* * *
Самыми оптимистичными в докладе командующего 37-й воздушной армией Игоря Хворова, на мой взгляд, были подробности, касающиеся посадки.
– Садиться будем в обязательном порядке с парашютом, – сказал он.
– Тормозным, – уточнил главком ВВС Владимир Михайлов, сидевший за столом рядом с президентом.
Господин Путин, уже одетый в летный костюм, еле заметно улыбнулся – слишком нервно, на мой взгляд.
– Ну да, – засмеялся министр обороны Сергей Иванов. – Не с парашютами членов экипажа!
Нельзя сказать, что после этого замечания все участники проекта расслабились.
* * *
Я спросил министра обороны, верно ли, что на вооружении подлетающего к Оленегорску Ту-160 стоят модифицированные ракеты Х-555, которые способны удивить мир. На это туманно намекали конструкторы еще на аэродроме в Чкаловском. Министр подтвердил эту информацию.
– Теоретически эти экспериментальные ракеты после испытаний можно использовать для борьбы с терроризмом, – пояснил он.
– А практически? – спросил я.
– А практически – тем более! – обрадовался он.
* * *
– 18 августа мы отработаем свои учения и продолжим их с нашими друзьями, – закончил доклад президенту Путину командующий Северным флотом Михаил Абрамов.
Произнося слово "друзья" и имея в виду все те же иностранные корабли, он рассчитывал, наверное, что именно такие формулировки придутся по сердцу главнокомандующему. А вообще-то он, кажется, уже не знал, что сказать.
– Это не друзья, – оборвал его министр обороны Сергей Иванов. Михаил Абрамов вопросительно, с мольбой во взгляде глядел на него. Мольба заключалась в том, чтобы его уже перестали наконец мучить и сказали бы, кого и как надо теперь называть.
– Это партнеры, – пояснил министр обороны.
– А друзья-то кто у нас? – читался во взгляде главнокомандующего следующий вопрос.
– Друзья у нас – армия и флот, – с удовлетворением закончил господин Иванов.
* * *
Человеком, способным разъяснить результаты совещания о реформе госвласти, оказался было министр природных ресурсов Юрий Трутнев.
– Прошлись по всем спорным вопросам, – удовлетворенно рассказал он. – Каждая не согласованная до сих пор позиция прошла обсуждение.
По его словам, федеральные службы отдадут регионам все полномочия, которые не нарушают целостность России.
Примерно с этой идеи и начиналось обсуждение реформы разграничения полномочий. Надо было только решить, какие федеральные полномочия, оказавшись в распоряжении региональных властей, нарушают целостность России, а какие – укрепляют. Из-за этого реформа не готова больше года.
– К 114 полномочиям, которые центр уже решил передать регионам, добавились еще какие-нибудь? – спросили у Юрия Трутнева.
– Добавились еще 15, – неожиданно ясно высказался господин Трутнев. – А еще 20 решено оставить федеральным властям.
– Например? – спросил я.
– Функции ЗАГСов снова передаются субъектам Федерации, – принял участие в разговоре глава республики Коми господин Торлопов. – Это то, что всех так волновало!
* * *
– Чем закончился разговор с президентом? – спросил я министра природных ресурсов Трутнева.
– Президент дал нам время, – ответил Юрий Трутнев. – Надо еще доказать, почему 20 несогласованных полномочий остаются в центре.
– То есть точка все-таки не поставлена?
– Да вроде поставлена, – нехотя ответил Юрий Трутнев. – Но доказать надо.
* * *
Разговор зашел о туризме и отдыхе. Было бы странно, если бы собеседники в Сочи обошли эту тему.
– Каждый год имеем прирост отдыхающих 15 процентов плюс, – сообщил губернатор Краснодарского края Александр Ткачев. – В этом году заполнили ими уже все что можно и нельзя.
На последний момент и в самом деле обращают внимание многие жертвы такой загрузки.
– Ремонтируем, стараемся чистоту пляжей поддерживать, уровень обслуживания соблюдать, – добавил господин Ткачев. – Но есть еще предприниматели, собственники, которые стремятся выжить и ничего не вложить. Но мы от них избавляемся, применяя силу. Ликвидируем их помаленьку. И он победоносно посмотрел на президента.
Руки во время разговора с президентом Вагит Алекперов держал преимущественно под столом.
– Как вы чувствуете себя в качестве мужа самой богатой женщины России? – спросили журналисты у мэра Москвы Юрия Лужкова, когда он, преследуемый полутора десятками телекамер, пытался перед началом Госсовета прогуливаться по фойе между столов с закусками.
– Я себя чувствовал комфортно, даже когда она была самой бедной женщиной России, – очень быстро ответил господин Лужков.
* * *
Посол Болгарии Пламен Иванов-Грозданов так нервно позировал фотографу рядом с Владимиром Путиным, что толкнул стоявшего по правую руку от президента России министра иностранных дел Сергея Лаврова. Я с изумлением обратил внимание на то, что господин Лавров без раздумий тоже подтолкнул посла Болгарии. Не очень сильно. Адекватный ответ.
* * *
Беззаботный вид господина Кудрина приводил в чувство: требовать от этого человека можно чего угодно. Труднее что-то получить.
* * *
Капитализация компании, основным бенефициаром которой является Дмитрий Пумпянский, составляет $7,9 млрд. Сам господин Пумпянский, как заметил директор дирекции по внешним связям ВТЗ господин Ильин, является также идейным лидером трудящихся ВТЗ, то есть "блестяще защитил кандидатскую диссертацию".
– И доктором наук будет, – уверенно сказал господин Ильин, – особенно после приезда президента.
* * *
Новый терминал Адлерского аэропорта поражает своими размерами. Даже минусовая температура в здании аэровокзала не вызывает особого удивления. Понятно же, как непросто обогреть такое величественное сооружение: на это не хватит даже тепла сердец членов заявочного комитета Сочи-2014.
– Когда здесь будет тепло? – спросил я генерального директора компании "Аэропорты Юга" Сергея Урезченко.
– Ближе к лету, – резонно заметил он. Система отопления, как выяснилось, все-таки есть.
– Тогда почему такие проблемы?
– Никаких проблем с ней нет, – быстро ответил Сергей Урезченко. – Просто она не работает.
* * *
На вопрос, какие минусы у олимпийского Сочи, Леонид Тягачев, словно бы по-честному вспоминая секунд десять подряд, какие же могут быть у этого города минусы, говорил наконец, что "минусов никаких нет".
– Потому что мы никуда не опаздываем. В Лондоне и на 70 процентов ничего не сделано, а у них Олимпиада в 2012 году.
– Но ведь в Сочи конь же вообще не валялся! – с болью за родной город крикнул кто-то из сочинских журналистов.
– А конь и не должен валяться, – невозмутимо ответил Леонид Тягачев. – Это хорошо, что конь не валялся! А если бы валялся, были бы, ой, большие проблемы!
* * *
За соседним столиком пил глинтвейн управляющий делами президента России Владимир Кожин. Он рассказал, что на горные лыжи встала уже не только почти вся администрация президента, а и почти все члены правительства.
– Даже Владимир Устинов недавно встал. Да, тяжело вставал, с русскими словами… Но стоит уже!
* * *
Над столом повисла минута молчания. Я даже посмотрел на министра внутренних дел Рашида Нургалиева, в ведомстве которого, надо полагать, родился в это мгновение новый сотрудник.
* * *
– Человек приходит в этот мир не сам по себе. Он приходит от таинства духа между мужчиной и женщиной, – рассуждала президент фонда "Семья России" Алла Кузьмина, и эту версию прихода в мир следовало признать оригинальной.
* * *
Лидер ЛДПР Владимир Жириновский говорил министру здравоохранения и социального развития Михаилу Зурабову, что есть какая-то область, где никаких проблем с лекарствами нет, и вот надо распространить опыт этой области на всю Россию. Судя по выражению лица господина Зурабова, он категорически не верил в возможность существования такой области.
* * *
Лидер КПРФ Геннадий Зюганов стоял в узком проходе, отделяющем российских бизнесменов и политиков от китайских. Причем он стоял так, что совершенно невозможно было понять, к кому из них лицом стоит он сам. В этой детали исчерпывающе проявлялась социал-демократическая тактика российских коммунистов в последние годы их революционной борьбы с режимом, закончившейся триумфальным слиянием с ним.
* * *
Лидер КПРФ Геннадий Зюганов говорил, что раньше все китайские руководители хорошо знали русский язык.
– Теперь все так изменилось, – сказал я, – теперь российские руководители должны знать китайский.
Геннадий Зюганов горячо поддержал эту мысль.
* * *
Президент России зачитал очередное послание Федеральному собранию.
Экономическая его часть была содержательной. В ней было много незапланированных бюджетом денег, и журналисты, слушавшие речь президента в фойе, только охали, когда он называл очередные цифры, и начинали сочувствовать министру финансов Алексею Кудрину, про которого к концу послания стали обеспокоенно говорить, что его, наверное, вынесут на носилках, потому что все, за что он боролся, экономя бюджетные деньги, пошло прахом и у него теперь прямо противоположная задача: находить новые средства и беспощадно тратить, не допуская роста инфляции. У Алексея Кудрина ближе к концу послания появлялся выбор: вместо того чтобы слечь на носилки прямо в зале, он мог добраться до дома и спокойно застрелиться.
* * *
Глава Росатома Сергей Кириенко вдохновенно рассказывал о перспективах новой объединенной корпорации, на этот раз атомной.
– А кто ее возглавит? – спросил я.
– Да это ведь неважно, – беспечно махнул он рукой. – Главное, чтобы механизм заработал!
– Да как же неважно? – искренне удивился я. – Да вы же спать не будете, пока не узнаете!
– Буду, – пообещал Сергей Кириенко.
– Почему? – переспросил я.
– Потому что я уже знаю, – рассмеялся он, и по этой широкой улыбке я понял, что это тайное знание доставляет Сергею Кириенко огромное удовольствие.
* * *
Журналисты пытались докричаться до министра экономического развития Германа Грефа, который стоял высоко на ступеньках лестницы, ведущей со второго этажа в фойе, что он будет делать с инфляцией.
– А что такое инфляция? – с искренним любопытством переспрашивал Герман Греф, и на этом вопросы к нему вообще заканчивались.
* * *
Доклад главы ОАО РЖД затянулся на 40 минут. Одним из первых не выдержал Анатолий Чубайс. Уже минут через десять он, очевидно, решил, что сделал свое дело, и теперь крепко спал в своем кресле.
Один из делегатов, осознавая историчность момента, привстал со своего кресла, чтобы сфотографировать господина Чубайса на мобильную фотокамеру, и звук ее при срабатывании был таким громким, что другие делегаты зашикали на него: не будите спящего Чубайса!
* * *
– Станцию под названием "Чубайс" мы уже проехали! – обнадежил глава РАО ЕЭС, совершенно сознательно эксплуатируя в глазах делегатов Железнодорожного съезда свой неоднозначный образ.
Обычно такие слова вылетают изо ртов коммунистов на их митингах. Это выглядит органично. От таких же слов, произнесенных самим Анатолием Чубайсом, зал вздрогнул и как-то неуверенно засмеялся. На самом деле это была цитата. Эти слова уже произносил несколько лет назад насчет Анатолия Чубайса Юрий Лужков, тоже сидевший сейчас в зале.
– Правда, злые языки говорят, – продолжил Анатолий Чубайс разворачивать перед делегатами съезда близкую их сердцам и душам метафору, – что эта станция оказалась на кольцевой железной дороге…
* * *
Геннадия Зюганова спросили о смене правительства.
– Правительство должно топить… – говорил он, не поясняя, кого именно. Хотя и тут виделся мне прозрачный намек в адрес Сергея Миронова.
– И лечить, – продолжал Геннадий Зюганов.
* * *
– А вы не представляли, – спросил я Геннадия Зюганова, – в каких-то мечтах, грезах, во сне… Что президент России именно вас назовет своим преемником?
– Он меня не назовет, – вздохнул он, и голос его дрогнул, ему не удалось скрыть проскользнувшую вдруг горечь. – Успокойтесь. Не назовет! Успокойтесь. Да-да, успокойтесь…
Он как будто самого себя заклинал успокоиться в этот момент.
Но ему это так и не удалось. Он снова обрушился на Сергея Миронова, потом на Владимира Жириновского, потом вдруг, совсем уж некстати, вспомнил про то, что он все-таки оппозиционер…
Беспокойный человек.
* * *
Я разговаривал с министром финансов России Алексеем Кудриным.
– Наверное, с нетерпением ждете понедельничной встречи президента с членами правительства? Говорят, будут неожиданности?
– А вы думаете, это в понедельник произойдет? – после некоторого раздумья переспросил меня господин Кудрин.
* * *
Сергей Кириенко не растерял воодушевления от урановой сделки с Австралией в разговорах о ней с коллегами и журналистами. Наоборот, казалось, энтузиазм еще больше переполняет его после каждого нового собеседника.
– Куда же вы теперь? – спросил я его, машинально потянувшегося к выходу из гостиницы.
– Пойду пьянствовать! – честно признался Сергей Кириенко. – А что, не имею права?!
Он с искренним вызовом глядел прямо мне в глаза.
– Имеете, – попробовал успокоить я его.
– И сувениры жене куплю, – упорствовал он.
– Зачем вам куда-то ходить? – спросил я. – Видите, тут, в холле отеля, презентация русской водки (в центре зала мерцали голубым свечением буквы "Vodka" на столе с водкой. – А. К.). А вот сувенирный магазин. Все, вы уже пришли куда хотели.
Сергей Кириенко внимательно посмотрел на меня, а потом задумчиво и неожиданно трезво произнес:
– Нет. Если здесь начну, сувениров жене я, пожалуй, уже не куплю. Этот человек, видимо, слишком хорошо знал себя.
* * *
Полярник и депутат Артур Чилингаров рассказывал о наболевшем:
– Я вот тут из Арктики вернулся недавно, – и скромность в этот момент украшала Артура Чилингарова. – Так со мной же австралиец опускался на дно океана! Майкл Макдауэлл! Так его теперь на австралийских деньгах хотят печатать!
Я пытался найти в глазах Артура Чилингарова ответ на вопрос, мучает ли его то обстоятельство, что его, Артура Чилингарова, в его родной стране при этом никто не хочет печатать на деньгах, и не находил ответа, потому что Артур Чилингаров вообще не об этом сейчас думал.
– Я его бесплатно пригласил, – вот какое воспоминание больше всего сейчас интересовало Артура Чилингарова. – Но с одним условием: будешь ходить в русской экспедиционной форме! С нашим гербом! И он ходил! А американца я с собой не взял! Потому что взял друга моего! Австралийца! Он страховал меня. В русской форме!
* * *
– И какой же русский не любит быстрой езды, знаете? – спросил полпред президента Дмитрий Козак. – Тот, на котором ездят.
* * *
Министр внутренних дел России Рашид Нургалиев заявил, что его ведомство не будет настаивать на принудительном лечении алкоголиков, но при этом будет лечить их принудительно.
* * *
– Я хочу лично поблагодарить вас, Владимир Владимирович, за соучастие в трагедии, – начал свое выступление губернатор Кемеровской области Аман Тулеев.
* * *
Префект Северо-Западного округа столицы Виктор Козлов рассказывал, что в Куркине есть магазины шаговой доступности, пожарное депо, химчистка и, главное, первое в городе предприятие, "которое… ну… оказывает ритуальные услуги для животных".
– Человек привозит сюда своего домашнего любимца, ну и все… – рассказал префект и сделал драматичную паузу, до боли похожую на минуту молчания.
* * *
Юрий Лужков встречался с Владимиром Путиным и спросил, не пора ли ему сменить род занятий. То есть, слегка кокетничая, московский мэр все-таки поставил перед президентом вопрос о доверии. Господин Путин взял время на обдумывание этой ситуации.
Надо учитывать, что он не в первый раз столкнулся с подобной ситуацией. Не так давно, например, о своем желании покинуть пост главы субъекта Федерации президенту России заявил, правда, прямо и недвусмысленно, губернатор Чукотки Роман Абрамович. Немного подумав, господин Путин предложил ему поработать еще – и господин Абрамович так же прямо и недвусмысленно остался.
* * *
Министр юстиции Владимир Устинов очень образно рассказывал, как сотрудники вверенного ему учреждения во время тревоги передвигаются по этажам, и что это бросается в глаза, потому что здание стеклянное.
– Как мыши по лестницам летают! – делился своими меткими наблюдениями господин Устинов.
* * *
Достаточно было поглядеть на этих людей за их большим столом, чтобы понять, что смена главы кабинета министров осенью 2007 года стала для них гораздо большим сюрпризом, чем известие о том, кто станет президентом страны весной 2008 года. Сергей Иванов улыбался и, было заметно, старался шутить. Виктор Зубков даже не старался. Он, похоже, вскоре после назначения на пост главы правительства осознал свою реальную роль в истории, и случившееся вчера только подтвердило его опасения.
* * *
– Какие мы все молодые! – горько качал головой член торгово-промышленной палаты Шамиль Агеев, оглядывая коллег. – Прямо все комсомольцы…
Его коллеги, самому младшему из которых было хорошо за пятьдесят, слыша это, застенчиво опускали глаза к столу.
* * *
– Они меня в третий раз спрашивают про Каспарова! – жаловался на журналистов и представителей неполитических организаций Европы глава ЦИКа Владимир Чуров. – Опять интересуются, почему преследуется кандидат в депутаты. А я им уже говорил, что он же отказался от участия в избирательной кампании. То есть он не кандидат. И тут уж я не выдержал: "Ну чем гражданин Гарри Каспаров отличается от гражданки Пэрис Хилтон?!" Они примолкли. "А тем, что одну за нарушение общественного порядка задержали на месяц, а другого – на пять дней".
* * *
Я спросил, сколько бюллетеней уже обработаны.
– 0,4 %, – сказал глава Центризбиркома Владимир Чуров. – Но никто, кроме меня, результатов не знает.
– Зачем же вы это сказали… – пробормотал я.
– А он специально, – ласково улыбнулась его жена. – Чтобы набить себе цену.
* * *
Мимо прошел новый директор Службы внешней разведки Михаил Фрадков – весь такой загадочный (как, впрочем, и положено по должности).
* * *
– Интересно получается! – громко, в расчете на то, что его услышат не только коллеги, но прежде всего журналисты, рассуждал Борис Немцов. – Раньше у нас в стране что-то строили, а потом кого-то сажали. А теперь сначала кого-то сажают, а потом всех строят.
А по-моему, ничего интересного в этом нет.