* * *
– Послушайте, у вас здесь дрыхнуть не принято? – запросто спросил Люда немолодого Виноградова.
– Кого дрыгнуть?… – не расслышал тот.
– Я сказал не дрыгнуть, а дрыхнуть. Дрыгнуть – это вроде как лягнуть.
– Лягнуть?
– Да. У нас на прошлой работе один покупатель дрыгнул охранника… – Люда полагал, что в таком разговоре быстрее удастся наладить контакт с коллегой. – Тот не стал с ним связываться, выскочил за дверь и побежал во все лопатки по улице. Хорош охранник! Потом объяснил: именно в тот момент, когда покупатель дрыгнул, он вспомнил – во время обеда забыл на столике в кафе газовый пестик. Потому срочно побежал за ним. Пестика не оказалось, поэтому сорок минут отсиживался в кабинке платного туалета, пока не вытащила оттуда одна бабка. Она заведовала тубзиком.
– Отсиживался в кабинке. Это знакомо… Интересно, кого вы собираетесь лягнуть?
– Да что я, кобыла лягаться?! Я спрашиваю про "дрыхнуть". Дрыхнуть это – спать. Понимаешь?… Чудной ты малый! Словно русского языка не знаешь. Бывает, не успеешь за день выполнить работу, засидишься допоздна. Посмотришь на часы… Приходится укладываться там, где застала ночь.
– Правда?… Ты – хороший работник! – оживился немолодой Виноград.
– Я сегодня предпочитаю никуда не идти. Вторые сутки на ногах, – для пущей убедительности Тупозаглотышев громко зевнул.
– Кем до нас была? – строго спросил немолодой Виноградов.
– Стюардессой.
– Выгнали?
– Сама ушла. Морская болезнь. Слабая вестибулярка. Как от земли отрываемся, начинает подкатывать. Насилу сдерживалась. А мне – то чай, то кофе, то завтрак с ужином. Сервировка, готовка… Заколебут! Пассажиры тоже разные. Иных рвет, а меня это провоцирует…
– Зачем туда пошла?
– Зарплата хорошая. Работать не могла, но себя заставляла. Жизнь проклятая!… Раньше дояркой на селе. Не выдержала. Устроилась на самолет. Чувствую, тоже не могу. Того и гляди заблюю весь салон. В общем: схожу с корабля на берег!… Расчет у первого пилота получила, отпускные, взлетные, прогонные, посадочные, чемоданчик собрала и вот – здесь!…
– Зарплату у пилота получают?
– Он у нас по совместительству главный бухгалтер. Кассиром правда радист. Но на борту его не было. Мы без рации летали…
– Без рации?! Как же так?!
Испуг, который сквозил в вопросе немолодого Виноградова, был явно притворным, но Тупозаглотышев не замечал.
– А зачем? Сейчас у всех мобильники… Если надо связаться – звонят и все.
– В аэропорт?!
– Кто как. Пилот – тот больше в аэропорт наяривал. А девки – по своим делам.
* * *
– Дэн! Тачка – отпад. Круто смотришься!
– Костя… Мне нужны деньги. Еще немного. Две тысячи…
– Две тысячи – не вопрос. Проси четыре. Две тысячи я могу тебе дать не сходя с этого места. Понимаешь, когда Бацука отсчитал четыре тысячи, я их в стол не убирал… Чего их убирать? Сначала убирай, потом доставай. Сунул в карман. А он оттопыривается… Неудобно. На вот, держи…
– Я просил две. Опять ты, Константин, нахальничаешь. Я тебе говорил, пересчитывать не стану.
– И Бацуки нет…Зато вон Хоппер фон Поппер Первый!
Константин повернулся к приближавшемуся по коридору начальнику.
– Константин, вы внесли в бухгалтерию доллары, которые я вам передал – депозит для "Прыг Ко Ко"? – спросил Первопоппер, неотрывно глядя на пачку зелененьких.
Дэн тут же протянул руку и выхватил доллары, – при виде шефа клешни Винограда ослабли.
"Офигеть можно! – подумал Костя. – Лучше бы запер бабки в тумбочку. Придется оправдываться… Ну его на фиг! Пошлю всех и уволюсь!"
30. И гарнир, и макароны
Бацука вышел из туалета. Осмотрелся – ни справа, ни слева на этаже – никого. Зобкинбац и боялся, и одновременно разбирало любопытство. Что происходит на этой чертовой фирме?!
Пошел по коридору. Еще некоторое время назад собирался бежать из "Хаум Раум" без оглядки. Теперь: нет. Он попытается выведать что-нибудь.
Кишка коридора заворачивала вправо. Что за поворотом – не видно. Словно нашло неожиданное наитие: шажки стали осторожными, крадущимися. Бацука выглянул за угол.
Впереди на некотором расстоянии от него по освещенному коридору шел человек: светлое кашемировое пальто, поднятый воротник, шарф. Человек остановился, словно бы засомневавшись, в правильную ли сторону идет, начал поворачиваться… Зобкинбац мгновенно скрылся за угол.
Секунд через десять он выглянул: человек стоял на прежнем месте, – смотрел в стену перед собой и, должно быть, ничего не видел. Какие-то собственные мысли занимали его. Вчерашнего билайновца поразило: лицо господина замотано шарфом до самых глаз…
Наконец загадочный человек опять повернулся к Бацуке спиной, медленно пошел по коридору. Зобкинбац двинулся следом. Будучи новичком в здании, не знал, куда ведет тонкая кишка между белыми стенами, отражавшими ослепительный свет ламп.
* * *
– Ты что, не видишь: я иду?… Понимаешь, хочется иногда макарошек!…
– Псих, ты меня перепачкал с ног до головы! – стонал Зобкин. – Куда я такой денусь? У меня нет другого костюма. Какие макароны?! Я весь в липкой гадости!
– Это соус…
– О, боже!… В ответственный момент наткнутся на тебя с кастрюлей макарон… Что же это такое?!
– Это очень изысканный, очень сложный соус из множества компонентов. Покупаю в иностранных магазинах. В разных концах Москвы. Каждое из пятнышек на твоем костюме обошлось не меньше, чем в доллар. Изгваздал тебя самым дорогим соусом на "Хаум Раум". Сказать по правде, проварить твой костюм в большой кастрюле, бульон получится недурный!
– Убил меня! Просто убил! Как в таком виде покажусь перед начальником?! Сегодня первый рабочий день!… Что подумает? Где мог так извозиться?!…
– Умоляю, не рассказывай никому… На нашей фирме строжайше запрещено готовить. Руководство не переносит запахов кухни. Считается, это отталкивает клиентов. Только чай и кофе. Меня уже ловили с макаронами… Потому испугался, когда почувствовал: кто-то крадется. Опрокинул со страха кастрюлю!… Понимаешь, у меня уже есть предупреждение! Выдашь, мне конец… Пощади!
– За что все эти неудачи на мою голову?!
Загадочного господина, замотанного шарфом, нигде не было видно – успел войти в одну из дверей. Прочь потрусил и человек с кастрюлей. Бацука остался один возле маленькой кухоньки, встроенной в стенную нишу. Здесь стоял чайник, несколько банок с чаем и кофе. Маленькая допотопная электроплитка использовалась, должно быть, вместе вон с той кастрюлькой для натурального кофе по-турецки…
Но кое-кто тайно готовил здесь макароны с соусом!
* * *
Поскольку шеф уже предупреждал макаронщика, то может подфартить: Зобкинбац решил потребовать от "Хаум Раум" компенсацию, – доложить, что один из сотрудников вывалил на него макароны с соусом, пожаловаться, что нет денег на обновку… Мол, раз соус ваш, фирменный, то забирайте пиджак с соусом себе, а мне выдайте на новый.
У раздражительного Дэна такое заявление вряд ли будет иметь успех. Что ему до коллег, готовящих вопреки корпоративным правилам, обед прямо в офисе? Другое дело – руководитель фирмы. Тот должен понимать шире.
Бацука медленно шел по коридору. О том, чтобы отмыться, речи не было. Костюм восстановлению не подлежал.
Где только искать шефа? Он забыл дорогу в его кабинет. Зайти что ли в какую-нибудь из дверей и спросить.
Зобкинбац нажал на ручку, вошел в комнату. Пуста… Обставлена со вкусом и в известном смысле роскошно. Это не каморка рядовых пахарей. Здесь обитает птичка как минимум повышенного полета…
Дверь в смежную комнату широко открыта, оттуда доносится разговор. Собеседники курят. Дым от дорогих сигарет чувствуется и здесь. Бацука втянул носом воздух. Легкие следы никотина его успокаивали.
– А как с этой метелкой? Хотя прошлый раз про слонов она хорошо сказала. Понравилось. Только я не поняла, кого имела ввиду? Слон – ты?
– Хватит со слонами. Миллион исчез. Скотч не знает, куда подевался.
– Скотч?… Когда ты с ним разговаривал?…
– Пятнадцать… Нет, семнадцать минут назад. Если быть точным.
– Где он?…
– В этом здании…
– Слушай, сними с лица шарф. Тебе не жарко?… Я с открытым окном пиджак снимаю. Батареи не регулируются. Печет, как на сковороде!
– Запечет еще сильнее, когда узнаешь, что собираюсь сказать.
Бацука весь превратился в слух.
* * *
– Итак, Константин, вы уже передали депозит в бухгалтерию?
– Вовсе нет… Понимаете, с наличными какая-то беда. Видели, что произошло?… Офигеть можно, правда?
Константин глупо улыбнулся.
Хоппер фон Поппер Первый вытаращился на него. Виноград продолжал:
– Взял я денежки, и тю-тю! А зачем тю-тю, почему отдал – сам не знаю. Одно слово, офигеть! Смущают дорогие машины. Завелся и сделал глупость…
– Кто завелся? Машина?
– Машина-то завелся. Но деньги тю-тю я. Потому что тоже завелся. Возбуждаюсь на автотранспорт.
– Этому?… Скотопасских отдали!…
– Ему!… Кому же еще? Кто у нас здесь самый крутой!… Не вы же с вашим старым "ауди"… Прискорбный факт, но с ним нужно считаться. Теперь уж ничего не поделаешь!… Придется снова выдать мне пятнадцать тысяч. Уж как хотите. Или надо требовать долг со Скотопасских. Я ни в чем не виноват. Середина рабочего дня. У меня обед. Я перед обедом таких вопросов никогда не решаю. Лезет и лезет…
– Куда лезет?…
– Я бы сказал на кого… К кому… Ко мне в карман лезет.
– Вы соображаете, что говорите? – изумился Хоппер фон Поппер Первый.
– Дэн, – обратился Виноград к коллеге. – Хочу признаться тебе в одной вещи: у меня не было права отдавать деньги. Я завладел ими случайно. Понимаешь, шел-шел, вдруг вижу: Первопоппер… Скажи, что я здесь теряю? Закис, ожирел, кураж потерян безвозвратно. Давно бы уже на другой фирме скакал, как козел.
– Перспективный козел! – добавил Дэн.
– А здесь Первопоппер жизни не даст. Заест. Стабильность ему подавай! Ровный уровень продаж с постоянным плавным повышением. Что я, планер что ли?
* * *
– Слушай, чем воняет?…
– Шибает в нос! Макароны с индийскими приправами!…
– Что такое?… Я не заказывала. Признайся, звонил в "Пиццу на дом"?
Прежде, чем Бацука сообразил, о чем речь, из смежной комнаты выскочила баба.
* * *
– Как вы меня назвали? Первопоппер? Очень любопытно!…
– Он всегда так вас называет! Хочет обидеть!… – заявил Дэн.
Скотопасских, Хоппер фон Поппер Первый и Константин Виноградов по-прежнему стояли посреди пустого коридора.
– Первое время я не мог понять… – продолжал откровенничать Дэн. – Кто попер? Кого попер? А потом взял и понял: это вы попер!
– Я – фон Поппер! С двумя пэ! – вознегодовал начальник.
Одна из дверей – их по сторонам коридора было множество – открылась. Оттуда вышла Люся Тупозаглотышева. Несколько мгновений, ковыряя в носу, стояла на месте. Потом заметила Дэна, не спеша направилась к нему.
К этому моменту до Винограда дошел смысл сказанного Скотопасских.
– Выставляешь перед начальником?! Ты – подлец!… – воскликнул Константин.
– Неплохо! – удивился Дэн. – Ты же только что сам хотел уволиться. Я хочу помочь. Открывают тебе перспективу.
Косте стало стыдно:
– Ладно, извини за подлеца… Но насчет увольнения: не хочу рубить сплеча. Мне надо подумать… – он повернулся к Первопопперу. – На то, что я сказал, не обращайте внимания… Это я репетирую новую пиар акцию!
– Я не давал задания репетировать! – фон Поппер злобно посмотрел на Винограда и хотел сказать что-то еще, но вздрогнул от фамильярного удара по плечу.
Со спины к нему подошел Тупозаглот.
– Ну что, треплемся вместо работы? – нахально ухмыляясь спросил он у Первопоппера, которого принимал за Константина Виноградова. Рука Люды осталась у Первопоппера на плече.
Обращение новенькой с главой представительства повергло настоящего Костю в еще большее смущение.
– Да… – промямлил он, глядя на Люду. – Дэн вот на "ленд ровере" приехал. Только купил!
– Неплохо! – заявил Люда и широко улыбнувшись, потрепал фон Поппера за ухо. Тот сделал попытку скинуть руку новенькой со своего плеча. – Чего дергаешься, как норовистый конь? – спросил Люда.
– Кому какое дело, что я приобрел?! – сказал Дэн. – Ну что, Костя, с увольнением так и будешь тянуть? Американцы рекомендуют: каждые два года получать пинка под зад и уходить на новое место! Ты же сам говорил: шеф тебя зажимает!…
Перспектива уже сегодня удалить кредитора из офиса казалась Дэну заманчивой.
31. Гонки сквозь ночь
Дэн вел автомобиль по вечерним улицам. В брюхе урчало. Оно было таким же свободным, как и проспект, на который он выкатил. Звуки оказались сильны, – слабый шум двигавшегося "рено" не в силах был заглушить их.
"На пустой желудок лучше ездить на отечественной тачке!" – подумал молодой человек и перевел магнитолу на максимальный звук.
"У моей свинюшки розовые ушки!" – заходился певец, лауреат Всероссийского конкурса животноводов, ставший совсем недавно еще и лауреатом конкурса "Песня года".
Бил барабан, которому позавидовало бы войско турецкого султана-завоевателя, и от грохота огни фонарей, убегавших назад, чуть дрожали. Линия их двоилась, троилась и превращалась в зубья пилы. Это она своими острыми клыками перепилила сегодня последние сваи у моста, что вел к заветному для Дэна статусу миллионера.
Дело было так…
Оказавшись днем в офисном здании, где работала Даша Дай, Скотопасских ринулся напрямик к лифтам. Он не хотел терять времени. "Быстро, четко, по-современному!" – звучал в его голове заветный девиз.
Охранник, засыпавший без дела, был против.
– А пропуск?! Звоните, вон телефон!… Пусть встретят!
Ледяной голос сотрудницы, которую отвлекли от горячей порции бытроприготавливаемой лапши, ответил Дэну:
– Она здесь не работает!
– Как не работает?! Я же сам… Утром… – не хотел сдаваться Дэн.
– Утром работала! – завопила баба, почти физически ощущая, как с каждой секундой стынет заветная корейская лапша "Кап Рамен". – А теперь – тю-тю. Уволилась и была такова! Вы с ней разминулись всего на каких-нибудь четверть часа.
– Тю-тю?!… – вымолвил Дэн.
Баба повесила трубку. То, как она набросилась после этого на лапшу, осталось за кадром.
– Как же она могла уволиться?! – прошептал Скотопасских. Знал бы он, что пройдет немного времени и на собственной шкуре узнает, что уволится с работы меньше, чем за один день в наше время – плевое дело!…
– Подонок! – Скотопасских в ярости ударил по баранке. Настроение у бывшего будущего чеармена оф зе боард – отвратительное.
Ко всему казалось, что за ним кто-то следит. Хотя возможно, это были лишь первые признаки развивающейся мании преследования.
"Что за пара фар все время тащится за мной?"
Он всмотрелся в зеркало: на большом расстоянии, но неотрывно за ним двигался автомобиль. Невозможно разглядеть, какой марки…
С тоской подумал: так и не успел узнать, что это за катально-червячные механизмы, продажей которых руководил. А ведь есть еще червячно– катальные!… Жаль, что все закончилось так быстро. Атака захлебнулась бездарнейшим образом!
Он поежился, поднял стекло. Опять взглянул в зеркало: автомобиль сзади прибавил газу – расстояние между ними сократилось. Но марку преследователя Дэн по-прежнему определить не мог. "Хороша ли тачка, которая за мной гонится?… Если дешевая, то значит меня не уважают даже эти незнакомые мне подонки!… Что же говорить о знакомых?! Поделом мне!… Паршивого лимона достать не могу!"
Дэн был полон самобичевания.