Ватанен мчался по следу.
Часам к трем солнце подтопило снег, так что он стал налипать на лыжи. Скольжение пропало, Ватанен тяжело пыхтел. Он безнадежно отставал, хотя следы были свежие. Пришлось остановиться, налипавший снег был слишком тяжел. Только к вечеру наст затвердел. Пару часов Ватанен продолжал преследование, но потом совсем стемнело, хоть глаз выколи. Той ночью луна не появилась на небе. Ничего не оставалось, как устроиться на привал. Ватанен подумал, что теперь они уже на территории района Салла. Заяц смертельно устал, но не жаловался. Впрочем, он никогда не жаловался на свою участь. Ватанен срубил для него молоденькую осинку, топором настрогал коры. Заяц поел и завалился спать поближе к костру, вытянув лапы. Никогда еще он не выглядел таким уставшим.
- Медведю, поди, тоже не сладко.
Едва развиднелось и стали видны следы, Ватанен продолжил гонку. Рюкзак был легок, еда на исходе. Надо было спешить. Завалить медведя нужно на территории Саллы, чтобы тот не успел добежать до границы с Советским Союзом. По мнению Ватанена, они сейчас находились в северных лесах долины Теннионйоки и шли в сторону деревни Наруска. Он уже давно вышел за пределы территории, нанесенной на его карту, и теперь приходилось припоминать, как выглядит эта часть страны на карте Финляндии.
Монотонный, ужасно трудный день.
Вечером подошли к южному подножью сопки Кархутунтури. Ватанен свернул на дорогу, ведущую к деревне. Он так устал, что упал на скользкой расчищенной дороге. Навстречу шли школьники, каждый с ним поздоровался. Такой уж на севере обычай - дети всегда приветствуют взрослых. Ватанен спросил у детей, где магазин.
Но магазина в этой деревне давно уже не было. Только автолавка приезжала дважды в неделю. Ватанен снял лыжи и зашел в дом, стоявший рядом с бывшим магазином. В комнате хозяин ужинал за столом, хозяйка чистила у плиты горячую картошку в мундире, по одной подавала картофелины мужу.
Изможденный Ватанен выглядел страшновато, но его вид не смутил хозяина. Он указал гостю на стул рядом с собой, пригласил отужинать. На севере есть нерушимые традиции гостеприимства.
Ватанен принялся за еду. От усталости ложка дрожала в его руке в такт ударам сердца. Он даже забыл снять шапку. Гуляш из оленины оказался вкусным и сытным, Ватанен съел все подчистую.
- Когда приедет автолавка? - спросил он. - Только завтра.
- Я спешу, нельзя ли у вас купить провианта на несколько дней?
- Откуда идешь-то?
- Из Сомпио, долина Ляяхкимакуру.
- За росомахой гонишься?
- Что-то в этом роде.
Дети школьного возраста вошли в дом, начали резвиться. Хозяин отправил их во двор и отвел Ватанена в спальню. Он убрал покрывало с двуспальной кровати, приказал отдыхать. Из комнаты было слышно, как он сказал жене:
- Собери в рюкзак жратвы дня на четыре и вели детям не шуметь во дворе. Я чуть погодя его разбужу.
Через пару часов Ватанен проснулся сам. Он спал поверх простыни в одежде, даже не сняв обуви. В гостиной дети гладили зайца. Когда они увидели, что Ватанен проснулся, сразу начали оживленно болтать.
Ватанен выложил на стол сто марок, но хозяин вернул их ему. Вышли во двор. Все тело было как деревянное, рана побаливала.
- У вас не найдется перекиси или йода?
- Леена, принеси-ка из дома.
Девочка сбегала за флаконом йода. Ватанен обнажил живот, хозяин увидел следы укуса.
- Ого, у этой скотины здоровая пасть.
Он смазал йодом воспаленные ранки и наложил бинт в несколько слоев. Ватанен направился к лесу, чтобы снова встать на след медведя. Прежде чем скрыться в лесу, он крикнул хозяину:
- А деревня ваша - Котала или Наруска?
- Наруска!
Следы медведя Ватанен обнаружил очень быстро. Было заметно, что зверь устал и злится: он дочиста обдирал встречавшиеся на пути деревья, завалил несколько гнилых стволов и усыпал все вокруг щепками. Ватанен опасался, что хищник вот-вот скроется за границей.
- Не надейся, тебя ничего не спасет. Бессмысленно просить убежища у великой державы, - мысленно обращался он к своему врагу.
Ночью поднялся холодный ветер. Луна изредка проглядывала сквозь облака. Пришлось остановиться на ночь. К утру ветер занес следы, из-за этого Ватанену пришлось попетлять, прежде чем он наткнулся на свежий след.
Сколько дней он провел в пути? Это уже не имело для него никакого значения.
Ватанен сунул в рюкзак полумертвого от усталости зайца и снова отправился в погоню. Повалил снег, началась вьюга. В снежном мареве даже свежие следы были почти не заметны. Ватанен понимал, что, если сейчас он потеряет след, вся погоня окажется напрасной. Живот опять начал болеть, повязка сползла на бедра, но поправлять ее было некогда.
У подножия сопки холодный пронизывающий ветер попытался сбить с ног вспотевшего лыжника, но тот не сошел со следа! В глазах потемнело. Может, это начинается снежная слепота? Похоже, что так.
- Нет, сволочь, живым ты от меня не уйдешь! Ходьба на лыжах превратилась в дурной сон.
сквозь вьюгу Ватанен не видел ничего дальше собственного носа. Он шел и шел по засыпаемым снегом следам, как автомат. Этот механический бег ничем не напоминал радостного скольжения в начале пути. Вьюга бушевала весь день, Ватанен уже не понимал, в каком направлении он идет, но следов держался, словно присосавшаяся пиявка. В какой-то момент он съел кусок замерзшего сала из Наруски и вместо питья смахнул в рот пригоршню насыпавшегося на плечи снега; и вдруг следы вывели из леса на расчищенную дорогу. Медведь тоже устал, поэтому продолжил путь по дороге. Он подскальзывался на обледенелом покрытии, свежая поземка не могла скрыть следы огромных когтей. Ватанена трясло от холода, его позвоночник застыл.
Впереди показалась развилка с указателем. Наконец-то! Теперь Ватанен узнает, где он находится.
Ватанен остановился на развилке, тяжело оперся на палки, чтобы передохнуть, и прочитал надпись на указателе, но не понял ни слова. Дорожный указатель был написан по-русски, кириллицей.
Он на территории Советского Союза! От неожиданности его прошиб пот.
Повернуть назад или объявиться советским властям?
- Вот занесло, черт возьми!
Размышлял Ватанен недолго. Он снова пустился по следу медведя и без остановки продолжал гонку до вечера. В сумерках он мельком увидел свою жертву, но темнота скрыла хищника. И опять Ватанен свалил сосну, разжег костер и уснул. Впервые он проводил ночь на территории СССР. Впереди его ждали бесконечные глухие леса Беломорья. Он решил держаться до последнего.
На следующий день погода немного прояснилась. Ватанен гнался за медведем с упорством обреченного; позади остались несколько больших дорог. Зверь стремился на восток, ему все было нипочем. С юга в сторону Мурманска пролетел сверхзвуковой самолет. Сверкающий крыльями скоростной лайнер произвел на лыжника неизгладимое впечатление. Красивое зрелище.
Медведь обходил деревни, держался глухих лесов. Ватанен не встретил ни одного человека, но несколько раз пересекал следы снегоходов. Неужели нарушение границы прошло незамеченным? Может, и так. В такой пурге и сам Ватанен не заметил, как оказался на территории сопредельного государства. Разговоры о "железном занавесе" были пустой болтовней, даже колючая проволока за лыжи не зацепилась.
Провиант у Ватанена закончился два дня назад, но гонка продолжалась. Следы вывели к небольшой деревеньке. Медведь переночевал здесь в разрушенном кирпичном строении. Бывшая солеварня, определил Ватанен. Значит, дошли до моря. До Белого моря.
А потом показалась железная дорога на Мурманск. Путей было так много, что, когда Ватанен бежал, пересекая их, лыжи только побрякивали. Электрифицированная дорога, это Ватанен успел заметить. Предьщущей ночью он сварил в кипятке шкурки от сала, есть хотелось ужасно, но азарт заглушал голод, кроме медведя, его уже ничто не интересовало.
А потом перед ним открылся берег моря. Медведь выскочил на лед. Вдали виднелся черный ледокол, следом за ним шли несколько небольших торговых кораблей.
Медведь бежал по льду Кандалакшского залива, Ватанен на лыжах преследовал его. На севере в ясное морозное небо поднимался дым из труб Кандалакшских заводов.
Медведь добежал до канала, проложенного ледоколом. Ватанен шел следом. На ярком сверкающем беломорском льду разыгрался финал многодневной погони.
На краю полыньи хищник поднялся на задние лапы, грозно зарычал; ослепительно-белый воротник на его черной шкуре блестел в солнечном свете. Медведь повернулся в сторону Ватанена, в его реве слышалась дикая злоба. Ватанен улегся на лед, указательным пальцем растопил иней на оптическом прицеле, снял винтовку с предохранителя и выстрелил медведю прямо в грудь.
Огромный зверь рухнул на лед; второго выстрела не понадобилось. Ватанен на четвереньках подполз к медведю, перерезал ему горло. Кровь была черная и густая. Ватанен выпил две пригоршни. После этого он сел на громадную тушу и закурил последнюю сигарету. Он плакал, сам не зная почему, слезы неудержимо текли из его глаз. Он гладил шкуру медведя, гладил зайца, который, закатив глаза, лежал в рюкзаке.
На лед приземлились два больших самолета, из которых стали выпрыгивать солдаты. Человек двадцать подошли к Ватанену, один из них сказал на карельском диалекте:
- Гля, товарищ, ты все ж взял его. От имени Советской Армии я поздравляю тебя. А теперь я должен взять тебя как шпиона, но ты, уважаемый, не бойся, это только формальности. На вот, выпей.
Обжигающе-холодная водка осушила слезы. Ватанен представился и добавил:
- Прошу прощения за нарушение границы, но иначе я бы не смог завалить этого медведя.
- Да чего там, прощаем! Столько пройти на лыжах! Ну, теперь в самолет, а бойцы освежуют тушу. Зайца-то с собой берешь?
Самолет взлетел и через несколько минут приземлился на материковом аэродроме.
- Ну вот, теперь в баню, потом - спать. А завтра уже на допрос.
23. Под следствием
Ватанен и заяц два месяца пробыли в Советском Союзе в качестве задержанных. За это время Ватанена много раз допрашивали. Выяснилось, что советские пограничники следили за лыжным походом Ватанена с того момента, как он пересек границу.
О Ватанене сделали передачу на карельском радио.
В газете "Советская Карелия" было напечатано интервью с Ватаненом, дополненное фотографией - герой статьи с медвежьей шкурой на плече и зайцем на руках. Все официальные лица относились к Ватанену благосклонно, его не держали под арестом, он мог свободно передвигаться по Петрозаводску. Конечно, с него взяли обещание, что он самовольно не уйдет на лыжах в Финляндию.
На родину Ватанена отправили двухсотстраничный протокол допросов, в котором скрупулезно зафиксировали все этапы странствий бывшего журналиста как на финляндской, так и на советской территории. Советские официальные органы обратились в Министерство внутренних дел Финляндии с просьбой проверить, соответствуют ли показания Ватанена действительности. Спустя месяц в Петрозаводск пришел ответ - докладная записка, в которой финляндские официальные органы подтверждали: все, изложенное Ватаненом, полностью соответствует действительности; как выяснилось из этой докладной записки, Ватанен и в Финляндии был виновен в многочисленных нарушениях.
Ватанен неоднократно нарушал супружескую верность. Летом он ввел официальные органы в заблуждение тем, что не сообщил об изменении адреса, совершив побег из семьи. На основании этого он является бомжем. Кроме того, Ватанен в течение нескольких дней содержал на своем попечении дикое животное без соответствующего на то разрешения. В Нильсия Ватанен браконьерствовал, используя острогу, и ловил рыбу в компании некоего Ханникайнена без соответствующего разрешения; во время лесного пожара он оказался причастен к нарушению закона о производстве и обороте алкогольной продукции, распивая незаконно произведенный алкогольный напиток; во время вышеупомянутого лесного пожара Ватанен на сутки пренебрег выполнением порученного ему задания, принимая участие в распитии алкоголя в сопровождении некоего Салосенсаари; в Кухмо Ватанен надругался над покойником; находясь в деревне Мелтаус на реке Оунасйоки, оказался причастным к присвоению и незаконной продаже немецких военных трофеев; в Посио его вина заключалась в истязании животного; в Виттумайсенойя он нанес телесные повреждения лыжному инструктору по фамилии Каартинен и своевременно не предупредил власти о местонахождении берлоги опасного медведя в районе долины Ляяхкимакуру в Сомпио; участвовал в незаконной охоте на медведя без разрешения на право ношения оружия; участвовал в организованном Министерством иностранных дел торжественном ужине без официального приглашения; обманным путем добился оказания медицинской помощи находящемуся на его попечении зайцу в государственном исследовательском учреждении г. Хельсинки без соответствующей оплаты; нанес телесные повреждения секретарю молодежного союза коалиционной партии в туалете одного из ресторанов г. Хельсинки; находясь в состоянии алкогольного опьянения, управлял велосипедом, направляясь в Керава; во время поездки в Туренки и Ханко, состоя в законном браке, обручился с некоей госпожой Хейккинен; повторно принял участие в незаконной охоте на медведя без соответствующего разрешения на право ношения оружия и во время данной охоты пересек границу Республики Финляндия и СССР без необходимых для этого паспорта и визы; а после этого он оказался виновен в тех преступлениях, о которых и сделал признания советским официальным органам.
Далее в докладной записке сообщалось, что Ватанен как лицо, виновное в совершении многочисленных преступлений, подлежит выдаче финляндским официальным органам для совершения правосудия. Там же выдвигались требования депортации Ватанена и возвращения в Финляндию шкуры убитого им медведя, а также передачи в Финляндию находящегося на попечении Ватанена зайца.
- Ну ты, брат, еще тот преступник, - рассмеялся старший следователь в Петрозаводске. - Мне ничего не остается, как отправить тебя в Ленинградское управление, пусть они там решают.
В Ленинграде Ватанена поселили в гостинице "Астория" на то время, которое было необходимо, чтобы рассмотреть дело с точки зрения законов Советского Союза. Советские официальные органы отказались от всех претензий к нему, и 13 июня Ватанен был доставлен к поезду на Финляндский вокзал. Сопровождавший майор крепко обнял его, расцеловал в обе щеки и сказал:
- Ну, товарищ, как выйдешь на свободу, приезжай снова в "Асторию", уж тогда мы выпьем вместе!
24. Эпилог
Далее с Ватаненом произошло следующее: его арестовали в Вайниккала и в тюремном вагоне доставили в Хельсинки, куда отправили и зайца; последний путешествовал в фанерном ящике, в боковых стенках которого были проделаны дырки, а на крышке написано "Живые звери".
Во время предварительного следствия Ватанен не проявлял раскаяния, а наоборот, упорствовал в своих убеждениях, так что даже ласковый тюремный пастор встряхивал головой, удерживая подступавший к горлу комок. У чиновников появились проблемы с зайцем: бесспорно, он являлся собственностью Ватанена, так что не могло быть и речи о том, чтобы убить его или съесть. Через адвоката Ватанен передал требование, чтобы заяц был осужден как соучастник всех тех преступлений, в которых обвиняли Ватанена. Если придется отбывать наказание, думал он, так уж лучше вместе с любимым существом.
Председатель Комитета по содержанию заключенных, проштудировав подборку законов, пришел к выводу, что, если бы Ватанен был женщиной, а заяц - ее (его) младенцем, можно было бы младенца поместить вместе с матерью для отбывания наказания до того момента, когда ребенок сможет обходиться без матери, но в Финляндии такое обхождение с животными запрещено. К тому же заяц, по сути дела, не является домашним животным Ватанена. В то же время, отметил в своем заключении председатель Комитета по содержанию заключенных, пребывание домашних или с ними сравнимых животных у заключенных категорически запрещено. Вдобавок ко всему Закон о защите животных может воспрепятствовать помещению зайца в камеру Ватанена, так как камера считается вредным местом для дикого животного, в качестве которого Ватанен имеет юридическое право держать зайца. На основании этого руководство Комитета по содержанию заключенных отказало в помещении зайца в камеру.
- Вы же понимаете, что ваша камера - слишком мрачное место для невинного животного, - пояснил Ватанену тюремный пастор, когда принес ему официальный ответ властей.
Проблема решилась только после того, как Ватанен написал письмо президенту Республики; приклеив письмо ко дну обеденной миски, он тайно переправил его за территорию тюрьмы - в мастерскую по гальванизации посуды, где один из работников проглотил послание, а вечером в своей однокомнатной квартире исторгнул его, высушил, выгладил, вложил в чистый конверт и при свете полной луны в полночь опустил в почтовый ящик президентского дворца, откуда на следующее утро, ровно в 6.00, письмо вместе со многими другими было доставлено в канцелярию президента для рассмотрения.
С момента, когда письмо было вскрыто, до момента, когда зайца принесли в камеру к Ватанену, прошел всего лишь час и десять минут. Когда я спросил Ватанена, как ему все это удалось, он ответил, что не хотел бы больше касаться этого вопроса, ведь с самого начала письмо носило конфиденциальный характер.
Для меня, автора этой книги, исключительным счастьем явилась возможность гостить у Ватанена во время его предварительного заключения; мы вели долгие беседы, я старался делать очень подробные заметки и на их основании написал эту книгу.
В памяти у меня навсегда запечатлелся образ человека, который во многих отношениях производил впечатление глубокомысленного добряка; я навсегда запомню слова, сказанные Ватаненом в конце нашей последней встречи: "Это жизнь".
На мой взгляд, все, совершенное Ватаненом, указывало на то, что он революционер, настоящий бунтарь, и в этом его величие. Когда Ватанен в своей мрачной обители нежно поглаживал зайца, словно ребенка, я понял, каких высот может достичь человеческая сопричастность. Я помню минуты, когда Ватанен полными слез глазами смотрел на каменную тюремную стену, и непонятно отчего мною овладело чувство, будто ничто на свете не помешает этому загнанному в тупик человеку продемонстрировать глубочайшую силу его характера.
Когда эта книга уже должна была отправиться в типографию, мне принесли доставленную верховым нарочным телеграмму-молнию прямо из тюрьмы: Ватанен и заяц бежали!
Я немедленно прибыл в тюрьму и там узнал, как был совершен побег. Это одно из самых невероятных событий в нашей уголовной истории! Ватанен испытывал столь великую тягу к свободе, что в один из тоскливых дней он с зайцем на руках просто шагнул сквозь стену своей камеры во внутренний двор тюрьмы, пересек его и, подойдя к внешней стене, вышел сквозь нее наружу, на свободу. После этого ни его, ни зайца никто не видел. Тюремные охранники словно окаменели возле своих пулеметов и автоматов и были не в состоянии препятствовать побегу. Кстати, и адвокат Ватанена, вице-судья Л. Хейккинен, на следующий день после побега исчезла, и ни у кого нет ни малейшего понятия о месте ее пребывания.