Зебр мгновенно поменял программу и стал беззаботно насвистывать гимн Вытхуяндии.
- Ну-ка, переключи назад! - грозно надвинулась рыжая. - Я кому сказала!
- Да тебе показалось!
Они схватились и, возможно, натворили бы дел, если б в двери не возник сам Бегемот, в гостиничном халате и тапочках, с чашкой кофе в руке. Жи-рафф на ходу помешивал в его кофе сахар.
- Что тут у вас за дестабилизация, детишечки? - поинтересовался Председатель.
Пульт от телевизора оказался в руках Белки. Она вернула канал, по которому только что показывали полосатого.
- Смотрите!
"Мы задались вопросом: кто же они, эти таинственные посетители парка "Ривьера"? - вещала с микрофоном в руках давешняя брюнетка-журналистка. - Мы покопались в видеоархивах, и вот что нам удалось выяснить. Этот в меру упитанный господин - не кто иной, как глава государства Вытхуяндия…"
На экране возник вчерашний Бегемот, снятый скрытой камерой. Он стоял в очереди на карусель и жадно уплетал мороженое. Затем кадры документальной хроники: он выгружается из правительственного лимузина, у Белого дома, и радостно душит в объятиях растерявшегося президента Америки. Вот он с Фиделем Кастро на сигарной фабрике - неудачно прикурил сигару и подпалил кубинскому лидеру бороду. С королевой Англии в приюте для сироток - неловко поворачивается, и королева кубарем летит с лестницы. И он же выступает в ООН с раздражённой речью, гневно стучит ботинком по трибуне. И ещё на торжественном митинге, посвященном закладке фундамента нового крольчатника.
- Нет, это никуда не годится! Кадр с мороженым надо вырезать! - Бегемот с громким хлюпом глотнул кофе. - А в целом нормально.
Вытхуянцы удивленно на него посмотрели.
- А? Чего? - Бегемот ещё не совсем проснулся.
"…Согласитесь, не каждый день встретишь на наших улицах запросто разгуливающего главу государства, пусть и крошечного, - продолжала жгучая брюнетка. - Мало того, со слов источника, пожелавшего остаться неизвестным (в телевизоре показали крупным планом Зебра, запихивающего в игровой автомат жетон на ниточке), - так называемый Председатель Совета Советов Советующихся Вытхуяндии прибыл в Сочи инкогнито под видом обыкновенного туриста с весьма щекотливой и очень засекреченной миссией…"
А на другом конце города, в новом викторианском особняке, напичканном современными технологиями, царила атмосфера ударного коммунистического субботника. Слуги и доставщики фирм сбились с ног: расставляли в залах мебель, развешивали шторы, расстилали ковры. В кабинете размером с небольшой музей находились двое. Один - такой крутосваренный, фотогеничный, властный сидел за добротным письменным столом, время от времени поглядывая на экран телевизора. Другой - вкусно откормленный, но с энергичным блеском в глазах, скромно стоял напротив, и, судя по всему, приходился первому подчиненным.
- Хомяков, чего опять припёрся? - сказал кру-тосваренный.
- С новосельицем Вас, господин губернатор!
- Садись. Тьфу, чёрт! Присаживайся. И перестань "господинькать" - сколько раз говорил! Это у них там, - хозяин кабинета показал куда-то на север, - сплошные господа, да олигархи, а мы тут как были друзьями-товарищами, так и остались. Понял, дружочек?
- Так точно, Михал Михалыч!
Хомяков присел на краешек гостевого кресла.
- Глянь, какие придурки! - губернатор Сочи кивнул в сторону телевизора, в котором брюнетка продолжала препарировать несчастных вытхуян-цев. - Вот шуты гороховые!.. Что там у тебя?
Хомяков с готовностью раскрыл папку:
- У меня отчёт по пляжам, принадлежащим ИП "Чудилов", то есть вам. За прошлую неделю на входных билетах мы заработали чистыми без малого. - он назвал сумму с приличным количеством нулей. - Деньги, как обычно, на Ваши иностранные счета?..
"…К тому же вчера их видели возле строящегося жилого комплекса "Королевство чудес", - вовсю чесала языком журналистка, - что наводит на мысль."
- Деньги? Подожди… - губернатор взял со стола трезвонивший "Верту" и отклонил вызов. - Знаешь что? Возьми-ка ты пару квартир в этом "Королевстве". Я давно хотел. Самых лучших. На мое имя. Нет, отставить, лучше на дочку оформи. Понял?
- Будет сделано… - Хомяков записал указания.
- Теперь, что касается расширения бизнеса… Ну, ей богу, Михал Михалыч, нечего больше приватизировать! Один только пляж бесплатный в городе и остался. Да и то - без слёз не взглянешь.
- Ты мне, Хомяков, того, не перечь, - губернатор наградил посетителя тяжёлым гербовым взглядом. - Людям нужен отдых, чтоб как в Турции, а не чтоб бесплатно. Бесплатно - это огород на даче копать, а не в Сочи! Однозначно! Ты пойми диспозицию: это раньше мы были не бог весть что, а теперь мы - очень даже о-го-го! А с этим пляжем общественным. Давай так: завези туда ночью пару грузовиков камней. Да покрупней. А если что, скажем - штормом намыло!.. И повысь на платных пляжах цену за вход на пятьдесят процентов.
- Как, опять?!
Жгучая брюнетка, тем временем, уже выдавала заключительные па своего репортажа: "Пока мы точно не знаем, но, скорее всего, речь идет об очень крупных инвестициях. Возможно, в ближайшее время в городе развернётся ожесточенная борьба за право обладания ими. Что это будет: открытые тендеры или закулисные сделки - увидим. С вами была."
- Слышь, Хомяков? - губернатор выключил телевизор. - Ты этих клоунов пригласи мне сюда, часиков на восемь вечера. Устроим, так сказать, торжественный приём в честь эээ. лидера Выт-хуяндии. Посмеёмся, а заодно прощупаем их. Что к чему, сколько готовы вложить, куда. Понял?.
В номере Бегемота разгорался конфликт.
- Не нервируйте меня - мне скоро негде будет прятать трупы! - изо всех сил отбивался Зебр от соплеменников. - Жирафф, хорош наезжать! Радио, что ли, проглотил?
- Студентик, но ведь твоя вина де-факто доказана! - развел руками Бегемот. - Что ты ещё можешь сказать в свое оправдание?
- Ничего ещё де не доказано! - Зебр попутно насыпал себе в рот немного кофе, бросил туда кусочек сахара и запил всё это водой прямо из чайника. - Может быть, за нами давно следят! То-то мне в аэропорту тип один показался подозрительным! И шмотки там у нас украли - наверное, документы искали. До чего же вы, ребята, наивные - прямо Диснейленд какой-то!
Осёл поднял руку, желая сказать:
- Наш друг мне очень даже симпатичен.
Он, как никто, затейлив, энергичен.
Однако всё же вериться с трудом,
Что сам случился этакий дурдом!
- Зебр, ты нас подставил! Ты всю Вытхуяндию подставил! - Белка отложила на секундочку маникюрный набор и картинно заломила руки: - Боже, как страшно жить! Все мужики - сволочи!
- Идите вы к чёрту! - всхлипнул полосатый. - Я возвращаюсь в Вытхуяндию!
- Скатертью доро-о-ога! - обрадовался Жи-рафф.
- Куда ты? - встрепенулась Белка. - У тебя ни билетов, ни денег!
- Лучше я пешком домой, чем с вами. Прощайте! Не поминайте лихом!
Он сунул за пазуху подвернувшуюся пачку печенья и шумно вышел.
Раздался звонок гостиничного телефона…
Зебр заскочил к себе в номер, побросал в полиэтиленовый пакет вещи и вылетел на улицу. Ноги сами несли, в голове только и крутилось: "Скатертью дорога!". Он и не заметил, как оказался на набережной.
На плече у парня в старинном кафтане сидел сомлевший попугай - пророчил желающим судьбу, извлекая из соломенной шляпы свёрнутые бумажки с предсказаниями. Зебр притормозил, извлёк из кармана остаток наличности и сунул хозяину птицы. Взамен попугай подал ему в клюве одну из бумажек. Полосатый развернул и прочитал:
"Ты отважный пират. Скитания по морям закалили тебя. Но теперь ты устал, мечтаешь бросить якорь где-нибудь в тихой гавани. Однако будь осторожен! Твои приключения ещё не закончились!"
Зебр почувствовал себя совершенным лохом, в сердцах смял листок и выбросил его подальше.
Солнце продолжало слепить, тем не менее стал накрапывать дождик. "Грибной", - подумал Зебр, но, подумав о море, поправился: "Нет, рыбный дождик!" Он стрельнул у подвыпившего морячка дешёвую сигарету и спрятался под козырек сувенирной лавки. Здесь же укрылись от дождя две смешливые куколки.
Солнце пылало за спиной Зебра. Дождь не помеха - лишь освежал обветренное лицо. Он шёл по набережной; весь экзотической закваски, бывалый, утомившийся бесконечными странствиями и самой жизнью. Один глаз под чёрной кругляшкой, в ухе - серьга, за поясом - пистолеты. Его раскачивало, будто он ещё на палубе корабля.
К нему льнули две легкомысленные куколки. Старый корсар щедро одарил их горстью золотых.
Вступила скрипка. Какая-то пронзительная ностальгическая мелодия. Её подхватили другие инструменты. Захотелось плакать. Музыка набрала ритм, силу и необычайную выразительность.
Зебр пел о том, что много лет скитался по миру, жил жестоким морским разбоем. Погоня, абордаж и трепещущая в рукахдобыча! Вот это жизнь! Он заходил во все порты мира, он знал сотни женщин, он нажил множество смертельных врагов. Но он ни о чём не жалеет. Единственное, о чём он теперь мечтает - поселиться где-нибудь в тихом месте, вдали от людских глаз. Ему нужен только неприметный домик, бутылкарома, любовь вот такихнежныхкрасоток, а потом - пара босоногих мальчуганов. Он будет выращивать розы, а по вечерам рассказывать мальцам о своих похождениях. И когда-нибудь они станут ещё более грозными флибустьерами, чем был он сам…
Куколки время от времени подпевали Зебру.
Пьяные моряки в обнимку со шлюхами выходили из таверн. Они приветствовали давнего приятеля. Попугай-предсказатель перелетел на плечо Зебра и закричал: "Пиастры! Пиастры!"
В дымчатом море качалась на волнахстарая залатанная бригантина…
Очень хотелось есть. Все вокруг только и делали, что чавкали. Чавкали на ходу, чавкали в жалких закусочных, чавкали в уютных кафе и размашистых ресторанах. Это чавканье слышалось отовсюду; оно грохотало в ушах, оно было хуже зубной боли! Сытые и довольные гады!
Зебр почувствовал себя самым голодным и самым одиноким существом во всей вселенной.
Постойте, но ведь у него есть один заветный номерок!
- Привет, детка! Узнала?
На другом конце связи, в тесном офисе с временными перегородками, на коленях у мужчины-армянина уютно устроилась жгучая брюнетка. На прикреплённом к стене графике под заголовком "Рейтинг телеканала" стрелка показателя после долгой стагнации резко взмывала вверх.
- Конечно, узнала, котик! Как у тебя дела?
- Здесь такое! - Зебр издал горлом какой-то клокочущий звук. - В общем, я по уши в дерьме! Ты обещала, что мы сегодня увидимся!
- Я бы с удовольствием, сладкий, но у меня через час съемки, а вечером англичане…
Мужчина положил руку на колено журналистки, пальцы осторожно поползли вверх, под юбку.
- У тебя случайно негде переночевать? - Зебр не скрывал своего отчаянного положения.
- Слушай, извини, я сейчас ужасно занята. Я тебе сама наберу. Завтра. Целую в носик!
Она отключилась.
- Это кто? А? Я тебя спрашиваю! - мужчине шли нотки кавказкой горячности.
- Информатор ценный, господин директор самого зрелищного телеканала Сочи!
- Смотри, а то до дома не доедет твой информатор!
- Расслабься, Ашот, он абсолютный придурок! Ты лучше скажи, кого всё-таки пошлёшь освещать международную бизнес-конференцию?
- Как кого? Кто лучше всех знает, как поднять рейтинг моего телеканала!
- Это ты не про меня, случайно?
С этими словами жгучая брюнетка интригующе сползла на пол. Её обстоятельные манипуляции очевидно понравились Ашоту.
- Да, теперь я вижу, что ты в этом разбираешься! Так, отлично! Рейтинг поднимается, поднимается…
- Зебр! Да постой же!
Полосатый оглянулся. У обочины притормозил ядовито-желтый "москвич", из которого, как грибы из грибницы, торчали головы вытхуянцев.
Вскоре друзья сидели в симпатичном кафе и разглядывали картинки анонсируемых блюд.
- Отстаньте! Жрите сами! - игнорировал Зебр меню. - Сначала "скатертью дорога", а потом "прости, извини"!
- Студентик, ты говори, да не заговаривайся! - прищурился Бегемот. - Мы тебя полностью реабилитировали, даже извинились! Чего ты тут из себя диссидента корчишь?..
- …А он мне говори-и-ит, этот Хомяков, - по третьему разу рассказывал Жирафф, - губернатор нижайше просит пожа-а-аловать к нему на ужин.
Подошла мясистая официантка с необъятным бюстом. Этот вопиющий бюст показался Зебру во сто крат аппетитней самих предлагаемых блюд.
- А у вас рыба свежая? - полюбопытствовал он, больше для того, чтобы завести разговор.
- Откуда я знаю! - пожала плечами грудастая. - Я тут всего неделю работаю!
- А кухня у вас какая тут? - спросил полосатый с видом гурмана-полиглота.
- Кухня? - женщина крепко задумалась. - Как какая? Электрическая!
- Да нет, я о еде.
- О еде? Преимущественно русская.
- Жаль! - огорчился полосатый. - Меня от русской кухни пучит. За исключением чёрной икры, конечно…
Жирафф захлебнулся минералкой, Осёл похлопал его по спине.
- Что ж, раз уж так получилось, придётся мне снизойти до общения с местными властями! - сказал Бегемот, когда официантка с бюстом уставила едой весь стол. - Конечно, теперь, в условиях информационной вакханалии, мы будем у всех здешних папарацци на виду, но с другой стороны, мы практически определили каналы инвестирования. Сейчас и смысла-то особого нет скрываться. Я, собственно, ни секунды не сомневался, что так получится. Уж слишком крупная я фигура на мировой политической арене!
Вытхуянцы дружными кивками согласились.
У Зебра заиграл телефон. Это был Рудольф, и он всячески торопил полосатого с принятием решения. Ещё чуть-чуть - и возможность приобрести квартиры в "Королевстве чудес" будет упущена. Слишком много заявок на покупку, в том числе со стороны властных структур.
- Ладно, детишечки, пора окончательно определиться, - Бегемот расправился с очередным кушаньем и отодвинул от себя пустую тарелку. - В настоящий момент каждая минута на счету. Кто за то, чтобы вложить деньги Вытхуяндии в эти прекрасные квартиры? Зебр не голосует, поскольку не имеет совещательного мандата.
Председатель первым поднял руку, за ним, не раздумывая, последовал Жирафф.
Зебр почему-то зевнул, на него удивлённо посмотрели.
- Продолжайте, продолжайте, я всегда зеваю, когда мне интересно!
- Может быть, ваша идея и неплохая, но я хочу бутик на центральной улице, - высказалась Белка. - Я против!
- Ну, это нормально, - согласился Бегемот. - Это говорит о демократии, царящей в нашем обществе. О высокой, фигурально выражаясь, политической нравственности - даже в среде наших элит. А ведь когда живешь посреди грязного болота, чистота помыслов особенно важна!
- Давайте спросим Осла, - предложила Белка. - Он парень честный.
Зебр ревниво усмехнулся:
- Кто честный, Осёл? Да у него просто нет другого выхода!
Осёл немного подумал и сообщил соплеменникам в коротком рассудительном стишке, что не владеет достаточной информацией для принятия решения. Все подумали, что он воздержался.
- Итого. - Бегемот принял от Жираффа салфетку, послужившую протоколом заседания. - Двое "за", один "против", при одном воздержавшемся. Зебр не в счёт. Таким образом, законопроект проходит. Завтра с утра поедем покупать квартиры.
Официантка с бюстом уже собирала со стола пустые тарелки. Очередь дошла до Зебра.
- Стойте, стойте! - уцепился он в тарелку. - Я ещё буду облизывать!
С опозданием в полчаса вытхуянцы подкатили по адресу, который Жирафф записал на бумажке.
У парадного входа викторианского особняка уже кучились всякие иномарки - одна драгоценнее другой.
- Козырные хоромы! - присвистнул Зебр, вываливаясь из ядовито-желтого "москвича". - А я думал, что в Вытхуяндии коррупция. это. процветает!
Охранники набросились на вновь прибывших с металлоискателями.
- Я же говорил, что взять его с собой на приём к губернатору было не самой лучшей иде-е-ей! - вякнул Жирафф.
- Чё ты гонишь, профитроли! - окрысился Зебр. - Да я, если надо, цветочками буду какать!
Председателя Советующихся со свитой встретил любезнейший Хомяков, и, после нескольких дипломатических любезностей, повёл внутрь дома. Мраморные лестницы, картины с морскими пейзажами, слуги в расшитых золотом ливреях. Вытху-янцы, словно дети, пялились по сторонам, только Бегемот сохранял олимпийское спокойствие, вроде и не замечая всей этой пёстрой роскоши, лупившей по глазам.
- Во награбил! - прошипел сквозь зубы Зебр. - Бедный народ!
- Почему "бедный"? Хороший правитель свой народ не грабит, - тем же шёпотом назидательно возразил Бегемот. - Грабить нужно другие народы…
У громадного зеркала друзья оправились. Все были одеты с иголочки: Осёл - в белом, Жирафф - в жёлтом, Зебр - в поддельном, а Бегемот вообще во фраке. Про Белку же и говорить не стоит. Кстати, она быстренько поправила макияж.
В зале приёмов вытхуянцев давно ожидали. Помимо губернатора, который восседал по центру в тяжёлом арт-кресле, здесь наличествовало человек сто - местные чиновники, депутаты, бизнесмены. да ещё и с жёнами.
Хомяков представил по всей форме Председателя Совета Советов Советующихся Вытхуяндии. Губернатор вскочил и бросился Бегемоту навстречу, раскрыв свои дружественные объятия. Присутствующие как по команде зааплодировали.
Пока Председатель душил в своем смертельном охвате не рассчитавшего силы хозяина особняка, Жирафф развернул свиток и принялся зачитывать:
- Господин Многоуважаемый губерна-а-атор! От лица народа Вытхуяндии, в лице присутствующих здесь лиц вытхуянской национальности, мы приветствуем ваше лицо, ибо-о-о.
- Ну сочинил, Лев Толстой! - покраснела от злости Белка. - Даже у Робски так не получится!
Жирафф читал долго, в конце его речи публика стала откровенно подхихикивать.
- Прекрасно! Я потрясён! - восхитился губернатор. - Только, товарищи, не надо этих церемоний! Называйте меня как можно проще, так сказать, по-домашнему. Например, Михал Михалыч.
- А можно я вас буду называть просто Миша? - встрял Зебр.
- Конечно, сынок, все свои!
Далее Михал Михалыч держал ответную речь. Что-то про законы гостеприимства, братскую дружбу народов и будущую Олимпиаду. Говорил он простым языком, но убедительно, с ораторской изюминкой. Его слушали, затаив дыхание.
- …Таким образом, здесь не сегодня-завтра, в крайнем случае - послезавтра, будет построен город будущего. Однозначно! Такая наша на сегодня ориентация!
С этими словами он вручил Председателю Советующихся почетный вымпел Дружбы Народов. Зрители растрогано захлопали.
Через несколько минут все расположились за длиннющим столом, накрытом редчайшими яствами. Вытхуянцев разместили во главе стола, рядом с губернатором и недалеко от блюда с гигантскими ракообразными. Гостей обслуживали десятки вышколенных слуг.