнула, встретившись со мной взглядом:
- Одержимый…
- Не дождетесь, - буркнул я, перевернулся на бок и осторожно уселся прямо на снег. Боль в голове еще не стихла, и от неловкого движения вновь заломило виски.
- Очухался? - поинтересовался Генералов, присевший рядом на корточки со шприцом в руке. - Идти сможешь? Или витаминчиков вколоть?
- Смогу, - не задумываясь ответил я и тут же понял, что действительно - смогу. Дурманивший голову хмель и сковывавшая движения усталость сгинули без следа, а крохи потекшей по телу энергии Севера вернули несколько позабытую уверенность в собственных силах. И не только ее. - А колоть ничего не надо, сам справлюсь.
Единственное - чувствую себя как-то странно. С одной стороны, магическое поле меня слегка касается, но такое впечатление, будто потоки энергии не напрямую идут, а со всех сторон обволакивают. Интересно, а боевые заклинания так обмануть можно? Вопрос, что называется, на злобу дня.
- Тогда пошли, стемнеет скоро, - поторопил меня Генералов.
- Обожди. - Я поднялся на ноги и огляделся. - Поспешишь, сам знаешь, какой результат получишь.
Вывалились мы в Приграничье неподалеку от запорошенных снегом развалин сложенного из железобетонных плит ангара. Крыша давно провалилась, да и сами стены доверия не вызывали, так что нечего было и думать остановиться здесь на ночевку. Тем более что и альтернатива имеется - вон на фоне темнеющего неба какие-то строения в паре-тройке километров вырисовываются.
Я посмотрел на почти скрывшееся за горизонтом солнце, лучи которого алыми стрелами пронзали рваную пелену облаков и разбавляли серость неба розовыми и багряными тонами. Наверняка тучи вскоре сомкнут свои ряды, но если поторопимся - до развалин добраться успеем еще до темноты. Вот только поспешать тоже с умом надо.
Ветер сыпанул в лицо горсть снежной крупы, и сразу стало как-то весьма неуютно. Будто царившая в Приграничье Стужа специально напомнила, кто в доме хозяин. И хоть оделся я теплее некуда, а все равно порывы ледяного ветра уже насквозь проморозили. Даже пальцы на ногах почти не чувствуются. Нет, действительно закругляться пора.
Я быстро оглядел расположившихся кругом парней, про себя отметил, что тяжеленные вьюки они успели куда-то припрятать, и вытащил из чехла "Тайгу".
- Леднев! Ты долго еще возиться будешь? - рыкнул Владимир, рассматривавший заинтересовавшие меня строения в бинокль. - Не тяни резину.
- Лед, - поправил его я и, стянув с правой руки меховушку, зарядил ружье. Защищенные от холода лишь тонкой кожаной перчаткой пальцы на морозе моментально занемели, но тут уж ничего не поделаешь - придется потерпеть.
- Что - лед? - не понял командир.
- Меня зовут Лед, - объяснил я и нашарил в кармане зажигалку.
- Не дури, - разозлился Генералов и закрыл окуляры бинокля чехлом.
- Просто предупредил. - Стянув вторую меховушку, я шагнул к пытавшемуся оживить свой ноутбук Волкову и ухватил его за ухо.
- Ты чего?! - взвизгнул Петр.
- Леднев! - заорал Генералов. - Совсем охренел?
- Лед, - вновь напомнил ему я, поднял к свету правую руку, в крепко сжатых пальцах которой извивалась почти неразличимая тень. Чиркнуло колесико зажигалки, огонь лизнул съежившуюся дымку, и неожиданно промеж пальцев у меня вспыхнуло и моментально опало зеленоватое пламя.
- Что это было? - принюхавшись к запаху паленых волос, спросил перехвативший автомат Генералов.
- Дымчатый клещ.
- Остальных проверишь?
- Обязательно. - Я закрыл глаза и попытался вызвать внутреннее зрение. Чернота закрытых век расплылась в серую хмарь, на смазанном фоне которой выделялись десять блеклых пятен окруживших меня людей. У большинства ауры светились желтыми тонами с вкраплениями черных и темно-синих нитей, исключений было двое: Алина полыхала янтарным блеском, а один из подчиненных Генералова - Виктор - медленно наливался едва заметно колыхавшейся чернотой. Вот так дела. Совсем это нехорошо.
Мельком пробежавшись внутренним взглядом по казавшейся бескрайней серой пустоши заснеженного поля и не обнаружив ничего интересного, я открыл глаза и откашлялся, прочищая горло:
- Нормально с остальными все.
- Уверен? - прищурился Владимир.
- Вполне. - Я присел рядом с валявшимися в снегу лыжами и отстегнул ремни, крепившие к ним палки. - Вы так налегке и пойдете?
- В смысле?
- Багаж свой, говорю, здесь оставите?
- Не твое дело.
- Нашим легче. - Просунув валенки в крепления лыж, я понюхал поменявший направление ветер. Севером пахнет. - Двинули тогда. Вон те дома проверим, глядишь, там и заночуем.
- Насколько это безопасно? - уточнил Генералов.
- Безопасней, чем в открытом поле на ночь останавливаться, - пожал я плечами.
- Где мы вообще находимся, представляешь?
- Скорее всего прилично к югу от Форта, хотя могу и ошибаться. Как бы это не Северореченск был.
- Долго идти?
- За неделю точно доберемся. Если к людям выйдем, так и раньше.
- Егоров, Федоров впереди, Брыльский, Якубов идете замыкающими. - Генералов с сомнением посмотрел на Алину и Петра. - От меня ни на шаг. Ясно?
- Так точно, - откликнулся убиравший умерший ноутбук в сумку Волков. Алина ограничилась кивком.
- Обожди. - Я наклонился к поправлявшему перчатки Владимиру и зашептал ему прямо в ухо: - Не ставил бы ты Якубова замыкающим.
- А что такое? - Командир удивленно оглянулся на напарника Брыльского.
- Пробой энергетики у него. Сопротивляемость магическому излучению слабая. Запросто мороком голову задурманить могут. Как бы чего не вышло. Лучше за ним присмотреть.
- Вот как? - задумался Генералов. Мнение обо мне у него сложилось уже вполне определенное, но проигнорировать совет мешал элементарный здравый смысл. - Так, Якубов, ты за проводником нашим приглядывай. Смирнов, к Брыльскому. Двинули.
Подмигнув ничего не понимающему Виктору, я оттолкнулся лыжными палками и покатился вслед за выбиравшими дорогу парнями. Впрочем, выбиравшими - это громко сказано. Вывалиться в Приграничье нас угораздило посреди чистого поля, так что идти можно было абсолютно в любую сторону. На все, так сказать, четыре. Вот только сейчас мы себе такой роскоши позволить не могли и, проламывая широкими охотничьими лыжами хрупкий наст, пробирались к едва различимым в сгустившихся сумерках развалинам.
Был бы выбор - точно бы куда-нибудь свернул. А так приходилось терпеть заметно усилившийся встречный ветер, который мало того что пытался забраться под одежду и выдуть оттуда последние крохи тепла, так еще и швырял прямо в лицо холодные колючие снежинки. Не закрывай лица опущенные вязаные шапочки и лыжные маски, точно бы обморозились.
Пробираться по глубокому снегу удовольствие было небольшое, к тому же почти сразу же сбилось дыхание и вновь начали ломить давным-давно сломанные ребра. И ведь не было никакой возможности забыть обо всем и через силу переставлять будто налившиеся свинцом ноги. Нет, ко всему прочему приходилось по мере своих изрядно ослабевших способностей просматривать внутренним зрением окружающее пространство. Да еще не забывать закрываться от так и норовивших захлестнуть с головой волн магической энергии. Минут через сорок этих мучений я вымотался, словно в одиночку разгрузил вагон с углем. Ладно, хоть вдоль силовых потоков скользить приноровился. И все равно - с непривычки усталость наваливалась все сильней, и близость гиблого места удалось почувствовать слишком поздно. Хотя что значит - слишком поздно? Главное - заметил. И успел предупредить.
- Стоять! - заорал я, когда резкий порыв ветра донес неестественную стылость, ноздри защекотал затхлый запах давно заброшенного дома, а колдовское зрение окрасило преградивший нам путь овраг в блекло-пурпурный оттенок. - Назад!
- Чего еще? - спросил обернувшийся Федоров, который успел остановиться в самом начале склона.
- Плохое это место, обойти надо. - Не обратив внимания на его недовольство, я с тревогой посмотрел на сплюнувшего в снег длинную струю слюны Виктора. Как бы он так не спекся. Очень нелегко ему сейчас приходится.
- Овраг длинный, минут тридцать потеряем, - прикинул осмотревшийся Генералов. - Почему напрямик нельзя?
- Не надо, - неожиданно ухватила его за руку Алина, которую начала бить крупная дрожь. - Я чувствую - впереди что-то очень нехорошее. Надо скорее уходить отсюда, пока оно нас не заметило.
- Ну если так, - засомневался командир, поглядывая то на меня, то на забормотавшую себе под нос какой-то наговор девушку, - пожалуй…
- Сейчас проверю! - снявший с плеча карабин Федоров ни с того ни с сего подался вперед и скатился по склону оврага вниз.
Я только успел выдохнуть проклятие, а он уже оказался метрах в тридцати.
- Нормально здесь все! Спускайтесь! - махнул нам парень, широко улыбнулся и, перехватив "Сайгу", приставил дуло к подбородку. Выстрел прозвучал неожиданно глухо, почти обезглавленное тело еще мгновение простояло на ногах, а потом как подкошенное рухнуло на забрызганный кровью снег.
- Брыльский, назад! - заорал Генералов и, схватив маня за фуфайку, легонько встряхнул. - Что это было?!
- Духов яр. - Я сглотнул вязкую слюну, до головокружения напрягая колдовское зрение и всматриваясь в разом наполнившийся чернотой овраг. По счастью, лизавшие крутые склоны щупальца тьмы пока наверх выбраться не могли. Точнее не хотели. Пока не хотели. - Уходить надо. Могут и нас попытаться затянуть.
- Давай к Брыльскому, обходим по правой стороне, - распорядился Генералов. - И если еще кто инициативу проявить вздумает…
* * *
Путь в обход оврага занял минут двадцать, потом примерно еще столько же времени пришлось тащиться через заснеженное поле, из наметенных ветром сугробов которого торчали жесткие ветви бурьяна. Так что, когда мы с Брыльским наконец добрались до стоявшего посреди поля заброшенного поселка и укрылись от разыгравшейся вьюги за кирпичной коробкой бывшей котельной, я едва не падал с ног от усталости. Еще и ветерок встречный из-под одежды все тепло выдул.
- Теперь куда? - выглянув из-за угла обветшалого здания, Брыльский оглядел соседние развалины.
- Найдем, где ветер не задувает, там и заночуем. - Насколько мне удалось заметить из-за летевшего прямо в лицо снега, две пятиэтажных брежневки стояли посреди поля в окружении нескольких трех- и четырехэтажных зданий. Я обернулся к растянувшемуся цепочкой отряду и вздохнул. Не нравится мне здесь, но делать нечего - все вымотались дальше некуда. Петр и Алина вообще еле ноги переставляют. Да и мне отдых бы совсем не помешал. Хоть, думаю, поспать толком не получится: и на караульных надежды никакой, и самого корежит будь здоров. Еще загнусь во сне.
- Где остановимся? - тяжело выдохнул Генералов и воткнул лыжные палки в снег.
- Я чувствую присутствие темной силы! - не дав мне ответить, дернула его за рукав Алина. - Надо отсюда уходить.
- Что скажешь? - поинтересовался моим мнением командир.
- А тут, окромя темной, никакой другой силы и не бывает, - пожав плечами, улыбнулся я и посмотрел на привалившегося к стене Виктора, который явно держался на ногах из последних сил. - За ночь в поле - околеем на таком-то ветру. Да и опасно…
- Смирнов, Егоров, вон ту халупу проверьте, - Генералов указал подчиненным на ближайшую пятиэтажку и подтолкнул меня вслед за ними. - Тоже сходи, оглядись.
А чего там глядеть-то? Я и так знаю, что нету там никого - пока растянувшийся отряд ждал, колдовским зрением по всем домам пробежался. Хотя… Лучше все же проверить. Мог ведь и пропустить кого-нибудь. Особенно если этот кто-нибудь - не совсем человек. Или совсем не человек. По-всякому оказаться может. Бывали прецеденты…
Заметив, что парни остановились у крайнего подъезда и, настороженно посматривая в разные стороны, дожидаются меня, я высвободил правую руку из меховушки и поудобней перехватил ружье:
- Че стоим, кого ждем?
- Не чуешь разве? - перекрывая завывания ветра, проорал мне Егоров. - Не пойму, что за вонь.
Оттянув от лица вязаную шапочку, я принюхался и действительно уловил какой-то знакомый запах. Не могу сказать, что шибко противный, но и наслаждаться им всю ночь удовольствия мало. Лучше бы другое место для ночевки подобрать, вот только не дело за спиной такие загадки оставлять.
- Ничего не слышите? - Мне почудился легкий скрип, который выбился из монотонного гудения вьюги.
- Ветер это, - уверенно предположил Смирнов. - Ты про запах лучше скажи.
Запах, легкий скрип. Точно же мне кто-то об этом рассказывал! Еще б вспомнить - кто и по какому поводу. Запах, который, несомненно, кажется знакомым, скрип, перебивающий даже завывания вьюги.
Серки!
- Замрите и не шевелитесь. Чтоб ни звука… - прошипел я удивившимся странному приказу парням. Впрочем, ни переспрашивать, ни спорить со мной они не стали.
Стараясь не переминаться с ноги на ногу, я завертел головой, внимательно осматривая высокие сугробы. Серки - это такие хитрые твари, которые под снегом лазы устраивают. Тут, чуть зазеваешься - хрясь, и ногу по колено оттяпали. И как я сразу этот запах не узнал?